Без окон, без дверей

Рихард поспешил к дому Деро — и когда на его глазах дверь гаража автоматически поднялась, он понял всё. Входная дверь была обманкой для несведущих посетителей. Деро сам выбирал, кого впустить. «Правда, зачем было прибегать к такому странному и сложному способу оповещения… — подумал Рихард. — Впрочем, это его дела». В гараже не было машины — только большой холодильный шкаф, два мешка и множество железных этажерок с непонятным хламом. Рихард не собирался разглядывать его — тем более, когда дверь гаража опустилась, всё погрузилось во мрак. — Деро, — негромко позвал он, слыша чьи-то шаги. — Иди в гостиную, — ответили ему. — Жду тебя там. В открытой двери мелькнул силуэт — и она тут же захлопнулась. Рихард ощупью добрался до неё, толкнул и оказался в гостиной. Но не успели его глаза привыкнуть к яркому свету ламп, как рядом кто-то хлопнул в ладоши, и темнота наполнила комнату. — Эй, Гои! Это не смешно! — А по-моему, очень, — весело сказал Деро. В противоположной стене открылась дверь, на миг впуская в комнату свет, силуэт Штефана вновь мелькнул перед глазами и через секунду пропал. Рихард бросился вперёд, но зацепился ногой за какой-то провод и шлёпнулся на пол в кучу мусора и осколков, разлетевшихся во все стороны с громким звоном. — Хренотень какая-то, а не дом… — буркнул он, с трудом поднимаясь. Просто чудо, что он не порезался. Ладно, порез руки или ноги можно пережить, а если бы пострадало лицо? Деро явно хочет его прикончить. — Где тут свет включается? — Ну ты и дебил, — раздалось откуда-то. — Хлопни дважды. Желательно по своей тупой башке. — Очень остроумно, — процедил Рихард, зажигая свет. — Гои, где ты? Из гостиной вело четыре абсолютно одинаковых белых двери. Он толкнул одну из них и попал в небольшую ванную комнату. Голубой кафель, белая сантехника, мягкий свет, пустота. Покачав головой, Рихард прикрыл дверь и открыл другую. За ней была кухня. Чёрная от сажи плита, осколки разбитой посуды на полу, земля из цветочных горшков на подоконнике вперемешку с мёртвыми цветами, пустота. Следующая дверь была заперта. — Ты здесь, Деро? — осторожно спросил он. — В этой комнате? — А ты умён, — ответили из-за двери. — Спасибо, — съязвил Рихард. — Ты откроешь мне, или мы так и будем переговариваться через дверь? — Да, так и будем, — ответил Деро. Послышался звук придвигаемого стула. — Впрочем, если такая манера общения тебя не устраивает, можешь уйти. У меня тут много выходов. Например, через трубу. Или выбей дверь ногой. Ты же это так любишь. Рихард решил, что благоразумнее будет пропустить эти слова мимо ушей. — Почему у тебя здесь такой бардак? — с отвращением протянул он, осматривая гостиную. Некогда уютная комната с белым ковролином на полу, светлыми книжными шкафами, белым мягким диваном и телевизором выглядела так, как будто в ней неделю отрывалась компания пьяных подростков. Раскрытые книги валялись на полу вперемешку с вырванными тетрадными страницами, канцелярскими принадлежностями и осколками дисков. Мелочь тускло блестела посреди разорванных в мелкие клочья купюр. Раскрытый бумажник виднелся где-то под диваном. Перевёрнутый белый кофейный столик покоился в углу ножками вверх. Сваленный комод заблокировал дверь в прихожую. Телевизор, о провод которого и споткнулся Рихард, лежал посреди комнаты, разбитый и заваленный тряпками — ни дать ни взять поверженный злой робот. Рядом валялись осколки глиняной чашки, разбитая тарелка и грязная вилка. — Мой дом — мой бардак. Тебе какое дело? — Ты бы нанял кого-нибудь, кто бы прибирался у тебя в доме, раз уж ты так любишь раскидывать вещи. — Я не помню, чтобы просил разных напыщенных умников давать мне советы, — злобно процедил Деро. «Правильно, Деро, — грустно подумал Рихард, — оскорбляй меня, так мне и надо. Я заслужил, — он опустился на колени как можно ближе к двери и прижал к ней ладонь. — Только говори, говори со мною…» — Но мы уходим от темы, Круспе. Ты сказал, что я должен помочь тебе. Итак, что я могу для тебя сделать? — Я… — Рихард на секунду смешался, — хотел бы, чтобы ты вспомнил тот день… Деро молчал очень долго. И наконец сердито процедил: — Хочешь вдохновиться на создание нового хита, значит... Итак, что бы ты хотел знать? Тебе в деталях описать боль и ужас, которые я испытал? — Нет-нет, что ты… Я просто… до сих пор не понимаю, как преступник попал к тебе в комнату. Вспомни, Деро, может быть, ты где-то оставил свой ключ, или кто-то у тебя его украл? — Нет. — Ты уверен? Возможно, ты забыл? Попытайся ещё раз всё вспомнить. — Рихард Круспе, — едко проговорил Деро, — два года я целыми днями только и делаю, что пытаюсь вспомнить тот день. Я думаю, я размышляю, я вспоминаю, я анализирую… я… Неожиданно он заорал так, что Рихард в ужасе отскочил от двери: — Не помню я ничего, понял! Не помню! Ничего! Кроме одного — что рядом со мной никого не было, пока я истекал кровью! Внезапно он заговорил тише, как будто испугавшись того, что сам только что произнёс: — Помнишь кровь? Я помню. Там было слишком много крови, она была кругом. На кафеле, на ванной… водой не смыть. Вода лилась на меня, а с меня только кровь… кровь… и я так и не смог отмыться от неё… — Я понимаю тебя. — Ты — понимаешь? — рявкнули из-за двери. — Ты?! Это ты живёшь в страхе, прячась от собственной тени? Это ты скрываешься от людей, потому что при взгляде на любого человека ты трясёшься от испуга? Это у тебя бывают заскоки, во время которых ты крушишь всё, что попадается под руки? Почему здесь бардак и грязно, спрашиваешь? Потому что я сам весь в грязи, Рихард! Меня осквернили! Рихард вскочил и всем телом навалился на белую дверь. — Я могу помочь! — прошептал он в щель между дверью и косяком. — Я могу помочь тебе, Деро, если ты мeня впустишь… — Мне уже ничто не поможет, — процедил Деро. Снова раздался скрип. — Наш разговор окончен. Теперь уходи. Рихард осел на пол. «Уходи» — вот и всё. А он-то воображал… «Неужели всё настолько плохо? — в отчаянии думал он. — Разговоры через дверь… Я думал, что в своём доме он будет поспокойнее...» — Деро, — негромко позвал он некоторое время спустя. Из-за двери не ответили. — Могу я остаться у тебя на одну ночь? Молчание. — Я могу убрать весь беспорядок. Хочешь? Тот же результат. — Ладно-ладно. Не буду тебя беспокоить. Отдыхай. Рихард поднялся. Нужно было отыскать в этом доме тряпки и пакеты для мусора. По крайней мере, это отвлечёт от невесёлых мыслей. И всё же он то и дело кидал взгляды на белую дверь. За ней было по-прежнему тихо.

