The Sound of Dreams

Рен изучал лежащие перед ним свитки. В них содержались отчёты о событиях, происходящих во всех концах страны Рисовой Полей. Казалось, наступило затишье, как будто шиноби старого Звука затаились и переводили дыхание, ожидая, в какую сторону подует ветер. Исчезновение сразу и Узумаки, и Учихи беспокоило его. Ведь именно благодаря их усилиям и поддержке страна Рисовых Полей и клан Фуума смогли восстановить свою репутацию в глазах граждан. Быстрое освобождение Катсуро, закрытие баз послужило хорошим доказательством того, что они не слабаки и найдут чем ответить, если кто-то осмелится бросить им вызов. Даже после смерти Ханзаки деревня выстояла и не дрогнула. Хотя Рен сомневался в том, что Рисовым Полям по силам когда-нибудь сыграть значительную роль в мире шиноби, он чувствовал, что они смогут защищать свои земли от вторжения и не будут поглощены сильным противником. Больше всего в исчезновении двух шиноби Рена беспокоило то, что вместе с ними пропала душа, пойманная в ловушку в теле Наруто. Рен прожил довольно долго, чтобы научиться слушаться своих инстинктов, и они подсказывали ему, что история, связанная с Узумаки, а точнее с Орочимару, ещё не закончена. По всем правилам он должен был отправить сообщение в деревню Скрытого Листа и дать им знать, как в Рисовых Полях ценят помощь, которую оказали им их шиноби. Он не хотел, чтобы крупная держава обвинила их в укрывании ниндзя-отступников и использовала это как предлог для войны, когда они только-только продвинулись вперёд. Но, разумеется, отправив такое послание, он буквально прямым текстом приглашал Лист и дальше вмешиваться во внутренние дела Рисовых Полей. Но, возможно, это был лучший вариант из всех возможных. Звук и Лист технически оставались врагами, хотя после вторжения в Коноху три года назад до стычек дело не доходило. Если реформированный Звук хотел выжить, ему нужны были друзья и союзники. Поэтому Рену оставалось только надеяться на то, что друзья Наруто и Саске смогут найти их, что бы там ни случилось. Балконная дверь скрипнула, привлекая его внимание. Рен сощурил глаза, когда в комнату вторглось четверо мужчин. Они должны были пройти мимо часовых, охраняющих здание, поскольку на лбу у них были хитай-ате с музыкальной нотой. Его люди не должны были подчёркивать свою принадлежность к Звуку до тех пор, пока не разрешится ситуация с Кёширо. Судя по тому, как вели себя вторженцы, часовых уже не было в живых. - Фуума Рен, - тихо, но властно сказал один из них, - вы должны пройти с нами. - Кто хочет меня видеть? - спокойно спросил Рен, ничуть не испуганный присутствием молодых сильных людей. - Не хочет - приказывает, - быстро поправили его. - Орочимару-сама приказал доставить вас к нему. Губы Рена слегка дрогнули, когда он понял, как скоро его догадки оказались правдой. - Что если я не пожелаю пройти с вами? - спросил он, хотя знал, что ответ ему, скорее всего, не понравится. - Тогда две другие команды, оставленные в деревне, заставят тебя пожалеть о твоём решением, - жёстко ответили ему. - Мы устроим резню, в которой погибнет множество твоих драгоценных жителей. Подчинись нам, и мы сохраним им жизни. - То есть, вы гарантируете, что если я подчинюсь, вы никому не причините вреда? - спросил он. Он знал, что просто тянет время, последняя попытка спасти немного гордости, не сразу сдаться. Он знал, что если он окажет сопротивление, люди Орочимару в самом деле убьют многих - прежде чем он сможет добраться до всех врагов. Он не хотел, чтобы их деревня вновь становилась полем битвы, когда ещё не успела остыть кровь после последнего сражения. Он медленно поднялся, шиноби, окружающие его, напряглись, ожидая нападения. Он расправил юката, прежде чем замереть, спокойно дожидаясь своей судьбы. После долгой паузы враги подошли к нему, связали руки и, полностью обезоруживая его, закрыли повязкой глаза. ********************* Орочимару осторожно опустил обмакнутую в чернила