Насильно мил

Хью уже битый час размешивал давно растворившийся сахар в своём остывшем кофе. Он сидел в небольшом кафе вместе с известным американским режиссёром Брайаном Фуллером. По окнам ступали мелкие капли тёплого дождя – осень понемногу приходила в город. Фуллер восторженно рассказывал о новом проекте. Чувствовалось, что в своё детище Брайан вложил душу. Дэнси лениво следил за тем, как режиссёр эмоционально жестикулировал, иногда что-то вскрикивал, иногда – переходил на шепот, много смеялся. Откровенно говоря, Хью было всё равно, о чём был сериал, в который его приглашали. Дэнси нужны были деньги, чтобы содержать семью, где недавно появился крохотный человечек, а Брайан предлагал контракт на приличную сумму. Хью был действительно хорошим актёром. Он мог сыграть всё, что ему скажут, и так проникновенно, что критики будут писать лишь положительные отзывы. У Дэнси за плечами было много ролей в кино, но признание всё не приходило – всё хорошо, но не было никаких наград ни у фильмов с его участием, ни у него самого. И это немного тяготило Хью. Но Фуллеру явно не нужны были все эти статуэтки. Он собирался привлечь к участию в проекте потрясающий актёрский состав, и видел в Хью большой потенциал, чтобы тот сыграл главную роль. - Брайан, эй, Брайан! Я всё понял! – вдруг перебил Фуллера Дэнси, потому что откровенно устал слушать. – Я согласен подписать контракт и участвовать в проекте. Только скажи, кого я буду играть? - Эм, я хотел сказать тебе это в присутствии человека, который будет играть ещё одну главную роль… - замялся режиссёр. - Вы обо мне, что ли? – за спиной у Хью раздался хрипловатый голос с акцентом. Дэнси резко обернулся от неожиданности – сзади него стоял улыбающийся во все тридцать два зуба известный далеко за пределами своей родины актёр Мадс Миккельсен. – Простите, ребята! Вчера встречался со старыми знакомыми – просидели весь вечер в баре, поэтому сегодня проспал и опоздал к вам, - датчанин выглядел крайне неопрятно: небритый, в помятом спортивном костюме и съехавшей набок шапке. От него разило пивом за километр. Хью вспомнил совместные попойки с кастом «Короля Артура». Тогда он впервые повстречал Миккельсена, и Дэнси вдруг стало стыдно, что со своим воспитанием и образованием он так сдружился с Мадсом во время съёмок фильма, что безоговорочно подписывался на все авантюры датчанина. Сколько литров выпивки было выпито, как англичанину было после этого плохо, как Миккельсен потом ему помогал бороться с похмельем, как Мадс поддерживал его во время съёмок, когда что-то не получалось, как успокаивал после разрыва с теперь уже бывшей девушкой, заставляя вновь напиваться до потери пульса, как ухаживал за Хью, когда англичанин сломал два нижних ребра, спасаясь бегством от разъяренной съёмочной группы после очередного их с Мадсом розыгрыша… Дэнси тогда был молод, ожидал, что у него ещё всё впереди. Учитывая то, что Мадс довольно поздно стал актёром, у них с Хью был примерно одинаковый стаж работы в киноиндустрии. И при этом Миккельсен добился гораздо больших успехов, о чём свидетельствовала его Золотая пальмовая ветвь. И что? Где по нему это видно? Хью пришёл на встречу со своим потенциальным работодателем одетым с иголочки, а Мадс даже не удосужился побриться! Дэнси брезгливо отвернулся к окну, и принялся следить за тем, как люди за неимением зонтиков при себе безуспешно пытались укрыться от внезапно усилившегося дождя. – Хью, дружище! Сколько лет, сколько зим! – Миккельсен крепко обнял давнего знакомого. От Мадса сильно пахло куревом. Дэнси сам иногда любил пропустить сигаретку, но не такой ядовитый табак! Хью подумал, что дорогое драповое пальто безнадёжно испорчено, и никакая химчистка не выведет столь стойкий запах, и