The Sound of Dreams

Саске шевельнулся во сне, и покалывание в затылке заставило его открыть глаза. Он быстро повернулся, желая положить конец этому неприятному ощущению, уверенный, что Орочимару в очередной раз заглянул к нему в комнату и теперь пускает слюни на свой будущий сосуд. У Сеннина была дурная привычка смотреть на него в самое неподходящее время. Пользуясь этим, Саске старался извлечь преимущество во время их тренировок. Если змей хотел увидеть своё будущее тело в действии, то Саске вполне мог продемонстрировать ему его возможности. Выяснив, что уроки от этого становятся полезнее и чаще, он не стал противиться вуайристическим наклонностям больного ублюдка. Веки дрогнули и приподнялись, и Саске осмотрел комнату. Вместо ожидаемых жёлтых глаз и тёмных волос сенсея, он увидел светлые волосы и тёплый взгляд голубых глаз. Он моргнул, на мгновение растерявшись, а потом вспомнил. Он почувствовал, как вспыхнули щёки. Воспоминания о прошлой ночи пронеслись перед глазами, и Саске почти пожалел, что не проснулся рядом с этим недоумком. Почти - из-за оскорбительного признания в том, что недоумок делал со своими клонами, справляясь с взрослением. Как будто зная, что происходит в его голове, Наруто усмехнулся. - Ты всё равно милый, когда краснеешь, - тихо сказал он, не вставая с пола. - Хн, - отозвался Саске, отворачиваясь. Затем последовали шорох тканей, краткая тишина, и Наруто стал осторожно перебирать пальцами его волосы на затылке. Саске не смог подавить дрожь, пробежавшую по телу от этого прикосновения. Кровать немного прогнулась под тяжестью опустившегося на неё Наруто. Саске повернулся обратно, готовый огрызнуться, но увидел обнажённую кожу. Много неприкрытой одеждой кожи. "Чёртовы боксеры", - подумал он, раздражённо взглянув на упомянутый предмет одежды. От этих мыслей щёки снова вспыхнули, и он заставил себя посмотреть на усмехающегося придурка, играющегося с его волосами. Саске сердито оттолкнул руку от своей головы. - Прошлая ночь не даёт тебе права прикасаться ко мне, когда угодно. - Каким-то образом ему удалось посмотреть на Наруто сверху вниз, хотя в постели лежал именно он. - Ну тогда перейдём к теории, - с сожалением сказал Наруто. - Хн. - И я думал, что секс поможет тебе расслабиться, - сказал Наруто с поддельным вздохом. Его губы невольно дрогнули. Саске в ответ сердито посмотрел на него. - Хотя, - довольно продолжил он, - секса как такового ещё не было. - Он взглянул на бледное тело, лежащее перед ним, как будто гадая, по какому сценарию всё будет развиваться. - В твоих мечтах, недоумок, - насмешливо улыбнулся Саске, стараясь подавить ещё одну вспышку смущения. Как только этот придурок одним только взглядом умудряется заставить его краснеть? Даже если учесть, что это невероятно похотливый взгляд. - Конечно-конечно, - заверил его Наруто, снова наигранно вздыхая. Видя, что Учиха почти на пределе, чтобы и дальше его дразнить, он резко сменил тему. - Когда завтрак? Саске почувствовал, что немного расслабился, и проворчал в ответ: - Ты одним желудком думаешь, недоумок? На лице Наруто медленно появилась улыбка, и Саске резко почувствовал, что опять краснеет. Заметив румянец на обычно отстранённом и бледном лице, Наруто улыбнулся уже во весь рот. Он встал и от души, изогнувшись, потянулся, при этом скосив глаза, чтобы убедиться, что Саске наблюдает за ним, и неспешно пошёл за своей одеждой. По-прежнему немного стесняясь, он повернулся спиной и стянул тёмно-синие боксеры, чтобы надеть свои чёрные. Он снова повернулся к Саске, который тут же поднял взгляд на его лицо, и протянул ему боксеры. - Надень в душе, - сказал он, увидев, что Саске поднял бровь. - Твои прошлой ночью слегка испачкались. - Он вызывающе усмехнулся, одновременно чувствуя, что и сам краснеет. - Как можно вести себя так вызывающе и краснеть в одно и то же время? - сердито заворчал Саске. Боксеры исчезли под одеялом, и приподнявшись он влез в них. Наруто надулся при мысли, что не увидит Саске полностью обнажённым, и едва