Конец пути

Хакс не собирался засыпать так рано, он даже открыл датапад и попытался читать довольно любопытную теоретическую статью о кораблях, способных путешествовать не только в пространстве, но и во времени. Утверждалось, что совсем скоро такое станет возможным, и тогда у любого, обладающего достаточным количеством кредитов, появится шанс своими глазами увидеть, какой была галактика столетия и тысячелетия назад. Несмотря на то, что опытный образец подобной машины еще не был создан, в научной среде уже велись ожесточенные споры о допустимости вмешательства в исторически значимые события. Большинство исследователей все же сошлось на мысли, что крупные вмешательства могут уничтожить всю цепочку последующих событий и привести к совершенно непредсказуемым последствиям. Соответственно, путешествия во времени должны быть монополизированы одним научным центром и строго контролируемы. Недопустимо также… Хакс потер глаза. Голова была тяжелой, строчки расплывались, и снова сконцентрироваться на тексте не получалось. Пожалуй, и в самом деле следовало дать себе отдых. У них с Эми выдалась тяжелая неделя — слишком много разъездов, сделок и переговоров. Началась она достаточно мирно, с большой партии старинных ножей. Похожие коллекционировал отец, и оттого Хакс рассматривал их, пожалуй, слишком пристально. Эми все пыталась понять, какой в них смысл, если существуют бластеры или, на худой конец, виброножи. Не удовлетворившись пространными рассказами об эстетической привлекательности древнего оружия, она решила, что ножи прокляты, и пришла в восторг от этой мысли. В итоге выяснилось, что один нож Эми все же оставила себе. Впрочем, покупатель недостачи не заметил. Однако дальше все пошло не так гладко. На территориях Внутреннего Кольца их чуть не задержали за перевозку спайса — спасли только поддельные сертификаты, подтверждавшие, что наркотики предназначались исключительно для медицинского использования. То, что допрашивали их силы, подчиненные Первому Ордену, было по-своему забавно и горько одновременно. Потом пришлось спешно убегать от агрессивно настроенных незнакомых людей, подкарауливших их на Джакку. Из сбивчивых объяснений Эми стало ясно, что они работали на хаттов, и у Главного имелись с ними некие таинственные недопонимания. Хакс подозревал, что Главный попросту кинул своих партнеров — кажется, в их организации это было вполне естественным способом ведения дел. Затем у «Черного Вихря» — теперь и Хакс называл корабль именно так — забарахлил навигационный компьютер, и пришлось повозиться с его ремонтом. Этот вечер на Лотале был их первым выходным за долгое время и единственным в обозримом будущем. Завтра с утра нужно было лететь к Главному — отчитаться и получить новые заказы. Затем снова предстояла дорога и редкие ночевки не в открытом космосе. Впрочем, к такому Хакс привык: если посчитать суммарно, большую часть своей жизни он провел на космических кораблях. На границе сна и яви Хакс снова вспомнил о недочитанной статье и подумал, что если бы у него была машина времени, он бы все сделал по-другому. Он бы не тратил жизнь на это дерьмо, он бы не позволил Кайло уйти одному. Мысль была неприятная: вот уже несколько месяцев после памятного видения Хакс запрещал себе вспоминать о Кайло. Следил за содержанием своей головы почти как за чистотой рук — и безжалостно уничтожал любые намеки на воспоминания. Если Кайло смог начать новую жизнь, сможет и он. Но сейчас перестать думать не получалось, как и уснуть. Хакс плотно, до ярких пятен перед глазами, сомкнул веки и попытался посчитать хотя бы до ста. На пятидесятом счете он