Две минуты до Полудня

Заправлены в планшеты Космические карты, И штурман уточняет В последний раз маршрут. Давайте-ка, ребята, Споёмте перед стартом - У нас ещё в запасе Четырнадцать минут.

      Второе сентября 2171-го года, Земля, город Москва, 20-я школа, 6 «В» класс.              Учитель появился на пороге класса вместе со звонком. Дождавшись, когда все успокоятся и встанут рядом с партами, он кивнул и бросил:              — Садитесь, дети. Меня зовут Николай Анатольевич Герасимов, и с этого года мы с вами начнём изучать новый предмет — галактическую историю.              Короткое движение рукой, окутанной полем инструметрона, и позади него включилась видеостена, где постепенно начали появляться фотографии и ролики, сменяющиеся в соответствии с его речью.              — Для начала я просто расскажу вам о том, что привело нас к этому предмету, который называется галактическая история. Возможно это вам покажется скучным, потому что вы уже изучали это на истории Земли, но без краткого экскурса в наше прошлое это будет неполным, — заложив руки за спину учитель неторопливо начал прохаживаться, его инструметрон, послушный лёгким движениям пальцев, светился, меняя слайды. — Ещё тридцать с небольшим лет назад человечество было уверено, что всё, чего так боялись в двадцатом веке, осталось позади. Восьмидесятые годы двадцатого века ознаменовались созданием рабочего фотонного двигателя, что открыло людям дорогу в ближний и не только Космос. Фронтир и неисчерпаемые ресурсы стали тем коэффициентом, который послужил стартом к приведению человечества к единому знаменателю: все люди — братья и сестры. Войны, которые начинались из-за нехватки места, ценных ископаемых, переизбытка энергии пассионариев, ушли в прошлое, а когда в Лету канули последние региональные правительства, и все доступные силы подчинились одному верховному органу — Совету Земли, нам стали доступны не только планеты родной системы, но и звёзды.              За его спиной мелькали изображения первых космических кораблей: вот неуклюжий бочонок «Хиуса-2», первый корабль, высадившийся успешно на Венере, ажурная игла с огромными чашками отражателей — «Хиус-12», исследовавший аморфное пятно на Юпитере, тяжёлая сигара «Тахмасиба», первого корабля, достигшего светового предела. Кадры высадок, фотографии с исследований, первые снимки того, как выглядят звёзды на скорости света. Потом их сменили пять мужских портретов.              — Кто знает этих людей? — учитель с лёгкой улыбкой оглядел детей, которые почти одновременно подняли руки, и махнул ладонью в сторону смуглой, черноволосой девочки. — Эшли, давай ты.              Девочка, только собиравшаяся представиться, чуть покраснела, но быстро пришла в себя:              — Это экипаж «Тахмасиба»: Алексей Быков, Михаил Крутиков, Владимир Юрковский, Григорий Дауге и Иван Жилин. До «Тахмасиба» все они, кроме Жилина, под руководством начальника экспедиции Александра Ермакова высаживались на Венере. Иван Жилин был учёным и оператором первого фотонного двигателя, позволившего развить скорость света. В 2011 году на исследовательском планетолёте «Таймыр» они провели исследования астероидного кольца Плутона и подтвердили его искусственное происхождение. К несчастью, на разведботе тогда погибли Михаил Крутиков и Владимир Юрковский. Затем Алексей Быков и Григорий Дауге занимали посты руководителей экспедиционного и научного отдела Совета Наук, а Иван Жилин стал вторым председателем Совета Земли.              Учитель легко свёл ладони, обозначая хлопок, и жестом показал девочке, что она может садиться:              — Всё верно, ребята. Это были первые, те, кто исследовал ближайшие планеты. Как их тогда только не называли: и «адреналиновые маньяки», и «тупоголовые», но именно они первыми доказали, что действие и разум идут рядом, и без первого не существует второго. Именно поэтому после них сложилась традиция в том, что руководящие посты занимают люди, как говорится, «понюхавшие чужой атмосферы».              Он снова махнул рукой, и за его спиной слайд с портретами сменился галактической картой, которая начала стремительно приближаться. Расцвели огоньки: Солнце, Процион, 61 Лебедя...              — Именно эти три человека стали тем катализатором, который заставил человечество работать на ту идею, которую так давно ждали люди ещё со времён Галилея — на путь к звёздам! Первые исследования ближних звёзд: Росс 128, Звезда Бернарда, конечно, Альфа Центавра и ещё почти три десятка других, доказали, что самые смелые предположения фантастов, теоретиков, мечтателей — это реальность, и уже к середине прошлого века люди прочно вступили на планеты, освещаемые чужими солнцами, создав первые естественные поселения за пределами родной системы. Тогда же были найдены первые целые артефакты цивилизации, впоследствии названной Странниками. Единственная закономерность, которую на тот момент выявили исследователи: Странники посещали системы, имеющие планеты и способные дать жизнь Разуму. Эйфория о том, что человечество не одиноко во Вселенной, вылилась в более пристальное рассматривание своей родной системы, когда сначала подтвердили, что астероидное кольцо вокруг Плутона это дело рук Странников. На Марсе, который тогда считался уже давно изученным местом, и где, казалось бы, уже ничего нельзя найти, были найдены руины, возраст которых так и не установлен до сих пор. Никаких записей или каких-то следов, по которым можно было установить, кто такие Странники, найдено не было, но были найдены небольшие запасы неизвестного до этого земной науке вещества. После недолгих исследований он был назван «гравиконцентратом», ведь второе, что сделали после его спектрального анализа, — решили воздействовать на него слабым током и выяснилось, что ток различной амплитуды и частоты изменяет вокруг этого вещества гравитационное поле.              Россыпи звёзд на слайдах сменились первыми опытными гравиконцентрационными установками и фотографиями первых летательных аппаратов на их основе. Наконец, последний слайд — сине-фиолетовый туннель с яркими всполохами по всей его протяжённости — замер, освещая фигуру учителя с его слегка взъерошенной шевелюрой.              — От результатов испытания первых опытных ГК-генераторов, которые были похожи на кусочки железа с проводками, Совет Науки пришёл к выводу, что эффект гравиконцентратов даст куда больше, чем просто управление массой тела: смелые эксперименты показали, что он может удержать стабильность корабля при достижении светового барьера. Девятого марта 2134 года опытный исследовательский корабль «Гагарин» перешёл на сверхсветовую скорость и достиг исследовательской станции у системы Альфа Центавра всего лишь за земные полгода, — фотография сверхсветового туннеля сменилась кораблём, а затем портретом улыбающегося мужчины. — Гагарин в очередной раз сделал широкий шаг в неизвестность: сначала он сам открыл Космос для всех, а корабль, названный в его честь, сделал его доступным. Теперь не надо было ползти от системы к системе десятилетиями — человечество открыло новые для себя горизонты. Колонизация, исследования любой планеты, чёрной дыры — всё это могло быть осуществлено, стоило только обосновать свой проект перед соответствующим Советом.              Кадры сменились пейзажами других планет: буйные джунгли Пандоры, переливающиеся разными цветами озёра Радуги, бродячие дюны Саулы.              — Колониальный бум подстегнул и исследования другой галактики — человеческого тела. Исследования, начатые доктором Мбогой ещё в 2119 году на планете Пандора, двойной звёздной системы Росс 614, над «бактерией жизни», позволили создать биоблокаду и практически забыть о проблемах с чужой микробиологией, — пейзажи сменились заголовками сайтов. — К возвращению исследовательского крейсера «Леонов» после трёхлетней миссии уже была готова теория фукамизации — специального лучевого воздействия на гипоталамус человека, разгоняющего иммунную систему до максимума. После неё люди без особых спецсредств способны были выдерживать излучения, которые раньше их убили бы, а регенерация вкупе с медицинскими гелями позволяла восстанавливать даже сквозные раны. Сейчас любой ребёнок после рождения подвергается этой процедуре, а тогда из-за сложности самой установки и длительности процессов фукамизации взрослого человека операции в первую очередь подвергались исследователи, за ними колонисты, а уже потом пошло в массы. Да и геронтология не стояла на месте: когда человечество перестало быть ограниченным в жизненном пространстве, проблемы в увеличении возраста не было. Каждое поколение с двадцать первого века рывком прибавляло пару десятков лет к максимальному возрасту и пятьдесят лет уже считалось возрастом взросления, а не приближающейся старости. А у вас, — учитель улыбнулся, — и пятьдесят лет уже не будет таким рубежом.              