Система координат

Андо не обладал никакими телепатическими способностями, и сила пророчеств обошла его стороной, но он почувствовал неладное, едва услышав телефонный звонок. Номер был ему незнаком, и это усиливало нехорошее предчувствие. Что бы ни происходило, это совершенно, совершенно, совершенно точно было связано с Хиро. С Хиро, которого он не видел уже второй день — с тех самых пор, как тот сказал, что ему нужно немного побыть одному и обо всём поразмыслить. Андо знал, что думать он будет вовсе не «обо всём», а об одном лишь событии: о том, как в туманном будущем Андо его убьёт. Что касается самого Андо, он не собирался посвящать этим мыслям ни одной минуты. Потому что это были галлюцинации или кошмарный сон Хиро; или, в самом крайнем случае, он окончательно прорвал пространственно-временной континуум и приземлился в параллельной вселенной. Потому что в этой, привычной Андо реальности ничего подобного не могло произойти — невозможно, немыслимо, запрещено законами мироздания. Итак, у Андо зазвонил телефон, и при звуке привычной трели его едва не бросило в холодный пот. А потом участливый голос спросил его, знает ли он японца средних лет, не носящего с собой документы, в чьей телефонной книжке он значится как Самый-Самый-Лучший-Единственный-Верный-Друг? Андо пробормотал, что у него есть догадка относительно личности найденного, и тогда ему со всё той же хорошо поставленной вежливостью сообщили, что он приглашён на опознание тела. Андо не помнил, как закончил разговор. Он обнаружил себя в поезде метро, и в его кулаке был зажат лист бумаги с записанным адресом. Адресом морга. Морга, где он вот-вот должен был сказать, что ничем не примечательный на первый взгляд «японец средних лет» — это Хиро Накамура, его Самый-Самый-Лучший-Единственный-Верный-Друг и по совместительству повелитель времени и пространства. Впрочем, последнее следовало опустить во имя безопасности мира. Да и первое тоже: никому не интересно, чьим лучшим другом был Хиро Накамура. Скорчившийся в углу вагона Андо заплакал, размазывая по лицу слёзы под подозрительными взглядами пассажиров. Опухоль в мозге доканала Хиро быстрее, чем они оба могли предположить. И в это время он был один, потому что Андо позволил себе обидеться на безосновательные обвинения Хиро. Может быть — скорее всего! — именно опухоль и добавила Хиро раздражительности и страха. Попробуй быть весёлым, когда у тебя в голове тикает бомба! В каком-то смысле, Андо убил его, бросив одного. Может быть, останься он рядом… Пусть случившееся не имело ничего общего с подсмотренным Хиро будущим, Андо чувствовал себя виноватым. В больнице с Андо разговаривали очень странно. Врачи были озадачены. Они никогда не видели ничего подобного. Очень странное окоченение, развившееся так быстро… без каких-либо внешних повреждений и прочих признаков смерти, кроме отсутствия дыхания и пульса. Тогда в разрозненных мыслях Андо зародилась надежда на то, что… …Что он уже сталкивался с чем-то подобным. Хиро лежал на препаровальном столе в очень странной позе: с подогнутыми коленями и вытянутыми вперёд руками. Как если бы он споткнулся, упал и попытался… …Остановить время, чтобы не переломать все кости. Но вместо этого остановился сам. Замер, застыл во времени, не мёртвый, но технически и не живой. Андо прикусил губу, чтобы не выдать себя неуместным вздохом облегчения. Как хорошо, что Хиро забыл документы, и его имя не успели зафиксировать. Как хорошо, что на нём ещё не попытались провести вскрытия. Как хорошо, что Андо временно оставили одного, сославшись на необходимость срочной отлучки за какими-то документами. У него появился шанс вызволить Хиро. Ему срочно нужен был способ вызволить того из странной комы. Не тащить же его тело на руках по коридорам — это привлекло бы слишком много неуместного внимания. В смысле, ещё больше, чем уже было. — Хиро. — Он потряс того за плечо. Тело под его пальцами было одновременно слишком неподвижным для живого — ни малейшей дрожи, и слишком безукоризненным для мёртвого. — Хиро, пожалуйста. Ну же, вернись, я не смогу утащить тебя прочь. Как и следовало ожидать, Хиро не собирался приходить в себя. Тюрьма между измерениями — это не какой-нибудь обморок, со стороны Андо требовались более радикальные приёмы. Хиро видел, как Андо убивает его, используя свои способности. Но также Хиро сказал, что Андо был «злодеем», что он напал на него намеренно. Это должно иметь значение. Сейчас Андо хотел помочь, только помочь. Он не замышлял ничего плохого. У него не было другого выбора. Он не причинит Хиро вреда. У того не было совершенно никаких оснований не доверять Андо. Андо прикоснулся ладонью ко лбу Хиро, и искрящаяся молния перетекла из его пальцев в тело Хиро, пробуждая его, пытаясь достучаться и освободить. Андо сдерживал себя изо всех сил, стараясь использовать лишь малую часть возможностей; он не был уверен, что эта попытка вообще может принести какие-то плоды — это ведь зарядное устройство для чужих способностей, а не инструмент по вскрытию временной ловушки, в конце концов! А потом Хиро пошевелился и вздохнул, и переполненный волной торжества Андо торопливо отдёрнул руку, схватил товарища под мышки и не без усилия попытался поставить на ноги. Удивительно, но Хиро даже не потерял равновесия. Убедившись, что Хиро не растянется на полу, едва оставшись без поддержки, Андо торопливо схватил аккуратно сложенную неподалёку одежду — та была срезана с тела, но её всё ещё можно было надеть так, чтобы издалека походить на нормального человека — и заставил Хиро натянуть брюки и рубашку, а потом за руку потащил прочь. Обескураженный, застанный врасплох Хиро не особенно помогал, но, по крайней мере, и не сопротивлялся, и это грело Андо душу: Хиро всё ещё доверял ему настолько, что подчинялся беспрекословно, даже обнаружив себя в столь неожиданных обстоятельствах. Может быть, они обладали ещё какой-то невероятной способностью притягивать удачу, но чудесным образом никто не перехватил их на пути к выходу. Андо готов был воспевать свободу и спасение Самого-Самого-Лучшего-Единственного-Верного-Друга.

