Маленькая пешка. Игра продолжается.

Глава 1, в которой Фернан Сабве вспоминает о не самых прекрасных семейных тайнах «Ты слишком много о себе возомнил… я не доверяю тебе…». Фернан усмехнулся, вспомнив гнев и некую растерянность брата. Как долго и старательно он этого добивался. Почти всю жизнь он шел именно к этому – показать Жоану, кто здесь на самом деле главный, добиться в родной семье большего влияния, чем давало положение младшего сына в роду. Всю жизнь ему отводили роль второго, лишнего. Тени старшего брата. Запасного игрока – серьезно считаться с ним начали бы, если бы что-то случилось с Жоаном. Он был пешкой в семейных делах, не более. Во всяком случае, так считал их отец. Понимая, что младший сын умнее, способнее и изворотливее, герцог Колиньяр все же готовил к роли главы семьи Жоана, не желая нарушать заведенный порядок. А ведь всё можно было поменять, переиграть – почему бы не лишить старшего сына наследства и звания за проступок? Мать о такой возможности думала и часто заговаривала об этом с Фернаном. В отличие от мужа, Эльмира Колиньяр больше любила младшего сына и не скрывала, что хотела бы для него лучшей судьбы, чем то предназначалось для него правилами майората. К тому времени, как оба юноши закончили службу оруженосцев и начали делать карьеру, у нее уже сложился план, как осуществить свои мечты. Однако она не успела совершить задуманное, болезнь свела ее в могилу раньше срока. В смерти герцогини винили оплошность врача, и все же Фернан подозревал, что лишнюю дозу снотворного, остановившую сердце матери, ей дал старший братец, узнав о задуманной ею интриге. Это заставляло юношу ненавидеть Жоана еще больше. Они были соперниками во всем. Даже влюбиться их угораздило в одного и того же человека. Модный портретист из Ургота, Раймондо Савио, пользовался при дворе большим успехом и репутацией человека, попробовавшего в жизни всё, не знающего никаких предрассудков. По яркому и талантливому зеленоглазому брюнету вздыхали не только дамы, но поговаривали, что и мужчины, и ходили слухи, что благосклонностью своей он радовал и тех и других. Никому, впрочем, не оставаясь верным надолго. Может быть, Фернан и не позволил бы мимолетному увлечению знаменитостью перерасти во что-то большее. Еще ни к кому – ни к мужчине, ни к женщине – он не привязывался настолько сильно, чтобы хоть чем-то рисковать ради чувств. Но когда он увидел, каким неприкрыто жаждущим взглядом смотрит на художника Жоан, в нем вспыхнула ревность. А уж когда брат заказал у Савио свой портрет и предложил юноше работать в герцогском особняке, Фернан решил действовать. Скорее всего, это была не любовь… Это было дело принципа – увести добычу из-под носа у Жоана, показать ему, кто здесь главный. И он начал ухаживать. Тонко, почти незаметно. Он исподволь выведывал вкусы, привычки, интересы и слабости Раймондо. И будто случайно давал юноше понять: «мы похожи, я чувствую точно то же и точно так же». Он притворялся единственным человеком, которого привлекала не слава, красота или талант, а сам Раймондо. Впрочем, притворялся ли? Фернан уже был увлечен, когда начал отбивать будущего возлюбленного у Жоана. А игра с чувством опасна тем, что можно заиграться. Как бы там ни было, он убедился: мать не ошибалась, когда говорила ему: «не бойся ставить на чувство, а не на деньги и власть. Не каждый человек по натуре склонен к интригам. Есть те, у кого сердце управляет головой, и часто, выиграв сердце, ты можешь выиграть вдобавок всё, что пожелаешь». И он выиграл. Жоан своими щедрыми подарками добился лишь нескольких поцелуев, да и то отданных с неохотой. Фернан же обладал любимым человеком целых четыре ночи. Четыре неповторимые ночи… Закончилось же всё полным поражением. Одним вечером, выпив крепкого шадди, что принес ему слуга, Фернан почувствовал себя дурно и заснул тяжелым сном, будто при болезни. Очнулся он уже не в своей спальне, а в Серой гостиной. В потайной и самой ненавистной ему с детства комнате. Его руки были крепко связаны. Кроме того, он был привязан к креслу. И Жоан стоял рядом и ухмылялся. Теперь Фернан всё понял. Братец решил воспользоваться проверенным методом – подсыпал снотворное. Горечь лекарства отлично скрывается горечью шадди… - Какого… какого Леворукого?! – выкрикнул он. Жоан мерзко ухмыльнулся: - Ты сам знаешь. Ты посмел отобрать у меня мою игрушку?.. Может быть, это у тебя и получилось, но долго радоваться я тебе не дам. * «Отобрать у меня игрушку… Отлично. Тогда тебе это удалось, но сейчас ты сам станешь моей игрушкой», - думал Фернан. Почему-то сейчас, когда у него был могущественный союзник в интриге и когда он надолго покидал городской особняк с ненавистной гостиной, воспоминания о том, что там происходило когда-то, не давали покоя…