Серый
14 ноября 2016 г. в 15:32
— Исчезни, — приказал Жадар, холодно глядя на элементаля. Полный ненависти взгляд оставил дракона равнодушным.
Ещё миг, и фигура Борея потеряла очертания и растворилась, сорванная внезапным порывом ветра, словно высохший лист.
Драконы застыли кольцом, обмениваясь настороженными взглядами. Наконец Ганеш собралась и приблизилась к Каменному, позволявшему себе взирать на остальных сверху вниз.
Приветствие казалось неуместным, учитывая, что именно задумали и только что осуществили заговорщики. К тому же, осведомленность постороннего ящера явилась неприятным сюрпризом. Ганеш знала, что Каменный является Парой Фиора, посвящённого в тайну совсем недавно, но надеялась, драко хватит ума не втягивать в тонкие дела посторонних, уже не говоря о том, что никто понятия не имел, насколько можно доверять Жадару.
— Как вам это удалось? — драконица задала вопрос, крутившийся у всех на языках.
— Что именно? — скучающе отозвался ящер, заставляя Чёрную скрипнуть зубами.
— Вы можете контролировать Борея? — удерживая вежливый тон, Ганеш закрыла глаза на неуместное ёрничество.
Густые изящные брови дрогнули.
— Возможно, — протянул Жадар, отыскивая взглядом Фиора. — Впрочем, кто я такой? Всего лишь бесполезная ящерица, — насмешливо фыркнул дракон и отступил в сторону от Ганеш. — Мне скучно. Не желаете ли составить мне компанию? — обратился он к Фиору, чуть приоткрывшему от растерянности рот.
Один неуверенный взгляд в сторону окружавших его драконов, и Фиор кивнул, не замечая, что снова умудрился задеть свою Пару, ища у посторонних одобрения.
— Мне вернуть его? — спросил Эриб, подойдя к матери.
— Не стоит, — Ганеш улыбнулась сыну как ни в чём не бывало. — Не следует привлекать лишнего внимания.
— Но…
— Осана, — твердо оборвала драконица дочь, — лучше потанцуем. Господин Жадар явно не намерен с нами общаться, — удерживая приветливую улыбку, процедила Ганеш. — Мы подождём Фиора, раз уж он счёл нужным поделиться с Эграем без нашего на то одобрения.
Остальные драконы, приблизившиеся настолько, чтобы расслышать, о чём говорила Ганеш, приняли решение к сведению и ненавязчиво разбрелись по залу.
Пробираясь сквозь толпу следом за Жадаром, Фиору приходилось часто останавливаться — именно сейчас дракон, как назло, выбрал время пообщаться со знакомыми, обмениваясь пустыми любезностями.
В груди драко зудело раздражающее любопытство. Он мало понимал в произошедшем и был также озадачен тем, что Борей послушался приказа Жадара. Ещё более непонятным выглядело поведение дракона до момента исчезновения Ивриса.
Зачем он пригласил жреца на танец? О чём они говорили? И к чему этот, никому не заметный кроме него приказ, заставивший броситься к Ньернену со всех ног, требуя, чтобы план был приведён в действие немедленно?
Всё было очень странно. Загадочно.
И всё же Фиор не сомневался ни секунды, доверившись своей Паре и буквально набросившись на Правителя с выразительным взглядом.
Ньернен всё понял. Поверил, потому что надежды на благополучный исход было так же мало, как и на прощение Алияса, которого тот жаждал всей душой.
План, над которым бились драконы последние месяцы, заключался в том, чтобы украсть Ивриса у Борея, разбив неразлучную с недавних пор пару — элементаля и Светлого.
По мнению Ньернена, с которым, выслушав все доводы дракона, многим пришлось согласиться, скрипя зубами, открытая борьба и противостояние не помогли бы принести то, чего жаждал Шайс: дракон желал вернуть сердце Пары или хотя бы должное внимание с его стороны, но не сомневался ни секунды, что все его старания непременно окажутся тщетными.
Причина была проста и очевидна. Простой разговор с Алиясом не привёл бы ни к чему — с этим согласились все драконы, узнав историю сына, брата и друга ближе. Чтобы возродить былое доверие и получить шанс на прощение, нужно время. Но будет ли оно у них?..
Реши Шайс начать ухаживания, и Борей наверняка нашёл бы способ помешать им воссоединиться. И разве возможно было оставаться наедине, если каждое твоё слово можно услышать, а после, возможно, представить совсем в ином свете. Или найти возможность подставить Чёрного таким образом, чтобы все его поступки в отношении Ивриса выглядели бы нестерпимым лицемерием и ложью.
Нет, осуществить задуманное Шайсом на просторах Нагорья было решительно невозможно.
С этим никто не спорил. Однако, многие из тайного круга настаивали на том, чтобы раскрыть глаза Алиясу, споря с Ньерненом снова и снова. Они настаивали на том, чтобы разоблачить подлость элементаля, раскрыв его хитрые интриги перед глазами Алияса с момента, когда тот помог Шайсу вырваться с Нагорий до достижения совершеннолетия, не забыв снабдить смертоносной шкатулкой, которая уже однажды в прошлом чуть не погубила старшего сына Ньерненов.
