***
Утро в Северной столице выдалось морозным, блондинка наспех запахнула полы длинного пальто, накинув тёплый палантин на голову, направилась в сторону кафе. Нужно было выяснить, как лучше организовать свою работу так, чтобы не пустить под откос ни свой бизнес, ни бизнес Бергер. За столиком возле большого окна её уже ждал Павел. Мужчина помешивал ложечкой крепкий эспрессо, пытаясь остудить его таким образом. — Ну, привет! Отлично выглядишь! — сказала Софи, присаживаясь напротив Павла. — Ты мне явно льстишь. Я еле открыл глаза, коньяк, к слову, был неплох, голова почти не болит. — Да уж! Бергер не звонила? — Нет… Тебе тоже? — И мне нет, как думаешь, стоит ей набрать? — поинтересовалась Софи. — Ну, а что мы теряем? Ты вообще имеешь полное право позвонить, попросить объяснения. — Хорошо, — девушка порылась в кармане пальто, в поисках телефона, затем набрала в контактах номер Евы. Павел наблюдал за блондинкой, за тем, как её спокойное сосредоточенное лицо изменилось после попытки позвонить. — Что такое? — Абонент в сети не зарегистрирован. Это значит, что телефон выключен или?.. — Может быть, разрядился? — Слабенькое оправдание, Паш. Похоже, она решила уйти в подполье. — Ты расстроилась? — Я? Да я в восторге от всего происходящего! — крикнула Софи. — Тише-тише, — шепотом сказал Пашка, стараясь успокоить девушку. — Знаешь, собери-ка мне всех сотрудников, через пятнадцать минут в кабинете Бергер!***
— Ева, доченька, как хорошо, что ты приехала, — причитала Анна Павловна. Женщина суетилась на кухне: одновременно варила кофе и готовила завтрак мужу и дочери. — Мама, почему ты мне раньше ничего не сказала? — Бергер спала всего несколько часов, выглядела уставшей и немного нервной. — Вика пригрозила нам с отцом, что если мы расскажем тебе, то внучку больше не увидим. А она так на тебя маленькую похожа, у меня сердце замирает каждый раз. — А сейчас, что изменилось? Анна Павловна поставила перед дочерью тарелку с блинчиками и маленькую кофейную чашку, доверху наполненную густым тёмным напитком с лёгким ароматом корицы. — Ешь давай, кожа да кости! Не готовишь там, наверное. — Мам, я не голодаю, а готовить мне некогда. Почему ты мне позвонила? Дверь на кухню чуть приоткрылась, Эдуард Юрьевич заглянул на кухню. — Это здесь обитают самые красивые женщины? — Доброе утро, пап! Присаживайся за стол, я хочу с вами обоими поговорить. — Узнаю свою серьёзную дочь, ты вообще не меняешься, — мужчина устроился на своём любимом стуле с большой мягкой спинкой. Не прошло и секунды, как перед ним появилась большая чашка чая и тарелка с блинчиками. — Аня, присядь с нами, хватит хозяйничать. Наконец-то все члены семьи уселись за столом, к слову, так они не собирались уже очень давно. — Дорогие мои родители, я хочу знать, какого чёрта происходит? И почему вы с моим ребёнком видитесь, а я на это не имею права?! — Дочь, всё не так просто, как кажется! — начал в своей излюбленной философской манере Эдуард Юрьевич. — Пап, а ты давай не усложняй. Я от тебя не ожидала вообще, ты же всегда был на моей стороне. Как ты мог мне не сказать? — в словах Бергер было столько обиды, что отец отвёл взгляд, слишком хорошо он помнил, как мучилась Ева, оставшись без семьи. — А ты, мам, ты же Вику ненавидела и вдруг ей решила помочь? — Ева, доченька, мы не хотели тебе говорить, только потому, что знали, сколько боли тебе принесли эти, так называемые, отношения. Надеялись, что у тебя там, в Петербурге, всё наладилось, что ты кого-нибудь себе нашла. А Вика однажды попросила посидеть с ребёнком, у них няня заболела. Мы с отцом не могли отказать, она же нам не чужая. — Мама, побойся бога! Речь идёт о моём ребёнке! Кто бы там со мной ни был, дочь у меня одна, и вы не имели права утаивать от меня то, что вы с ней видитесь! Куда она собралась увозить ребёнка? — Ох, Ева, — вздохнула Анна Павловна, — позавчера Вика привозила к нам внучку, а когда забирала, сказала, что скоро она с мужем уезжает в Германию, где у Аминочки будет новая няня. — Не будет у Аминочки никакой няни! Я костьми лягу, но она никуда ребёнка не вывезет. Почему все