Голубой вагон

У нас было чаепитие. Шучу. Звучит, как сбор пенсионеров. Да и вообще это слово больше навевает древние воспоминания о начальной школе, где, сдвинув парты в длинный импровизированный стол, мы с одноклассниками праздновали чей-нибудь день рождения или окончание четверти (мучительные моменты, в которые я обычно хотел поскорее свалить домой или оказаться в любимой секции по боксу), чем описывает наши сегодняшние (явно затянувшиеся) ночные посиделки. Хотя чай на столе всё же имелся. Крепкий, как я люблю, за что спасибо Наташке, подруга заварила чефирок от души. — …а потом они убедили воспитательницу, что всё это натворил другой мальчик из их группы, представляешь? — закончила женщина свой рассказ о дочках-непоседах. Я уже давно потерял нить этой «детективной истории» в главных ролях с рыжими близняшками, а вот мой новый жилец слушал её с очень внимательным выражение лица, не забывая выдавать оживлённые реакции на ту или иную фразу. — А мне признались только спустя месяц, и естественно я ничего не рассказала в саду… Я же теперь сообщница! Валька захохотал. Именно так, запрокинул голову и засмеялся от души. Весело и задорно. Обычно к такому смеху хочется присоединиться, но мои мысли были забиты другим. Забыв, как моргать, я мог лишь впитывать образ светловолосого парня, что сидел напротив, и наконец-то сглотнуть, когда стало понятно, насколько же велико моё желание приложиться губами к чужому подрагивающему кадыку. И не только к нему. Хотелось пуститься в настоящее исследование этого тела, постепенно подключая к захватывающему действу свой язык и другие конечности… — Вот чёрт, — пробормотал я вслух. Наташка покосилась на меня. На самом деле она делала так уже на протяжение последнего часа, что мы зависали на кухне в квартире моего отца. В голове сразу вспыхнуло обвинение, которым в меня бросились совсем недавно. «Он нравится тебе!» Да, нравится. Знаю! Дьявольски тупо это отрицать. Можно сколько угодно с пеной у рта кричать, что ничего не испытываю к Вальке, как возбуждённый выпирающий бугор из штанов быстро и эффективно докажет обратное. И я определённо не из тех, кто будет рефлексировать на тему: «О боже, я хочу вставить мальчику!», а потом вызывать на дом элитную проститутку и плакать на её большой груди всю ночь напролёт. Страха, что Наташка отвернётся от меня или будет орать на всю улицу, какой я извращенец, раз испытываю нездоровый интерес к парню, во мне тоже не было. Уж кому, как не близкой подруге быть осведомлённой обо всех моих секретах. Почему же я тогда такой смелый, а тему сменил, когда Наташка попыталась нажать на болевую точку и допытаться до правды? Наверное, просто из чистого концентрированного упрямства не хотел становиться для неё Капитаном Очевидность. В случае с Валькой я и сам пока не решил, как поступить. Пойти на поводу у своих желаний или, безжалостно загасив их, жить дальше, не вспоминая зелёные глаза, затягивающие в бездну, стоит только лишь в них посмотреть. В конце концов получилось же у меня однажды забыть о своей влюблённости. Даже если в двадцать лет мне казалось, что я никогда не смогу оправиться, то сегодняшний я лишь закатил бы глаза, встретившись с тем юным страдающим мудаком. — Так когда там твой ботаник прилетает? — спросил я, повернув голову к Наташке. Шея сопротивлялась, но я приказал ей замереть, пока смотрю на подругу. Точнее пытался смотреть, пока боковое зрение хвасталось, как же оно у меня здорово развито. — Я не говорила, что он прилетает, — хмыкнула подруга. — Просто позвонил… Вдруг умолкнув, она направила на меня два своих лазера в подозрительном прищуре. «Я прекрасно знаю, что ты пытаешься