Разве мог Алияс не понять, какой страшный змей притаился рядом с ним?
На каждом тайном собрании Ганеш, Эриб, Асаба и Кинето пытались убедить Шайса в верности такого пути и раз за разом натыкались на непробиваемую стену чужой решимости сделать всё по-своему.
Несмотря на то, что Шайс неустанно соглашался, что такой путь отлучит Борея от Ивриса, он не добьётся того, что было гораздо важнее разоблачения смертоносной паутины расставленной на него когда-то — он не вернёт искреннее доверие своей Пары.
Пусть Борей пытался убить его дважды, пусть строил козни, мешавшие ему и Алиясу быть вместе, но это никак не оправдывало того, что Шайс был груб с регентом так долго, подозревая в ухаживаниях за матерью, а когда выяснил к кому на самом деле Иврис питал чувства, отказался от него, сбежав от ненавистной судьбы. Регент никогда не делал ему ничего плохого, но раньше это нисколько не заботило упрямого и себялюбивого ящера, такого каким являлся Шайс.
Списать всё на юность и отсутствие опыта, когда тебя вытащили с того света, Шайсу не позволяла совесть — во всём был виноват он. Его отвратительно неуступчивый характер.
За это он поплатился самым дорогим. И теперь был намерен вернуть утраченное, не прибегая к удобному способу очернения соперника в любимых глазах, несмотря на то, что всё сказанное бы им о Борее было сущей правдой.
Нет, он не хотел начинать всё заново, повторяя имя соперника снова и снова. Шайсу и вовсе не было дела до элементаля, развейся он кошмаром поутру. Единственное, чего он хотел, это вернуть веру Алияса в то, что они по-прежнему две половины единого целого, как бы он ни облажался. А Борея следовало просто исключить из этой задачи. Вот что было важно.
Решение было непростым и потребовало от всех тяжёлой работы. Посвящённые драконы рыскали днями и ночами, пытаясь найти верный путь. И удача им улыбнулась.
После того как около десятка предложений были жёстко раскритикованы обильным количеством изъянов, Шайс направился в Пещеры духов — место, где можно было отыскать знания и куда не мог проникнуть элементаль.
На следующую встречу — Фиор её отлично помнил — Шайс явился, сияя воодушевлением. Духи подсказали способ. Если у Шайса не было возможности быть с Алиясом в Нагорьях, а на просторах империи их мог отыскать Борей, значит, следовало уйти дальше — туда, где до Светлого не дотянется даже элементаль.
Шайс отправится в другой мир. И возьмёт с собой Алияса.
Тогда у него наконец-то появится шанс завоевать эльфа снова, не оглядываясь на злопыхателя, разлучившего их дважды.
Выход был найден, оставалось найти способы осуществить задуманное.
Переходы в другой мир, конечно, не были тайной. Именно таким образом технологии проникали в мир магии и многие из них вполне успешно существовали по всей империи. Нагорья и Южные Королевства, скорее, являлись исключением, противясь новым веяниям. Традиция — вот основа основ мира драконов и драко. Всё переменилось с появлением невероятного Светлого. Закон и порядок стал медленно, но неумолимо меняться.
Наступит когда-нибудь день и Нагорья увидят новые горизонты. Впрочем, это уже совсем другая история. Сначала было необходимо отыскать способ сбежать из собственной реальности и, несмотря на то, что существа путешествовали между мирами, сделать это было не так уж просто, иначе хрупкое равновесие, поддерживаемое Советом магов и различными департаментами могло нарушиться.
Оставалось надеяться, что в закромах драконов найдутся нужные заклинания. Увы, после долгих поисков пришлось признать очевидное: подходящих заклинаний не было — драконы никогда не стремились покинуть свой исконный мир.
И всё было бы очень печально, если бы Кинето не отыскал удивительные амулеты среди безмерного богатства своего отца.
Позаимствовать их, не объясняя причины, было сложно.
Кинето не сказал друзьям и вообще никому, но отец взял с него не самое приятное обещание взамен священных реликвий…
Фиор помнил, как пять украшений небывалой красоты легли на стол: диадема, украсившая голову Осаны в этот вечер; пояс с бляхой, доставшийся Асабе; брошь, приколотая к груди Янгуса; браслет, отданный Эрибу; кольцо, выбранное Кинето.
Всё, что требовалось, это надеть на себя украшения и выстроиться в круг, образовывая портал. Существо, нарушившее границы круга, отправлялось в желаемое место, где бы и как бы далеко оно не находилось
Борей, сосредоточивший внимание на Иврисе и мерзком Каменном, не обратил внимания, как пятеро драконов незаметно кружат неподалёку. Эриб, избранный замкнуть круг, стоял поодаль, ожидая момента, когда Шайс пригласит Алияса на танец. Тогда бы он сделал недостающие шаги и пара пропала бы из-под бдительного ока Борея, оставив их разбираться с элементалем собственными силами. Драконы, согласившиеся помочь Шайсу, прекрасно понимали, на что шли, и надеялись, что вместе им хватит мощи одолеть Борея.
