Один градус тепла

10:00. Порог психиатрического отделения перешёл парень, который не мог не привлечь внимания старшей медсестры. Он сразу быстрым шагом направился к ней. — Здрасте, — коротко кинул Вадик. — Здравствуйте, — разлилась в улыбке женщина средних лет. — Юлия Филипповна, — снял темные очки, смотря на бейджик, и начал нервно крутить их в руках. — Да? — заворожено наблюдала за ним блондинка. — К вам сегодня утром должны были перевести девочку одну с педиатрии. Воронова Надежда Борисовна, знаешь? — не церемонился Пулемёт. — Конечно-конечно. А Вы ей кто, простите? — А тебе не класть? — ухмыльнулся рыжий. — Твоё дело, как я понял, пациентам седалища спиртом протирать после уколов да утки ставить. А сейчас быстро шевельнула ляжками и сказа, в какой палате она лежит. — Седьмая, — уже раздраженно та. Голубоглазый надел очки и в знак благодарности мотнул головой. Бандитская самоуверенность и хамоватость — Надины любимые черты характера Вадика. Это его фишка. А ещё постоянное спокойствие. Где же она сейчас? Улетучилось. Полностью. «Чё сказать? Как зайти? Да и, вообще. Блин, Вадим, она ж не совсем дурочкой стала! „Привет, Надь! Я в шоке, в общем“ Нет. „Даров. Как самочувствие, боец?“ Нет. „Как же ты так башкой кокнулась, дорогая?“ Нет, всё не то. Вот же сука! Где эта чертова седьмая палата?! Вадим, ты теряешься в четырех стенах, сказала бы Нади, если бы была тут» Рослин наконец-то нашёл заветную дверь в самом конце коридора. Он медленно опустил руку на ручку двери. И… успокоился. Хрен знает почему. Хрен знает как. Но успокоился. И открыл дверь, выдохнув. Девушка мирно сидела на кровати и держала в руках любимую кружку с чаем. Рыжий начал осторожно изучать её. «Башка, как всегда, лохматая, чуть припущенная набок. Глаза опущены, смотрят в пол. Губы немного приоткрыты. Черт! Я когда-то увижу её без косметики? Бля, нельзя ж так пялиться, стоя у двери!» Голубоглазый переложил пакет в другую руку и вошёл вглубь комнаты. Он поставил его на стул у кровати Надежды, а сам прошёл к столу. Она беспокойно глядела в пол, и бандит пользовался этим, время от времени бросая встревоженные взгляды в её сторону. Они молчали. Никто из них не знал, как правильно начать разговор, да и, вообще, что и о чём говорить. Воронова сверкнула глазами на парня и начала пить чай. — Ты опять нервно пьешь чаек, — бодро заметил Вадим. «Рослин, блин! Главное не заржать!» — пронеслось у Ворона. — А я вчера лежу такой в кроватке: «Чё это мне моя Нади не звонила?» Не то, чтоб мне очень нравились все эти твои истории о подругах и одноклассниках, но я без них уже заснуть не могу! — рассказывал Рослин с лучезарной улыбкой. Пока он это говорил, на столе начали появляться различные вкусности, принесённые им. Это были кашки, супцы, коробки конфет, йогурты, апельсины, бананы, хоть т не сезон, грубыми кусками нарезанные бутерброды, два торта, булочки, клубника… Русая на это всё смотрела с большим удивлением. Но тут рыжий начал вынимать плитки шоколада. — Мы это… я как узнал так, вообще… тут тебе и девчонки-шалавчонки из клуба презенты передали, и Толян бармен, Санёк, одноклассники твои, потом ещё эти… подруги… Ульяна, Наташа, Женя, прости, Господи… банда… уж… «Ты бы ещё Папе Римскому позвонил сообщить! Я б не удивилась» Голубоглазый не понятно от чего начал тихо и хрипло засмеяться. Это не было на его обычный смех. Этот был не естественный, нервный. И он пугал. Искренне пугал сероглазую. «Это не мой Вадим…» — Ну, ты это… не парься, Нади, — похлопал по оголённому колену школьницы бандит, — Я ведь тоже псих. У меня даже справка есть! «А, не, это мой!» Парень выложил последнюю шоколадку и опустил пакет на пол возле стола. Тишина напрягала. Вадик медленно повернулся всем корпусом к девушке. — Нади, а ты чё молчишь? В это же мгновение в палату залетела Аня. FLASHBACK — Ань, сколько раз можно просить, чтобы ты не приходила раньше назначенного времени? — недовольно вздохнул парень, увидев девушку на лавочке. — Если бы кто-то брал трубку, то знал, что я хотела перенести встречу! — возмущалась Анна, забирая телефон от уха. — Нет, ну, вы как будто с Надей сговорились сегодня меня игнорить. — А ты думаешь, что в больнице каждому зарядные устройства раздают? — бесился Александр. — Нет, но… Что?! В какой ещё больнице, Александр?! Быстро говори! — Областная, психиатрия, — тяжело вздохнул гаец, поняв, что забыл оповестить Юрлову. Она в панике погналась в больницу. От сюда тут не далеко. Сердце уходило в пятки, возвращалось обратно