Дракон. Второй шанс

      Фиор приступил к своим непосредственным обязанностям по расписанию. Шайс Ньернен появился в Тронном зале секундой позже, кивнув Фиору в знак приветствия — между Правителем и секретарём, казалось, не изменилось ничего.       В середине дня их, по обычаю, ждал непродолжительный отдых, во время которого Правитель и секретарь обедали, и делали они это по отдельности, удаляясь каждый в свою пещеру, отведённую для небольшой трапезы. Но сегодня Фиор не стал собирать со стола бумаги, торопясь на обед, а направился прямо к трону, захватив с собой свиток и перо.       Шайсу хватило взгляда, чтобы понять, чего хочет от него драко. Он взял из рук Фиора пергамент и пробежал глазами одну-единственную строчку:       «У вас есть план действий?»       Правитель кивнул. Тогда Фиор жестом попросил вернуть пергамент и принялся наскоро строчить пером. Ещё минута и дракон смог прочитать следующее:       «Мне не безразлична судьба Иниса Ивриса и я хочу помочь разорвать путы лжи вокруг достопочтенного Жреца. Если я могу чем-нибудь помочь, я готов.»       Шайс окинул Фиора долгим взглядом, словно оценивая, стоит ли ему доверять, и всё же кивнул. Взял из рук драко перо и принялся писать ответ.       «На заходе солнца», — гласила короткая фраза.       Уже вечером Правитель посвятит его в свой план, — немедленно понял драко и больше не стал задерживаться у трона, у него было ещё немного времени собраться с мыслями и задать нужные вопросы.       Решение помочь Инису Иврису не потребовало от Фиора долгих раздумий. Вот только, как следует поступить? Драко терялся в догадках. При мыслях о хитрости подлого Борея у Фиора возникало всё больше вопросов, требующих ответа.       Ночь, проведённая за обсуждением давно минувших событий, уже не казалась такой долгой. Несомненно, Фиору следовало узнать о каждой мелочи, чтобы не допустить оплошность и не подвести бывшего регент-правителя.       К примеру, Фиор не до конца понимал, какие цели преследует Борей. Если, убивая Шайса, он желал обрести власть с помощью переворота или другой низости, то почему не осуществил задуманное?       Шайс говорил, что элементаль испытывает страсть к эльфу. Поразмышляв об этом Фиор, пожалуй, мог бы согласиться.       В последнее время Инис Иврис выходил в свет исключительно со своим кавалером, однако, насколько драко знал, пара держалась безупречно. Впрочем, кто знает, что происходит между двумя за закрытыми дверями.       Были и другие мысли, родившиеся в неглупой голове, пока Фиор со свойственной педантичностью заполнял аккуратным почерком секции в Учётной книге посетителей, коротая утро за слушанием прошений.       Насколько сильна связь в Паре?       Пара…       Эта мысль часто посещала Фиора, как и любое живое существо. Встретить свою вторую половину мечтал каждый, носящий крепкую чешую или жалкий рисунок оной на скулах и лбу. Фиор был уверен, что, несмотря на то, что открыто о своих желаниях говорили, как правило, драко, драконам были не чужды те же мечты и чаянья, что и младшему племени.       Будучи помоложе, Фиор и сам уделял этим праздным размышлениям некоторую долю внимания, но время шло и амбиции выгнали из головы ветер, позволяя драко приложить все усилия для того, чтобы добиться небывалых высот — оказаться по правую руку от Регент-правителя немалого стоит.       От встречи с Жадаром Фиора тут же разобрали противоречивые чувства. С одной стороны, по нервам ударило отчётливое неприятие драконьей физиономии, успевшей немного досадить организованному до мозга костей секретарю. С другой стороны, секретарь испытал слабый прилив вдохновения и возбуждения, свойственный существам в момент неожиданно сбывшейся надежды, которая давно утратила статус заветного желания, но всё же была связана с приятными воспоминаниями и временем беспечной молодости.       Впрочем, вышколенный дисциплиной и предельной собранностью характер позволил удержать голову на плечах. Добавить к этому неожиданное потрясение от раскрытой перед драко тайны, и можно вполне уверенно утверждать, что Фиор без труда сохранил здравомыслие, даже оказавшись «на пороге счастья» — так называли драко момент встречи с собственной Парой, если та оказывалась драконом.       Его случай обретения Пары казался и вовсе несуразностью, учитывая, что дракона он успел порядком невзлюбить, а вот по настоящему дорогое сердцу существо оказалось в порядочной переделке, из которой было сложно выпутаться, если не невозможно. По крайней мере, без посторонней помощи.       Предлагая свои услуги дракону, Фиор чётко отдавал себе отчёт, на что идёт и почему. И всё же странная история любви — если это слово вообще применимо в сложившихся обстоятельствах, — вторая история любви Шайса и Иниса Ивриса выглядела чересчур запутанной… почти мистической.       