Выбор зверя

Проснулся я от насыщенного, терпкого запаха свежезаваренного кофе. Сладко потянувшись, я еще раз вдохнул потрясающий запах и приоткрыл глаза, сразу же замечая яркое солнце, которое делало всю комнату ярче и светлее. Какое чудесное утро. Оно стало еще прекрасней, когда мы встретились взглядом с Вердэном, который мягко улыбнулся и вручил мне небольшой поднос с кофе и тостами. Обрадовавшись завтраку, я придвинулся к подушкам и поставил поднос на колени. – Ну, рассказывай, – взяв тост в руку, я выжидательно посмотрел на Вердэна. – Май… я не хотел… чтобы так вышло. Мне жаль, что ты узнал все таким образом, – с тяжелым вздохом Вердэн опустился на кровать и нахмурился. – Сначала я был ужасно подавлен смертью отца, а потом... все зашло так далеко, что я уже не захотел тебя разочаровывать. Ты же всегда мне говорил, что очень ценишь честность, и то, что когда я все тебе рассказываю очень тебя радует... В общем... я уже давно закончил университет, а второе образование получил заочно полтора года назад, и дело отца у меня тоже получилось возобновить практически сразу после нашей с тобой встречи. – Эм… но почему… для чего тебе нужен был я тогда? – обхватив чашку двумя руками, я даже не думал поднимать глаза на Вердэна, который, я был более чем уверен, внимательно рассматривал меня. – Ведь если у тебя были такие возможности, необходимость во мне уже отпадает… – Нет. Без тебя я бы не смог достичь того, что теперь у меня есть. Я бы даже пытаться не стал, – Вердэн глубоко вздохнул и пронзительно посмотрел мне в глаза. – Все началось с того, что мой самый близкий человек… … умер его отец. Вердэн и раньше рассказывал мне об этом, только каждый раз он старательно избегал темы о его родителях, особенно о папе – омеге. Сейчас же он ясно дал понять, что расскажет все, включая причины, по которым он старательно обходит лиури десятой дорогой. А причины оказались довольно весомыми, особенно для тогда еще несовершеннолетнего альфы, психика которого была весьма неустойчива. – Он не любил никого, кроме себя. Все, на что Хамир тратил свое время и деньги отца – дорогие шмотки, алкоголь, травка и море чужих альф, постоянно крутившихся возле него. Отец был настолько поглощен работой, что едва выкраивал время для меня, пару раз в неделю устраивая семейный ужин, который Хамир пропускал из принципа, вечно недовольный моим присутствием. Мой отец… он считал, что это временно, что, когда у него на работе дела пойдут в гору, когда бесконечные собрания и совещания прекратятся, он, наконец, сможет проводить гораздо больше времени с нами. Только этого не произошло ни через год, ни через два... Отец всегда был слишком занят. Управление тремя компаниями отбирало все его время, не гарантируя ни малейшего просвета в будущем. Осознав это первым, Хамир даже не стал закатывать привычных истерик, нет. Он стал изменять отцу прямо в их спальне. При мне. А когда они заканчивали, Хамир улыбался с таким видом, будто был уверен в том, что я ничего не расскажу отцу. И… я не рассказывал. Я не мог так поступить с отцом хотя бы потому, что измена супруга точно бы сломала его. Отец так любил Хамира… прощал ему все… терпеливо выслушивал все претензии, моментально делая так, как хочет его омега… Глядя на все это, я понимал, что отец – это единственный человек, которого я люблю. У меня на тот момент даже друзей не было, и, наверное, поэтому я с каждым днем все больше времени проводил с ним. Вникал в дела компании, рассматривал персонал, знакомился со стилем его работы. Мне нравилось... а больше всего радовало то, что мы медленно, но верно сближались с ним, как бы он этого ни отрицал. На протяжении трех лет у нас все было прекрасно… пока снова не вмешался Хамир. Эта… омега… он умер от передоза. Даже не дома, а в каком-то притоне с разбросанным героином на полу и полуголыми альфами в отключке. Я не знаю как, но отец выбил оттуда записи с камер, а после того, что увидел, он даже не стал вникать в ситуацию, просто