Голубой вагон

— Осторожно, двери закрываются, следующая станция… Вздрогнув, я открыл глаза. Похоже, меня укачало и ненадолго вырубило, но я по-прежнему находился в подземке. Сегодня была пятница, о чём я кстати совсем недавно узнал от мужика, который сжалился и согласился за два стольника подбросить меня из пригорода до ближайшей станции, раз ему было по пути. С непривычки переполненный вагон метро в напряженный утренний час-пик больше напоминал чистилище. Народ пихался и недовольно скрипел зубами, но я вполне себе удобненько сидел и не отвлекался на чужие проблемы. Нет, конечно, я бы мог уступить кому-нибудь место, но тогда вышло бы, как в одном из советских фильмов: «Если я встану, то ты ляжешь», ибо реально, пока сидел, места я занимал намного меньше, нежели если попытаюсь встать. Я амбал под два метра ростом, дистрофиком никогда не был, плюс занятия боксом в своё время нехило так сформировали мой мышечный корсет, да и в чужой дутой камуфляжной куртке я сейчас больше смахивал на огромного свирепого медведя из тайги, чем на успешного бизнесмена, коим являлся. Усмехнувшись своим мыслям, я почесал подбородок и обнаружил там отросшую щетину… «Мда, Игорь Юрьевич, знатно ты, однако, погудел!» — едко обратился я к самому себе, вспоминая немыслимую двухнедельную попойку. А ведь начинал, как истинный буржуй, в одном из московских клубов. Тянул себе чинно дорогой виски, утопая в жалости к себе и попутно наслаждаясь пристальным вниманием хищниц в юбках, которые с радостью готовы были утешить «страдальца», у которого водились деньги. И как, блять, спрашивается, после всего этого меня могло в область занести?! Каким таким волшебным дуновением, и, самое главное, ведь ни хрена не помню. Как и что, так, лишь какие-то жалкие обрывки воспоминаний, больше смахивающие на пазл, крутились в раскалывающейся от боли голове. Сегодня утром я наконец-то окончательно протрезвел. Очнулся в незнакомой избе возле какого-то водохранилища, в домике со мной находились незнакомые мужики, но, как оказалось, это были лишь рыбаки. Увидев меня трезвым, они обрадовались и сообщили, что дальше продолжать бухать со мной сил у них не осталось, дали пятьсот рублей и отправили с богом на все четыре стороны. На мне была чужая одежда, и, порыскав по ней, свои бумажник с телефоном я так и не обнаружил. Рыбаки скоммуниздили или сам пропил — история умалчивает, но были у меня подозрения, что мужики вручили мне остатки моих же кровных… — Простите, — какой-то парнишка наступил мне на ноги. Но то ли у него вес был бараний, то ли у меня лапы крепкие, но, ничего не почувствовав, я лишь кивнул на это извинение и, не поднимая головы, посмотрел на его острые коленки, упирающиеся в мои ноги. Ну что за мода такая убогая эти драные джинсы? Нет, я не старик, мне всего-то тридцать два года, и занудой меня не назовёшь. Просто одно дело летом так расхаживать, и совсем другое сейчас, когда только-только зима отползла обратно в свою берлогу и запахло весной. Хотя нет, похоже я всё же немного занудствую… На следующей станции забурилось ещё больше народу, и мне снова наступили на ноги, правда в этот раз извиниться не успели. Тронувшись, вагон мотнулся, и, не удержавшись, мальчишка плюхнулся мне прямо на колени. — Ох, — выдохнул он и уже было рыпнулся обратно, но я положил ему руку на плечо. — Ничего, сиди парень, ты мне не мешаешь, — добродушно сказал я. — Кстати, можешь у мамы пакет взять… Мальчишка сжался, а женщина, которую я принял за его мать, услышав меня, презрительно скривила губы. Это из-за того, что не уступаю место? Я не стал объяснять, почему не могу сделать этого, было лень, да и сушняк в горле стоял нешуточный. Вдруг парнишка чихнул, и только тут я заметил, что он был в одной лишь футболке. И это весной! Неудивительно, что под моей ладонью мальчишка весь дрожал. Теперь настала моя очередь недовольно взглянуть на женщину, с чем, кажется, я немного перестарался. Под моим свирепым взглядом дамочка стала поспешно протискиваться к выходу, и на следующей остановке в потоке людей её вынесло на станцию. «Дура, куда ж ты без сына!» — подумал я в сердцах. С женщиной вышла и половина офисного планктона, в вагоне стало свободнее, и мальчишка, поспешно вскочив на ноги, урвал себе освободившееся место аккурат напротив меня. Поняв, что слишком поспешил связывать его родством с той дамочкой, я внимательно присмотрелся к парню. Оказалось, что ошибся я нехило, думая, что на коленях у меня сидел ребёнок. На самом деле, худощавому пареньку было лет шестнадцать-восемнадцать. Растрёпанные светло-русые волосы, приятные черты лица и большие зеленоватые глаза, которые сейчас смотрели на меня с откровенной опаской. Я перевёл взгляд на его мешковатую розовую футболку и широко улыбнулся. Уж больно забавный принт на той красовался, светясь крупной нахальной надписью: «Улыбнись, если хочешь меня». Мне казалось, что такие вещи давно вышли из обихода, и теперь мозг рождал шуточки за триста, отчего оскал по моему лицу растекался всё шире и шире. Парень нервно поёрзал на своём месте и, кажется, даже слегка вспотел из-за моего пристального внимания. Но я всё равно упрямо продолжал улыбаться и смотреть на него, наслаждаясь чужой реакцией. Геем я не был, но так было даже прикольнее. Хотя долго моё веселье не продлилось, через две станции мальчишка практически бегом подорвался из вагона. — Вот так совпаденьице, — хмыкнул я себе под нос и последовал за ним.