Со слов Шайса, Инис Иврис с детства оказывал ему и его семье всевозможные знаки внимания. Этому было несложно поверить. Фиор и сам помнил, как снисходителен был регент-правитель с бедокуром, что бы тот ни учудил на необъятных просторах Нагорья. Но Шайс такому вниманию оказался не рад и оттолкнул свою Пару.       Возможно ли такое вообще? Провести со своей Парой столько времени и не почувствовать ничего?       Сам дракон ссылался на магию или юный возраст. Ответить однозначно он не мог, Фиор это ясно видел. Но стоило Чёрному достичь совершеннолетия, как его с неумолимой силой потащило обратно в родные места.       Скорее всего, всему виной действительно были странные магические механизмы, существовавшие между наречёнными. Или всё же возраст? Хотя, пожалуй, нельзя в полной мере отметать и причастность Борея ко всем неудачам, свалившимся на плечи Иниса Ивриса и Шайса Ньернена.       Войдя в пору взросления и обретя полную силу взрослого дракона, Шайс не смог сопротивляться притяжению и ответил на зов, ведь его зверь, пусть и юный, прекрасно знал запах своей Пары. Видел её не раз и понимал, где следует искать.       Но что же случилось с Инисом Иврисом?       Куда подевалось желание быть с драконом? Ведь он с самого начала знал, кто сужен ему судьбой.       Шайс объяснил, что своим уходом он сильно ранил регента. И тот не принял его обратно. То, с какой обречённостью говорил Чёрный дракон, блуждая взглядом по параллельным пространствам, не позволило Фиору усомниться в искренности чужих слов.       И всё же, как можно противиться узам, зная о них?       Однако был ещё один нюанс.       Фиор прекрасно знал, что связь Пары растёт по мере того, как двое становятся ближе; сначала проходят через физическую близость, затем сплетаются вечностью их нити. Наверное, всё дело было именно в этом.       Когда судьба обновила линию жизни дракона, запуская время с самого начала, Пара потеряла все свои метки, все свои связи. Вернее, так полагал Шайс, оставшийся без брачного браслета. То же несчастье должно было постигнуть и Иниса Ивриса.       Значит, не подкреплённая священными ритуалами связь не настолько сильна, чтобы подчинить волю в угоду магическому закону Истинности. И от Пары можно действительно отречься.       Мысли сделали резкий виток, и Фиор снова подумал о Жадаре. Если бы он отказался от отношений с драконом, то смог бы преодолеть навязанную роком зависимость?       Вопрос казался удивительным. Ещё никогда в жизни драко не мог представить, что такие мысли придут ему в голову, ведь Пара — это великое счастье. Узнав же, кто именно ему предназначен, пожалуй, подумать о собственной свободе не такой страшный грех.       Нет, крамольные мысли никак не хотели умещаться в голове.       Отказываться от пары — неправильно.       И снова Фиор увидел перед собой хищное и наглое лицо Жадара, не вызывающее ничего, кроме отторжения.       «Потом», — приказал себе драко, отодвинув лишние размышления в сторону, сегодня ему предстоит узнать, как именно помочь Инису Иврису. Именно на этом стоит сосредоточиться.       Дождавшись нужного времени, Фиор с удовольствием наблюдал, как тронную залу покидает последний посетитель. Вот его шаги растаяли в дали, и драко взглянул украдкой на Правителя.       Шайс поднялся из кресла, спустился по ступеням, оказываясь посередине пещеры. Несколько мановений рукой, и перед ним возник небольшой круглый стол. Вокруг стола Фиор насчитал восемь стульев. Следом возникли пергамент и перья.       Не успел Фиор понять, для чего всё это нужно, как со стороны стены раздалось тихое потрескивание. Поверхность скалы зарябила и через миг из ниоткуда в тронный зал вошла госпожа Ганеш Ньернен в сопровождении своей дочери, Осаны. Драконицы скупо кивнули в знак приветствия и направились к столу. Стоило им отойти, как стена снова пошла рябью, в зале появились братья Правителя Северных Нагорий, господин Янгус и Эриб.       Чёрный клан рассаживался вокруг, пока Фиор неуверенно оглядывал присутствующих. Правитель продолжал буравить взглядом стену, не собираясь присоединяться к остальным. Фиор понял, кого он ждал, когда минутой позже в зале очутилось ещё два дракона — господин Асаба Варейн, представитель клана Серебристых, и Кинето Мидар из клана Небесных ящеров.       Значит, о том, что происходит, знала семья и близкие друзья Правителя.       Шайс бросил взгляд на кресло рядом с собой, приглашая Фиора садиться, и драко поспешил занять место в кругу посвящённых — учитывая, сколько драконов были вовлечены в происходящее, план у них действительно должен был быть.