кисть на поднос и стал смотреть, как на левом запястье подсыхают чернила. Он взял нож и повторил его остриём чернильный узор. По нарисованным чернилами и кровью линиям потекла чакра, и он увидел, как рисунок впитывается в кожу, становясь постоянным. Странно было видеть, что узор запечатлевается на загорелой коже, но Орочимару был твёрдо уверен, что вскоре к нему вернётся его обычная бледность. Он намеревался связать Наруто-куна настолько крепко, чтобы возможно было вернуть себе привычный облик. В основном он полагался на способности клана Фуума, а именно - Фуумы Рена. Он мог чувствовать, как мальчишка бьётся внутри него, не совсем осознанно, но близко. Демон по-прежнему дремал, восстанавливая огромную брешь в своей силе, возникшую после битвы и последующего лечения. Часть Орочимару хотела погрузиться в сознание и проверить их обоих, но он был достаточно честен с собой, чтобы признать, что не хочет встречаться лицом к лицу с мальчишкой и его демоном. Он ни за что не хотел снова оказаться запертым в той клетке. Он подождёт ещё немного, убедится, что они надёжно связаны его волей и только тогда позволит себе злорадствовать. Мальчишка слишком часто умудрялся выбираться из переделок в самый последний момент, чтобы Орочимару оказался так глуп и встретился с ним до того, как всё будет расставлено по своим местам. При мысли о красных глазах по телу прошла дрожь, от которой зрачки в глазах расширились одновременно от страха и возбуждения. Орочимару потряс головой, отгоняя непрошеные мысли. Он провёл рукой по ране, которая уже зажила, оставив после себя только тонкую полосу. Силы возвращались к демону, и это значило, что скоро он проснётся. Орочимару быстро сложил несколько печатей, прокусил клыком большой палец и затем покрыл кровью недавно сделанное на левой руке тату. Он ударил ладонью по столу, исполняя технику призыва. Он улыбнулся, когда дым рассеялся и перед ним появился констриктор, семь метров в длину. Тут же замелькал раздвоенный язык, пока змея разведывала обстановку. Затем она расслабилась. - Давненько тебя не было видно, - раздалось тихое шипение. - Я был занят, - с лёгкой усмешкой ответил Орочимару. Он открыл защёлку на маленькой клетке, стоявшей на столе, и, достав из неё енота, которого принесли для опытов, посадил его перед внезапно насторожившейся змеёй. С запозданием увидев опасность, енот бросился бежать. Бег его затрудняли перевязывающие лапы ленты. Орочимару спокойно дождался, когда призванный констриктор закончит с трапезой. После того как енот был полностью проглочен, змея обратила внимание на Орочимару. - Чего ты хочешь? - прошипела она. - Я проверял, как моё новое тело примет печать, - развёл руками Орочимару. - У меня нет для тебя задания. Можешь возвращаться. Констриктор слегка качнул головой, прежде чем раствориться в облаке дыма. Ничего не оставалось, кроме как сидеть и ждать. ***************** Тсунаде читала присланный ей доклад. От осознания собственной беспомощности она крепко сжимала кулаки, но - будь она проклята, если угробит ещё один стол. Довольно разбитой чаши для саке, осколки которой теперь лежали у стены на гладком деревянном полу. Она разрывалась на части, не зная, что делать. Она хотела найти Наруто, но одна команда уже была отправлена на его поиски, и команда эта была как никогда близка к цели. Если она пошлёт ещё кого-нибудь, то несомненно привлечёт внимание старейшин, и они начнут задавать слишком много вопросов. Ей и без того приходилось держать в секрете то, что Наруто поборол Орочимару и вернул контроль над своим телом. Если бы старейшины узнали, что он скрывается намеренно, они бы объявили его отступником и после его возвращения в деревню, несомненно, стали бы жёстко контролировать каждое его действие. Хотя этот идиот был виноват только в том, что отправился спасать Саске без разрешения. - Тсунаде-сама, - поколебавшись сказала Сакура, стоя в дверях. В руках у неё была стопка бумаг, при