Подкидыш

— Насколько отдельная? Об этом нельзя рассказывать посторонним? — Думаю, что всё же нельзя. — Понятно. Ну что ж, тогда сам думай, что у вас с Алисочкой не сложилось. А я пойду спать. Завтра надо быть бодрой. Чтобы общаться с внуком. — Спокойной ночи, мама. — Спокойной ночи. Я там положила тебе записи про то, как Илюша рос. Я уже насмотрелась сегодня. Пашка, он такой хороооошенький. И уже ходит. Жаль, что мы с его рождения с ними не были, с Илюшей и Алисой. Хорошо, что хоть теперь хоть Илья с нами. — Хоть Илья? А Алиса? — А где Алиса — никто не знает. — Так её что — нет дома? — Нет. — Нет, значит… — Но её много на записях. Любуйся. — А как же… — Что? — Да так… — Тогда до завтра. *** Решив, что до утра он всё же вряд ли имеет право будить родителей Алисы с вопросом о местонахождении Алисы, на который они и сами не знают ответ, Паша врубил просмотр записей, едва веря, что сейчас сможет посмотреть на сына и Алису. Надежда оправдалась. Он увидел своих любимых. Хвала учёным, что есть возможность хотя бы в записях посмотреть, как рос сын. И как его растила жена. Паша нечаянно назвал Алису женой в своих мыслях. И тут же решил, что это правильно. Мать его ребёнка — и есть его жена. Хотя она пока не считает себя его женой. Но просмотр принёс не только радости, но и боль. Тяжело было понимать, что всё это время он мог быть рядом с ними. Со своим ребёнком и своей женой. И что он пропустил столько интересного. И ещё тяжелее было видеть тень печали на лице Алисы. Даже когда она улыбалась сыну. Паша понимал, что печаль Алисы связана с тем, что они не вместе. Что он не с ней. Но по-прежнему не понимал, почему Алиса не захотела быть с ним вместе. И ладно бы совсем не хотела. Но ведь ребёнка-то она захотела от него родить. В тишине ночи Пашу снова охватили воспоминания о том странном дне, когда они с Алисой зачали Илью.