сбился. — Эй, потише там! — крикнул Хакс. Наверное, Эми снова притащила на корабль какой-то бесценный, с ее точки зрения, металлический хлам, и шумно возилась с ним. Звуки стихли. Хакс продолжил считать. На семьдесят третьем счете в комнате запахло болотной водой. Хакс лениво припомнил, что в Академии у них была полевая практика, заключавшаяся в следующем: студентов отвезли на болото, раздали ориентиры командного пункта и поставили задачу добраться туда до темноты. Кажется, кто-то даже погиб при исполнении этого учебного задания — на болотистой планете водилось множество опасных тварей и росли отвратительные грязно-коричневые цветы, от запаха которых мутилось сознание. Впрочем, Хакс выжил, почти не пострадал и даже не утопил в болоте датапад. Хакс всегда выживал. На первых курсах у него было прозвище «Кот» — потому что он всегда, образно говоря, приземлялся на четыре лапы. Потом шутливая кличка была забыта — бывшие друзья превратились в конкурентов или же попросту отдалились. Хакс не слишком огорчался: одному было легче. Одному было легче, пока он не встретился с Кайло. Интересно, тот хоть однажды задумался о том, что сделал с жизнью Хакса? Перевернул все с ног на голову, уничтожил все, что было дорого, и не оставил ничего взамен. «Я сам это выбрал, — напомнил себе Хакс. — Он не заставлял меня. Мой выбор — моя вина». Металлический скрежет — как будто по полу медленно тащили тяжелую цепь — послышался у самой кровати. — Потише, — снова попросил Хакс, уже сквозь сон. Он смутно вспомнил, что Эми вроде как собиралась пойти в город, даже с собой звала. Наверное, успела вернуться. — Голова раскалывается. — Прости, — кровать прогнулась под весом чужого тела. — Я старался не шуметь. Затхлый и влажный болотный запах усилился. Плеча коснулась ледяная рука. Даже сквозь плотную ткань рубашки — кажется, Хакс опять уснул одетым — ощущалось, что пальцы были перемазаны во влажной слизи. «Нужно проснуться», — решил Хакс, с трудом осознавая происходящее. Он не разрешил той твари из-за двери войти, думать о ней забыл, и даже сгустки темноты за плечом больше не отражались в зеркалах. Все закончилось. Все даже и не начиналось. — Не нужно просыпаться, — голос был почти как у Кайло, только чуть более грубый. — Отдыхай. Я все сделаю сам. Он лег рядом, прижался всем телом и мягко коснулся губами шеи. — Я так замерз, — шепот был холодным и мертвым. — Согрей меня. Это прозвучало неестественно — Кайло никогда не просил о подобном. Он вообще не любил такие разговоры, будто бы стесняясь их. Но Хакс слишком устал быть один, и поэтому не стал сопротивляться. Это был обыкновенный сон, почему хотя бы здесь не отпустить себя?.. Главное — не оборачиваться. Не смотреть. Хакс пообещал себе, что не станет открывать глаза. Кайло — тот, кто неумело прикидывался им — неторопливо расстегивал на нем рубашку, и это тоже делало происходящее фальшивым. Настоящий Кайло делал все нервно, резко и порывисто — точно боясь, что у него отнимут нечто принадлежащее только ему. Но плохая замена лучше, чем никакой. Запястье ненастоящего Кайло было сковано металлическим обручем, от которого шла цепь. — Что это на тебе? — спросил Хакс, когда цепь снова звякнула. — Залог того, что я вернусь, — был ответ. — Но ты можешь сделать так, чтобы я остался. Попроси меня. — сухой язык скользнул в ухо. — Попроси, и я останусь. Склизкие пальцы касались голой груди жадно, почти грубо. Хакс подавил сильный приступ тошноты — и от неприятных прикосновений, и от себя самого, снова совершающего привычную ошибку. У всего в мире есть цена, это он уже заучил, нельзя позволять призракам играть с собой. С