После Нового Года

      Следующим утром Микки проснулся, не совсем понимая, где находится, немного оглядевшись, осознание пришло в его голову. Он дома у Йена, и прошлой ночью они спали вместе. Сейчас абсолютно понятно, что Йена рядом нет, что удивительно, вчера он ели передвигался без посторонней помощи. Милкович сел на кровати и осмотрелся, так как вчера ему такой возможности не представилось. Убранство комнаты было не богатым, да и откуда ему быть богатым, если в этой квартире живет один парень, работающий стриптизером в не самом популярном клубе Чикаго. Из ванной комнаты послышался кашель, а затем всхлипы, и Микки решил, что сейчас самое время проверить состояние Йена. Рыжий парень сидел на полу и прислонился головой к краю ванной. Его лицо было нереально бледным и буквально сливалось с ванной, и из глаз текли предательские слез. — Эй, Йен. Что ты как телка тут сопли развел? — И тебе доброе утро.Спасибо, что остался. Йен пытался сдержать рвотные позывы, но потом резко поднялся и склонился над унитазом. — Бля, Мик, наверное, ахуенно смотреть на то, как люди блюют. — Ну, это, конечно, не пиздец как круто, но и не самое отвратительное, что я успел повидать в свои 20. — Мммм, так тебе 20? — Ну, да. А тебе? — Мне 18. — Бля, пиздец, и давно малолетки в клубах стриптиз танцуют? — Да, год то уже точно, я ушел из дома, и мне надо было как-то зарабатывать, а стриптиз это довольно прибыльно, знаешь ли. Пара незатейливых движений под музыку, и богатые старики-извращенцы уже суют купюры тебе в трусы. На эти деньги и живу. — Почему ты ушел из дома? — Не хочу об этом говорить, сидя на полу в ванной. — Бля, чувак, выглядишь все ещё дерьмово. Меня пугает твое состояние, может, до больнички сгоняем? — У тебя нет других дел? — Ну, вообще-то, нет, дома никого, на работе мини-отпуск. — Ну, раз тебе не в лом нянчиться со мной, то поехали.

***

Через пол часа Йен сидел в кабинете врача и отвечал на вопросы о своём самочувствии. Микки ожидал его в коридоре. А доктор, по мере поступления ответов от Йена, что-то писала в своём блокноте. — Знаете, Мистер Галлагер. Я полагаю, что гельминты иногда вызывают у вас тошноту. Для того, чтобы определить, есть у вас глисты, надо сдать анализы. Пройдёмте пожалуйста со мной. Через некоторое время Йен вышел к Микки. — Ну, и что сказал этот пиздюк? — Это она. Она сказала, что, наверное, это глисты, я мог съесть что-то не то и эти твари попали ко мне в организм и теперь выворачивают меня наизнанку. Я сдал анализы и теперь остаётся погулять где-то около часа, и мы узнаем результаты. — Глисты? Серьёзно? А я ведь спал с тобой в одной постели!!! Вдруг ночью они выползли из тебя и перекинулись на меня? — Ой, иди нахрен. Глисты не вши. — А я смотрю, ты все на себе испытал. — Было дело.       Оба парня вышли из больницы и направились в сторону ближайшего парка. Сил у Йена не прибавилось, он плелся рядом с Микки, то и дело останавливаясь и переводя дыхание. Ну, а что ещё делать в середине зимы? Конечно. Сидеть на лавочке в парке, почему бы не заработать ещё и воспаление лёгких?       Час пролетел для них незаметно, ведь они потратили его не в пустую, узнавая что-то новое друг о друге. Йен рассказал, почему ушёл из семьи и откуда у него появилась квартира в Чикаго в 18 лет, а Микки — почему остался без семьи и о том, что работает в магазине, чтоб хоть как-то себя обеспечить. *** Вернувшись в больницу, Йен сразу направился к доктору, а Микки на стулья, где до этого и сидел. — Здравствуйте ещё раз, Мистер Галлагер. — Здравствуйте, результаты готовы? — Да, они готовы. Врач выглядела растерянной, взволнованной и испуганной, что сильно взволновало и Йена. Доктор Дикинсон теребила свой блокнот в руках, и по её виду было понятно, что результаты не очень хорошие. — Боже, Доктор Дикинсон, вы меня путаете. Скажите уже, что со мной. Я умираю? — Что? Нет, боже, конечно, нет. Просто