А после всё закружилось, смешалось.
Жадар подал знак и Фиор поверил, оказываясь рядом с Правителем вмиг. Шайс кивнул Эрибу и оба дракона приготовились.
Фиору оставалось только наблюдать, как Жадар отступает от Ивриса, на лице которого залегли хмурые тени.
Вот к ним приближается Борей, они обмениваются фразами. Кажется, что-то происходит. Шайс незаметно проходит среди танцующих, укрываясь за чужими спинами. Эриб выжидает момент. И вот Борей идёт куда-то, оставляя Ивриса в одиночестве, Жадар следует за ним. Ни один из них не видит, как заговорщики плотнее обступают Алияса.
Шайс оказывается перед эльфом за секунду до того как, сделав несколько уверенных шагов, Эриб замыкает круг. Шайс и Иврис растворяются в воздухе. Не в силах устоять на месте, ноги несут Фиора ближе.
Драко оказывается рядом с местом, где только что находился Иврис, одновременно с Бореем, почувствовавшим исчезновение неуловимым образом.
Борей в гневе — это с лёгкостью читается по его лицу.
Драконы застывают в напряжении, ожидая, что сделает элементаль. Его вопросы остаются без ответов — никто не проронит и слова. Перед самым балом они самолично наложили на себя обет молчания, не позволяющий выдать тайну ни при каких обстоятельствах.
Фиор тоже дал магический обет. Как же страшно стало ему, стоило элементалю обратить в его сторону взор. А потом Жадар просто приказал тому исчезнуть.
И Борей исчез.
Напряжение последних месяцев сильно сказалось на Фиоре. Он был готов разругаться с Жадаром в пух и прах, ужасно нервничая из-за разлада, сомневался, получится ли у них помочь Иврису, и, помимо всего прочего, никто не отменял его служебных обязанностей. Силы стали неожиданно его покидать, подогнулись колени, нестерпимо захотелось прикрыть глаза и уснуть.
— Идём, — прозвучал голос Жадара и Фиор почувствовал как его подхватывают за талию, удерживая прямо.
Ноги едва касались пола, когда Жадар вёл его подальше от суеты.
Дракона не покидало раздражение, сказавшееся на и так неуживчивом характере.
Его бесило абсолютно всё. Его Пару втянули в какой-то заговор, сам Фиор воспринимал эту опасную авантюру не менее серьёзно, чем новоявленную Пару в его лице. Сам он оказался невольным участником идиотской пьесы, написанной сборищем болванов, не имевших ни малейшего понятия, против кого идут.
Если бы не знания, обладателем которых Жадар стал благодаря своим предкам, благоразумно считавшим, что знания и есть настоящая сила и мощь — настоящее золото, неизвестно к каким бы последствиям это привело.
К счастью, Жадар знал достаточно и был готов вывести свою Пару из-под удара в любой момент. Он тщательно следил за происходящим, наблюдая со стороны.
Наблюдал за элементалем и жрецом — первый совершенно точно был одержим Светлым. Жадар не видел тому причины, но любовь слепа. Жрец, в свою очередь, показывал благосклонность и внимание, но что пряталось за этими благодушными выражениями лица, оставалось только догадываться. К собственному неудовольствию Жадару приходилось признать, что эльфы величайшие лицедеи во всей Империи.
Но это отнюдь не помешало Жадару увидеть важное и использовать это в своих целях.
Одержимый часто делает предмету обожания бесценные подарки. Так поступил и Борей. Жадар не предполагал, о каких свойствах кольца знает Светлый, но снял он подарок настолько легко, что, похоже, владелец им не слишком дорожил.
Танец подходил идеально. Нужная рука оказалась в его, затем Жадар отвлёк Алияса, разозлив немного, и, воспользовавшись моментом, стянул кольцо. Жрец был искренне привязан к Фиору, выпустив из внимания тот очевидный факт, что дракон не мог навредить своей половине, нарушив законы природы и сердца.
Находясь так близко к истинному обладателю, Жадар рассчитывал, что пропажа не будет обнаружена немедля. К тому же элементаль, несмотря на пристальное внимание, прикованное к жрецу, сосредоточил свой взгляд и слух совсем на другом. Стоило Иврису осерчать, как элементаль, верный пёс, бросился выручать хозяина.
Дальше всё шло как по маслу. Несколько обидных поддёвок, и парочка попалась, словно детишки — дракон ожидал больших сложностей. Увы, любовь так глупа.
Жадар фыркнул собственным мыслям, усаживая Фиора в кресло и дав ему в руки бокал с водой.
Стоило Борею направиться к двери, как Жадар тут же надел кольцо, а Жрец вместе с ящером растворились в воздухе. Этот момент элементаль не пропустил. Но было поздно.
— Тебе лучше?
Фиор растерянно кивнул.
— Я отведу тебя домой, — недовольно поджал губы Жадар, видя, в каком состоянии его Пара. Затем с лёгкостью поднял его на руки и понёс прочь, ощущая, как на его грудь упала маленькая глупая голова.