Не заморачивайся

Дойдя до столовой, ребята молча сели за стол. Переводя дыхание, они встретились взглядом. Но никто так и не решался бросить слово. Продолжая молча сидеть и смотреть по сторонам, Чимин достал телефон из кармана и, разблокировав его, посмотрел на заставку, что стояла на экране. Улыбаясь, он продолжал смотреть на экран телефона, ведь там был Юнги. Одетый в белую футболку, на шее чокер, а волосы закрывала кепка, перевернутая козырьком назад. На этой фотографии он улыбался и смотрел куда-то в сторону. Чимин любил, когда старший улыбался, ведь это значило, что он действительно счастлив, и ему хорошо. Шумно выдохнув и поставив телефон на блокировку, он положил его на стол и, решив первым нарушить тишину, протянул: «Я буду мясо. Ты?», — его взгляд устремился на Хосока, который молча сидел и ногтями убирал заусенцы с его пальцев, видимо, из-за того, что это было на нервах, он делал это со всей силы, после чего на местах, где была содрана кожа, появлялась кровь. Оторвавшись от своего «важного» дела, Хосок, тяжело вздохнув, посмотрел на потолок, как будто бы набираясь смелости, чтобы что-то сказать. Чимин следил за каждым движением хёна. Он очень переживал из-за всей этой ситуации, сердце было не на месте. Вдруг Хосок почти шепотом произнес, отчего Чимину показалось, что на него свалилось целое небо: «Мне кажется, тебе лучше перестать общаться с Юнги». Чимин широко раскрыл глаза, приоткрыв рот так, что губы образовали букву «о», но бешеный ритм сердца не давал Паку возможности сказать что-либо. Хосок опустил голову вниз и руками закрыл свое лицо. Атмосфера была адски напряженной. Хосоку было очень сложно продолжать говорить, все чувства перемешались. Чимин нервно теребил пальцами, обдумывая слова собеседника, а затем произнес: «Хоби-хён, мне кажется-» «Я не могу больше на это смотреть», — перебил его напарник, сидящий напротив него. «Я вижу, как тебе больно, и знаешь… Мне тоже больно. Мне больно видеть тебя с разбитым сердцем, с улыбкой, под которой ты прячешь эту боль. Может быть пора это все прекратить?», — протянул юноша почти что на одном дыхании, будто бы боясь, что если остановится, то не сможет продолжать говорить. «Но я не могу», — вскрикнул Чимин. Хосок поднял голову, его взгляд был полон беспокойства. «Как могу я… Даже если Юнги-хён такой человек — это не значит, что я должен делать вид, что его не существует, потому что я так не могу. Я не могу не общаться с ним, Хоби-хён, прости, этого не будет», — сказал Чимин, поднявшись со стула, смотря в глаза человеку, который заставил его сердце разорваться на маленькие кусочки, заставляя разлетаться их в разные стороны. В воздухе повисла тишина, но затем Пак тихо протянул: «Я думаю, мне лучше уйти». Он взял свою толстовку, надел ее и ушел из столовой. Хоуп не стал ничего говорить или останавливать его. Он медленно провел рукой по волосам, а затем поднес ее к лицу и тяжело шепотом произнес: «Ты не заслуживаешь этого». Идя по коридору, он думал только об одном: почему Хосок сказал такое? Каждая ступенька, на которую он вставал, словно уходила из-под ног. Дойдя до двери своей комнаты, Чимин остановился напротив и, держась за ручку, думал, стоит ли заходить туда. Ведь в комнате помимо него жил еще и Техён с Хосоком. А что если Чон сейчас придет в комнату и продолжит разговор, который был прерван в столовой? Нет, ему определенно не хотелось этого. С другой стороны холла была комната Юнги и Джина. Шумно выдохнув, Чимин отпустил ручку двери и направился в сторону хенов, продумывая каждую деталь будущего диалога его и человека, с которым у него на протяжение всего дня была напряженная обстановка. Костяшка указательного пальца соприкоснулась с деревянной поверхностью, издавая