вокруг из меня делают идиотку? — Что ты собралась делать, дочь?! — насторожился Эдуард Юрьевич. Он слишком хорошо знал свою Еву, особенно какова она в гневе. И не дай бог, кому-то попасться на её пути. — То, что должна была делать сразу! Возвращать своего ребёнка! — Но доченька, ты же и свою жизнь сломаешь, и психике Амины это явно не пойдет на пользу. Она же привязана к матери! — Со мной ей будет лучше! Господи, какая я была дура! — Ева опустила голову на ладони. — Поверила, что в полной семье с матерью и отцом ребёнку будет хорошо, послушала эту малолетнюю дрянь! Из-за неё я не увидела, как моя дочка делает первые шаги, как учится говорить. Мам, я не могу без неё! — Только не говори мне, что хочешь вернуться к Виктории! — Анна Павловна поменялась в лице. — Ни в коем случае! С этой подстилкой я не хочу иметь ничего общего, но и своего не отдам. Хочет в Германию? Пусть катится!***
Софи собрала ребят в кабинете Евы, вкратце обрисовала сложившуюся ситуацию. Катерина сначала пыталась ёрничать, но была поставлена на место в три секунды. Игорь и Саша поняли всё сразу и без нареканий, лишняя самостоятельность, которая теперь у них появилась, должна была наоборот дисциплинировать парней и привить им ответственность. Нельзя сказать, что кто-то из ребят был безответственным, вовсе нет, на них можно было смело положиться. Единственной, кто ещё не знал о внезапном отъезде Бергер, была Алёна. Софи оттягивала разговор с подругой Евы напоследок, потому что парой фраз в приказном порядке здесь явно было не отделаться. Алёна наверняка захочет объяснений и подробностей, плюс, после того шоу на даче, нужно быть полной идиоткой, чтобы не понять то, что между Софи и Евой не просто милая девичья дружба. И лучше бы ей поговорить об этом с самой Бергер, но на вопросы, похоже, придётся отвечать самой. По окончании собрания сотрудники разошлись по своим рабочим местам, в кабинете остались только Павел и Софи. — Звони Алёне, Паш! — Ты уверена, что стоит это делать? — Уверена, думаю, нам её помощь пригодится, и она может знать что-то, чего не знаем мы! — Софи была настроена решительно, ей не нравилось всё то, что происходит. — Ну, сама смотри, если что, я тебя предупредил, Алёна — барышня специфическая, я сам к ней не сразу привык. — Мы тут не дружить собираемся, мне в принципе всё равно, что она обо мне думает, мне важно сейчас собрать максимум информации о Бергер. — Понял, уже звоню.***
Алёну долго уговаривать не пришлось, как только та узнала, что Ева исчезла из поля зрения без объяснения причин, тут же согласилась на встречу в странной компании Пашки и Софи, ещё и в квартире Бергер, которую почему-то назвали «явочной». — И когда только вы двое успели так сдружиться? — спросила Алёна, разглядывая парочку. — Совместно выпитое спиртное обычно отлично сближает, — парировал молодой человек. — Ты, кстати, что пить будешь? — Всё настолько плохо? — взгляд Алёны упал на Софи. — Да! — ответила блондинка, поставив на стеклянный кухонный стол бутылку и три бокала. — Хм, на этот раз виски? — поинтересовался Пашка, уже схватил бутылку и начал изучать этикетку. — Ребя-я-ят, — протянула Алёна, — что случилось, а? Вы меня так не пугайте, ладно! — Наливай, — скомандовала Софи. — Алён, Паша тебе вкратце обрисовал всё то, что произошло, а ещё он мне рассказал про фотографии, которые вы нашли в кабинете. И раз уж ты теперь тоже в курсе наших с Евой отношений, которые скрывать я и не собиралась, то, пожалуйста, расскажи мне всё, что знаешь. Это очень важно! Я чувствую, что с Евой что-то происходит, но, как оказалось, я очень плохо её знаю! Мне нужна твоя помощь! — последние слова прозвучали почти как крик отчаяния. Молодой человек разлил по бокалам спиртное, и, судя по округлившимся от удивления глазам Алёны, выпить сейчас ей было просто необходимо. Резко выдохнув, девушка сделала большой глоток виски. — Я сама толком ничего не знаю, а Бергер не очень-то любит разговаривать о своей личной жизни! Хотя я теперь понимаю почему. В её жизнь только ленивый нос не засунул, начиная от этих малолетних кретинов, заканчивая нами с