такой случай у меня в первый раз, и я хотела бы сделать вам УЗИ, чтобы быть точно уверенной в своих предположениях. — Ладно, хорошо. Прямо сейчас УЗИ? — Да, ложитесь на койку и поднимайте футболку, сейчас я размажу гель, он может быть немного холодным и мерзким, но придётся потерпеть. Доктор намазала Йена гелем и поднесла аппарат к его животу. Сделав пару движений, женщина ахнула. — Боже, да что вы от меня скрываете? Это моё тело, и я в праве знать, что со мной происходит!!! Йен был уже на грани бешенства. — Мистер Галлагер, успокойтесь. Вам сейчас предстоит услышать шокирующую новость. — Ну, не беременный же я? Хах — Именно так, Мистер Галлагер. — Вы сейчас шутите, верно? — Нет, и я сама в шоке, это всего седьмой случай мужской беременности за последние пару тысяч лет, я думаю, и ты должен решить, оставишь его или нет? Жду тебя на приём через три дня. Постарайся принять правильное решение. Йен прибывал в глубочайшем шоке. Он медленно вышел из кабинета, даже не попрощавшись. Он беременный. Даже не так, ОН БЕРЕМЕННЫЙ ПАРЕНЬ. Беременный от Микки. От парня, которого он совсем не знает.       Ну, это пиздец.       Галлагер решил ничего пока не рассказывать Микки. Выйдя из кабинета, он сказал ему, что это глисты, и ему уже дали лекарство. Он не мог ему сказать правду. Ему нужно время. Потому что Йен сам не осознает ещё того, что он, блять, БЕРЕМЕННЫЙ ПАРЕНЬ. По дороге домой Йен был сам не свой (после такой-то новости), но Микки не мог понять причину и после нескольких попыток привести парня в нормальное состояние, сдался и оставил его в покое. Как только парни зашли домой, Йен закрылся в своей комнате, сразу же достал телефон и начал гуглить все о беременности, он думал, что никогда не столкнётся с этим, потому что он гей, но, видимо, у судьбы были другие планы. — Эй, большой парень, что ты в телефон упёрся? Не хочешь мне рассказать, из-за чего так грузишь себя? Ты нормально себя чувствуешь? Глисты — это ж всего лишь черви, которые живут внутри тебя и за счёт тебя питаются, и стоит только пропить курс таблеток и все, ты забудешь о них. — Да, не в этом дело. Просто я устал. Я, наверное, пойду посплю. Если ты решишь уйти домой, ты уже знаешь, просто захлопни дверь. — Хорошо. Ладно. Йен укрылся у себя в комнате, а Микки решил приготовить ему что-нибудь поесть. Микки Милкович готовит кому-то обед. Если кто-нибудь сказал ему об этом год или два назад, наверняка этот бедолага отхватил, как минимум, отборную порцию оскорблений и пару ударов под дых. Но сейчас все так и есть. Куриный бульон — это все, что смог приготовить Мик. Но и это его вполне устроило. Он оставил кастрюлю на столе, выключил свет и вышел из квартиры, осторожно прикрыв дверь.       *** Прошло пару дней с их последней встречи, и через три дня Микки вновь выходить на работу в магазин. За два дня он списывался с Йеном дважды, и их переписки в основном состояли из немногочисленных вопросов Микки и кратких ответов Йена. Вчера Милкович спросил, может ли он прийти к Йену, но тот не позволил, сказав, что ему нужно побыть одному и о чем-то подумать. Парень был охвачен страхом за себя, своё будущее и, главное, своего ребёнка, он кое-как принял эту шокирующую новость и сейчас находился в нервозном состоянии. Конечно, он оставит этого ребёнка, это чудо, и он не собирался его убивать. Но из-за зарождающейся внутри него жизни, он почти ничего не ел, он видел, как он похудел, потому что его жутко тошнило, и он еле передвигался, потому что после свиданий с унитазом сил на что либо у него не оставалось, ему нужна была помощь. Йен не хотел выглядеть слабым в глазах своего нового друга и по совместительству отца своего ребёнка. Он сильно похудел, был разбит и не хотел, чтобы Микки видел его в таком состоянии. Он пытался провести себя в чувство, но элементарный поход в душ чуть не стал для него фатальным. Он