виде которой на Хокаге накатила тоска. Тсунаде взглянула на ученицу и быстро отвела взгляд. Она не хотела быть той, кто расскажет девушке последние новости. Особенно, с учётом того, что речь шла не просто о товарищах по команде - Сакура была поочерёдно влюблена в обоих друзей. Тсунаде невольно нахмурилась. Если (когда) эта парочка вернётся, шанс, что кому-то из них, пусть даже случайно, будет больно, был очень велик. Девчонке нужно взяться за ум и решить, чего она хочет, прежде чем начать метаться. Что Саске, что Наруто слишком эмоционально нестабильны, чтобы любовный треугольник мог закончиться без последствий. Тсунаде знала, что Наруто был очень долго влюблён в Сакуру, но ещё она помнила, как Сакура смотрела на Саске, будто боясь, что он исчезнет, стоит ей моргнуть. Наруто заслуживал человека, который бы любил только его, отдавая всего себя, а не то и дело думая о прошлом увлечении. После предательства брата и того, что натворил он сам, Саске бы пошла на пользу эмоциональная связь с деревней. Не то что бы он когда-либо прежде обращал внимание на Сакуру, но, можно было надеяться, гормоны сделают своё дело. Какаши как-то говорил, какие цели ставит перед собой Учиха, так что, возможно, придёт время и он задумается о втором своём "долге". О восстановлении клана. Разумеется, всё это окажется бессмысленным, если эту парочку так и не найдут, не вернут домой и не извлекут из Наруто (по возможности не причиняя ему вреда) Орочимару. - Учитель, - снова позвала Сакура, кладя бумаги на край стола. Тсунаде молча протянула Сакуре только что прочитанный свиток. Она увидела, как девушка сосредоточенно хмурит розовые брови, расшифровывая код. Когда она осознала написанное, зелёные глаза широко распахнулись. - Что... что мы будем делать? - робко спросила Сакура. Она не могла не думать о том, что часть вины лежит на ней. Нужно было идти к Шикамару, как она и собиралась. Она должна была попросить этого гения найти её друзей. Вместо этого она, строя из себя хорошую маленькую куноичи, следовала приказам Хокаге. А теперь друзья оказались в серьёзной опасности. - Будем надеяться, что Восьмая команда спасёт их, - вздохнула Тсунаде. - Ещё я напишу Джирайе. Когда их найдут, я отправлю к ним тебя, как ниндзя-медика, и его. Если Наруто будет в себе, ты лучше других сможешь уговорить его вернуться. Если же контролировать Наруто будет Орочимару, вы и Джирайя должны будете помочь извлечь его. Она не хотела говорить Сакуре, что если тело захватил Орочимару, то, скорее всего, миссия обречена на провал. У Змея была дурная привычка исчезать по собственному желанию и надёжно прятаться до тех пор, пока он сам не захочет быть найденным. В таком случае Восьмая команда мало что сможет сделать для Наруто и Саске. Но по крайней мере эта парочка не попала в плен к Акатсуки. Вряд ли Орочимару выдаст себя ещё раз. Сакура кивнула, довольная тем, что ей нашлось место в этом деле. Как и рассчитывала Тсунаде. Она не могла позволить Сакуре в одиночку отправилась на поиски, даже если та и думала, что ей по силам найти друзей. Хокаге вздохнула ещё раз. Всё, что она могла сделать: дать Восьмой команде ещё пару недель, прежде чем приказать Саю возвращаться в деревню. Она быстро написала распоряжения и протянула свиток Сакуре. - Отнеси это Абураме. Здесь ещё остались жуки, с которыми Шино прислал сообщение; они должны отнести обратно мои приказы. Сакура кивнула, радуясь, что может помочь хоть чем-нибудь, и взяла свиток. ************************ В тёмной пещере тускло мерцало изображение лидера, молча выслушивающего новую информацию. Итачи безразлично стоял напротив, ожидая следующих приказаний. Казалось, Учиха стоит расслабленно, так расслабленно, как может стоять только человек, в любое мгновение готовый убить. Однако по глазам Итачи лидер видел, что мысли его перетекают с одного на другое. Невольно он спрашивал себя, о чём может думать этот человек - хотя догадывался. Так случалось