Мысли

      При первом взгляде он произвёл на меня впечатление, будто сбежал из сказки про хитрых лисиц. Потом, в кафе, я обругала себя раз пять. А после, когда поняла, как меня надули — раз двадцать пять. И под конец раз десять, пока из бетона выковыривалась. Ну и ещё чуть-чуть: когда лапы отмывала. Захотелось стать суперполицейской ещё и ему назло. Назло всем обстоятельствам, мнениям, словам вообще и одному лису — целенаправленно. Да ещё и родители «поддержали» своей радостью оттого, что у дочки работа безопасная — штрафы рисует.       Вот только когда на кону твой полицейский значок, твоя мечта и гордость — и с лисом станешь работать. Пусть даже он над тобой и издевается не скрываясь. Ведь не начни он Блицу анекдоты рассказывать — может, к часу-пик и освободились бы! Да и раньше в этом клубе извращенцев — так и читалось на морде удовольствие от моего смущения. На хитрой лисьей морде.       Додумался же — впарить кому-то коврик из скунсовой шерсти, так ещё и конкретно из-под хвоста! Нет, вправду, смог же как-то! Эти бы мозги с языком — да в нужное русло! И хорошо бы не в мороженном виде — мама, а я-то тут причём?!! Нет, всё-таки добрые дела полезны. Вот только интересно — это уже коррупция, сращивание преступности и правоохранительных органов или пока ещё нет?       Когда мы убегали от одичавшего шофёра… Нет, мы просто от него убегали… Но когда Ник отказался спасаться один, когда отвлёк на себя этого леопарда, я внезапно поняла, что ему можно доверять. Что он пусть плут и мошенник, но, похоже, всё-таки хороший. Только все эти мысли остались позади, когда выяснилось, что мистер Манчес как-то смог сбежать. Едва Буйволсон потребовал отдать ему значок — земля из-под лап ушла. Я попыталась что-то возразить, капитан показал свою непреклонность, я уже захныкала от боли и обиды, маскируя слёзы под капли дождя… Ник был последним существом во всём мире, от которого я ожидала поддержки. Ведь ему-то что? Наоборот — дождавшись, когда мою гордость окончательно растопчут грубыми копытами, вылисить у меня в таком состоянии ручку-диктофон он смог бы с лёгкостью… Но он вмешался. А потом… Как вживую перед глазами появился маленький, испуганный, плачущий в уголочке лисёнок, пытающийся стянуть с крошечной мордочки намордник. И вспомнилось, что с двенадцати лет он сам себя обеспечивал, и вряд ли от хорошей жизни… Захотелось извиниться за все-все презрительные взгляды и плевки в спину, что он перенёс.       Когда я увидела всех несчастных хищников, когда узнала, что за всем этим стоит мэр, когда смогла всё это заснять, когда сообщила в участок… Я знала — не будь рядом в эти почти два дня Ника — и я бы не справилась. Я бы вообще вряд ли хоть что-то сделать смогла. И что я хочу видеть его рядом с собой. Своим помощником, своим напарником, своим товарищем.       А потом я поняла, что же наговорила. Нет, сначала я поняла, что умудрилась натворить. И какой бес толкнул меня под руку раскрыть карман с баллончиком? Зачем я вообще его взяла? Почему испугалась — ведь совсем недавно была готова жизнь за этого лиса отдать! Треклятое талдычение с детства про опасность таких, как он, от родителей! А вот потом до меня дошло, что же я наговорила! Потому что вместо безопасности зверям Зверополиса смогла «подарить» лишь раздор. Когда я видела, как хищники разом стали париями, как Когтяузера выкинули подальше от зверей поближе к туалету — захотелось поорать дурниной и побиться головой обо что-нибудь твёрдое. И я уволилась. Мечту надо заслужить. Я не смогла.       Только вот на ферме тоже хотелось орать. Во-первых, потому что в каждой газете на первых полосах писали про то, какая я героиня: не побоялась выступить против мэра и против хищников и всё такое прочее. Во-вторых, потому что понимала — занимаюсь я не своим. Начала откровенно ненавидеть морковку, голубику, салат и прочую зелень. Ещё немного такой жизни, и я стала бы первым кроликом-хищником.       Никогда не думала, что буду настолько благодарна Грею. Хорошо, что у парня мозг на место стал. И у родителей тоже.       Почему я не побежала в участок? Тогда я ответ на этот вопрос ещё не понимала до конца. Мне нужен был Ник. Только этот пронырливый, хитрый, очень надёжный и добрый лис. Когда он дал мне отповедь… Оказывается, порой совсем не больно топтаться по своей гордости. Наоборот — какое-то облегчение приходит. Наверное, так себя на исповеди звери чувствуют. А когда я услышала свой голос на записи… да при чём тут я?! Когда я услышала его голос, его лукавую интонацию, когда поймала ироничный взгляд, когда поняла, что он меня простил — будто камень с души свалился! А стоило уткнуться в рыжую шерсть, вдохнуть его запах — и я поняла, что попалась на лисью хитрость. На его зелёные глаза, на хоть и скрываемую, но огромную доброту. Крольчиха влюбилась в природного врага!       И снова ты показал себя во всей красе. Вывел прямо на улики! И какие улики — первый сорт! И ты же спас чемоданчик из того пожара! Когда ты сказал, что не бросишь меня, я даже не знала, что и делать – то ли ударить тебя чемоданчиком с пистолетом по голове, то ли заплакать ещё разок от счастья. Потому что сказал ты это с такой суровой нежностью, которая не укрылась от моих длинных ушей… А как ты играл озверение! Просто шик! Рык, стойка, взгляд!       Когда я прикрепила к твоей форме значок, как же мне захотелось поцеловать тебя. Вот прям при всех!