глухой звук, и так несколько раз. На его стук никто не среагировал и, решив быть немного наглым, он без позволения принялся открывать дверь, с каждым разом раскрывая ее все шире. Войдя внутрь он увидел, что на кровати, ближе к стенке, спал Юнги. Тихо посапывая и утыкаясь лицом в подушку. Прикрыв аккуратно за собой дверь, тихими шагами дошел до кровати хёна и сел на самый краешек, чтобы не разбудить. Чимин улыбнулся, смотря на спящего Юнги. «Такой милый, когда спит», — подумал младший, но затем шепотом произнес в слух: «но такой холодный все время». Он опустил голову, смотря на свои руки, обдумывая все, что произошло ранее. Внезапно, юноша повернул голову и начал тщательно рассматривать того, кто не смотрел на него. Ладони, пальцы, шея, щеки, волосы. Внезапное чувство нахлынуло на Чимина — ему безумно сильно захотелось дотронуться до волос Юнги. Медленно протянув руку, он остановился на миллиметре, сомневаясь, стоит ли делать это, ведь хён может быть потом очень зол. Но желание было сильнее страха, и, прикоснувшись подушечками до волос Юнги, Чимин стал нежно поглаживать их, чувствуя насколько они густые и жесткие из-за многократных окрашиваний. Ему нравилось все то, что происходило сейчас. Он не хотел, чтобы этот момент заканчивался, ведь кому не понравится дотрагиваться до своего любимого человека? Таких нет. С каждым разом, его пальцы перебирались из одного места в другое, слегка щекоча подушечками пальцев, отчего Юнги стал слегка ворочаться, возвращаясь из крепкого сна в реальность. Приоткрыв глаза, оставляя желание вновь закрыть их, он увидел сидящего рядом Чимина. Мысли Юнги заставляли его множество раз задать вопрос: Спит ли он сейчас? Ведь младший должен ужинать с Хосоком, а не сидеть тут и поглаживать того, кто, образно говоря, послал его не один раз. Решив насладиться им хоть и во сне, Юнги накрыл своей ладонью тыльную сторону руки юноши, слегка надавливая на нее, пальцами сплетаясь с его. Чимин чуть ли не отдернул руку от неожиданности, но продолжил сидеть спокойно, боясь разбудить хёна. «Боже, неужели это действительно происходит? Может я тоже сплю?», — Темноволосый не мог поверить в реальность. Но как же ему хотелось насладиться этим моментом, который, возможно, никогда больше не повториться. «Интересно, что ему снится?», — сказал Чимин про себя, слегка улыбнувшись, и продолжая наблюдать за старшим. Сердце билось так быстро, что казалось, будто стук слышно с другого конца комнаты. Он старался даже не дышать, чтобы только продлить этот момент. Сонный юноша продолжал сжимать руку в своей ладони. Ощущение того, что тот, кого ты любишь — рядом, заставляло сердце биться чаще. После долгих касаний, Юнги хотелось почувствовать Чимина целиком. Резким движением он притянул его к себе. От неожиданности легкое тело приземлилось прямо на него, из-за чего Мин понял, что это вовсе не сон и все, что он сейчас делал — было реальностью. Тело стало гореть, а запах любимого человека сводить с ума, заставляя идти на необдуманные поступки. Юнги хотелось полностью уткнуться в его шею и, прижав сильнее к себе, вновь заснуть в таком положении. Почему бы не притвориться, что ты все еще спишь? Возможно, потому что ты сейчас на него смотришь? В его карие глаза… «Чиминни… Прости, я… Не хотел…», -каждое слово он произносил по отдельности. Ему было неловко, ведь сейчас он показал, что младший — его слабость. Сейчас он почувствовал, словно отдал пистолет с одной пулей прямо в руки тонсену. Тишина повисла в воздухе. Юнги не знал: начать оправдываться или же сделать вид, что ничего из этого не было. Чимин не мог пошевелиться, словно онемел. Как будто бы мозг отключился, и Пак не мог ничего произнести. Но всё же он медленно встал