и стучало по горле. Когда шатенка быстро вбежала в здание и сразу направилась в нужное отделение. — Воронова где?! — протараторила сероглазая. — Господи, ты, Боже, мой! В седьмой, девушка, — не довольно буркнула медсестра. Конец коридора. Дверь. Надпись «№ 7». — Нади, а ты чё молчишь? Конец FLASHBACKа Пианистка, тяжело дыша, подбежала к Рослину и, схватив его за мускулистые плечи, начала трусить. — Почему?! Почему ты мне не позвонил?! Почему не сказал, что она здесь?! Почему я узнала об этом последняя?! Почему она здесь?! Почему мне никто об этом не сказал?! Почему?! Это было похоже на истерику. Возможно, это и была она. Девичью, такую искреннюю, что в конце монолога она просто разревелась и присела на стул у койки русой. Девушка медленно выдохнула и, кажется, успокоилась. — Ань, ты псих, или да? — ошарашено смотрел на Анну Пулемёт. В это время зашёл с милой улыбкой, по всей видимости, врач, но, увидев напряженного рыжего, размазанную тушь Юрловой и бедошную, сидящую сероглазую с пустой чашкой, улыбка исчезла. — Доброе утро, господа! — бодро поприветствовал их тот. — Нисколько не сомневался, что Вы будете так рано, Вадим. Парень любезно протянул руку, а голубоглазый в свою очередь нехотя её пожал. — А Вы, простите, кто? — припустившись ближе к каштановолосой, спросил док. — Я подруга — вяло ответила сероглазая. — Анна. — Что ж, я лечащий врач Надежды Борисовны, Максим Петрович. Для Вас, Вадим, ещё и голос из телефона, — заметил шатен. — Слушай, ты, шутник, чё она молчит? — раздраженно рявкнул бандит. — Ах, да, пациентка, — непонятно кривился кареглазый. — Как видите она уже вполне огурчик. Пришла в себя. Мы забрали её без сознания. Доктор снова обернулся к парню. — Но… — продолжил Максим, но его прервал телефонный звонок. — Прошу прошения. Это старшая медсестра. Вадик раздраженно выругался и посмотрел в окно. — Ну, я думаю, что «да». Можно. Пусть заходят, — важно растягивал слова парень. Он кинул телефон в карман халата и выразительно посмотрел на больную. — Надежда Борисовна, к Вам поднимаются родители. Сероглазая взглянула на того, как на предателя и в знак протеста скрестила руки, как в известном всем мэме. — Простите, Вы не хотите? Школьница отрицательно покачала головой. Пианистка встала и прошла к двери: — Я поговорю с ними, Надь. Девушка благодарно кивнула головой. И та вышла. Она быстро нашла родителей Надежды. — Борис Леонидович, Зоя Валентиновна, с Надей всё хорошо, но сейчас она спит. Давайте я, что ли передам её то, что вы принесли, ладно? — С ней точно всё нормально? — встревожился мужчина, отдав пакет. — Конечно, — для убедительности улыбнулась Анна и ушла в сторону палаты девушки. — Борь, мы должны подождать. Может, она скоро проснется. Женщина получила согласный кивок Бориса, и они присели на лавочку. Дверь распахнулась и в палату вошла Юрлова. Воронова уже действительно заснула, а Пулемёт сидел возле неё и держал ту за руку. — Тут передачка от Бориса Леонидовича и… — Я очень рад. Мусорник в углу, — перебил ту рыжий. — Что случилось? FLASHBACK После того, как в комнату вошла молоденькая медсестра, как голубоглазый смерил её оценивающим взглядом, как решил, что своё, больное всё равно лучше, как та уколола Ворону снотворное и, как русая уснула, бандит и Максим остались наедине. — Давай поговорим начистоту. Я не хотел говорить это при Ане, да и тем более при Наде. Парень, ты, я вижу вспыльчивый. У Вороновой началась депрессия на фоне нервного срыва. Не беспокойся, она вылечится. Возможно… — Блять, ты можешь нормально объяснить? Что значит «возможно»? — психовал парень. — Она может заговорить в любой момент. Но может и замолчать навсегда. Были такие случаи, когда больные оставались немы на всю жизнь. Вадим опустил голову и протер лицо вспотевшими руками, а доктор покинул помещение. Конец FLASHBACKа — Ничё. Просто нам их подачки не нужны. Что они себе думают? Дали печенько — загладили вину? — Что с тобой? Чего ты так на них взъелся? — не понимала пианистка. — Не важно. Где они? — игнорировал её Рослин. — Сидят на лавочке у входа в отделении, кажется… Пулемёт сразу же выбежал в коридор. Дыхание сбивалось. Злость и переживания. В сумме для человека оно, как яд. Он увидел их. — Что вы ей сказали?! — не церемонился рыжий. — Что? О чём ты? — Вы, блять, прекрасно знаете, о чём я! Или вы думали, что я поверю в ахинею о том, что она сюда случайно попала, по ошибке, по своей, ебучей вине?! А если вы мне её, блядь, на всю жизнь немой сделали?! Вы это Понимаете?!