заметно пожал плечами. - Как может Какаши до сих пор краснеть, хотя последние пятнадцать лет читает одну порнушку? Саске нахмурился, или, может быть, этим утром это было естественное выражение лица. - И не забывай, он тоже хихикает. - Да, он мерзкий извращенец, - согласился Наруто. - Но в остальном - отличный парень. Саске увидел, как Наруто улыбнулся своим мысли, лучась гордостью и самодовольством. Но затем улыбка померкла и во взгляд закралась печаль. - Наруто, - тихо позвал Саске. Наруто взглянул на него и почти на уровне рефлекса выдавил улыбку. - Что произошло в Конохе? - Прямо на его глазах улыбка окончательно исчезла. Саске едва заметно распахнул глаза, как будто что-то болезненно стиснуло ему грудь. Повисло молчание, пока Наруто глубоко не вздохнул и снова не улыбнулся. Дышать стало легче, но дурное предчувствие всё равно не покидало его. - Не о чем беспокоиться, ублюдок. - Наруто взглянул на ничего не выражающее лицо Саске. - Я сказал, что не о чем беспокоиться, - твёрдо повторил он. - Теперь, почему бы тебе не принять душ, чтобы мы могли найти эти самые свитки и убраться отсюда? Спустя какое-то время Саске выдавил "Хн" и, cхватив одежду, накинул на себя одеяло и направился к двери. Наруто закончил одеваться и зачесал назад волосы, временно затянув их лентой. Он знал, что нездоровое желание Саске делать всё идеально возьмёт над ним вверх, и он тщательно их перевяжет. Удовлетворённый, он последовал за Саске в ванную. Саске повернул голову, когда краем глаза уловил знакомую оранжевую вспышку. Наруто бросил на него тот похотливый взгляд, который стал появляться всякий раз, когда он видел его без одежды. Прямо сейчас Саске стоял в одних боксерах, дожидаясь, когда вода, льющаяся из душа, станет тёплой. Наруто, однако, не остановился, а прошёл в другой конец душевой. Дверь захлопнулась, и щёлкнувший замок оповестил, что он заперся на следующие несколько минут. Саске стянул с себя боксеры, бросил поблизости полотенце и вошёл под тёплые ласковые струи. Бездумно, он не до конца задёрнул занавеску и стал мыться. Где-то подсознательно он ожидал почувствовать на себе взгляд сенсея, разглядывающего его, пока он стоит под водой, и почти истекающего слюнями оттого, что скоро он станет его сосудом. Поэтому несколькими минутами позже, почувствовав, что его разглядывают, Саске даже сразу не среагировал. Раздавшийся незнакомый голос заставил его повернуть голову. - Ты закрываешь мне всё, - сказал темноволосый мужчина из другого конца душевой. Наруто напрягся, когда встал между Саске и незнакомцем. - Не смотри на то, что тебе не принадлежит, - прорычал он в ответ. Саске почувствовал, как задёргалась бровь. С каких пор он стал вещью? Ну, на этот вопрос ответить легко - с тех пор как связался с Орочимару. - А если я хочу забрать его? - усмехнулся мужчина. Саске потряс головой и сделал шаг из-под душа, чтобы остановить это безобразие. Он принадлежал только себе, и эти двое были идиотами, если думали иначе. Неожиданно злобный всплеск чакры был единственным предупреждением, которое получили Саске и незнакомец. Наруто выбросил вперёд кулак так быстро, что у мужчины не осталось времени защититься, и ударил. Мужчина отлетел в сторону и с грохотом ударился о стену позади него. Он сполз на пол неподвижной кучей, грудь еле поднималась, когда он дышал. Саске встретился со взглядом красных глаз Наруто, стоящего прямо у его душа. Наруто внимательно посмотрел на него, прежде чем протянуть когтистую лапу и медленно задёрнуть занавеску. Когда она была плотно закрыта, Саске вздрогнул, вспомнив собственнический взгляд. Возбуждающий и нервирующий одновременно. ********************************** Орочимару задумчиво сощурил глаза. Его взгляд скользнул по сокамернику, прежде чем вернуться к печати на дверях клетки, сквозь которую красный туман просачивался наружу. Тихо двигаясь, Сеннин подошёл ближе. Последний раз взглянув на по-прежнему спящего демона, он потянул к себе часть чакры, и она обвилась вокруг его безжизненных рук. Чакра