с кровати, не отрывая взгляда от Юнги. «Прости, хён, я разбудил тебя, мне жаль, извини, я, наверное-», — стал бормотать Чимин, но недовольный сосед перебил его: «Нет». Нет? Что нет? Чимин свел брови от непонимания. Юнги осмотрел младшего с ног до головы, а затем продолжил: «Ты чего-то хотел? Так говори уже». Чимин совсем не ожидал такой реакции, он думал, что его тут же вышвернут за дверь. «Эм, Юнги-хён… Ты можешь… Выслушать меня?», — медленно произносил темноволосый, останавливаясь между фразами. «Валяй», — быстро ответил тот. «Можешь сесть на мою кровать, я тебе, так и быть, разрешу», — добавил он. Чимин стукнул себя по щеке: «я действительно не сплю?», — подумал про себя юноша и быстро сел на кровать. «Знаешь, я тут… Разговаривал с Хосоком-хёном и… Мы немного повздорили», — Чимин посмотрел на Юнги, рассматривая его реакцию, но юноша не изменился в лице, тогда он отвел взгляд и продолжил: «Он сказал мне перестать общаться с тобой, но я… Знаешь, это, наверное, очень глупо с моей стороны, и пусть так, но я всё равно буду стараться завоевать твое доверие, как бы сильно ты меня не отталкивал». После того, как закончить говорить, Чимин взглянул на Юнги, который пытался подавить в себе улыбку. Черт, как он не хотел показывать ее, но ему это не удалось. С сердца словно исчез камень, который тянул его вниз очень долгое время. Юнги лег на подушку и поднес руки к лицу: «Чимина~, ты такой дурак». Внезапно Юнги услышал звонкий смех, отчего тут же открыл лицо, посмотрев на тонсена. «Юнги-хён, это серьезно ты? В жизни не поверю, что ты так меня назвал, ха-ха», — смеясь произнес Пак. Смущенный юноша стукнул младшего по плечу и уже не скрывал свою улыбку. «Чимин, послушай. Мне жаль, что я так обращался с тобой. Я был не в себе, ну знаешь… Настроение не то и все такое…», — выдохнул Мин, не смотря в глаза собеседнику, что сидел рядом. «Ты не заслуживал этого, мне правда очень жаль», — продолжая, Он провел рукой по своим волосам. «Все в порядке. Я все понимаю», — произнес Чимин, ожидая каких-то еще слов от Юнги. Почувствовав нежное касание по руке, Пак обхватил подушечками пальцев указательный палец любимого ему человека, не переставая улыбаться, да ему и не хотелось переставать, ведь сейчас — это самое лучшее, что произошло за день. Почему нельзя остановить время? Заморозить его? И быть вечно с тем, кого любишь. Задумавшись об этом, Чимин не заметил, как Мин слегка приподнялся и, опираясь локтями о кровать, смотрел на юношу с ухмылкой на лице: «Чимин», — тихо протянул Юнги. Сердце замерло, а голос дрожал. Сейчас, он хотел сделать то, о чем мечтал каждый день перед сном. Не дав сказать Чимину и слова, он притянул юношу к себе так, что их губы были на коротком расстоянии, как в прошлый раз: «Ты опять оттолкнешь меня?», — рассмеявшись, младший пристально продолжал смотреть в глаза. «Нет.», — улыбнувшись в ответ, он сократил расстояние. Их губы слились в поцелуе, а руки жадно вцепились в волосы, оттягивая их вперед, с каждым разом углубляя поцелуй все больше. Почувствовав власть над телом, Юнги принялся блуждать языком по небу. Заставляя почувствовать младшего, кто здесь главный. На мгновение их мир остановился. Чимин почувствовал тепло в своей груди, которое стало распространяться по всему телу. Юнги притянул Чимина еще ближе к себе, будто бы боялся, что тонсен исчезнет. Воздуха совсем уже не хватало и, аккуратно отстранившись, жарко выдыхая в губы так, что горячий поток воздуха обжигал кожу, заставляя ее покрываться мурашками. Не желая сдерживать эмоции, Пак протянул: «Юнги… Я люблю тебя», — прижавшись плотнее к юноше, его лоб соприкоснулся с грубым плечом, а руки приобняли за талию, с каждым разом сжимая ее в своих руках все сильнее.