просто зашёл в ванную и начал терять сознание, все обошлось малой кровью: разбитые локти и ссадина на скуле. Йен просто скитался по квартире как тень от кровати до туалета и наоборот. Он не справится один, он уже не справляется, если быть честным. Ему нужен Микки, но он не знает как ему об этом сказать. Всю прошлую ночь Йен не мог заснуть, поэтому думал о ребёнке, думал, что, возможно, это будет девочка с огненно-рыжими волосами и небесно-голубыми, как у Микки, глазами, а потом пришло осознание того, что ему придётся рассказать все Микки, он не сможет долго держать это в секрете. Так же Йен думал о работе, о том, на что он будет жить и растить ребёнка, ведь с работой стриптизера можно попрощаться, пару месяцев и у него появится небольшой животик и за золотыми шортиками его никак не спрятать.        Разные мысли не давали Йену всю ночь заснуть. На часах 6:50, он только уснул.       Все те два дня, что Микки и Йен не виделись, Милкович не находил себе места, он переживал за парня и несколько раз хотел забить на отказы Йена, приехать и проверить, как он реально себя чувствует, несмотря на то, что в смс Галлагер пишет, что у него все нормально. Но это простое «нормально» не вселяло в Микки уверенность, ведь он не может быть уверен, что «нормально» это и правда означает, что у него все более менее хорошо. За два дня Микки успел привести свой дом в приличное состояние. Разобрал двор, выкинул мусор и даже покрасил парадную дверь. Он позвонил своей единственной и любимой сестре. Из разговора с Менди, он понял, что у девушки все хорошо, и был искренне за неё рад. На следующее утро Микки проснулся и понял, что нет больше смысла валять дурака дома. Парень решил, что сегодня он поедет к Йену, и ему без разницы, за парень или против, ведь он даже не собирается его предупреждать о том, что приедет. Встав с кровати, Микки порылся в своём скудном гардеробе, вытащил оттуда чистые вещи и пошёл на кухню попить кофе и чего-нибудь перекусить. На часах 10:14. Йен спит всего 3 часа, а Микки уже выходит из своего дома, закуривая на ходу. Примерно через двадцать минут Микки уже подходил к дому, в котором располагалась квартира рыжего. Поднявшись на нужный этаж, Микки повернул налево к квартире Йена и повернул ручку. Дверь открыта. Микки медленно зашёл в прихожую и огляделся, за два дня ничего не изменилось, будто Йена здесь вообще и не было. Он прошёл дальше, в гостиной никого, в ванной пусто. Дверь в комнату рыжего приоткрыта. Да, он там, Микки видит его голову. Похоже, парень спит, Милкович тихо прошёл в комнату и встал рядом с Йеном, перед ним лежал парень с тёмными синяками под глазами, разбитой скулой, высохшими дорожками слез на лице, почти белыми губами и грязными волосами. Парень не узнавал Йена, прошло всего два дня, а парень выглядел настолько вымотанным и безжизненным, что у любого человека появилась бы жалость к такому разрушенному парню. «Разрушенный» это идеальное прилагательное, чтобы описать вид парня прямо сейчас. Он просто спит, но Микки сделал для себя вывод, что пока Йену не станет лучше, он будет приглядывать за ним и больше не поверит в его «нормально». Сделав шаг в сторону, Милкович наступил на пакет, а тот в ответ громко зашуршал, этим он и выдал своё нахождение в комнате. Видимо, Йен чутко спал, потому что через секунду его глаза распахнулись, и он посмотрел на брюнета. — Какого хуя ты тут делаешь? — прошептал Йен. — Я, блять, пришёл проверить, как ты тут, и теперь я понимаю, что приди я на пару дней позже, ты б тут сдох, и я бы нашёл тут не еле живого тебя, а твой сине-зелёный воняющий труп! — Почему сине-зелёный? — Ты себя в зеркало давно видел? — Два дня назад. — Ну, теперь все ясно. А теперь рассказывай, что за херня с тобой происходит. Парень опустил глаза и уже хотел отвернуться к стене, но Микки остановил его и повернул лицом к себе. — Я