Дракон. Второй шанс

      Шайс оглядывал трибуны огромной арены. Гул голосов собравшихся драконов и драко разносился пронзительным эхом над пустующим полем для битвы.       Однажды Ганеш рассказывала маленькой ящерке, что раньше легендарное место сражений выглядело совсем по-другому. Драко, принадлежавшие к низшему сословию, толпились под трибунами, выдерживая представления на ногах. После смешения двух рас арену значительно перестроили, возведя многочисленные ярусы удобных сидений и лож, расположенные таким образом, чтобы каждый имел возможность следить за разворачивающимся в сердцевине каменного котлована зрелищем.       Насколько знал Шайс из рассказов матери, драконы тогда не пожелали уступить свои исконные постаменты для общественного пользования. И настаивать не стали. Теперь он понимал, что «настаивающим» могло оказаться одно-единственное существо.       Существо, которому пришлось в одиночку перекраивать не только архитектуру арены, но и всё устройство Нагорий.       И Алияс с блеском выполнил свою миссию. Конечно, процесс изменения Нагорий всё ещё шёл полным ходом, но арена прекрасно удовлетворяла самым разным нуждам.       Места драконов остались за кланами. Их обустроили и отделили перегородками, а над ними продолжили строительство. Замысловатую конструкцию завершал навес от снега и дождя.       Внизу установили прилавки и небольшие шапоны на случай, если семейные пары нуждались в заботе о потомстве: покормить, переодеть. Рядом с ними всегда толпились драко; раздавались детские крики и плач — теперь на арену можно было приходить всем семейством.       Последние сотни лет зрителей защищал магический экран. Раньше его не существовало. Драконы прекрасно обходились собственной магией, а о драко не принято было переживать, хотя вслух это больше никто не обсуждает.       Трибуны стали неожиданно затихать и Шайс устремил взгляд напротив — туда, откуда должен был появиться его соперник. Его Пара.       Он не ошибся.       На каменную дорожку, возвышающуюся высоко над землёй и опоясывающую арену кольцом, поднимался регент в нарядном, приличествующем случаю, белоснежном облачении. Он появился перед народом — народом, который все эти годы принадлежал ему.       Толпа ликовала, восторженно приветствуя своего владыку.       На миг — один-единственный миг — Шайса одолели сомнения: сможет ли он заслужить уважение двух рас так же, как это удалось Алиясу?       Дракон поспешил себя одёрнуть. Пора было восстановить исконный ход вещей, возвратив всё на свои места.       Фигура, лицо которой по привычке скрывала маска, застыла вдалеке. С такого расстояния Алияс не смог бы различить лица дракона, но Шайс всё равно чувствовал волнение и трепет, восхищённо взирая на того, кого ссудила ему судьба, зная, что сейчас его взор устремлён прямо на него.       У Шайса было достаточно времени, чтобы оценить подарок судьбы. Его избранником стал эльф, красоте которого позавидовали бы многие драконы, но, словно этого было не достаточно, Шайс получил в Пару правителя Нагорий и Жреца Наан! В том, что их мысли совпадали, Шайс успел убедиться во время тихих разговоров по вечерам в скромной хижине Светлого.       Как же ему скорее хотелось получить эльфа…       Мать не знала, иначе содрала бы шкуру живьём, но дракон пытался добраться до утёса все последние три дня. Он летел, шёл, карабкался, но каждый раз ураганные порывы ветра срывали крылья прочь и отправляли Шайса восвояси.       Дракон скрипел зубами, но мирился — пока у него не было достаточно сил тягаться с Бореем.       «Ну подожди немного, свистун, — обещал Шайс недругу, лаская взглядом сизые в ночном сумраке очертания утёса. — Я до тебя доберусь!»       Желание поквитаться с Бореем было почти таким же сильным, как и сжать в объятьях Алияса.       И вот наконец-то Шайс замер напротив Алияса — ещё немного, и он сделает ещё один шаг к своей цели. Толпа, в ожидании взирающая на две фигуры — одну облачённую в белое, другую затянутую в чёрное — затихла.       За мгновение до того, как время двинуло свой неумолимый ход, Шайс ощутил — началось!       Недвижимая статуя регента дрогнула. Правитель повернулся влево и сделал шаг — драконы и драко взревели. Шайс не отставал, развернувшись вправо, чтобы твёрдым неспешным шагом обойти свою четверть круга и снова встать напротив своей судьбы.       