Возвращение

Нью-Йорк, в котором было так сложно пробиться, оказалось очень легко покинуть. Он отправил мейл Джиму, хозяину дома, сообщив, что приедет с последним чеком и уведомлением об отказе от аренды за тридцать дней. Вот и все. Так что в воскресенье Джастин взял мамину машину и отправился в Бруклин, сгрузил все свои пожитки в багажник и на заднее сиденье. Так все и закончилось. Он уже бросил работу в ресторане, но никто там, похоже, не огорчился. В парочке Нью-Йоркских кофеен висело несколько его работ. И целая серия в скором времени должна была появиться в местечке «У Сол». Но галерей в списке его достижений не было. Саймон и его статья в «Арт форуме» не сильно помогли. А два владельца были откровенно разочарованы размерами его картин, потому что в журнале говорилось о его больших полотнах. Брайан бы оценил — все вокруг было королевских размеров. А вот то, что Джастину сказали возвращаться, когда у него появится что-то таких же размеров, оценил бы навряд ли. И он бы точно не оценил, как опускались от такого руки. Но конечно, Брайан даже не спросил. А Джастин был слишком сбит с толку всей ситуацией, чтобы рассказать ему. И на жилье в Нью-Йорке уходило семьсот пятьдесят долларов в месяц — за крошечную комнатушку на третьем этаже дома в Бэй Ридж, в котором кроме него обитало еще шесть художников, так что даже большой гостиной внизу не хватало на всех, а проекты Джастина требовали много места. Снимать же студию было так же дорого, как и квартиру. Свободное место в Нью-Йорке было роскошью и стоило соответствующе. Поначалу он снимал студию по часам, пока однажды одну из его работ, которую ему негде было оставить, кроме как там, не испортили. Никто из других художников не признался и не взял на себя ответственность за случившееся. А так как каждый приводил туда своих друзей, и никто не задумывался дважды, прежде чем наглотаться какой-нибудь дряни, то подобные случаи стали почти традицией. И вот на это уходили все его сбережения? Итак, Джастин отправился обратно в Нью-Йорк в субботу вечером. К счастью, то, что он взял машину у матери, легко позволяло объяснить его теперь уже бывшим соседям, почему ему нужно вернуться не позднее воскресного дня. И Селия не успела организовать прощальную вечеринку в субботу, хотя и умудрилась нагнать достаточно народа и убедить их дождаться Джастина. Так что, когда он появился в доме в субботу в девять вечера, его шумно поприветствовали. — Уверен, что не хочешь пойти потусоваться с нами? — спросил Джейсон. — Поездка была долгой, да к тому же мне рано вставать, но спасибо за предложение, — ответил Джастин, не жалея о том, что оставляет Джейсона с Селией и других соседей, разве только о Джиме. Джиму было сорок три, и на то, чтобы пробиться в Нью-Йорке, у него ушло двадцать лет. Его изумительные скульптуры украшали собой несколько галерей, но, несмотря на лестные отзывы, денег так и не приносили. — Посмотри на Трампа, посмотри на Трампа! Нужно просто оказаться в нужном месте в нужное время — и все. А неожиданный успех — это всегда много лет работы. Джастин не мечтал о неожиданном успехе после нескольких лет голодания. Он хотел быть художником и работать в комфортных условиях уже сейчас. И ему казалось, что всех, кого он встречал в Нью-Йорке, ждали либо внезапный успех, либо полная неудача. Сам он, конечно, был из последних. Джим на самом деле не был художником-неудачником. У него было имя и выставки. Но имя его так и не трансформировалось в деньги, во всяком случае, такие, чтобы он мог позволить себе жить один. Джастин ненавидел трех своих прежних соседей, так что даже и думать не хотел о том, чтобы жить с кем-то в ближайшие двадцать лет. Но, несмотря ни на что, Джим был прикольным. — Знаешь, я совсем не удивлен, — сказал Джим Джастину, вручив ему пиво, пока они сидели на диване, глядя на новую работу Джима — что-то созданное из кусков материи и буйства красок. — Моему отъезду? — спросил Джастин. Он всегда понимал Джима, даже когда другие соседи жаловались на его изощренную логику. — Тебе никогда не подходило это