Заголовки газет сменились изображением дискообразного корабля с тремя пилонами-двигателями и нашлёпкой-оранжереей по центру.              — Миссия «Леонова» принесла людям не только новые миры, где были найдены залежи гравиконцентрата, но и новую информацию о Странниках: в разных солнечных системах были найдены артефакты, созданные из неизвестного науке материала, в основании которых были заложены огромные ГК-генераторы, — корабль сменился роликом, где дети сразу узнали ретранслятор, только без привычного сияния и вращающихся колец, а просто неподвижно висящий в пространстве. — После ускоренной постройки целого исследовательского флота выяснилось, что эти артефакты, получившие название масс-ретрансляторов, являются чем-то вроде огромной сверхсветовой катапульты, позволяющей за считанные часы достигнуть тех областей Галактики, куда на обычной сверхсветовой скорости нужно было идти недели или месяцы.              Снова смена ролика на то, как вереницы кораблей подлетают к ретранслятору, вспышка, и показывается прибытие их по ту сторону.              — Первыми начали осваивать системы с залежами гравиконцентрата. Практически каждая добывающая планета, связанная с ретрансляторами, получала «в довесок» верфь, способную производить хотя бы уж фотонные планетолёты. Для сети, оставленной Странниками, эти космолёты годились лучше всего.              — В 2149 году была основана колония Арканар, — учитель глянул в сторону девочки, которая отвечала на его вопрос. — Самая удалённая от Земли — почти пятьсот световых лет. Это был передовой форпост, за которым на тот момент лежала Неизвестность, ибо на нём обрывалась сеть ретрансляторов. Если быть точным — исследованная сеть, часть ретрансляторов не активировалась, несмотря ни на какие ухищрения специалистов. Возможно, они вели в системы, где приёмная пара была разрушена из-за сверхновой или из-за каких-то других естественных причин, или, может, села неизвестная «батарейка», природу которой выяснить так и не удалось до сих пор.              Быстрым шагом учитель подошёл к двери, открыл её, и впустил гостя.              — О следующих событиях пусть расскажет тот, кто принимал в них участие. Я думаю, что его представлять не надо: это дедушка Эшли — Маркус Уильямс, — Николай Анатольевич виновато улыбнулся девочке, ставшей на минуту центром внимания всего класса. Мол, такой сюрприз.              Дети, резко подскочившие, чтобы поприветствовать вошедшего, были остановлены коротким жестом. Высокий, смуглый мужчина с обильно тронутой сединой шевелюрой был одет в тёмную форму Совета Армии.              — Сидите, ребята. Я всё-таки не учитель, да и лектор из меня не очень. Поэтому я себе сделал небольшую шпаргалку, чтобы не запинаться уж сильно, — на его инструметроне засветилась страничка с текстом, подглядывая в которую военный начал свою часть. — Как вы знаете, 2157-ой год стал годом великой печали и новых открытий. Мы встретили первую расу, о которой мы узнали нечто большее, чем артефакты. Исследовательская флотилия Арканара впервые за восемь лет исследований нашла очередной ретранслятор Странников и приступила к процедуре его активации, где их нашёл патрульной флот расы, самоназвание которой стало известно позднее — турианцы. Ни одна попытка связаться с ними по радио или световым кодом не увенчалась успехом — турианские военные корабли атаковали почти сразу же, уничтожив практически всех, а после, — ещё не старый, даже по меркам двадцать первого века, человек чуть прикрыл глаза, — жёстокого допроса пленных, устремились к Арканару, где по прибытию устроили то, что Совет Цитадели назвал «Инцидент у ретранслятора 314», а земляне — Арканарская Резня.              Его рука коснулась щеки, где, сидевшие в первых рядах, заметили шрам, с которым не справились ни фукамизация, ни медицина.              — Только один корабль — уже устаревший на тот момент «Леонов» — смог выскользнуть из той мясорубки, которую устроили турианцы на орбите и привезти на родину страшные, забытые слова: Война и Враг, — он вздохнул и выключил инструметрон. — Мы не знали тогда об этом. Не было связи, почти не было оружия. Мы могли только и делать, что прятаться. И учиться... Надеюсь, что больше никогда и никому не предстоит обучаться такому и в такой обстановке, — ещё один вздох, взгляд на засветившийся инструметрон. — По записям «Леонова» стало понятно, что корабли неизвестной расы используют оружие, в основе которого лежит разгон снарядов в электромагнитном поле, а сами защищены щитами, которые способны отражать не только такие снаряды, но и маломощные выстрелы из плазменных излучателей противометеоритной защиты. Очередные попытки связаться или хотя бы узнать, что происходит на поверхности планеты, заканчивались уничтожением кораблей парламентёров. После того, как зафиксировали, что на орбите нашего Арканара начали концентрироваться новые прибывающие корабли, Совет Земли объявил о мобилизации всех способных держать оружие: десантники-исследователи, охотники, спортсмены. Всех тех, кто прошёл процедуру фукамизации, всех, кто хоть как-то мог заменить армию, не существующую почти полтора века. Флот возглавили исследовательские крейсеры нового типа «Шепард», их «вооружение» состояло из особо мощных плазменных орудий, которыми до этого планировалось разрушать небольшие астероиды. Только это и спасло мирные по сути корабли, щиты которых были рассчитаны только на отклонение и отражение космического мусора, а их капитаны знали о тактике чуть больше, чем ничего. Но они сделали то, что были должны — отогнали флот от системы, а транспортные планетолёты высадили десант, который усилил те отряды, которые мы создали, и они вместе смогли загнать турианцев в космопорт, где их уже вынудили к сдаче.              Он снова отключил шпаргалку, а стоявший в углу учитель запустил на видеостене очередные слайды: гигантская космическая станция, корабли, похожие на приплюснутый и растянутый овал с крылышками, синекожие девушки, у которых вместо волос на голове были псевдощупальца, человекоподобные ящерицы в одеяниях, похожие на балахоны.              — Через неделю прибыли дипломатические корабли. Нам были принесены извинения и компенсации за погибших людей. Человечество вступило в новую эру. Были созданы отдельные подразделения Совета Земли: Комиссия по Контактам, которая в том мире, что открылся нам в Пространстве Цитадели, должна найти друзей. Мой друг и первый командир Рудольф Сикорски создал Комиссию по контролю или Комкон-2. Именно он тогда сказал, что для того, чтобы избежать подобного мы должны знать своего противника, даже потенциального. А Леонид Горбовский, капитан... кхе, — закашлялся лектор. — Командир, конечно, он с того дня всегда просит называть его командиром. Так вот, командир крейсера «Шепард» стал главой строящегося Флота Обороны...                     ...Стрелки, качнувшиеся на двух минутах до полудня, дрогнули и побежали обратно.                     Первое августа 2183-го года, Цитадель, посольство Земли.              Джек Харпер стоял у окна и смотрел на снующих внизу... разумных: азари, турианцы, сквозь них величественно, словно ледокол во льдах Арктики, продвигался элкор, рядом с мостиком через пруд стоял, если так можно сказать, ханар и что-то обсуждал с парой волусов. Позади него, бибикнув, раскрылась дверь и вошедший тихим голосом спросил:              — Можно я лягу?              Харпер не поворачиваясь усмехнулся:              — А что будет, если я уберу диван? — скрип кожи подтвердил его мысль, что его гость уже на нём устроился.              — Я перестану к тебе приходить и переберусь к азари. Я слышал, что там у них даже кровать есть.              — Гхм, Лёнь, кровать там немножко для других целей, а не для борьбы с мировой энтропией, — посол человечества обернулся к гостю.              — Да, а для чего тогда им она нужна?              — Допросишься у меня — отправлю тебя к Спутнице вне очереди.              — Не надо, — в негромком голосе дивановозлегателя скользнули панические нотки. — Я лучше у тебя полежу. Вот как уйду — тогда можешь выкидывать диван, а со мной не надо.              Харпер отошёл от окна и уселся за обитый зелёным сукном стол с единственным украшением — старомодной лампой. Покопавшись в ящиках, он извлёк пепельницу-утилизатор, сигареты и зажигалку. Неторопливо раскурил и выпустил клуб дыма в потолок, где тихо шелестела вентиляция.              — Бросал бы ты эту привычку, Джек, — Леонид, принюхавшись, приподнялся на диване.              — Вот ты меня поучи ещё жизни. Снова. Ты вообще помнишь, зачем я тебя позвал?              — Конечно, я вот даже записал, чтобы не забыть, — гость заёрзал на диване, доставая из карманов всякую мелочь: конфеты, обёртки от конфет, гайки. Наконец, извлёк замусоленную бумажку. — Цитирую: «Обсудить сдаточные испытания фрегата «Керчь». Обсудить командный состав. Обсудить визит турианского Спектра». Конец цитаты.              Харпер уронил голову на ладонь.              — Товарищ Горбовский, это вообще-то секретные сведения, а ты их таскаешь в кармане. Ты бы ещё ТТХ так таскал.              — ТТХ? Тоже были где-то, — гость снова зашебуршался на диване. — А нет, я их на крейсере оставил.              — Лёня, ты меня так до могилы доведёшь, — вздохнул посол, а потом внезапно рявкнул: — Хватит уже надо мной старым издеваться! Что думаешь насчёт этой миссии на Пандору? Фрегат готов? Экипаж? Командир десанта?              — Джек, Джек, спокойно, — Горбовский принял вертикальное положение на диване. — Адмирал Горбовский докладывает: фрегат «Керчь» заканчивает докование после ходовых испытаний, командир корабля — Поль Гнедых, ну ты помнишь его, — Харпер кивнул. Историю о том, как этот паренёк сбежал из интерната и три недели доканывал героя Арканара тем, чтобы он взял его к себе на крейсер, не знал, наверное, только ленивый. — Десантом у нас Антоша занимается, вот его и терзай. Всё остальное не моя головная боль, не говоря уже про турианцев.              — Уже. Командиром десантной группы он выделил Каммерера, ты его тоже знаешь — твоя флотилия спасала его задницу на Саракше. — Горбовский мотнул головой, что в его позе скорее всего изображало кивок: жаркое тогда было дело. Он потерял почти треть флотилии, снося орбитальную группировку батарианских пиратов. Якобы пиратов. Но прошли. И нашли Максима. Сложно было его не найти: загнав всех гражданских в укрытие, они со взводом колониальной обороны контратаковали батарианцев, праздновавших очередную победу над «беспомощными обезьянами». Разгонные винтовки и тяжёлые плазмомёты выжгли половину поселения вместе с десантом пиратов. И вторым десантом. От орбитального удара их спасло только прибытие крейсеров Горбовского. — По поводу остального же... Сейчас узнаешь.              В подтверждение его слов дверь бибикнула и впустила гуманоидную фигуру в облегающем скафандре и шлеме.              — Товарищ Корис вас, — Джек не сдержал улыбки. — Квиб-Квиб, а мы как раз вас и вспоминали. Сто лет ещё жить будете.              Новый гость, глянул на устроившегося снова на диване Горбовского и уселся в кресло рядом со столом. Харпер потянулся к пепельнице сигаретой.              — Вам дым не помешает? — извиняясь, спросил он.              — Ничего страшного, посол. Мои фильтры без проблем с этим справятся, — раздался искажённый, с акцентом, голос кварианца.              — Как там наша малютка, товарищ Корис? Что говорят ваши инженеры?              — Никаких проблем обнаружено не было. Фотонные двигатели работают, как часы, искажение отражателей меньше допустимого. Да и было бы удивительно, если бы это было не так. Вы знаете, что мы завершили монтаж ваших «устаревших», — Корис обозначил в воздухе кавычки двумя пальцами, — двигателей и это позволило увеличить энергозапасы Гражданского флота почти вдвое... А когда мы закончим...              — Товарищ вас, гм, Квиб-Квиб, не отвлекайтесь, пожалуйста. Я помню, что мы обещали обсудить дальнейшее сотрудничество наших рас, но на повестке дня более важное событие.              — Извините, посол. Масс-ядро, то есть ГК-генератор, прогнали во всех режимах и нагрузках. Никаких сбоев. Скорость расчётная. Генератор «тихого» хода Алькубьерре-Зен полностью показал запланированные результаты: излучения Черенкова на финишах обнаружено не было, экспериментальные гравидетекторы так же не смогли его засечь, хотя тут дело может быть в несовершенстве самих детекторов. В общем, корабль полностью готов.              — А что насчёт турианской комиссии?              — Мы проверили ещё раз все спецификации: никаких, даже самых невероятных, нарушений Фариксенского договора нет и быть не может, — отрезал Корис. — По классификации Совета это фрегат и точка.              — То есть, корабль готов полностью к миссии?              — Абсолютно. С технической стороны, разумеется. А в остальном...              — Да, но остальное уже наша часть, товарищ Корис. И мы тоже уверены в том, что всё с этим артефактом на Пандоре пройдёт без сучка и задоринки. Тем более, что лидером будет Максим Каммерер — никто лучше не подходит для этой роли. И для роли... кандидата в Спектры.