сделать, дружок!» — так и говорил её взгляд. Я тоже знал, поэтому продолжал невозмутимо улыбаться. Наташка переживала за Вальку, но не настолько, чтобы торчать у меня до утра, поэтому каждый раз, когда она замолкала, я подкидывал очередной вопрос или новую тему для разговора. И вот меня раскусили. Надо ли говорить, что я не испытывал чувства вины за содеянное? Валька забыл о скандале с лысым, расслабился и начал чувствовать себя вполне уютно в моей компании. Оно того стоило. — Ботаник? — проявил любопытство парень. — Это её муж, — я успел кивнуть на подругу до того, как получил от неё увесистый шлепок по плечу. — Ой, да ладно тебе, сама же постоянно его так называла. — Это было ещё при царе Горохе, а ты вцепился в это детское прозвище, как не знаю кто, — проворчала она, но тут же улыбнулась: — Кстати, благодаря тебе сегодня я вспомнила, как именно влюбилась в Сашку. — Э-м… да? — приподнял я бровь, не до конца уверенный в том, что хочу слушать эту «захватывающую» историю в четыре часа утра. Но если она спустится к себе домой, Валька скорей всего тоже пойдёт спать, а я пока не хотел отпускать его. Как маленький, ей-богу: «Ещё пять минуток…». — Ага, когда ты начал палить из того муляжа, — кивнула Наташка. Я быстро стрельнул взглядом на Вальку, но тот, уже будучи в курсе, что автомат был лишь игрушкой с Мосфильма, отреагировал на слова моей подруги спокойно. Возможно, лишь улыбка стала более натянутой. — Помню, мы сидели во дворе, и Сашка признавался мне в любви. Было так смешно. Он же просто был моим репетитором, но даже когда занимались, дико смущался, не в силах даже толком посмотреть в глаза, а тут нА тебе. Любовь. Я уже хотела мягко его отшить, как к нам пристали те пьяные идиоты, видимо, один из них мимоходом услышал Сашкино признание, и вот они начали глумиться. Слово за слово, до меня быстро дошло, что они совсем отбитые и дело пахнет жареным. Я начала звать на помощь. Знала, что дядя Юра или другие соседи не проигнорируют, и не ошиблась. Дядя Юра пригрозил им, а когда не помогло, вытащил в окно этот калаш и начал стрелять. Я-то знала, что автомат ненастоящий, Игорёк мне его показывал до этого, а вот остальные понятия не имели. Начались дикие визги и неразбериха. И тут Сашка схватил меня и, повалив на землю, прикрыл собой, чтобы защитить. В тот момент у меня и ёкнуло что-то внутри… Наташка замерла, мечтательно расфокусировав взгляд куда-то в пространство. — Я смотрю, тебя совсем повело, — хмыкнул я. — А тебе не приходило в голову, что он просто споткнулся? Валька тихо фыркнул, а Наташка вернулась в реальность. — Приходило, — спокойно сказала она, беря со стола кружку и делая глоток остывшего чая. А затем пожала плечом: — Но чувство было уже не остановить… И только попробуй заикнуться про женскую логику, я тебя мигом задушу. Наблюдая за нами, Валька фыркнул повторно. Кажется, мы не хило его забавляли, раз он решил задать нам вопрос. — А давно вы дружите? Мы с Наташкой коротко переглянулись и выдали одновременно: — Всю жизнь. — Сколько себя помню. Парень тепло улыбнулся, а Наташка вдруг решила добавить ещё кое-что. — Хотя был период, когда я думала, что нашей дружбе конец, — задумчиво протянула она, но по опасному блеску в глазах я догадался, что она делает это специально. Рыжая, что ты задумала? Впрочем, она быстро ответила на мой невысказанный вопрос… — Был у Игоря хороший приятель, Стёпка, они вместе боксом занимались. Окружающие даже принимали их за братьев, оба широкоплечие великаны как на подбор. У Стёпки был друг… — стоило ей это сказать, как я мысленно застонал, — …Ян. Интересный малый, надо отметить. Наполовину японец, ещё фамилия у него такая