собой и с Кайло, где бы он ни был. Хакс отчего-то знал: если тот жив, то чувствует все происходящее. Лучше совсем забыть, чем искать такую замену. Собрав все силы, Хакс сбросил с себя руку. Искушение обернуться было сильным, но он сдержался. — Нет, — прошипел Хакс. Дышать стало трудно. — Ты плохо стараешься. Ты совсем на него не похож. Странно, но этот ответ совсем не удивил того-кто-прикидывался-Кайло. — Посмотрим, что ты скажешь в следующий раз. — Влажная ладонь погладила его по плечу почти ласково. — Посмотрим. Хакс распахнул глаза. Судя по времени на датападе, он не проспал и пяти минут. Собственное сознание снова издевалось над ним, изощренно и мучительно. Хакс понятия не имел, как с этим бороться. Наверное, он свихнулся от одиночества и теперь просто изображает нормальность. Умывшись и приведя себя в порядок, Хакс вышел в коридор. Ему требовалось почувствовать реальность происходящего, как угодно, только поскорее. Из общей каюты, которую они часто использовали как склад, доносились веселые голоса. Дверь была открыта, и Хакс заглянул внутрь: Эми играла с полуодетой тви’лечкой — кажется, официанткой из местного бара — в какую-то идиотскую настольную игру. Она и Хакса пыталась приучить к этому виду досуга, но тот твердо ответил, что слишком стар для таких глупостей. — Если что, твоя подружка не останется с нами на ночь, — строго сказал Хакс. Чужим он не доверял. Тви’лечка испуганно потупилась, а Эми явно рассердилась. — Ну и мудак же ты, Рыжий! Хакс пожал плечами и ушел. То, что он мудак, новостью не являлось — Эми обзывала его так по сто раз на дню, обижаться на малолетку было глупо. Наверное, стоило прогуляться. Кто знает, когда у них снова будет выходной, который можно провести на поверхности планеты, а не в космосе. Хакс спустился вниз по трапу и с наслаждением вдохнул прохладный и пахнущий свежей травой ночной воздух. Черное небо, усыпанное звездами, с двумя золотистыми лунами, казалось бездонным. Он прошелся вперед, подальше от стоянки кораблей. Туда, где начиналось поле, заросшее яркими колокольчиками. Опустившись в траву, Хакс попытался отвлечься от своего сна — или того, чем это было. Однако мысли неизменно возвращались на привычный круг. Соскочить не получалось. Даже воздух вокруг словно бы начал пахнуть затхлой сыростью. Погруженный в себя, Хакс не заметил, как Эми тихо подошла к нему и села рядом. Похоже, она больше не обижалась. — Сар’пат ушла, как ты просил. Чего ты такой злой? Она ведь хорошая. Все новые знакомые, в отличие от старых, были у нее «хорошими». В крайнем случае — «нормальными ребятами». Дай Эми волю, она бы собрала весь космический сброд на «Черном Вихре». — Я не злой, — отозвался Хакс. — Все в порядке. Не объяснять же девчонке, что он и ее-то общество частенько выносит с трудом. Эми взлохматила отросшие волосы — совсем рыжие, как и у Хакса. Поэтому, наверное, все поверили, когда он выдал Эми за свою младшую сестру, которая всегда мечтала побывать на Набу. Не то чтобы у них с собой тогда действительно было что-то опасное (пара старых артефактов, обезвреженных и все же нелегальных), но рисковать не стоило. Вместо благодарности Эми сообщила, что удавилась бы в колыбели, будь у нее такой брат. В траве громко застрекотали цикады. Легкий ветер распушил волосы. — Это все живое, прикинь? — вдруг произнесла Эми, указав пальцем на ночное небо. — Вообще в голове не умещается. — Все? — переспросил Хакс, не совсем понимая. — Ну да, — подтвердила Эми. — Все живое, звезды, планеты… И темнота тоже. Знаешь, как мне в детстве рассказывали? — Она искоса посмотрела на Хакса. — Темнота не плохая, и космос