***
— Своенравная гриффиндорская дрянь, — цедя сквозь зубы, выплёвывала слова миссис Флинт. Её синие глаза метали разряды молний, когда руки отрывистыми, резкими движениями стягивали чёрный шарфик с зудящей шеи. — Из всех осквернительниц крови наш сын выбрал именно эту! Мистер Флинт бросил короткий взгляд на жену и отпил огневиски из бокала. Жар от камина в библиотеке наполнял каждую клеточку тела расслабляющим теплом, будто мёд тёк по венам. — Ты слишком эмоционально реагируешь, Арсиноя, — пробасил мужчина совершенно спокойно. — Она чистокровная, и мы должны радоваться этому факту. — А язык у неё как у отпетой любительницы магглов! В ней нет ни капли магической крови, она слишком много общалась с отбросами вроде Поттера и его окружения. Ты даже не представляешь, что она себе позволяла в наш адрес. Мистер Флинт криво усмехнулся, крупные хищные зубы блеснули в оскале, и поставил бокал на столик. — Защитный рефлекс. Она чувствует, что её свободу намеренно ограничивают, и пытается огрызаться. Пока миссис Флинт оскорблённо сопела на диване в дальнем углу, её муж погрузился в размышления, наблюдая за пляшущими языками пламени. Пусть Арсиноя и славилась в их кругах ледяным нравом и трезвой рассудительностью, но вывести её из себя всё же можно было. И тогда просыпалось нечто. И пожар этот мог потушить лишь один человек. — Если дразнить льва в клетке, он станет ещё опаснее, — мистер Флинт присел рядом с женой и пригладил её растрепавшиеся волосы. — Надо её задобрить. — Сначала заморочки с её семьёй, теперь это, — прорычала миссис Флинт. — Я думала, запугивания будет достаточно, а уж родители-то с дочкой должны были сладить. — Она по-другому воспитана. Нужно просто подумать, на что надавить. — Пусть это Маркус решает, — покосилась на него женщина. — Он гораздо больше знает о ней. Но, помяни моё слово, шоколадом и мягкой игрушкой здесь дело не обойдётся. — И залпом осушила внушительных размеров бокал огневиски.***
Горячая до невозможности вода стекала по обнажённому телу Кэти, обжигая кожу и распыляя неприятный жар. Красные ноги уже кололо после кипятка, от плиточного пола в душевой кабине поднимался густой пар. Лицо у Кэти покрылось испариной. Часто дыша, девушка нащупала вентиль и дрожащими пальцами выключила воду. От горячего душа начала кружиться голова и ослабли ноги. Она с трудом натянула махровый халат и выжала воду из тёмно-каштановых волос. Кэти ещё раз посмотрела на себя в зеркало. После визитов Флинтов ей непроизвольно доводилось делать это чаще, чем когда-либо. Обычно покрытая золотистым загаром кожа казалась белой, как мел, и кое-где покрылась алыми пятнами. Такой румянец придавал Кэти болезненный вид, но её это мало заботило. Тихо шлёпая босыми ногами по полу в узком коридоре, она застыла перед дверью в кухню. Несмотря на поздний час, через мутное стекло сочился голубоватый свет, то вспыхивая, то угасая, опять погружая всё во мрак. — И мы отпустим нашу дочь туда? К совершенно чужим людям с непонятными намерениями? — голос матери сейчас значительно отличался от глухого полустона, к которому уже можно было привыкнуть за два дня. — Фейриса, а что ты предлагаешь? — зашипел на неё папа. — Если мы поменяем решение и откажем им, для Кэти это будет только хуже. Флинт — мой начальник, чтоб ему! Будет лучше всё сгладить без лишних неровностей. — Неровностей?! Обречь родного ребёнка на жизнь бок о бок с одержимыми чистокровностью? Нет, мы откажемся, — бесповоротно отрезала мать. — Ты приходишь к таким выводам только сейчас? Подумай, Фейриса, мы ведь действительно многое получим от этого брака. И наша дочь будет в безопасности большей, чем если мы приобретём врагов в лице Флинтов. Кэти не выдержала. Она тяжело, стараясь игнорировать ощущение камня в груди, вздохнула, сжала зубы и постучала костяшками пальцев по дверному косяку, привлекая к себе внимание. Когда два встревоженных, пылающих беспокойством взгляда сошлись на ней, Кэти поняла, что ни слова не сможет сейчас сказать из того, что планировала. Про помощь Гарри, Вуда, про переезд, про обращение в маггловскую полицию, ни-че-го. Она просто стояла, терпя капли воды, неприятно скользящие с волос по спине, и слабо-слабо улыбалась. Мистер и