уничтожил всех, кто хоть раз коснулся Хамира. После этого порядочный и добродушный альфа начал губить свою жизнь, пускаясь во все тяжкие, и я ничем не мог ему помочь. Абсолютно. Его истинный умер, а… – Истинный? – шокированно подняв взгляд на Вердэна, я пораженно замолчал. – Да… Наверное, в это сложно поверить, но все, что отец делал – было ради нас с Хамиром. А после того, что сделал этот омега… он разрушил не только жизнь отца, но и полностью изменил мое отношение ко всем лиури. И если еще в самом детстве я буквально грезил о своем истинном, обещал дождаться его и впоследствии оберегать от всех и вся, то… после такого мне стало омерзительно все, что хоть как-то причастно к омегам, ведь я всерьез считал, что если так поступил один, значит, найдутся и другие, и никто не дает гарантий, что мой истинный не окажется таким же, – Вердэн прижался ко мне, забрал в плен мою левую руку и устроил голову на соседней подушке. – Отец продержался еще полгода. Потом написал завещание, в котором передал мне все пять к тому времени компаний, и после этого я увидел его на похоронах. Десять лет назад… У меня было чувство, будто я сам перестал существовать. Ты, наверное, помнишь, каким я был в первые недели нашего знакомства? – Да, конечно... ты… был очень закрытым и не хотел ни с кем общаться. Это ужасная трагедия. Ты не должен был переживать все это в одиночестве, – осторожно посмотрев на что-то решившего для себя альфу, я неуверенно приобнял его и ненавязчиво погладил по голове, убрав заранее поднос с недопитым кофе на прикроватный столик. – Я выбрал тебя. – Вердэн внимательно посмотрел мне в глаза. – Еще до того, как мы познакомились, до того, как я услышал твой голос и увидел твою характеристику. Я посмотрел на твое фото, на маленькую пометку «бета» в углу и, больше не рассматривая других опекунов, сразу же обозначил свой выбор. Тот год был, пожалуй, самым сложным в моей жизни. Завещание отца закрепило все его имущество на мне, отрезая доступ государства к деньгам и филиалам. Но это было абсолютно не выгодно ни нашему городу, ни нашему мэру, ни мне. Поэтому, несмотря на мой несовершеннолетний возраст, мне оставили право решать судьбы компаний и продолжать дело отца, правда, после того, как все пять опекунов от меня отказались. Только… за последние полгода отец, сам того не замечая, разрушил все, что с таким упорством строил на протяжении всей своей жизни. Компании увязли в долгах, массовая коррупция, наплевательское отношение к своим обязанностям… Мне пришлось продать три весьма перспективных проекта, чтобы рассчитаться с долгами оставшихся двух. И уже после этого я скрупулезно начал работать над усовершенствованием работы персонала и самой структуры комплекса. Ты мне очень помог тогда. Даже когда ты просто сидел рядом, мне было гораздо легче и спокойнее. До знакомства с тобой я поменял пять чертовых опекунов, которым, как ни странно, были интересны не только деньги компаний, но и то, как эти компании можно выгодно продать, желательно прикрывшись мной. Я, конечно, не требовал к себе особого отношения, но и в людей уже не смог верить после такого. А потом я поставил ультиматум: либо я сам выбираю себе опекуна, либо я вообще больше в нем не нуждаюсь. Ну и... вот. У меня появился бета, который даже не догадывался, чем я занимаюсь. Ты был таким… добрым. Я вообще сначала не верил, что такие люди бывают, но с каждым днем ты восхищал меня все больше и больше. И вот уже через несколько дней я застал себя за мыслью, что хочу возвращаться домой, зная, что ты меня ждешь. Мне очень жаль, что я не рассказал тебе. Я каждый день собирался, но… – Признаюсь, на твоем месте я бы, наверное, тоже не сказал, – посмотрев на явно не поверившему моим словам альфу, я обреченно покачал головой: – Я тебя не виню. Главное, что ты рассказал мне все сейчас. – Но почему? Ведь... – молча указав взглядом на царапину на моей щеке, Вердэн нервно сжал руку. – Если бы ты был в курсе всего, этого бы