---
− Мы не договорили тогда, − упрямился Хиро, не желавший молчать даже после пятого строгого предписания. Нужно было во что бы то ни стало отвлечь Андо от расспросов. Тому категорически не следовало знать о последствиях своего вмешательства. Хиро не позволит ему даже мысленно допустить частичку своей вины. — Ты не рассказал, как отыскал меня так быстро. − Это было несложно, − Андо рассеянно почесал затылок. — Гораздо сложнее было добраться до нужного места. − Ты же говорил, что Мэтт успел сказать тебе адрес. − Да, но… я имею в виду, добраться физически. Завести машину в таких… неожиданных обстоятельствах не получилось, так что я шёл пешком. Вернее, бежал. Всё время. Понятия не имею, как я не умер от разорванных лёгких. Значит, вот как. Не один Хиро в этот день побил все мысленные рекорды. Пожалуй, они оба и впрямь обладают какими-то суперсилами. В смысле, кроме уже обнаруженных. — Хиро, — голос Андо как-то странно изменился. — Я должен сказать тебе ещё кое-что. Ты так долго пользовался своими способностями, и я испугался, что это навредит тебе… ты понимаешь, о чём я говорю. О, нет, нет, Андо не должен был заговаривать о последствиях. — После того как тебя залатали, я сказал врачам о твоей проблеме, и они сделали скан мозга. И знаешь, что… Твоя опухоль. Она стала меньше. Что ж, такие последствия Хиро полностью устраивали. Со вздохом облегчения он откинулся на подушку. С тех пор как он окончательно поверил в то, что причиной его смерти не может быть Андо, собственное здоровье начало волновать его гораздо больше. Стоило пожить ещё, особенно когда рядом по-прежнему оставался Самый-Самый-Лучший-Единственный-Верный-Друг. Наверное, ему следовало сказать что-то значительное, но Хиро только устало улыбнулся — шестьдесят четыре шва начали протестовать против любого движения. Андо похлопал его по руке и отступил, позволяя докторам заняться перевязкой. Хиро поморщился, стискивая зубы. Он не любил медицинские процедуры и мог бы, пожалуй, переместиться на полчаса в будущее, чтобы поскорее разделаться с этим неприятным процессом. Но он решил, что не будет пользоваться своей модифицированной способностью. Больше — никогда.Часть 4
11 апреля 2016 г. в 00:10
Хиро был почти уверен, что умрёт здесь и сейчас в одиночестве, и это не будет фигурой речи. Это станет новой градацией одиночества, его абсолютным эталоном из палаты мер и весов. Он умрёт не просто незамеченный и неуслышанный; мгновение его смерти не зафиксирует вселенная.
Когда его тело откопают, кто-то из спасателей, наверное, посетует на то, что не успел добраться быстрее. Но это будет не его вина. При всём желании он не сможет опередить само время.
Сквозь треснувшие очки Хиро почти ничего не видел, да и разглядывать, в общем-то, было нечего. Над его головой откуда-то пробивался тонкий лучик света — тоже неизменный, застывший, как всё вокруг. Значит, он не был далеко от поверхности. Недалеко от поверхности, недалеко от выхода, недалеко от тысяч людей и очень далеко от спасения.
Хиро понятия не имел, чего ожидал, продолжая удерживать время в одной-единственной точке.
Никто не сможет прорваться в его замкнутый круг.
Это ещё глупее, чем хвататься за соломинку на краю водопада. Гораздо глупее, чем пытаться замедлить падение, размахивая руками, при прыжке из самолёта. Потому что Хиро не на что было надеяться, не на что и не на кого, и всё же он никак не мог заставить себя разжать невидимую хватку и погибнуть лёгкой смертью вместо мучительной гибели.
Глупый инстинкт самосохранения!
У Хиро впереди целая вечность, чтобы высвободиться, но это казалось невозможным. Его локоть, казалось, размозжило, а вторая рука была похоронена так глубоко и так давно онемела, что Хиро мог лишь догадываться о её существовании. Он приподнял голову, но удержать её на весу оказалось слишком тяжело. Но даже если бы он смог хитрым образом извернуться, у него не хватило бы духу отгрызть себе руку.
Проклятый камень продолжал висеть над его головой, как гильотина, как неумолимо приближающийся к планете астероид — несмотря на то, что оставался неподвижен.
Хиро никогда, никогда не выберется сам.
Следовало прекратить бессмысленную борьбу, но это было сложнее, чем вытащить сотни человек на своих плечах. Хиро тянул время, не позволяя тому войти в привычное русло. Несколько раз он обещал себе, что вот-вот вернёт всё на круги своя и достойно примет смерть, и каждый раз знал заранее, что не сможет решиться.
Если бы вплотную к нему лежал ещё один человек, Хиро смог бы расшевелить его, позволить заглянуть во временную трещину. Хиро уже делал так — прикосновением разрешал другим людям составить себе компанию. Его сбивчивые мысли в очередной раз совершили кульбит, заставляя вспомнить, как они с Андо на пару подшучивали над смешно оцепеневшими прохожими. Разыгрывать кого-то вдвоём оказалось почему-то гораздо смешнее.
Но Хиро не мог коснуться Андо, не мог оживить его, чтобы спасти себя.
Как вообще работает это странное свойство? Ведь никто из тех, кого он волок за собой сегодня, не очнулся от прикосновений Хиро.
А потом Хиро осенила страшная мысль.
Почему он просто не мог повторить то, что уже делал с Андо?!
Почему он не мог временно поделиться своей силой с кем-нибудь ещё и обзавестись помощниками?
Впрочем, какая уже разница? Дело сделано, люди спасены, а Хиро…
Хиро был заперт в созданной им самим ловушке.