миссис Белл хором произнесли «Нокс» и убрали палочки. На секунду в доме царила кромешная темнота, но потом мать включила свет. И лицо её было таким, будто она надеялась, что после этого Кэти окажется миражом и пропадёт. — Вы не расстраиваетесь, — призвала их Кэти ласково, — я понимаю, что вам это не по силам. Не сейчас. Но я смогу всё решить. Они не за вами пришли, а за мной. Значит, защитить себя должна я. Вы и так дали мне очень много. Она уже повернулась, чтобы уйти, но плавно обернулась на уставившихся ей в спину родителей. — Когда они в следующий раз придут? Судя по тому, как часто заморгала мама, опуская глаза, ответ Кэти не устроит в любом случае. Инициативу в свои руки взял папа. — Не они к нам, а ты к ним, — выводя каждое слово, стараясь произнести их как можно мягче, утешающе, сказал он. Мама снова шумно выдохнула, готовясь к бурной истерике и протестам дочери, но Кэти улыбнулась чуть шире и кивнула. — Хорошо, — деланная сладость тона была ощущаема до хруста сахара во рту. Кэти всё так же стояла с маской умиротворённого, спокойного, счастливого выражения лица, и создавалось впечатление, будто гримасы хуже и страшнее уже не придумать. Когда Кэти двинулась прочь, не отворачиваясь от родителей, и слабо помахала им рукой в знак своего согласия на всё, что только могли предложить Флинты, она не учла главного. Глаза её полностью выдавали непереносимую боль, плещущуюся вместе с отчаянной просьбой спасти, остановить, спрятать от опасностей. Хотелось, чтобы папа подорвался, сказал: «Нет, не позволю», следующим утром уволился с работы, позвал знакомых из Министерства, чтобы они наложили на дом усиливающие защиту чары... И что дальше? Где ему потом найти работу? Куда он пойдёт? Она? Они?.. Флинты — злопамятные твари, так просто этого не оставят. Кромешный ад.***
Кэти с застывшей улыбкой на губах сползла вниз по двери. Да, метлу и палочку у неё действительно забрали родители. Но вот у родителей их конфисковали Флинты, для надёжности. И теперь всё медленно, но верно становилось на места, складывалось, как пазл-мозаика. У папы нет выбора, совсем нет. Отец Маркуса работает с ним в одном отделе на руководящей должности и вряд ли простит ему отказ в женитьбе на его дочери. Последствия накроют не только его самого, но и Кэти тоже. Мама же была сторонником другой позиции. Это она тайком её выпустила, думала, что Кэти всё-таки решится сбежать. Но нет. Даже если бы Кэти и смогла. Она не хотела. Дом её держал. Держали родители, шепчущиеся за столом, держал замок не на двери, а в голове. Откуда он там, чёрт возьми, взялся? Меряя шагами комнату, Кэти тёрла ладонь об ладонь, судорожно размышляя и периодически останавливаясь, чтобы отпить чай с молоком, который ей ещё в обед принёс папа. Дождаться удобного момента, когда ситуацию можно будет повернуть в выгодную для неё сторону? Долго же так можно прождать. Её уже окружила непробиваемая стена, крепость, которую она уже сейчас не способна преодолеть, а что будет дальше?! Только если не попытается взять её изнутри. Медленно спустившись по лестнице, Кэти опять подкралась к кухне. Она вообще заметила за собой странное, но жгучее желание ходить по дому, словно сутки заточения повлияли на её потребность в открытом пространстве. — Мам, — позвала Кэти, обняв себя и лучисто улыбаясь. Миссис Белл подняла на неё мокрые от слёз глаза и спешно протёрла лицо. Наверное, она расплакалась тут же, как только папа ушёл. — Они сначала просто предлагали женитьбу, — на одном дыхании рассказывала мать. — Мы сразу отказались. Это было глупо, вы ведь друг друга ненавидели в школе, он слизеринец… решать всё за вас, это… это нечестно по отношению к детям. — Она всхлипнула. — Потом они предлагали деньги, твой отец пришёл в ярость. Торговать дочерью… нужно быть настоящим чудовищем. Их это разозлило, Кэти. Они перешли к угрозам. Сначала намёками, а потом… Кэти, ты должна понять. Ты ничего им не должна. Просто… просто… — Просто делай, что тебе говорят, — прохрипела Кэти и погладила маму по плечам. — Я знаю. Ничего страшного. Когда в последний раз твоя кошечка не справлялась? — проворковала она и потёрлась носом о щёку женщины, вызывая у неё улыбку. — Я всё знаю, мам. Я всё сделаю.