занятная была, как же там… Ак… Аки… — Акияма, — насупившись, буркнул я. — О, ты помнишь, — хищно улыбнулась Наташка. Мне захотелось самому придушить эту женщину. Конечно, я помнил фамилию Яна, как и то, что «Акияма» означает «Осень». И Наташке было прекрасно известно об этом. Даже если давным-давно мне удалось загасить все чувства и эмоции по этому поводу, это ещё не значило, что я смог окончательно забыть Яна. Не то чтобы я собирался сейчас начать погружаться в воспоминания и предаваться грусти, просто не понимал, зачем подруге вдруг понадобилось бередить прошлое. Но, видимо, у неё был свой резон. Наташка продолжила спектакль, который предназначался исключительно для Вальки. — Так вот, этот Ян был настоящей занозой в заднице, — хохотнула Наташка. — Стёпка его только из каких передряг не вытаскивал, но этот парень был просто магнитом для неприятностей. Видимо, такая у него суперспособность. Поэтому, когда Стёпка уходил в армию, то попросил Игоря приглядеть за своим проблемным другом. Вот тогда-то я и потеряла Игорька из виду. Кажется, кое-кто чересчур увлёкся своей ролью защитника, да? Я метнул в неё свирепый взгляд, но подругу это не проняло. — Правда, когда Стёпка отслужил, мой блудный друг ко мне вернулся, — игриво произнесла женщина. — Но я ещё долго жила с осадком в душе, как будто мне изменили. Наташка обошлась малой кровью, и я облегчённо выдохнул. Видимо, подруге захотелось намекнуть Вальке на то, что между мной и другим парнем возможно (всех подробностей даже она не знала) когда-то были отношения, но дальше этого она не собиралась переступать. Интересно, она надеялась таким образом ускорить развитие событий? Мол, столкну их лбами и посмотрю, что же случится. Эта теория мне показалась очень даже правдоподобной, поэтому сразу за этим я в сердцах подумал о женской логике. Но раз вслух мне запретили высказываться о ней, покачав головой, я промолчал. Ян… Чёрт, даже если не хотел, всё равно прокрутил в голове ту давнюю историю. Я очень хорошо знал Стёпку, возможно, если бы жили с ним в одном районе, стали бы и вовсе не разлей вода. Мы реально очень похожи, не только внешне, думаю, характеры тоже совпадают. Слышал, у него сейчас своя фирма, что-то закрученное на рекламе. Я мог бы узнать подробности, но не хотел. До меня и так против желания иногда кое-что долетало, информация о его женитьбе к примеру, или то, что правая рука у него по-прежнему лучший друг. Я хмыкнул. Кто бы сомневался. Стёпка никогда не сможет отпустить Яна от себя, даже если сам господин Акияма думает иначе. Стёпка Романов был грозой своего района, но однажды взял под крыло паренька с необычным разрезом глаз и, признаюсь, я был одним из тех, кто поначалу подкалывал его по поводу этой внезапной дружбы с тем, кто помладше. Про самого Яна потом ходило много разных слухов, но тех, кто говорил что-то неприятное о парне, Стёпка мог найти и превратить в кашу. Так что в глаза Романову боялись даже заикнуться о его японце. Я плохо знал Яна, у него был достаточно своеобразный характерец. Даже если мы шли куда-то втроём, парень мог молчать всю дорогу, думая о чём-то своём. Но таких случаев было мало, и только когда Стёпка был в армии, а я остался «приглядеть» за его другом, вот тогда-то мне и открылась другая сторона Яна. Не думал, что влюблюсь в парня, но влюбился. Не думал, что получу отказ, но получил. Как итог, дружбу со Стёпкой тоже сохранить не удалось. Когда он вернулся, практически сразу просёк, что со мной, и попросил держаться от Яна подальше. Тогда я этого не понимал, ведь Стёпка всю дорогу встречался с девушками, но сейчас знаю, меня воспринимали как соперника. Да, у Стёпки и Яна