Ворон и Сорока

Гарретт стоял на крыше, осматривая город. Склонившись над парапетом, он задумчиво окинул взглядом тёмные улицы. Эта ночь уже успела порадовать его, в особенности крайне любопытным письмом. Похоже, кто-то заказал убийство нескольких влиятельных торговцев, а вчерашний инцидент, видимо… Гарретт скривился. Ну, по крайней мере теперь он знает, в какие дома не стоит соваться. Проклятый ассасин! Гарретт вздрогнул и судорожно вцепился в перила. Если хорошенько подумать, то вряд ли ассасин хотел его убить, иначе бы Гарретт сейчас здесь не стоял. Такие мысли очень нервировали и не давали сосредоточиться. Ветер принёс солёный запах моря с ноткой гари и чего-то металлического. Гарретт стоял задумчиво и неподвижно, погруженный в свои мысли, когда что-то коснулось его бедра. Гарретт резко развернулся, выхватив дубинку, но сзади никого не было. Неужели показалось? «Он украл его.» Гарретт скорее почувствовал, чем услышал мягкий шёпот, и крепче сжал дубинку. Крыша была абсолютно пуста. Он медленно повернулся назад — на перилах стоял человек. Гарретт от неожиданности отскочил назад. Человек спрыгнул с перил и застыл, словно выжидая. Под капюшоном на лице тускло блеснула металлическая маска. «Ты помнишь крыс, Корво?» Снова этот шёпот. Гаррет сделал шаг назад, не сводя с ассасина глаз. Кратчайший путь с крыши теперь был отрезан, однако с другой стороны тоже должен быть спуск. Это очень рискованно, но другого выхода в данной ситуации просто нет. Ещё шаг. Ассасин по-прежнему стоял неподвижно, так и не достав оружия. Ещё один шаг назад — и Гарретт, резко развернувшись, рванул к краю крыши. Не успел он сделать и пары шагов, как ассасин сбил его с ног, и они покатились по черепице. Борьба закончилась, не успев начаться. Ассасин схватил вора за руки и прижал их к крыше. Гарретт стал отбиваться ногами, но нападающий сел сверху, придавив их своим весом и перехватив в правую руку запястья вора. Гарретт никак не мог поверить, что кто-то может вот с такой лёгкостью обездвижить его, но сдаваться не собирался. Свободной рукой ассасин поднял свою маску, убрав её под капюшон. Это был тот же человек, что напал на вора прошлой ночью. Это лицо Гарретт не смог бы забыть, даже если бы захотел. Из-под плаща ассасина донёсся тихий шёпот, от которого бросало в дрожь. Гарретт снова попытался вырваться из захвата, но в ответ на свои потуги услышал короткий смешок. Подняв злой взгляд, он нервно стиснул зубы. Ассасин медленно стянул с Гарретта маску, и грубые пальцы вновь коснулись шрама у глаза, и заскользили ниже по щеке и по губам. Гарретт отдёрнул голову, но ассасин схватил его за шею и резко повернул лицом к себе. Гарретту стало трудно дышать. Правый глаз неприятно запульсировал. Гарретт отчаянно задёргался: боль становилась всё невыносимее. Прималь ослепительно вспыхнула. Дыхание перехватило, словно из лёгких выжали весь воздух. Ассасин убрал руку, и Гарретт наконец-то смог вдохнуть. Казалось, дело дрянь, но ситуация стремилась стать ещё хуже. В темноте блеснул металл, и Гарретт затих, как только лезвие коснулось его груди. Клинок заскользил вбок под корсет, разрезая шнуровку. Гарретт стиснул зубы и вновь попытался освободить руки, но чуть не вскрикнул, когда ассасин до хруста сжал его запястья. Корсет ослаб и, словно осознавая свою бесполезность, упал. Убрав меч, ассасин приступил к обыску. Его рука скользила уверенно, но слишком медленно, казалось, он просто наслаждался самим процессом. Словно очарованный, ассасин задержал руку на тонкой талии Гарретта, большим пальцем коснувшись его бедра. Эти несколько секунд показались Гарретту вечностью. Вечностью, которую он предпочёл бы провести в аду, но не тут, под пристальным чуть смеющимся взглядом и обжигающим теплом чужих рук. Словно почувствовав его мысли, ассасин ухмыльнулся и ловко вытащил, казалось, надёжно спрятанное, письмо. От перенапряжения у Гарретта начали дрожать руки, всё тело онемело, но он не сводил с ассасина глаз. Убрав письмо, тот отпустил руки вора и встал. Не переставая загадочно улыбаться, сделал шаг назад и исчез. Тяжело вздохнув, Гарретт сел. Он раздраженно вытер трясущейся ладонью губы и закрыл глаза. Это какое-то безумие. Пожалуй, стоит всё же посидеть пару ночей дома. Потирая ноющие запястья, он бросил взгляд на несчастный корсет — придётся ещё и шнуровку новую искать.