---

— Я до сих пор не понимаю, как так вышло. — Укрытый в спасительных стенах личного кабинета Хиро хмурился и задумчиво ерошил волосы. Андо не припомнил, когда в последний раз был так рад вернуться на место работы. — Я просто… кажется, споткнулся, когда переходил дорогу, и попытался остановить время, чтобы меня не переехал какой-нибудь грузовик. Больше ничего не помню. Сразу… появился ты. Андо лихорадочно думал. Если Хиро застыл прямо посреди трассы, следовало радоваться, что его не позвали опознавать окровавленную лепёшку, вытащенную из-под колёс автомобиля. В этом смысле им ужасно повезло — подозрительно много везения в последнее время. Вдоволь насладившись благоприятным стечением обстоятельств, он позволил своим мыслям переключиться на вопиющую беспечность Хиро. О чём он только думал, растрачивая силы на всякую ерунду? Разве он уже недостаточно пострадал из-за чрезмерного использования своих способностей? — Это случилось как-то… само собой, понимаешь? — раздался голос Хиро. — Наверное, я слишком привык. Ой, кажется, Андо озвучил свои последние вопросы вслух. — Просто не делай так больше, — попросил он. — Мне хватило одного ложного вызова в больницу. Андо осёкся, едва его слова слетели с языка. Пусть этот вызов и оказался ложным, но когда-нибудь ему придётся столкнуться с настоящим. Рано или поздно — когда с Хиро случится то, о чём он подумал, едва услышав телефонный звонок. Даже гипотетическое допущение того, что он может рано или поздно потерять Хиро, причиняло нешуточную боль. Хиро выглядел опечаленным, если не сказать — откровенно мрачным, и это выражение лица категорически ему не шло, было непривычным и неправильным. Он не выглядел настолько подавленным, даже когда сообщал Андо плохие новости о своей болезни. Андо не мог поверить в то, что сверхъестественные способности стали для его друга дороже самой жизни. Конечно, Хиро всегда противился обыденному распорядку, но… Но разве он не мог задуматься о том, чего лишит Андо, чего лишит самого себя? Андо, помнится, и сам понемногу начал завидовать Хиро, пока сам был начисто лишён каких бы то ни было выдающихся умений, но их наличие или отсутствие не вызывало у него слишком бурной радости или грусти. А теперь, похоже, они в каком-то смысле они поменялись ролями, и Хиро… Хиро не очень хорошо воспринял такое положение дел. Да ещё и это его дурацкое путешествие в будущее и подсмотренная в нём галиматья! Андо почувствовал некоторое разочарование. Не потому, что Хиро так легко поверил в случайный кошмар: он видел то, что видел, только и всего. Но из-за этого они тратили дни в странных недоссорах — совсем не так, как Андо хотелось бы их провести. Андо опять подумал о последних днях Хиро, и внутри у него что-то смёрзлось. А Хиро, кажется, наоборот, оттаял, тряхнул головой, водрузил очки обратно на нос и расплылся в доброй улыбке. — Значит, ты меня спас!.. — радостно провозгласил он. — Спасибо, Андо! Как это у тебя получилось? — Ничего особенного, — Андо позволил просочиться деланному смущению. — Просто дождался, пока мы останемся одни, потом разбудил тебя своим зарядом и заставил убежать, пока нас не засекли. Забытая улыбка Хиро застыла, но его глаза больше не смеялись. — Ты… использовал на мне свою силу? — непонимающе переспросил он, и Андо показалось, что Хиро, сам того не осознавая, качнулся назад, прочь. Это обижало. Всерьёз. Можно подумать, этот случай имел что-то общее с будущим, которого Андо категорически не признавал. — Я пытался тебе помочь!.. — немедленно вспылил он. — У меня не было другого выбора… ничего не пришло в голову. Это совсем не то же самое! Но если тебе так будет проще, в следующий раз я потащу волоком, чтобы нас остановила полиция. Нет, в следующий раз, пожалуй, я оставлю тебя на препаровальном столе!.. — провозгласил он и окончательно надулся. Хиро робко потянулся к его плечу. — Я верю, я… вовсе не имел в виду ничего такого. — Его вид был в достаточной степени виноватым, чтобы немедленно разжалобить Андо. — Вот и хорошо, что не имел, — буркнул он и смягчился окончательно. — Всё будет в порядке. Я был очень осторожен. Уверен — никаких побочных эффектов. Лицо Хиро отразило крайнюю заинтересованность последним утверждением. Он явно собирался поставить какой-то практический эксперимент, в результатах которого, вопреки своим же словам, Андо уверен ничуточки не был.