Выкарабкиваясь из отчаяния, он заставил себя сосредоточиться на последней здравой идее, случайно посетившей его. Что нужно совершить, чтобы сделать человека, не владеющего его силой, своим полноправным компаньоном в межвременных прогулках? Нужно сосредоточиться на этом человеке, нужно захотеть взять его с собой, нужно позволить ему идти по твоим следам.
Нужно впустить его в свою систему координат.
Так ли обязательно для этого держать его за руку?
Хиро зажмурился, чувствуя, какими неприятно мокрыми были его ресницы.
Андо, Андо, АНДО!
Хиро до сих пор не мог поверить в то, что они умудрились серьёзно поссориться. Нет, это Хиро поссорился с Андо, и сейчас всё это казалось таким безнадёжно глупым. Андо просто хотел спасти его любой ценой — так же, как он хотел спасти сегодня всех людей.
Хиро попытался сделать свой призыв о прощении осязаемым, плотным, материальным и бросить его в нужную сторону, отправить Андо, как почтового голубя. Но успех его попытки никак нельзя было проверить.
Питер Петрелли на его месте залечил бы свои раны.
Но зато только у Хиро есть лучший друг Андо. Сколько нужно ждать, пока он придёт на выручку?
Вернее — сколько нужно подождать, прежде чем окончательно убедиться в том, что помощи не будет, что его безумная догадка оказалась слишком безумной, слишком шаткой надеждой?
Хиро подождал ещё немного. И ещё. И ещё — почти теряя сознание.
А потом пятно света над головой заслонила тень.
— Хиро. — Его оцепенение проходило медленно, неторопливо подтаивало и отмирало. — Хиро!.. — Тень зашевелилась и стала больше, она окончательно заслонила свет и превратилась в лицо Андо с круглыми от ужаса глазами. — Я так и знал… Я всё понял… Сейчас…
Хиро попытался улыбнуться, и кровавая корочка на губах неприятно засаднила. Как странно, что он беспокоился о такой пустяковой ранке, когда на его теле имелось несколько гораздо больших масштабов. Но сейчас ему вообще не стоило беспокоиться, потому что Андо пришёл за ним.
— Что ты сделал? Я видел на улице гигантскую толпу. Это твоих рук дело? Ты что, вытащил их всех по очереди? Ты же понимаешь, что это невозможно? — лепетал Андо, и только когда Хиро издал слабый возмущённый звук, наконец-то догадался схватить обеими руками злополучный камень и оттолкнуть его прочь.
— Спасибо, — слышать собственный голос было странно. — Как ты меня нашёл? Нет… как ты вообще… как ты…
— Я просто как будто отвлёкся ненадолго, а когда пришёл в себя, все вокруг… замерли. Любой бы понял, что это связано с тобой. И я отправился сюда. Знаешь… Мэтт Паркман позвонил мне незадолго после того, как ты ушёл. Интересовался, почему ты не телепортировался мгновенно. И рассказал мне о том, что происходило. Но я… прости, я был так зол. Я хотел подъехать следом за тобой, но… не стал. Я решил, что если ты так хочешь справиться один, то я исполню твоё желание.
К счастью, свой полный раскаяния монолог Андо сопровождал усилиями по высвобождению Хиро из ловушки.
— Ерунда, — выдохнул Хиро и, почувствовав, что его более целая из двух рук оказалась на свободе, протянул её Андо. — Давай попозже как следует извинимся друг перед другом, ладно?
Андо согласно кивнул и с усилием откатил в сторону особенно тяжёлый камень, прижимавший Хиро бедро.
— Боже, — он наконец-то сумел разглядеть Хиро как следует. — Боже мой.
Хиро повернул голову. Теперь он тоже мог разглядеть Андо — грязного и в изорванном костюме. Должно быть, тому нелегко было пробираться сквозь завалы. Почему Хиро не услышал шума раньше, почему не услышал криков Андо, ведь тот наверняка его звал?
Потому что был слишком сосредоточен на том, чтобы удерживать время, ведь сколько бы он ни собирался с духом, чтобы проститься жизнью, он не сделал бы этого по своей воле — из-за страха и надежды на то, что Андо всё-таки объявится.
— Можешь возвращать ход времени. Давай. — Андо выпрямился, вытирая пот со лба. — Поторопись, если не хочешь истечь кровью. Да и мне уже как-то неуютно так долго находится внутри гигантской трёхмерной картины.
Он ещё не знал, сколько внутри этой самой картины находился Хиро. Тот расскажет о своём приключении позже — когда оно благополучно закончится. Чего Андо никогда не узнает — это того, как Хиро умудрился застрять под обломками. Хиро не расскажет, что после того, как Андо пробудил его своими способностями, он разучился перемещаться в будущее и прошлое — по крайней мере, в привычном смысле. Андо не должен чувствовать себя ещё более виноватым — учитывая, что его вины не было вовсе. Это Хиро оттолкнул его первым, но больше этого не случится, потому что теперь он знал — а должен был знать с самого начала, — что Андо не убьёт его ни в этой вселенной, ни в какой другой, зато спасёт от смерти — запросто.
− Поторопись, − попросил его Андо. — Уже можно. Я о тебе позабочусь.
На какое-то мгновение Хиро показалось, что он так долго удерживал время, что забыл, как вновь заставить его двигаться в нужном направлении; что он так стиснул свою хватку, что больше не сможет разжать её.
Но потом мир снова ожил и превратился в скопище движения и шума, от которых Хиро успел отвыкнуть. Мир ожил, а Хиро отключился почти с облегчением под аккомпанемент криков Андо о помощи.