никогда не произошло. Никто и никогда бы тебя не тронул. – Ну… никто не знал, что такое может произойти. Главное, что все обошлось, – сделав еще пару глотков кофе, я сжал чашку в руках и серьезно посмотрел на Вердэна. – Так что было дальше? – Дальше? Я разрывался между желанием побыть с тобой и работой в компаниях. Причем твое общество часто перевешивало, – хитро прищурившись, Вердэн мягко приобнял меня и улыбнулся. – Сейчас под моим руководством находится банк, отель, несколько офисов и пара – тройка домов в центре города. Мы, кстати, в одном из них. Здесь моя основная база с самыми доверенными людьми. За исключением тех двух придурков, конечно. Но в основном именно здесь я провожу все основное время, которое должен был проводить в универе. – И чем ты занимаешься? – подозрительно скосив глаза на Вердэна, я стал надеяться, что альфа достаточно благоразумен и рисковать своим здоровьем не собирается. – Я по большей части все организую. Правда, иногда мне приходится вести высокоинтеллектуальные беседы с пойманными преступниками, но в основном я приезжаю сюда, когда что-то случается или просто раздаю всем распоряжения. У меня кроме Мицу есть еще два альфы, которые следят за этим. Мы, кстати, встретились с ними, когда отец был еще жив. Он и познакомил нас... Так получилось, что у них тоже папа омега занимался бизнесом, что меня весьма удивило. Во-первых, то, что это был омега, во-вторых, что еще и бизнес себе присвоил. Я тогда очень негодовал, считая, что омеги не достойны такого положения в обществе. Ну а сейчас их папа работает в цветочном магазине, что не может не тешить мое самолюбие. Даже то, что он владелец этого... – Дэн... Ведь все не так хорошо, да? Потому что, если бы все так и было, ты бы давно уже поставил меня в известность. А ты этого не сделал, еще раз вспомним, что я тебя не виню, но сейчас я чувствую, что ты просто меня успокаиваешь. – Да нет... просто я не хочу, чтобы ты видел во мне опасного хищника, – виновато посмотрев на меня, Вердэн осторожно прижался ко мне и вздохнул. – Ты так трогательно обо мне заботишься, что властный альфа во мне засыпает, как только я тебя вижу. И я, конечно, ни на что не намекаю, но Мицу до сих пор требует, чтобы я вернулся в кабинет. Ну, по крайней мере, я надеюсь, что телефон вибрирует именно по этой причине. – Ладно, хорошо. Давай представим, что я не заметил, как ты перевел тему, – в очередной раз взъерошив волосы грозному хищнику, я на всякий случай попросил: – Я хочу быть в курсе того, что происходит в твоей жизни, поэтому, пожалуйста, не скрывай от меня ничего. – Я не буду. Обещаю, – замерев прямо напротив моего лица, Вердэн проникновенно спросил: – Скажи мне еще раз… ты не обижаешься на меня? – Нет, – улыбнувшись, я мягко посмотрел на альфу и постарался вложить все свои чувства к Вердэну в свой ответ: – Ты поступил так, как считал нужным. В самом начале наших отношений даже я не знаю, как я бы отреагировал. А что, если бы я отговорил тебя? Или просто засомневался? А если бы ты на этой почве еще и сдался бы в самом начале, то все усилия твоего отца были бы напрас-мф, м-м! – ошарашенно выпучив глаза, я еще более ошарашенно почувствовал теплые сухие губы в непосредственной близости от своих, точнее, на своих. – Май… как же я тебя люблю, ты просто не представляешь, – Вердэн на секунду отстранился, после чего снова меня поцеловал. – Столько раз… я тебе признавался… а ты… ты каждый раз воспринимал мои слова совершенно не так, как я бы хотел. – Дэн, я… – Я влюбился в тебя в тот самый первый раз, когда увидел тебя, растерянного и смущенного. Ты был таким искренним, ты даже не знал меня, но уже был на моей стороне. Спасибо тебе, – альфа осторожно провел пальцем по моей скуле, плавно заводя руку мне за шею. – Но, знаешь, если раньше у меня не было шансов, ввиду того, что ты все это время хотел, чтобы я нашел себе пару, то теперь… – Вердэн наклонился ко мне и с чувством произнес: – Я нашел свою пару. И это ты, Май.