ничего не было, их отношения не выходили за рамки дружбы, но я уверен, что кто бы между ними не встал, будь то жёны или любовники, в итоге никто не сможет удержать своих позиций. Им придётся подвинуться, так же, как и мне когда-то… С удивлением я обнаружил, что по моему лицу расползается улыбка. Немного странная реакция на предыдущие мысли, но как же приятно было осознавать, что я больше не ощущаю горечи, думая о Яне и Стёпке. Клиника, но я даже в какой-то степени был благодарен им. За что? Повернув голову к зевающему Вальке, я уже не пытался сдержать улыбку, которая становилась всё шире. Если бы не моё прошлое, думаю сейчас я был бы в полнейшем ужасе от своих желаний по отношению к парню. Но я своё уже отрефлексировал, ещё тогда, поэтому сейчас был спокоен. Ну почти… — Как ты связался с тем придурком? Валька моргнул и уставился на меня. — Эй, ты чего, — прошептала Наташка, слегка потянув меня за рукав рубашки. Она перевела взгляд на парня: — Валь, можешь не отвечать, правда. Это всё вообще не наше дело… — Я хочу знать, — произнёс я с нажимом в голосе, твёрдо смотря в зелёные глаза. — И не только это. Я хочу знать про тебя всё. У Наташки с губ слетел какой-то нервный смешок. — Так, — неловко произнесла она и стала подниматься из-за стола. — Нам давно пора расходиться спать… — Мне почти 21, — начал говорить Валька, и моей подруге пришлось опуститься обратно на свой стул. — Знаю, что выгляжу намного младше своих лет, но я уже отслужил. Хотя почти весь срок в армии я провалялся в медчасти, — увидев, как выражение моего лица изменилось, Валька улыбнулся. — Нет, меня не били или ещё что-то в этом роде, просто я много болел. У меня было двухстороннее воспаление лёгких, после которого я подхватывал всевозможные болячки. — Там ты тоже разгуливал полуголый? — нахмурился я, вспоминая знаменитую розовую футболку, в которой он ходил недавно по улице. Валька отрицательно качнул головой. — Думаю, я заболел, потому что был истощён тогда. И не только физически… — его взгляд стал напряженным. — С детства я жил в семье своего дяди. Не могу сказать, что это было самое счастливое время, но всё-таки я был благодарен. Они не отдали меня в приют после того, как мои родители погибли, угорев в бане, — Наташка сочувственно поджала губы, я же свои эмоции пока придерживал… — Да, я сирота, но нельзя сказать, что мне было одиноко. Семья дяди большая, у меня есть двоюродные братья и сёстры. Всё было нормально, и ко мне хорошо относились. Но на своём выпускном я поцеловался с одноклассником. Мы выполняли какое-то тупое наказание из конкурса, и в тот момент оба не были образцом трезвости. Я… увлёкся немного. Мне всегда нравились парни, но я держал это при себе, а тут… В общем, кто-то снял всё происходящее на телефон, а потом выложил в интернет, прямо в одну из групп города. У меня началась весёлая жизнь. Пашка, это тот мой одноклассник, чтобы на него не показывали пальцем, начал говорить всем, что я, мол, домогался его и до выпускного. Город маленький, я стал весьма «популярен». Дядя работал на заводе, однажды вернувшись со смены, он избил меня, хотя и не сильно. Его слова ранили больнее кулаков. Он приказал мне убираться, что я и сделал. Мотался по друзьям, потом ушёл в армию и, как я уже рассказал, провалялся там всё время в медчасти. Когда вернулся, не знал, что делать. Денег, чтобы свалить из города, не было, но тут неожиданно меня разыскал Пашка. — Тот самый?! — удивилась Наташка. — Ага, — кивнул Валька. — Попросил прощения и даже признал, что повёл себя, как мудак, тогда. Сказал, с тех пор как услышал, что меня выгнали из дома, это его безумно мучило. Я простил. Потом он мне помог