Зачем бежишь от этой жизни? Себя спросил – сам дал ответ. Бегу от боли и волнений Туда, где места тебе нет. Бегу, стараюсь, протестую. Против тебя, против любви. Боюсь, что проживу впустую, Если со мною будешь ты. Скажи мне это, не стесняйся: Я все пойму, и уйду я Ты ж стать счастливой постарайся, Чтоб боль потерь была не зря.
Перечитав накаляканое еще раз, я криво усмехнулась. Это-ж надо – выдумать такую чушь! Моих жалких познаний в построении строф вполне хватало, чтобы осознавать – с эстетической точки зрения сие творчество гроша ломанного не стоит: рифма хромает, стиля как такового нет, а смысл… Ну и какой здесь смысл? С чего вдруг я решила, что Настя избегает каких-либо чувств? При чем здесь вообще она? От чьего имени этот стих? Не от моего это точно! Я отхлебнула глоточек кофе и поморщилась. Напиток безнадежно остыл. А холодный кофе – одна из самых гадких вещей в этом мире. Особенно если он еще и растворимый. Я вновь включила чайник. Еще раз перечитав стих, я ощутила что-то вроде гордости. Я это сама сотворила. Ну или сама сотвАрила, не суть важно. Хоть в поэты записывайся. Тем более, у Насти, кажется, имеется какой-то сайт для подобный стихоплетов. Надо будет туда слазить. Вот только, заполучу обратно свой ноутбук. Вновь заварив кофе, я отхлебнула большой глоток, и уставилась в окно. Уже светало. Глядя, как на горизонте, едва выглядывая сквозь ряды новостроек, небо светлеет и окрашивается алым, я, против воли вспомнила глаза Насти. Светло карие, почти золотые, в ярости слегка отсвечивающие красным. В них, как будто свет, то ласковый, то яростный резко контрастирует с непроницаемой тьмой зрачков. Красиво, блин. Я, вновь схватила тетрадку, и вывела:И алым пламенем горя, Заря на землю выходила. Как яркий отблеск янтаря Мерцало алое светило. Кругом лишь глушь и тишина, Кругом никто не замечает, Что целый век идет война Меж всеми днями и ночами.
Перечитала написанное. Вздохнула. Вот ведь понесло.