не текла через проклятые конечности его бестелесного тела — он мог изменить физическую форму, но не душу. Он шёл вперёд, пока не добрался до края клетки и не дотронулся до металлических прутьев. Он ахнул от изумления, когда увлекаемые чакрой руки потянулись за ворота. Течение чакры внезапно оборвалось, и он почувствовал как его затягивает обратно в клетку. Он не позволит этому удержать себя. Ему нужно только набраться терпения и дождаться, когда сосуд извлечёт достаточно демонической чакры, чтобы появился шанс освободиться. Сила Девятихвостого, утекающая, чтобы защитить мальчишку, приведёт к его свободе. Орочимару отшатнулся от своего пути к бегству, когда позади него раздалось шарканье. Повернувшись и увидев, как демон медленно поднимается на лапы, он ощутил, что бледнеет даже в сравнении со своей обычно бледностью. Чудовище взглянуло на него и злобно улыбнулось, поджимая губы и обнажая влажные клыки. Оно неторопливо село на задние лапы и сверкнуло красными глазами. Заимствованная чакра соскользнула с его рук и, обернувшись туманом, поплыла обратно к своему владельцу. Орочимару быстро потянулся к собственным запасам, и его руки окутало пурпурной чернотой. Он не хотел выказывать слабость, если Девятихвостому придёт в голову напасть. Вспышка алого света увяла, и чудовище встало на две лапы, возвысившись над Орочимару. Испытывая дурное предчувствие, он широко распахнул глаза, наблюдая изменения, которые видел лишь однажды. И как в прошлый раз (когда сосуд потерял контроль над лисом) Орочимару стало интересно, будет ли Наруто выглядеть так же, если полностью сольётся с демоном. Густой кроваво-красный мех неравномерно покрывал тело. Ниже пояса он становился гуще. На передних лапах, как и на груди, животе и внутренней стороне бёдер, проглядывала бледная кожа. Однако, компенсируя это, на спине, по голове и шее шла густая грива. Длинная шерсть покрывала все девять огненно-рыжих хвостов, почти по-кошачьи извивающихся за спиной демона. Пятки оторвалась от земли, превратившись в коленные сухожилия. Ступни растянулись, на каждом пальце выросли чёрные и до безобразия острые когти. Длинные, почти изящные руки так же опасно приукрасились. На укоротившейся морде похотливо горели красные глаза. Появившиеся на голове чёрные уши слегка подрагивали, ловя хриплое дыхание Сеннина. Большой член чудовища был напряжён. Зная, что ему не уйти, зная, что здесь некуда бежать, Орочимару всё равно повернулся и обратился в бегство. Громкий сдавленный смех эхом отозвался в пустых коридорах, как издевка над его попытками избежать судьбы. Мышцы на ногах напряглись, и чудовище рванулось вперёд. Протянув когтистую лапу, оно схватило Орочимару за лодыжку, опрокидывая, заставляя чувствовать себя загнанной добычей. Уже понимая, что всё бесполезно, Сеннин сложил одной рукой печать, только чтобы его чакру отразила куда более могущественная сила. - Ты должен усвоить, игрушка, - проворчал лис глубоким голосом. - Сейчас ты здесь и со мной. Мою силу не сдержать никаким печатям, в этих стенах меня никто не сможет остановить, ни один жалкий человечишка не сможет контролировать меня. Я могу уничтожить тебя, если захочу. Ты здесь, чтобы мне не было так скучно. Орочимару закипел от злости и страха одновременно. Он уже сражался с Лисом, и ужасно и мучительно проиграл. Чудовище винило его в своём нынешнем заключении. Оно узнало его чакру, едва они встретились лицом к лицу. Настоящей причиной, по которой оно согласилось предать того щенка, было то, что он знал способ освободиться. Но теперь, когда он тоже оказался здесь, демон, стоящий напротив, обвинял его во всех своих злоключениях. О, как он смеялся, когда Орочимару не смог контролировать переданную ему силу. Когтистая рука сжала его запястье, и Орочимару пришлось напомнить себе, что у него нет тела. В буквальном смысле этого слова — всё происходило в разуме. Они мерились не физической силой, а силой воли. И его воля, к несчастью, подавлялась волей многовекового демона. Его "духовное