***

Убирался Рихард практически до полуночи и едва смог добраться до кухни (на беспорядок в которой ему было уже плевать). — Ты будешь есть? — выкрикнул он в сторону двери, за которой сидел Деро. Ответом ему по-прежнему была тишина. — Ну и ладно. Умри от голода. Проучи меня. В холодильнике мужчина нашёл только упаковки замороженных овощей, овощные консервы и помидоры с огурцами. Ничего из этого есть вообще не хотелось. «Ладно, — подумал он, когда ему на глаза попался электрочайник, стоящий на столе, — чайку попьём. Если он тут конечно есть». Открыв навесной шкафчик, Рихард едва увернулся от вывалившейся прямо ему на голову пачки макарон.  — Ого, да он тут почти весь забит макаронами и крупами, — недовольно буркнул он. — Запасся, блин, как на войну… В следующем навесном шкафу — о удача! — он обнаружил чай и кофе. Тридцать или пятьдесят нераспакованных пачек чая стояли ровненьким рядом вместе с пачками кофе. «С ума можно сойти, куда столько, — раздражённо подумал Круспе. — Если выпить всё это разом — умрёшь наверняка». Чай пришлось пить без сахара — не собирать же его с пола, в самом деле. Угрюмо уставившись в треснутую кружку, Рихард думал о том, что делать дальше. Придётся приложить все усилия, чтобы его не вышвырнули из дома, если он хочет достичь каких-то результатов. «Единственный выход — ждать, — думал он, гоняя ногами по полу осколки тарелок, — пытаться разговорить Деро смысла нет, пусть он хотя бы привыкнет к моему присутствию» Допив чай, Рихард погасил свет в кухне и, шатаясь, направился к дивану в гостиной.