всегда. Всякий раз, когда Итачи сталкивался с братом или джинчуурики Девятихвостого, он становился тише и замыкался в себе. Как обычно, лидер воспользовался возможностью выразить своё неудовольствие. - Видимо, джинчуурики не так силён, как мы думали, раз он позволил Орочимару захватить себя, - сказал он, как будто бы обращаясь к себе. - Мне интересно, почему твой брат остаётся с ним. Хотя, впрочем, он ещё слабее. - Я убью его при следующей встрече, - едва ли не рассеянно отозвался Итачи. Он даже не стал уточнять, кого именно имеет в виду. Лидер нахмурился, но решил не вдаваться в подробности. Все эти годы Учиха был верен организации, пусть так и остаётся. - Возьми Дейдару и найди Орочимару. Захватите его и приведите к статуту, чтобы можно было извлечь Девятихвостого, - жёстко велел он. Итачи кивнул, показывая, что услышал приказ. Мерцающее изображение растаяло в воздухе, и он вновь оказался один в тёмной пещере. Неважно, что говорил Лидер, одно Итачи знал наверняка. До тех пор, пока не была высвобождена чакра Девятихвостого, Наруто-кун не был под контролем Орочимару. ****************** Тогимейшу обеспокоенно посмотрел на бледную девочку. Орочимару не так давно вышел из комнаты, и с тех пор этот семнадцатилетний ребёнок не произнёс ни слова. Конечно, она и раньше редко разговаривала, но она открывалась ему, когда он относился к ней, как к человеческому существу, а не как к одной из лабораторных крыс. Она грациозно откинула за плечи длинные тёмные волосы и, открыв жуткие жёлтые глаза, стала наблюдать за тем, как он расхаживает по комнате. Казалось, она обдумала то, что ей сказал её отец и господин, и теперь была готова поговорить об этом или забыть. Она очень хорошо умела избавляться от тех мыслей, которые ей не нравились. - Он сказал мне, что я наконец-то могу стать полезной. Что у меня наконец-то есть цель, - сказала она тихим, но звонким голосом. Она говорила так, как будто одновременно испытывала и страх, и облегчение. Ей хотелось, чтобы у её существования была цель, она хотела быть полезной, но при этом она страшилась того, что ей придётся делать. - Он хочет, чтобы я воспроизводила себе подобных. Тогимейшу нахмурился. Он надеялся, что ошибся в своих предположениях, связанных с внезапным интересом Орочимару к генетике Учихи, но, как оказалось, зря. Орочимару собирался все свои усилия положить на создание "совершенного тела", и было очевидно, что с этой девушкой уже ничего не выйдет. С научной точки зрения Тогимейшу мог понять, к чему он клонит. Теоретически, соединив её гены с улучшенным геномом клана Учиха, он создаст "совершенное" существо. Теоретически. На деле же, если бы ребёнок и родился, то, скорее всего, он бы оказался гением с серьёзными психическими проблемами, которые наблюдались у представителей обеих линий. Однако вся эта история была лишь болтовнёй - девушку нельзя было использовать для чего-то подобного. Не было ни шанса, что она способна выносить ребёнка, не подвергнув опасности себя и плод. Это было безрассудно, это было опасно, это было совершенно безответственно и глупо. "Хотя вряд ли Орочимару это волнует", - мрачно заключил Тогимейшу. - Если ты согласишься, то, скорее всего, умрёшь, - осторожно начал он. - Было очень сложно восстановить твоё здоровье после переезда с предыдущей базы. Если ты решишь выносить ребёнка, он вряд ли родится здоровым. - А что я ещё могу, - пробормотала девушка и отвернулась. - Что мы все можем? Доктор отвёл взгляд, чувствуя, что не желает смотреть в глаза правде, которую слышал в её словах. Он здесь такой же пленник, как она. Волна отчаяния нахлынула на него при мысли, что он может больше никогда не увидеть сына. Он вновь задумался. Он бы сделал всё, чтобы оградить Рюу от опасности, но готов ли он был пожертвовать ещё и её жизнью ради этого? Или он слишком напуган, чтобы что-то предпринять? Где-то должен был быть выход. Выход, который позволит им всем выбраться из этой ловушки.