оттолкнул от себя Мадса. Миккельсен удивлённо посмотрел на друга, и, ничего не сказав и сделав вид, что ничего не произошло и ничего его не обидело, присел за столик между Хью и Брайаном. - Ну, раз уж все в сборе, открываю карты: Хью, я хочу, чтобы ты сыграл Грэма, а ты, Мадс, Ганнибала! – искренне улыбнулся Фуллер, посмотрев поочерёдно на мужчин, сидящих рядом с ним. - Потрясающе, - фыркнул Дэнси. Однажды он уже уступил роль Ганнибала Лектера другому молодому и талантливому актёру, Гаспару Ульелю, на кастинге фильма «Ганнибал. Восхождение», но «проиграть» Миккельсену оказалось куда неприятнее. – Я согласен. Сообщи мне, когда нужно будет прибыть на съемки, - Хью попытался скрыть раздражение, но у него это плохо получилось. Он бросил на стол несколько купюр за свой кофе, и быстро удалился из заведения, не обращая внимания на призывы Мадса остаться и выпить за встречу. Дэнси понимал, что сам очень изменился за то время, что не виделся с Миккельсеном, и потому не особо удивился, что датчанин стал ему резко противен. Хью подумал, что сможет справиться с этой неприязнью, съёмки когда-нибудь завершатся, а он получит свой гонорар, и вновь ещё долго не будет видеть Мадса. - Брайан, мы можем сегодня закончить работу немного раньше? У меня с семьёй планы, - спросил у Фуллера Дэнси в самом начале первого съёмочного дня. - Сегодня точно нет из-за того, что работа в принципе начнётся позже – Мадс опаздывает. Он встречает свою жену и детей в аэропорту, - ответил Фуллер, не отрываясь от чтения сценария уже в который раз. Наверное, он знал своё детище на память. - Жену и детей? То есть, ему можно, а мне нет? Что за двойные стандарты, Брайан! У Мадса есть семья, а у меня нет?! У него, между прочим, дети уже взрослые, а я и не увижу, как мой ребёнок сделает первые шаги с такой работой! - Когда мои дети были маленькими, я вообще не снимался, чтобы не пропустить подобные моменты, - равнодушно ответил Миккельсен, внезапно и не известно откуда возникший в гримёрной. Хью бросил на него злобный взгляд, и вылетел из комнаты, специально задев Мадса плечом, и громко хлопнув дверью. Так началась необъявленная война между Дэнси и Миккельсеном. Каждая совместная сцена превращалась в поле битвы. Два сильных характера не хотели уступать друг другу ни в чём, и каждый тянул одеяло на себя. Вся съёмочная группа собиралась смотреть на эти противостояния. Каждый отснятый кадр получался шедевральным, но за этим стояли бесконечные ссоры. Стоило Мадсу ошибиться, и Хью начинал кричать, что он устал из-за чьего-то непрофессионализма играть одно и то же много раз. Миккельсен не мог понять, что произошло с некогда добрым и отзывчивым, весёлым и жизнерадостным англичанином. Мадс, как мог, пытался мириться с подобными выпадами Хью, но однажды его терпение лопнуло. - Послушай, Хью, если тебя что-то не устраивает лично во мне, то, может, выйдем и поговорим по-мужски? – сквозь зубы процедил Миккельсен, сжимая кулаки. - Мне не о чем с тобой разговаривать! Работай как положено! – гневно бросил Дэнси. - Английская неженка! – вдруг выпалил Мадс. - Датская пьянь! – тут же парировал Хью. - Так! Всё! Хватит! Мне это надоело! – закричал Фуллер, подбросив сценарий вверх, который осыпался на пол ковром. – Вы, что, забыли, что подписали контракт? Там было написано, что для продвижения проекта вы должны изображать броманс и чуть ли не платоническую любовь не только в сериале, но и в реальной жизни! Сделайте так, чтобы даже я поверил, что вы изменяете своим женам друг с другом! Вы же актёры, мать вашу! Играйте, а иначе уволю всех! К чёртовой матери! – режиссёр кричал как невменяемый. Дэнси и Миккельсен дождались окончания монолога Фуллера, а потом молча разошлись каждый в свою гримёрку.