сказал, говори, что с тобой. — Я не могу, Мик. Я бы, блять, хотел тебе сказать, но не могу. По лицу Йена потекли слезы, а Микки эта ситуация изрядно выводила из себя. — Если ты, блять, сейчас же не скажешь, ты огребешь. Я серьёзно. — Ну… Эм… Помнишь ночь в канун Рождества. — Когда мы потрахались? — Да, ну, в общем, мы занимались сексом без презерватива и… — Только, блять, не надо мне тут гнать, что я тебя чем-то заразил, потому что… — Просто замолчи, блять, и дослушай. — прошипел Йен и Микки реально успокоился и замолчал. — Ну, короче, это не глисты, чувак, это ребёнок. — Че за хуйню ты несёшь? — Микки, я беременный. Я, блять, беременный от тебя. Милкович долго пытался осознать смысл сказанного парнем предложения и в конце концов выдал: — Чувак, если ты забыл, то я тебе напомню о том, что ты, мать твою, парень, как и я собственно, а парни не могут вынашивать и рожать детей, врубаешься? — Ну, раз так, тогда я ебанная ошибка природы, урод, парень который залетел, называй это как хочешь, но то, что в ближайшее время у нас с тобой появится ребенок, это, блять, чистая правда. В крайнем случае, можем сходить к моему врачу и она разъяснит тебе все, потому что я не вдавался в подробности, мне было слишком херово. — Значит, врачиха тебе так и сказала: «Парень, ты залетел!»? — Ну, да, так почти и сказала, еще уточнила, что это вроде седьмой случай за последние две тысячи лет, а еще она сказала, что я должен решить, оставлю я ребенка или нет. — Если ты реально беременный, то, конечно же, ты оставишь ребенка, это ж маленький Милкович. И это не обсуждается. — Я думал, что ты придешь и отпинаешь меня после всего того, что я тебе только что сказал, но сознаюсь, ты в разы лучше, чем кажешься, и да, я бы оставил этого ребенка, это ж типо чудо и все такое, но все не так просто, ребенок – это деньги, а я таким особо не располагаю, тем более сейчас, когда я остался без работы. Нужно платить коммуналку и прочее дерьмо за квартиру, денег, что я заработал за последнее время надолго не хватит и я не знаю, что делать, потому что мне слишком херово, чтобы встать с кровати, не то чтоб работать и… Но Милкович не дал ему договорить: — Я уже решил парочку твоих проблем. — И как же? — Ну, ты переедешь ко мне, ну или я к тебе, и я устрою тебя к себе в магазин, конечно, зарплата не очень высокая, но жить можно. — Окей, где ты живешь? — У моей семьи есть дом в южном районе, но сейчас живу там только я, мы могли бы жить там или тут. Мы могли бы сдавать мой дом или твою квартиру и получали бы немного дополнительных денег. — Ты правда готов на все это? — Да, парень, не тупи. Я так и сказал, тем более у нас скоро будет ребенок, если он реально будет, потому что я пока не особо в это верю. Он или она должны расти с обоими родителями. — Ладно, спасибо. Так значит ты хочешь сходить со мной к врачу и проверить истинность моих слов, так? — Да, абсолютно верно, именно так. Не думай, что я тебе совсем не верю, но сам понимаешь, чувак, это странно. Когда мы можем подъехать к твоей, как там ее? — Да, хоть сегодня, наверное. Мне нужно привести себя в порядок и вызвать такси, я не доеду на электричке, быстрее умру по дороге. — Лааадно, так и поступим, иди в душ, а я вызову такси и попытаюсь что-то приготовить. ***       Сейчас такси уже стоит около подъезда, а Микки и Йен выходят из квартиры последнего. Оба парня нервничают, Йен боится того, что будет с ним дальше, а Мик переживает за Йена, хоть и не особо показывает это ему. Сидя в такси, Микки придерживает обессиленного парня за плечо, и он осознает, что это именно то, чего хотел, просто иметь возможность прикасаться к рыжему парню и чувствовать тепло его тела рядом с собой (хотя особого тепла там пока не наблюдается, уж слишком ослаблен). Иногда Микки злится на Галлагера, ведь он, нахрен, убил того злого и угрюмого гопника с саут сайда, но он ни о чем не жалеет.