Дракон отрешился от всего, полностью поглощённый моментом. Он не слышал отчётливого ропота народа, летевшего ему вдогонку; не видел гневных взглядов, сверливших наглого выскочку; не знал о возмущении тех, кого рассчитывал повести за собой — краем глаза Шайс неотрывно следил за тем, как по ту сторону плывет его великолепная Пара.       Этот день он запомнит надолго — день своего триумфа и возвращения.       Двое замерли напротив друг друга.       Алияс первый ступил на арену — похоже, его Паре не терпелось всё скорее закончить. И не успел Шайс шагнуть на песок, как в него понёсся серебристый разряд магии. Всего миг промедления, и он бы разнёс дракону голову!       Но чутьё редко подводило Шайса, и стоило молнии вырваться из рук регента, как все чувства обострились до предела.       Дракон увернулся, отпрыгнул в сторону, опираясь на согнутые ноги и пальцы левой руки. Замер, пытаясь взглядом отыскать соперника.       И только сейчас догадался, к какому заклинанию прибег Светлый.       Крошечные вспышки белого золота, не больше четвертины ноготка, закружились в воздухе игривой метелью. Они разлетались всё дальше и выше, занимая всё пространство арены.       Что задумал эльф?       Дракон внимательно огляделся. Различить белую фигуру в снежной кутерьме было невозможно.       — Алияс? — позвал он негромко, зная что с такого расстояния те, кто остались за магическим щитом, его не услышат. Магическая метель, продолжавшая закручивать вокруг дракона широкие спирали, помешает увидеть происходящее на арене.       Может быть, здесь им удастся поговорить?       Такие мысли приходили дракону на ум, но сказать нужно было так много, а времени для этого было так мало, и потому Шайс решил, что для этого ещё найдётся случай.       Искорки продолжали туманить взор, привлекая отблесками внимание. Вдруг в глубине что-то вспыхнуло...       — Алияс?       У дракона не было ни единой возможности увернуться. Он почувствовал опасность, но не успел даже вздохнуть, как оглушительный удар обрушился на его грудь, сметая с ног. Дракон отлетел в сторону и ударился оземь, в ушах раздался противный хруст — не выдержала пара рёбер.       Шайс задохнулся, тело содрогнулось от натужного кашля.       Атака мало походила на подделку…       Снова подняться на ноги стоило невероятных трудов. Сплюнув на песок, Шайс настороженно вглядывался в клубившиеся снежинки. Чувство опасности взвыло отчаянным рёвом, но увы слишком поздно — Шайса снова смело с ног.       На этот раз удар пришёлся в спину, прямо между лопаток. Попади Алияс немного левее и хрустнул бы позвоночник. Бой был бы проигран, а Шайс ещё бы долго отлёживался, не в состоянии справить нужду самостоятельно.       — Вирене-Эс! — прошипел обозлённый ящер после того, как нашёл в себе силы снова подняться на ноги. Раздражённо махнул рукой в сторону и вихри крошечных огоньков смело прочь, будто и не было.       Убрать Снежную завесу Алияса не составило труда. Заклинание и контрзаклятье Призрачной бури знал каждый школьник. Снежинки растаяли, и Шайс увидел регента, застывшего от него в нескольких шагах.       Чего добивается Светлый, нанося ощутимые удары по драконьей шкуре?       Шайс не успел разобраться, как в него понёсся новый удар. Крупная прозрачная капля величиной с кулак отливала перламутром всего долю секунды, но даже этого было достаточно, чтобы Шайс опознал заклинание: Разящий молот. Одно из заклятий эльфийского арсенала, довольно мощное и сильное. Об этом красноречиво говорили сломанные кости.       Заклятие вспыхнуло мгновенно, сорвавшись с кончиков пальцев эльфа. Шайс мог поклясться, что не слышал ни единого звука. Эльф с лёгкостью пользовался невербальной магией, в то время как ему самому приходилось озвучивать свои действия… Его Пара, его младший муж (!) был гораздо сильнее его.       Чудом ушедший из-под удара Чёрный нахмурился. «Всё дело в маске и силе Наан», — оправдал он неприятное чувство собственного слабосилия.       Пора было определиться со вторым заклинанием. Первый выбор был потрачен на противодействие Завесе, которой Алияс, пока не спешил пользоваться вновь. А это значило, что ему предстоит либо отражать Молот, либо нападать самостоятельно, уворачиваясь от ударов.       Вторая возможность виделась наиболее предпочтительной — нападать на Пару противило всей сущности дракона, но… но сейчас на Шайса смотрели все жители Нагорий и ему во что бы то ни стало нужно показать себя. Как будет выглядеть он, будущий Правитель, выбрав чары щита и бегая от хрупкого регента, едва унося ноги!       