Акацуки в нашем мире

      Жизнь в доме Учиха оказалась довольно хлопотной, но веселой, и чем-то напоминала фильм «Семейка Аддамс» — должно быть, общей безумной обстановкой и склонностью к черному юмору. Здесь дети бегали по потолку, устраивая друг на друга опасные для жизни ловушки, в саду росло и обитало такое, что никаких сторожей не надо — Ольга уже успела полюбоваться на скелет какого-то неудачливого грабителя, полупереваренный гигантской мухоловкой. Дети за обедом со знанием дела обсуждали способы убийства наравне с мультфильмами, с полигона слышались стрельба и уханье техник — она уже могла различать на слух, как стреляют разные модели оружия, и какие техники применяют — как взрывается катон, как шипит райтон и фуутон свистит, обрушиваясь ураганом. Олег Владимирович, точнее, Орочимару, говорил, что она и сама скоро сможет участвовать в тренировках наравне с урожденными Учиха — конечно, не учитывая отдельных гениев вроде Соры. Ольга не возражала — ей нравилось, что инопланетяне дают возможность приблизиться к себе. Кому попало, ведь, такое предлагать не станут, верно? Значит, ее считают более-менее своей.       Да, на новую жизнь ей не пожаловаться. Правда, она скучала по снегу. И по мужу. Она прямо, как жена капитана дальнего плаванья — ждет и ждет. Хотя, дети скучать не давали, как чужие, так и свой. Онимару быстро рос, учился ходить, говорить и плавать, училась и она сама — чакросистема развивалась под контролем Орочимару и его ассистента. Насколько здорово для простого человека получить возможность стать чем-то «сверх»… кто не чувствовал, как сила течет по телу, собираясь в кулаке и разбивая каменную стену, кто не шагал по прозрачной и зыбкой поверхности озера, кто не выдыхал тонкие лезвия из ветра, которыми можно резать овощи, а можно — чью-нибудь шею…       Тот не поймет.       Конечно, Ольга была рада, что «ее инопланетяне» живут так спокойно, без коварных планов в отношении Земли. Но если бы они всерьез захотели завоевать планету… конечно, она не пошла бы воевать вместе с ними. Главным образом, потому, что она не воин, и вряд ли им станет. Но огорчаться и возмущаться не стала бы, особенно, если бы пришельцы не ставили перед собой цель превратить планету в пустыню. Но если бы они, например, решили просто завоевать власть… да, патриотизм ей не был свойственнен. Все же Ольга была не настолько глупой, и на то, чтобы понять — люди, в целом, не сильно разнятся от страны к стране — ее хватило. А природа… она хороша везде, где ее не испохабил человек. Березки-осинки, либо пальмы с кактусами — все равно прекрасно.       Впрочем, лучше моря в мире вряд ли что-нибудь есть. И если бы в нем стало поменьше мусора, она бы только обрадовалась. И когда Хебимару однажды «чисто теоретически» поинтересовался, что бы она сделала, если бы пришельцы из мира Чакры решили захватить мир…       Она была бы на стороне своей семьи, что тут можно ответить?              Неожиданность случилась на второй год ее пребывания в поместье. Дело было под Новый Год — и гости из другого мира первый раз за долгое время собрались вместе. В целом, праздник прошел очень неплохо — приехал муж, приехали его соратники, Орочимару с ассистентами, Дейдара со своими женами и детьми, Сасори с особо талантливой ученицей, Андрей Иванович с парой сотрудников своей корпорации, Хидан с последователями, и в кои-то веки Итачи. Много выпивки, много вкусностей, музыка и фейерверки над домом, наколдованный снег…       — Удивительно, — тихо заметила подобравшаяся к ней Сора. — Смотрю на них, и думаю: такие разные и такие сильные… и у каждого семья. И все счастливы. Сасори вот своей девочке про какой-то авангард рассказывает, Дейдара фейерверки делает, Какузу со своими какой-то контракт обсуждает, Хидан с ребятами сейчас на столах плясать пойдут… и все счастливы. Все улыбаются. Хотя вот, в фильме каком-нибудь в такой ситуации люди обязательно бы перессорились и передрались. Почему так?       — А у них глобальной идеи нет, — подумав, ответила Ольга. — Видела я эти фильмы… там если компания инопланетян — ну, или демонов, например, неважно… так вот, если они попадают в наш мир, обязательно в комплекте идет «самый главный», который сидит на троне и раздает указания. Энергию собрать, жертв наловить или найти артефакты какие-нибудь. А если кто-то косячит, обязательно вывести из строя и рассказать в подробностях, какой он идиот, пока остальные хихикают. Какое уж тут счастье, не говоря уже про успех?       — Наверное, вы правы…       — Угу… вы же, то есть, твой отец с соратниками… они работали, по большей части, на себя и для себя. Вот, кстати, тебе идея для будущего мультфильма: если главный злодей хочет, чтобы его команда была успешной, стоит позволить подчиненных иметь что-то помимо Великой Цели. Что-то личное. Начиная с личного пространства и личного достоинства, и заканчивая личными отношениями — конечно, если они не будут вредить делу. То, что запрещают, кажется более привлекательным.       — Это понятно… а как быть с героями? Теми, кто решил защищать людей.       — С героями… с героями почти то же самое. Только в другую сторону. Ты, может, замечала, что у тех, кто становится героями в фильмах, обычно в жизни случилась некая хрень? Смерть близких, бедность, болезнь, еще какая беда… я имею в виду то, что нормальный человек, даже если на него внезапно свалилась сила Супермена, не побежит сразу же бороться с мировым злом — он, максимум, будет использовать эту силу, чтобы… например, огород вскопать. От гопников отбиться, девушку защитить… и все. Желание защищать «Человечество» — не родную семью, не двор, где вырос, не конкретных людей, которые тебе нравятся — именно Человечество, как некую священную реликвию, обычно является симптомом острой неустроенности в жизни. Вот, допустим, будущий герой — мужчина средних лет, бывший военный, полицейский, пусть даже какой-нибудь клерк. И на него сваливается суперсила — неважно, какого свойства, главное — она есть. Далее об этом становится известно важным людям, важные люди предлагают будущему герою поработать ради государства или какой-нибудь конторы… и герой, конечно же, отказывается. У него, может, планы на будущее, семья, учеба, работа, домик в кредит, и хобби — розы выращивать, а не гоняться, жопа-в-мыле, за врагами отечества. Что ж, вольному воля — важные люди уходят, не забыв оставить адресок — на всякий случай. А потом случается беда… случается и погребает… и бедный будущий герой, потерявший имущество, близких и смысл жизни, находит заветный адрес, где ему дадут и новый смысл в виде «защиты Человечества», и новую семью в виде сослуживцев, и даже новое имущество — если контора не совсем уж бессовестная, иначе придется герою ютиться на съемной квартире, и в перерывах между подвигами искать средства на оплату жилья.       Ольга замолчала. Горло слегка першило — для нее это была необычайно длинная речь. Но Сора слушала внимательно, кажется, ожидая продолжения, и она решила продлить течение мысли:       — Или вот, например, герой — подросток. Тут вообще все проще пареной репы — с одноклассниками не поладил, девушка отказала, родители не понимают — и готов материал, можно шить геройский плащ из занавески. Мысли о будущем подростка редко посещают, а уж если суперсила — то тут уж путь ясен и прям. Особенно, если девушка…       — Какая девушка?       — Эээ… ну, если герой в кого-нибудь влюблен — в первую красавицу школы, чаще всего — он думает, что вот как станет героем, как поразит ее в самое сердце… только, увы — девушки хотят стабильности и стабильной зарплаты, а не стабильных приключений на жопу и травм своего парня в процессе. Нервишки-то не казенные… так что, герой пролетает, как тот Супермен. И получается, если подумать, интересная штука: у киношных злодеев возможности вернуться к мирной жизни есть впереди — влюбиться, создать семью, оставить злодейство и заняться благотворительностью, например. А у героев все возможности остались позади — потому они и пошли в герои…       — А если герой еще молодой? Подросток, как вы сказали.       — То же самое. Подросток может считать, что суперсила решит его проблемы, а статус героя поможет в личной жизни — так вот, нифига. Суперсила, она, знаешь ли, портит характер — я сама на себе заметила. Умею ведь, по сути, мелочь — а чувствую, что жить с тем, кто и этого не может, не смогла бы. Хотя… смогла бы, ужиться можно почти со всем, особенно, если сила на твоей стороне. Но именно ужиться — не «быть семьей».       — А как же Кисаме-сан? Он вообще из сильнейших.       — Так он мужчина — ему положено. И когда мы поженились, большую роль сыграло то, что идти мне было больше не к кому и некуда. Я с ним для начала смирилась, потом приняла и полюбила. Вообще, любовь без готовности принимать не работает. А спокойно принять мужа с «суперспособностями» и всем, что может к ним прилагаться, не каждая может. Да и сам герой рано или поздно поймет, что хочет, чтобы его любимая любила его, а не свой статус подружки героя.       — И как ему тогда быть? — девушка смотрела необычайно серьезно, словно личная жизнь абстрактного героя касалась ее лично.       — Либо скрывать геройскую карьеру, либо искать ту, которая поймет и примет без воплей и истерик. И будет уметь выслушивать. Просто выслушивать, не зевая в процессе — очень ценное качество, знаешь ли… неустроенные подростки на это клюют в девяноста процентах случаев. Недаром были так популярны гейши.       — Выслушивать, значит… — Сора задумчиво оглядела зимний сад. — Спасибо вам… я пойду.       Молодая женщина проводила взглядом девушку, удалявшуюся по дорожке, все убыстряя шаги. Только что произошедший разговор внезапно соединился в ее сознании с недавно виденными новостями об экспериментах Орочимару-сана и расспросами Хебимару, породив нехорошее предчувствие.