Шёпот в темноте

      Конец июля в этом году выдался невыносимо жарким. Духота нависла над домами зыбким саваном, выходить на улицу днём было подобно смерти. Беспощадное солнце иссушивало растения в палисадниках маггловских соседей и раскаляло крыши припаркованных машин, опрометчиво или умышленно оставленных вне стен гаража.       Но стоило наступить серым сумеркам, как дышать становилось не в пример легче.       Их скромный, огороженный низким побелённым заборчиком палисадник, однако, явственно выделялся среди остальных на этой улице. Белые петуньи гармонично сосуществовали с розами лимонного цвета, окружённые сочной звездчаткой. Растения прекрасно себя чувствовали в условиях палящих солнечных лучей и засухи.       Расправив сложенную втрое диванную накидку, Кэти вновь перевернулась с бока на спину, подложив руки под голову. Черепица крыши отдавала приятным холодком, игнорируя законы физики о сохранении тепла. Отсюда можно было видеть, глянув сквозь свои босые ноги, как покачивались от лёгких дуновений ветерка тугие бутоны живых цветов. Увидь сейчас это необъяснимое явление какой-нибудь любопытный зевака — тотчас же пошёл бы разносить по улице сплетни о том, что семья Белл не жалеет воды для полива и наверняка приобрела какую-нибудь усовершенствованную теплицу.       Но увидеть он не мог ровным счётом ничего, потому как хоть и небольшой, ничем не отличающихся от остальных внешне, дом всё же принадлежал волшебникам. И от лишних глаз его надёжно скрывала старая магия, наложенная ещё прадедом, потому для соседей и прохожих палисадник семьи Белл выглядел не менее чахло, чем их собственный. И разлёгшуюся на крыше в пяти метрах от плиточной дорожки Кэти они тоже не видели.       Она гоняла от щеки к щеке драже «Берти Боттс» со вкусом бананово-молочного коктейля и смотрела в нависнувшее над ней полотнище темнеющего неба. В такие минуты её одолевало щемящее романтическое чувство. После Второй Магической войны любой день, прошедший без огорчений, потерь и грустных известий, воспринимался как удачный. Её левая бровь, рассечённая заклятьем и затянувшаяся плотной коркой шрама, сейчас была неотличима от той, какой она всегда была — чёрной, тонкой, дугообразной.       Тот-Кого-Нельзя-Называть повержен, а его приспешники сейчас отдыхают на кладбище или в Азкабане. Впереди маячили годы мира и спокойствия.       Одно только омрачало неспешные мысли: до неё дошли тревожные слухи о внезапных освобождениях некоторых волшебников, которых не смогли осудить из-за недостатка улик. Если в прошлом Пожиратели Смерти умудрились сослаться на Империус и остаться на свободе, то теперь, если не осталось свидетелей или чётких доказательств их причастности к делам Того-Кого-Нельзя-Называть, предъявить обвинения было крайне трудно.       «Чепуха, — досадно думала Кэти, хмурясь звёздам. — Только дураки поверят, что они сохраняли нейтралитет на протяжении всей войны. Вчера отпустили Нотта-старшего, якобы нигде не был замечен, — припомнила она строчку из «Ежедневного Пророка». — Боятся, что перегнут палку, как Крауч, а делают только хуже. Выпускать того, кто носит метку, но ни на чём не был пойман — глупо».       Но Кэти не мракоборец и никогда не стремилась им стать. Наверное, она не права, и в Министерстве лучше знают своё дело. А может, и нет. В любом случае, ещё слишком рано для смелых суждений. В конце концов, Пожирателей и их выродков стараются держать на короткой привязи. За ними постоянно приглядывают, и правильно делают.       Кэти капризно перевернулась на другой бок.       «Нет, хватит об этом думать. Толку никакого, я просто спровоцирую очередную мигрень».       — Дорогая, будь добра, спустись в гостиную, — твёрдый голос отца, донёсшийся из распахнутого окна далеко внизу, отвлёк её от размышлений.       Резко подорвавшись на колени, Кэти взялась руками за края сточной трубы и перегнулась через крышу, глядя на непривычно беспокойное худое лицо отца. Прямоугольные очки косо держались на носу, как это часто бывало, когда отец, нервничая или доказывая свою правоту, тёр щёки и лоб, задевая оправу.       — Сейчас!       Она проползла на четвереньках до широкого окна мансарды, таща за собой диванную накидку, служившую ей подстилкой на вечер. Открытые настежь створки стукнулись о края деревянной рамы, и Кэти, кряхтя, заскребла босыми ногами по стене дома, плавно приближаясь к спасительному подоконнику. Шелестящие далеко внизу колючие кусты терновника не внушали доверия.       Мансарда, оборудованная под спальню, встретила её духотой нагретого за день помещения. Оставив окно открытым, чтобы вечерняя прохлада немного проникла внутрь, Кэти сунула ноги в любимые тапочки, отпила немного зелёного чая из белой кружки с переливающейся всеми цветами радуги надписью «Лучшему охотнику» и взглянула на календарь.       Прошёл ещё один день. Восемь недель и два дня, как в магическом мире не было войны.       Красный восковой мелок зачеркнул очередное число.       Экономика в полном упадке. Сотни волшебников эмигрировали в другие страны, куда ни плюнь — везде недостаток рабочих рук и специалистов, но никто не торопится нанимать желающих, пройдёт всего несколько недель, и работника арестуют мракоборцы по подозрению в пособничестве, мародёрстве или спекуляции.       Кэти опустила глаза вниз, на ворох газет и брошюр у себя на столе. Что ж, не вечно же ей работу искать. Однажды удача улыбнётся, надо только потерпеть.       Отставив кружку, Кэти спустилась с мансарды на лестницу и быстро запрыгала по ступенькам, отбивая ноги в разношенных тапочках о грубое, поскрипывающее дерево.       Слышался перезвон фарфора и приглушённые голоса, два из которых были совершенно ей незнакомы. Кэти насторожилась, но всё же выпорхнула из тесного коридора и застыла в дверном проёме от неожиданности.       — Здравствуйте, — проблеяла она наконец и сделала шаг вперёд.       В небольшой, но чистой гостиной проводилось до крайности странное собрание. Кэти нахмурилась при виде строгого вида дамы, одетой со вкусом, но имеющей в своём облике нечто отталкивающее. Рядом с ней, положив руку с массивным перстнем на спинку кресла, стоял представительный мужчина в годах. В нём было что-то неуловимо знакомое, но Кэти не могла понять, что.       Миссис Белл нервно поправляла завитые кудряшки, даже не повернувшись к дочери, а её муж предпочёл скрыть за чашкой свою подозрительную бледность.       — Здравствуй, Кэти, — с убийственной учтивостью поприветствовала её дама и улыбнулась.       Кэти передёрнуло. С такой хищностью смотрели на заманчивый кусок мяса на прилавке.       Подавленность родителей, перстень, мантии с иголочки, взгляд «Ещё вчера я убивал грязнокровок» — Кэти сложила два плюс два и незаметно потянулась к рукоятке волшебной палочки в заднем кармане.       — Кэти, это мистер и миссис Флинт, — бодрым голосом представила их мама.       Понять, что дело — дрянь, было несложно. Маркус Флинт учился на Слизерине, принадлежал к одному из мелких, но показательно-чистокровных Домов, во время войны примкнул к добровольческим отрядам карательного и разведовательного назначения и, вроде как говорили, даже принял метку.       — Мне очень приятно, — Кэти попыталась изобразить на лице улыбку, а пальцы уже незатейливо доставали палочку из кармана.       — Не стоит, дорогуша, — ласковым тоном предупредила её дама. — Я понимаю, что в тебе львиная кровь бурлит… Но не стоит.       — Некрасиво нападать на гостей, — снисходительно кивнул её спутник.       — Ах, так вы гости! — притворно удивилась Кэти и всё-таки достала палочку, опустилась в кресло напротив, не сводя с Флинтов настороженного взгляда.       Между ними сидят родители. Если бросить заклинание — кстати, какое?! — можно попасть в них. Либо же их заденет позже. Мама — больной человек, отец силён в бытовой магии, не боевой… Мерлин-Мерлин-Мерлин, что делать…       — Полагаю, Кэти не очень рада нашему визиту, — мать Флинта почему-то покосилась на миссис Белл. — Но я её не виню.       