Разгадать намерения Алияса не получилось, но вечности в запасе у дракона, увы, не было.       — Эомниа! — проревел он и бросился на Алияса с разящим заклинанием.       Пожалуй, по силе чар Молот вполне можно было сравнить с Драконьим Зубом, заклинанием, напоминавшим необычного вида клинок. Относительно короткий, он, скорее, походил на пирамиду, завершавшуюся в области запястья широким пылающим основанием.       Целясь в правителя, Шайс прекрасно понимал, что стоит возникнуть опасности, и он с лёгкостью отведёт удар в сторону. Но этого не понадобилось — Алияс выскользнул с траектории удара в последний момент, перетекая словно вода.       Развернувшись, дракон продолжил нападать, всё так же готовый убрать оружие, если потребуется. Алияс не оставался в долгу. Избегая атак, он материализовал Молоты, посылая их в дракона. Стоило Шайсу отвлечься хотя бы на миг и оружие Светлого достигло бы цели.       Только невероятная сосредоточенность и обострённое чутьё позволяло ему биться на равных.       Снова и снова, один за одним, соперники нападали друг на друга. Смертоносный танец, бывший не более чем игрой, по мнению Шайса, казалось, поглотил обе сущности — дракона и эльфа, заставляя позабыть обо всём на свете.       Вот дракон отталкивается от земли и с разворота падает камнем вниз. Острие его меча направлено в область ключиц Светлого. Ещё мгновенье, и чудится, будто раскалённая добела магия ужалит белоснежные доспехи, такие же уязвимые, как и обнажённая кожа. Но завораживающая фигура с красными, фосфоресцирующими огнями глаз и костяными пиками рогов играючи оседает вниз, будто падает, с той же стремительностью, с какой на неё обрушивается соперник. Но вот одно неуловимое движение, и Алияс отводит плечо в сторону, не позволяя Зубу коснуться одежд.       Мнимые враги оказываются так близко друг к другу, что Шайс мог бы почувствовать чужое дыхание на своей коже и разглядеть тонкую вязь голубых глаз…       В голове Шайса вспыхивает опасение, что эльф медлит.       Неужели готов поддаться?       Однако дракона тут же настигает ощущение грозящей беды и он уходит в сторону мощным рывком. Пропускает Молот мимо себя и всё же чувствует, как эльфийская магия задевает тело и причиняет боль.       И новый удар Драконьего зуба уже несётся в ответ.       Силы Шайса не были бесконечны — дракон чувствует, как выматывает его затяжной бой. Чёрный начинает злиться не понимая, чего добивается Алияс. Разве ушастый не понимает, что должен поддаться, уступить?       Его атаки становятся всё резче, все смелее.       «Давай же!» — ждёт он знака, намёка, готовый использовать возможность.       Но эльф медлит, изматывая своего соперника.       А удары всё несутся — бешеный ураган разбитой Пары набирает обороты.       Гнев и раздражение заполняют Шайса — скоро силы покинут его и что тогда?       Дракон в ярости и растерянности.       Едкая досада, питающаяся злостью на собственную слабость, отвлекает всего на долю мгновенья. Всего на крошечный промежуток между мыслями Шайса, как вдруг он понимает, что пылающее острие касается груди напротив… Колет и с лёгкостью входит в тело.       Когда Шайс спохватывается и замирает, меч наполовину скрывается в груди его Пары.       У дракона останавливается сердце. Дыхание замирает. Осознание случившегося съедает его с головой.       Он отвлёкся, не уследил и совершил непоправимую ошибку.       Почему Алияс не увернулся, почему дал себя ударить?       Шайс вперился в безжизненную гладкость маски, парализованный растерянностью и непониманием.       Глаза напротив алели всё тем же ровным светом.       Боль.       Шайс ощутил невообразимую боль.       Он поднял руку на Пару.       Посмел ранить.       Посмел жечь самую ценную для него душу своей чёрной магией!       Убил.       Продолжая сжимать в объятьях Алияса дракон чувствовал, как разваливается на части. Даже если бы он причинил боль себе, в этом не было бы столько агонии и горечи.       Сожаление и ненависть к себе жадно проглотили сердце.       Он пожалел, что родился.       И пожалел, что однажды Алияс спас его, подарив второй шанс.       Лучше бы Алияс дал ему умереть.       Лучше бы он открыл шкатулку элементаля и никогда не возвращался в Нагорья.       Что же он наделал...