место. Точнее, тебе оно, конечно, подходило как никому другому. Просто… — он прищурился, и морщинки вокруг его глаз напомнили Джастину, насколько он был старым. — У тебя нестандартное мировоззрение. Ты быстро повзрослел. И быстро утомился, а тебе нельзя утомляться и унывать, если ты хочешь выжить спустя годы в этом дерьме, как того требует жизнь. Не тогда, когда это касается работы, ты в этом деле полный идеалист. Просто… не знаю, как объяснить. В твоей жизни должно быть особое место, и оно точно не здесь. Тут ты потух. И теперь ты погасший. Как-то так. Джастин задумался об этом, потом покачал головой и спросил: — Ты жалеешь? О том, чем занимаешься? — Я всем пожертвовал ради этого, — спустя какое-то время ответил Джим. Он указал на свою последнюю скульптуру. — Это моя жизнь. И это хорошо. Я никогда не хотел чего-то другого. Для меня достаточно сидеть здесь, в этой комнате, в окружении этих вещей. Но ты не настолько поглощен жаждой искусства. Твой взгляд — я вижу в нем одиночество. Ты смотришь на свои картины и видишь в них что-то еще. Они — не любовь всей твоей жизни. Джастин глотнул пива: — Когда ты стал таким философом? — Всегда им был, потому ты меня и любишь. — Ага, тогда почему ты, черт возьми, сбиваешь с толку всех остальных? — Вообще-то Джим и сейчас нехило сбил его с толку. Он никогда не разгонял сборища и вечеринки, это как раз Джастину в нем и нравилось, но он обожал говорить людям гадости. Много гадостей. — Они удерживают меня от отшельничества. Если бы этот дом не был заполнен людьми, то он был бы заполнен моими работами. А если бы ты, Джастин, стал отшельником, то лишь потому, что здесь нет того, кто тебе нужен, а не потому, что искусство — лучшая компания для тебя, — хмыкнул Джим. — Да и ты пока молод. Будь ты постарше, сказал бы мне, что я полон дерьма, даже если бы я был прав. — Особенно, если ты прав. — Чертовски верно. На следующий день Джастин поехал назад, надеясь, что обещание Джима писать ему не окажется пустым. Вместо того чтобы вернуться к маме домой, он поехал сразу к Дебби. Дженнифер упоминала, что будет там. И Джастин решил, что сможет вернуть матери машину, чтобы ей не пришлось возвращаться домой своим ходом. Это было меньшее, что он мог сделать. *** — СОЛНЫШКО! Ах ты маленький засранец! В объятьях Дебби он полностью почувствовал себя дома и расслабился, хоть чуть и не задохнулся под ее дородным телом. — Привет, Деб, — он обнял ее, пытаясь не слишком явно вглядываться в толпу народа, сидящую за столом во дворе. Он знал, что Брайан здесь. Он почувствовал это в ту же секунду, как вошел через входную дверь и направился к кухне, где Деб доставала пирог из духовки. Наконец она его отпустила, немного отодвинула от себя и принялась внимательно разглядывать. — Ты слишком тощий, — заявила она, поворачиваясь к стойке и вручая ему миску с салатом. — Вот, отнеси это на улицу, ладно? Это для Брайана, а не для тебя, ты будешь есть мой картофельный салат, в нем много майонеза. На полпути к холодильнику она притормозила: — Ох, черт, ты же в курсе насчет Брайана и Адама, да? Джастин молча кивнул. — И ты в порядке? — спросила она с подозрением в голосе. — В порядке, — солгал он. Деб еще мгновение смотрела на него. — Да, хорошо, уверена, что ты в порядке. Прошло столько времени. И она повела его на задний двор. Сначала Джастин, конечно, заметил Брайана и сидящего рядом Адама, они не прикасались друг к другу. Но сейчас в этом и не было необходимости, память и без того подбрасывала Джастину яркие картинки из тех, что он видел на танцполе «Вавилона» в прошлый четверг, а воображение дополняло их образами того, что, вероятно, потом происходило в ВИП-зале. Но чье присутствие действительно удивило Джастина, так это Линдси с Гасом, сидевших напротив, рядом с Беном и Майклом. — Джастин! — воскликнула Линдси, вставая, чтобы поздороваться. — Что ты здесь делаешь? Она пахла сиренью, и этот запах вызвал в нем острую ностальгию. — Могу спросить тебя о том же! — увернулся Джастин от ответа. — О, ну, знаешь ли… вообще-то я вернулась обратно. — И под