Она резко встала, и Кэти рефлекторно дёрнулась, невольно сжав палочку в пальцах. Миссис Флинт с издёвкой наблюдала за этим, пока не двинулась прямо к ней, с интересом изучая пылающее враждебностью лицо.       — Хорошенькая, — задумчиво пробормотала она. — Ричард, скажи, правда же хорошенькая?       — О, да.       — Но воспитание… Оно такое… — миссис Флинт пощёлкала пальцами, подбирая слово. — Гриффиндорское!       — Да, — хмуро буркнула Кэти. — Если бы мне посчастливилось родиться в семье Флинтов, я была бы куда-а… — Передразнивающий щелчок пальцами, — слизеринистей!       Мама с ужасом выдохнула, предчувствуя нечто страшное. Мистер Флинт насмешливо фыркнул.       — Ты ведь понимаешь, что ведёшь себя сейчас неразумно?       — Мой дом — как хочу, так себя и веду.       — На территорию львёнка проникли, — мистер Флинт скривился. — Хорошо, давай сначала. Ты помнишь Маркуса Флинта?       Маркус Флинт — слизеринец на четыре курса старше, второгодник, тролль, опасный соперник на поле и… сказочный некрасавец. Во всём его образе отталкивало не столько его происхождение, поступки или образ жизни, чем внешность, просто отвратительная внешность, прекрасно отражающая его мерзкую натуру.       — О да, я помню Маркуса Флинта.       — Отлично. В таком случае, мы — его родители.       — По вам видно.       — Перестань паясничать, пожалуйста, всё очень серьёзно.       — И я серьёзно вам говорю покинуть мой дом, пока целы.       — Ещё одна угроза…       — То что?       — Кэти, замолчи немедленно! — вдруг взвился мистер Белл, стукнул чашкой по столику и вихрем вылетел из гостиной, напоследок бросив жене: — Фейриса, я так не могу!       Та всхлипнула, наблюдая, как чёрный кофе растекается по ажурной салфетке. Кэти не выдержала.       — Слушайте меня внимательно, господа Флинты. Мне плевать, сколько у вас денег, как ваш сынок избежал Азкабана, насколько стара ваша фамилия и прочее. Всё это не имеет никакого значения, пока вы находитесь на моей территории. А я очень не люблю, когда кто-то заявляется в мой дом, запугивает моих родителей и…       — «Мне», «меня», «я», «моей», «мои», «мой», — криво улыбнувшись, зачастил мистер Флинт. — У тебя ярко выражено чувство собственничества, девочка.       — Да скажите вы ей уже наконец, — сквозь зубы прорычала миссис Белл и опустила голову.       У Кэти сердце в груди стучало, как сумасшедшее. Ничего не понятно, ровным счётом ничего…       Она выжидающе подняла взгляд на мистера Флинта, который переглядывался с женой.       — Именно тебе, Кэти, в роде Белл… Беллов… кто вы там?.. выпала честь, скажем так, очистить давно замаранную кровь браком с наследником достойной фамилии.       Будто удар поддых.       Это… это что имеется в виду?       Какой брак?       С чего вдруг есть какой-то «род Белл»?       Что он несёт?       Она смертельно побледнела и втянула пахнущий смесью духов воздух. Выдохнула.       — Прошу прощения?       — Не стоит извиняться, — сияя белоснежной улыбкой, воскликнула миссис Флинт. — Всё просто и понятно. Нет, конечно, традиция заключать браки на взаимовыгодной основе не распространена в ваших кругах, — она красноречиво оглядела простенькую обстановку дома. — Но не бойся, всё когда-то бывает впервые.       — Эм, на взаимовыгодной основе? Что же получаю я?       — Возможность наладить достаток своей семьи, приобрести влияние в кругах избранных волшебников. Кэти, разве ты этого не понимаешь?       — Я понимаю, — с серьёзным видом кивнула она. — И считаю, что это полный бред.       — Что именно?       — Ваше предложение, ваше отношение к нему, вы сами и ваш сынок в придачу…       — Кэти! — предостерегающе шикнула мама и положила холодную ладошку ей на колено.       Внутри всё тряслось. Флинты выглядели спокойными, но насколько хватит их терпения — вопрос. Ситуацию нагнетало бездействие родителей. Сделайте уж что-нибудь, хотя бы в кухне спрячьтесь! Или охота сидеть и слушать наглых визитёров?       — Твои родители выразили согласие, — продолжала тем временем миссис Флинт, присев рядом с её мамой и положив изящную руку ей на плечо. — Мы уже не раз говорили об этом. У тебя прекрасная семья, Кэти. Вы просто попали под влияние действующей власти. Не ваша вина, время такое. Так вот, мы все сошлись во мнении, что этот союз нужен обеим сторонам.       — Пока я не услышу это от своих родителей, я вам не верю, — с ненавистью сверля взглядом лицо миссис Флинт, выплюнула Кэти, но тут же пожалела о сказанном.       — Просто делай что тебе говорят, — устало посоветовал мистер Белл, прислонившись к дверному косяку. — Без лишних эксцессов. Всё действительно оговорено и решено.       — Без моего ведома? — вскочила Кэти на ноги, направив агрессию на отца.       Тот молчал. Она в замешательстве обернулась к матери, ища поддержки, объяснения, хоть чего-нибудь!       — Ты преувеличиваешь, — прошелестела она. — Мы ведь не тащим тебя под венец силой. Вот, сегодня объявили о своих планах… Ты в курсе.       — О, спасибо! Спасибо, что поставили в известность! — взвыла Кэти, вцепившись в волосы и расхаживая по гостиной. — Вы ведь тоже, едва достигнув совершеннолетия, побежали брак по договорённости заключать!       Вместо матери ответила миссис Флинт:       — Ну, знаешь ли, между прочим, да. Я была не старше тебя.       Кэти вдохнула воздуха побольше, чтобы обрушить на неё всю лавину чувств, одолевающих её изнутри, но мистер Белл отвлёк её стуком по двери.       — Если желаешь сказать гадость, лучше просто выйти из комнаты.       — Я не…       — Слушай, хозяин в доме пока ещё я.       — Ты…       — К себе.       — Па!       — Быстро.       Насупившись, Кэти скрестила руки на груди и молча прошла мимо него в коридор. Донеслись нарочито громкие шаги по ступенькам.       Мистер Флинт встал и подошёл к отцу семейства, потеснил плечом, оглядел коридор.       — Словно ребёнок. У неё отдельная комната?       — На мансарде.       — Вы поселили свою дочь на чердаке? — Его брови приподнялись.       — Мансарда — не то же самое, что чердак.       — Не груби мне, Белл. — Мистер Флинт немного помолчал, почёсывая подбородок. — Увидели мы сегодня достаточно, — он достал из внутреннего кармана маленький, который можно удержать на одном пальце, флакон из непроницаемого стекла. — Три капли, не больше. Иначе начнутся приступы паники.       — А если пропустить приём?       — Не понял?       — Она иногда может отказываться от чая.       — Чай, кофе, горячий шоколад, какао, что угодно. Только не сок и не вода.       — Да не всегда она всё это пьёт! — громким шёпотом заныл мистер Белл, держа флакон в руках с явным отвращением. — Мне что, насильно её поить?       — Не наши проблемы, — невозмутимо моргнул мистер Флинт. — Мы беспокоимся о душевном равновесии будущей невестки. Но будьте добры и вы позаботиться о нём. Побалуйте ребёнка, купите ей какао. Она, наверное, никогда в жизни его не пробовала. — Сцепив зубы, мистер Белл с трудом проглотил нанесённую ему как главе семейства обиду. — И аккуратнее, а то может сложиться впечатление, что ты не рад открывшимся перспективам.       — Не думаю, что успокаивающее зелье сработает так, как вы думаете, мистер Флинт, — робко вмешалась миссис Белл.       — Дорога сватья! — миссис Флинт стрельнула в неё ястребиным взглядом. — Уж не думаете ли вы, что ваша дочурка так легка в приручении? Успокаивающее зелье не даст нужного эффекта. А вот «Сладкая пассивность» отлично подойдёт. Вы бы хотя бы интересовались, чем изволят опаивать вашего ребёнка. Надеюсь, материнские чувства она не унаследовала от вас.       — Вы делаете её безвольной… — У миссис Белл нижняя губа затряслась, а по щекам потекли слёзы.       — Покладистой и открытой для общения, — поправила её миссис Флинт. — Она у вас несдержанная, сегодня нельзя было это не заметить. Ужасное воспитание.       — Посмотрим, как воспитан ваш сын, — парировал хмурый мистер Белл.       — Время покажет, — улыбка зазмеилась по губам женщины.