проявление" сжалось. Одежда, в которой он был, исчезла под напором огненной чакры. Его обнажённое и открытое сознание предстало перед Девятихвостым. Рука, сзади держащая его за шею, опрокинула его на каменный пол, и сильные колени развели его бледные ноги. Когти впились в бёдра, чтобы удержать его, когда что-то толстое и твёрдое упёрлось ему в ягодицы. Боль взорвала тело, хотя разум кричал, что это всё нереально. Всё было достаточно реально, потому что Девятихвостый так пожелал. Бёдра толкнулись в его бёдра, и в сознание просочилось удовольствие. Удовольствие мурлыкало и пело в его голове, несмотря на то, что боль по-прежнему держала его в своих когтях. Всё было так, как нравилось демону. Двойственность происходящего щекотала Орочимару призрачные нервы, принося нежеланное желание. В общем-то, он и раньше думал о таких развлечениях между двумя мужчинами. Богам известно, он провёл достаточно времени, разглядывая Саске-куна и пуская на него слюни. И хотя он никогда не прикасался к нему, он был достаточно честен, чтобы признать, к чему могла привести его одержимость. Особенно, после того как Саске-кун взялся рисоваться под его пристальным собственническим взглядом. Сеннин подозревал, что мальчишка думал задобрить и обмануть его одновременно. Он не хотел терять внимание сенсея, но в то же время не хотел получать его слишком много. Однако неважно, мало или много он думал о сексе с другим мужчиной, он никогда не представлял себя жертвой. Наслаждение подкралось к нему, предупреждая, что и демону осталось немного — чего он и боялся и желал одновременно. Он знал, что на этом всё кончится, знал, что будет исступлённый восторг, но так же знал, что будет мучительно больно. - Да, так, - неожиданно простонал демон глубоким голосом. Обернувшись, Орочимару увидел, что он погружён в свои мысли. Красные хвосты свободно выскальзывали за дверцы клетки. Чудовище припало к земле и испустило похотливое рычание, взглянув на него горящими глазами. - Этот придурок мастурбирует... прекрасно... интересно, что бы он сделал, если бы узнал, почему так возбуждён... - и прервалось, застонав. Когти ещё сильнее впились в бёдра, шелковистый мех эротично скользил по его чувствительной коже. Наслаждение, ослабшее, когда йокай отвлёкся, возвратилось с новой силой, сорвав вздох с бледных губ. - Чёрт, он близко! Дышать стало тяжело. Орочимару почувствовал, как его "тело" напряглось, и, зная, что так и было задумано, всё равно не смог удержаться от тревожного хныканья. - Получи, получи, сука! В глазах потемнело от удовольствия, но хныканье, которое превратилось в крик, говорило о том, что его тело охватила горячая и тяжёлая боль. Девятихвостый откинул голову и в ответ на крики похотливо завыл, получая своё собственное извращённое удовольствие от человеческой растерянности и отчаяния. Затем наслаждение подкатило к высшей точке, Орочимару начало казаться, что стены клетки раскачиваются, и он почти потерял сознание. Сеннин рванулся вперёд, и демон отпустил его. Он свернулся на полу, дрожа и старясь не заскулить. Он выберется отсюда. Теперь он знает как. Когда он вырвется, он захватит это тело и заставит демона заплатить. Девятихвостый станет рабом его воли. Он отнимет его силу и украдёт его вечность. Демон станет игрушкой, а он будет хозяином. Когда воздух вокруг него всколыхнулся, Орочимару поднял взгляд. Демон склонился над ним со странным выражением на своей мохнатой морде. Он протянул когтистую лапу, и Сеннину было некуда отступать. Поколебавшись, демон медленно коснулся его волос, с едва ощутимой нежностью. Красные глаза демона сверкнули, цвет изменился до голубых. Орочимару вздрогнул, когда пальцы стали перебирать длинные чёрные волосы. Демон замер; изумление, появившееся на его лице, быстро сменилось злостью. Чудовище попятилось от него, бормоча и рыча себе что-то под нос, и приняло привычное обличье. Орочимару растерянно моргнул. Все знали, что чудовище воздействует на мальчишку, но никто даже не задумывался, воздействует ли мальчишка на чудовище.