вами, ребят. Вы сами подумайте! — Ты права, но мы же не можем её бросить! — не унималась Софи. — Вот скажи, а ты её хоть капельку любишь? — задала вопрос уже слегка захмелевшая Алёна. — А ты сама-то как думаешь? — Брейк! — крикнул Пашка. — Девочки, давайте не будем начинать разборки! Мы тут не для этого собрались! — А ты, Паш, тоже хорош! Зачем ты всё растрепал? — Давайте не будем превращать встречу в балаган, очень вас прошу, — Паша посмотрел на дно бокала и подлил виски, — вечер перестает быть томным! — Да не то слово, — огрызнулась Софи, — все такие моралисты, а как помочь Еве никто не знает! Лично мне плевать на то, что мы, возможно, ведём себя по отношению к её частной жизни как-то некорректно! — Слова-то какие! — прыснула Алёна. — Слушай, ты, подруга! А ты видела, как она плачет? Видела, как она бьётся в истерике от одного слова «ребёнок»? Нет? Вот посиди и помолчи! — Софи залпом осушила бокал. Алёна хлопала глазами, как котёнок, которого только что ткнули носом в лужу. — Софи, сейчас уже я начинаю тебя бояться, — Пашка переводил взгляд то на одну девушку, то на другую, подливая обеим горячительного. — Вы меня сюда позвали, чтобы я помолчала? — Мы сюда тебя позвали, чтобы ты нам хоть что-то рассказала, — Софи в отчаянии опустила голову на сложенные ладони. — Слушайте, я, правда, не знаю, что произошло. Да, я видела фотографии, на них Ева и какая-то невысокая брюнетка, держат в руках розовый конверт с ребёнком, обе улыбаются. Но ни предыстории, ни того, что произошло после, я не знаю. Софи внимательно слушала, стараясь не перебивать. — Ещё на фотографиях есть дата и год, но не знаю, как это может помочь. — В сухом остатке у нас есть какая-то мутная история с ребёнком, после которой Бергер переехала в Питер. Похоже, единственный способ всё выяснить — это поехать в Москву. Кто поедет? — резюмировал Павел. — Естественно, я поеду, как и планировала, — очень тихо произнесла Софи. — Паш, сможешь пробить адрес? Ты что-то говорил про свои связи. — Постараюсь сделать. — Алён, ты извини меня, пожалуйста, я на взводе и толком не сплю уже вторые сутки. — Проехали, — ответила девушка и чуть приобняла Софи за плечи, — ты всё правильно делаешь, никто же не знал, что всё настолько серьёзно. Ева на публике бегает, как заводной зайчик, никому даже в голову бы не пришло, что на душе у неё кошки скребут. — Боюсь, что она довела это до уровня рефлексов, закрывается в свой панцирь невозмутимости и мнимого спокойствия. — Слушай, надеюсь, это не Катя её довела? — вдруг пришло в голову Алёне. — Катя? Да, она проехалась по больному, но после этого Бергер уже пришла в себя. — Да, Софи её весь день успокаивала, и часть ночи тоже, — проявил остроумие Паша. — Ты меня смутить пытаешься? — хмыкнула блондинка. — Ну, значит, у вас всё было хорошо? Или нет? — не унималась Алёна. — Ты прости за допрос, я пытаюсь понять, что вызвало этот внезапный отъезд. — Да, всё было хорошо, как мне показалось. Не думаю, что Ева сбежала от меня или от отношений, это конечно первое, что приходит в голову, но я не хочу так думать! — Может, ей звонил кто накануне? — Да не знает она, Алён! — Как не знает, она с ней была весь день! — Спал человек! Бергер свалила, пока Софи спала! — не выдержал Пашка. Второй раз за вечер Алёна оказалась в неудобном положении. — Знаете что, похоже, это я тут меньше всех знаю! Ева вон с Пашкой больше делится, чем со мной! — Ну, ты бы вряд ли поехала ночью караулить, пока эта красотка проснётся, чтобы как почтовый голубь ей конвертик передать! — Мда, а что в конвертике? — любопытство распирало Алёну. — Да ничего особенного, письмо с просьбой не винить в её поступке себя, а ещё разрешение на пользование квартирой и машиной. — Ого! Это ты называешь ничего особенного? Мне ни один мужчина так запросто не отдавал свою тачку и квартиру! — Алён, да мне это не нужно! У меня есть своя квартира, и есть своя машина, которую я не вожу. — Не пугай меня ещё больше, ты ж Еву с дачи везла. Как это не водишь машину? — У-у-у, — протянул Павел. — Софи, похоже, тебе придётся рассказать Алёне всю историю с самого начала.