тоже. Им просто плевать на нас, вот и все. Но когда мы вмешиваемся, они мстят. Типа того. Поэтому нельзя творить всякую хрень, не подумав. «Если она права, то все случившееся — просто наказание за то, что я сделал. За то, что вмешался», — мелькнуло в голове. Но, скорее всего, Эми была неправа. Похожие сказки рассказывают во всех уголках галактики, чтобы дети не чувствовали себя одинокими в этой огромной Вселенной. Правда, Хаксу рассказывали совсем другое. Не сказки, а правдивые истории про войну. По крайней мере, тогда ему верилось, что они правдивые. — А таскать у людей кредиты — это не хрень, да? — Хакс не удержался от подколки. — Ты же вроде как карманница. — Бывшая, — строго поправила его Эми. — Бывшая, — согласился Хакс. — И все же не ожидал от тебя такой истории с моралью. — Ну, я же у бедных никогда не воровала, — уверенно сказала Эми. — А у богатых можно. Это не считается хренью. Хакс усмехнулся. При всей своей надоедливости Эми его спасала. Если бы она не втянула его в свои дела, он бы, наверное, окончательно свихнулся уже. Или спился, или все это одновременно. Никогда прежде Хакс не общался с такими — простыми, пронырливыми, смекалистыми и при этом едва грамотными. Новость о том, что Эми не умеет писать и с трудом читает, шокировала его. Хакс с трудом понимал, как такое возможно у цивилизованных людей. — Считать-то я умею, и хорошо, — ответила тогда Эми. Она не видела причин для удивления и учиться грамоте наотрез отказалась. Ее в общем-то можно было понять: с самого детства родители бесконечно пропадали на нелегальных заработках, и другой жизни, кроме преступной, она не видела. Следующей весной Эми уже исполнится шестнадцать, и ее будущее определенно не окажется связанным с чтением и письмом. Следовательно, нет никакого смысла тратить силы на ненужное. Хакс и сам когда-то так рассуждал — и вычеркнул из своей жизни все, кроме службы. Поэтому теперь, когда служба была окончена, у него и не осталось ничего. — Хороший ты парень, Рыжий. — Эми резко хлопнула его по плечу. — Но замороченный. Будь проще, что ли. — Это как ты, что ли? — парировал Хакс. — Не, ну настолько проще ты не сможешь, — авторитетно ответила Эми. — Немного, чтобы от тебя люди не шарахались. — Возможно, в этом и состоит моя цель — чтобы люди шарахались. — Ну ты и идиот, Рыжий. Хакс неопределенно хмыкнул, Эми скорчила ему мерзкую рожицу. Они еще немного посидели в тишине, и это молчание казалось уютным и успокаивающим. Почти как с Кайло. Хакс поморщился: он снова думал о нем, он опять не успевал отслеживать свои мысли. Все так или иначе сводилось к Кайло. Наверное, Хакс и правда был идиотом. — Ладно, пойду спать. — Эми поднялась с травы. — Завтра рано вставать. Кое-как отряхнув задницу и колени, она пошла к кораблю. Хакс проводил ее взглядом — и, не успев как следует обдумать этот свой шаг, окликнул ее. — Постой! — Эми замерла. — Послушай, это глупо, но я все же спрошу. Потому что это важно для меня. Сердце гулко заколотилось в груди. — За пару дней до встречи со мной тебе случайно не попадался на глаза такой высокий темноволосый парень? — он не верил, что спрашивает это вслух, не про себя, как обычно. — Ты же все замечаешь. Бледный, весь в черном, пухлые губы, карие глаза, родинки на щеках. Он очень... Очень приметный. Вопреки ожиданиям, Эми не стала язвить и подкалывать. Она всерьез задумалась, и повисшее молчание показалась Хаксу вечным. — Нет, не попадался, вроде, — предсказуемо ответила Эми. — Извини уж. Но я еще подумаю. Может, вспомню. — Ничего страшного, — Хакс с трудом выдавил из себя это подобие благодарности. — Спокойной ночи, Эми.