с подработкой, устроил в автосалон. Там я и встретил Вадима… и он не был таким придурком по началу. Точнее, наверное, был, но я этого не понимал. Он приезжал раз в неделю туда по работе, был всегда приветлив. Уж не знаю, кто ему что наплёл, но он начал методично меня обхаживать. Так я и оказался в Москве. Сначала жил у него, но потом выяснилось, что у него вечно собираются друзья. Они пьют и играют в покер. И когда Вадим проигрывал, он отрывался на мне… — Валька вдруг умолк, будто и сам не верил, что всё это рассказал, но потом вздохнул и решил закончить историю до конца. — Поэтому я и снял комнату. Знал, что пора валить, но вы видели Вадима, он полный неадекват. Не так-то просто было отвязаться от него… Я понимал, что услышал очень-очень сжатую версию, но и её хватило, чтобы у меня неприятно заныло где-то в грудине. Валька не жаловался, он просто сухо изложил факты, но эта его хрупкость, сквозящая в выражении лица, причиняла мне почти физическую боль. Возможно, я идиот, что вообще проявил любопытство… Валька обратился ко мне: — Теперь, как и хотели, вы знаете про меня всё. — Э-э… да, поэтому прекращай мне выкать и зови просто по имени, — сказал я первое попавшееся, потому что Валька явно чего-то ждал от меня. — Я Игорь. Наташка закатила глаза. — Ладно, «Я Игорь», пошла-ка я спать, — она поднялась, обошла стол и к удивлению всех присутствующих обняла Вальку. Точнее, я очень сильно удивился и ещё позавидовал немного… — У тебя был трудный день. Ложись спать и ни о чём не думай. Валька растерянно кивнул, но было видно, что напряжение покинуло его плечи. — Всё, я ушла. — Давай, — махнул я на прощание. После того как входная дверь захлопнулась за подругой, я глянул на Вальку: — Пойдём, я дам тебе постельное бельё. Если найду, конечно, добавил я уже про себя, чувствуя, как парень дышит мне почти в спину, идя следом по коридору. Валька внимательно наблюдал, как я роюсь в шкафу, но я всё равно делал это неспеша. Просто сейчас он ляжет спать и мы не увидимся, сколько? Шесть часов? Семь? Почему-то это казалось очень долгим сроком. — Тогда, пока вы… — он поймал мой взгляд и исправился, — …пока ты ищешь, я схожу умоюсь. Он вышел из комнаты, борясь со своей зевотой, а я вздохнул. Какого чёрта я творю? Парень еле на ногах держится, а я как маленький. Поэтому, когда он вернулся, я ждал его с комплектом постельного белья и парой полотенец. — Спасибо, — робко сказал он, принимая у меня из рук стопку белья. Наши пальцы соприкоснулись. Всего мгновение, но я потерял контроль. Вжимая парня в дверной косяк, я накрыл его губы своими, жадно забирая весь воздух. Валька не сопротивлялся, отвечая на поцелуй, но когда мои руки стали настойчиво обследовать его тело, парень мягко отстранил меня с помощью всё той же стопки белья, которую я изрядно помял… — Игорь… — выдохнул Валька слегка виновато. Он выглядел очень уставшим, и мне стало стыдно. — Спокойной ночи, — я мягко погладил его по щеке. — У тебя был трудный день, ложись спать и ни о чём не думай. Я скопировал не только слова подруги, но и её интонацию. Валька фыркнул, и мне снова захотелось его поцеловать. Я решил поскорее уйти, второй раз ему не удастся меня остановить. Моя кровь уже давно отлила от верхней части тела, и я с большой неохотой прислушивался к голосу разума… — Игорь, — услышал я, когда уже заходил в свою комнату. Валька второй раз назвал меня по имени, и во мне повторно всё отозвалось трепетом, пробегаясь мурашками по коже. Боже, а ведь я даже не сопливая школьница. — Да? — Я рад, что встретил тебя. Фейерверк в голове, взорвавшийся на миллиард огней, дал понять, что мне пиздец. Окончательный и бесповоротный…