пристальным взглядом Джастина добавила: — Без Мел. Он удивленно приподнял брови. — Они развелись, Мел осталась в Канаде, Майки судится за опеку над ДжиАр, по крайней мере, пытается вернуть ее в Штаты. Мы все должны поделиться сплетнями? — Брайан! — осуждающе вскрикнула Линдси. Она взяла Джастина за руку и повернула его к Гасу. — Гас. Помнишь Джастина? Гас перестал читать книгу и уставился на Джастина огромными, серьезными глазами. — Привет, Гас. Ты стал намного больше, чем я помню, — поздоровался с ним Джастин. — Ты рисовал мне картинки, — наконец-то заговорил Гас. — Ага, точно. — Да, я помню, — произнес Гас и вернулся к чтению. Джастин снова посмотрел на Линдси, которая выглядела расстроенной, после чего украдкой взглянул на Брайана, беспомощно смотревшего на сына с плохо скрываемой болью. — Развод дался ему тяжело, — прошептала Линдси. — Что случилось? — спросил Джастин, отходя с ней к стойке с напитками, которая находилась недалеко от стола, под деревом, спрятанная в тени от солнца. Линдси пожала плечами, открывая холодильник с вином. — Переезд оказался большим стрессом. Мы не смогли пережить это. Было еще много всего, но это основное. А вот что важнее, так это твои дела, — она привела Джастина обратно к столу, и Майкл подвинулся, освобождая ему место. — Привет, милый, — окликнула его появившаяся на крыльце Дженнифер и прошла за длинный стол. — Моя машина жива после поездки? Дебби лопнула пузырь: — Я, конечно, знаю, что Питтсбург суровый город, но он же не из Нью-Йорка сюда ехал! — Вообще-то, именно так. Туда и обратно, — ответил Джастин на недоуменные взгляды, поворачиваясь к Майклу: — Хочешь сказать, что ты еще всем не разболтал? — Я сказал Бену. — Думаю, это правильное решение. Учеба очень важна, — добавил Бен. — И аккуратнее на поворотах, я умею держать рот на замке, — воскликнул Майкл. — Я очень надеюсь, что это не так, — смех Дебби прогремел по всему двору. — Итак, о чем именно речь? — Я вернулся, — ответил Джастин. И проигнорировал установившуюся тишину. — Передайте, пожалуйста, картофельный салат. *** Брайан был пьян, Джастин знал, что он пьян. Судя по всему, Адам тоже знал, что Брайан пьян. А еще Джастин знал, что все попытки отговорить Брайана от выпивки в пользу еды потерпят крах. Он старался не ликовать, видя, как Брайан огрызался на Адама, уверяя, что он в порядке, и просил убрать от него подальше ебучий картофельный салат. Джастин хотел, чтобы мама отвезла его домой. Но она помогала Линдси и Дебби с уборкой на кухне, и Джастин знал, что она и не догадывалась о том, в каком состоянии был Брайан здесь, во дворе. И Джастин изо всех сил старался не замечать, что все его внимание было сконцентрировано на Брайане. Поэтому он болтал с Майклом и Гасом. Бедняга Гас. Очевидно, что он был несчастным ребенком. Он не хмурился, но и ни разу не улыбнулся. Хотя у него загорелись глаза, когда Джастин дал ему наспех нарисованный рисунок, где Гас был изображен на самолете, бомбящим танк. — Что это танк делает в воздухе? — пришлось спросить Майклу. — Заткнись Майкл, это просто художественный вымысел, — отмахнулся Джастин. — Ну что ж, если из задницы ДжейТи вдруг прорастут крылья, и он взмоет в небеса, то я тебя уволю. Джастин фыркнул и снова вернулся к Гасу, который положил руку ему на плечо и сказал: — Адам тоже художник. — Да? — спросил Джастин, поднимая взгляд на сидящего напротив Адама. Он улыбнулся и кивнул Гасу. Джастину было приятно от того, что, похоже, Адаму так же неловко, как и ему самому. Брайану же неловко не было. К тому же, напряжение легко тонуло в семи стаканах виски. — Я фотограф, — объяснил Адам. Его рука скрывалась под столом, и Джастин мрачно размышлял, что же она там делает. Придурок, подумал он. Наверное, просто положил ладонь на ногу Брайану. Я бы на его месте ему дрочил. Рука же самого Брайана покоилась на шее Адама, лениво поигрывая с его волосами. — Я учил Гаса фотографировать. — Да, он давал мне фотоаппарат! — воскликнул Гас, улыбаясь впервые за вечер. Джастин с трепетом наблюдал, как сменилось выражение его лица. А потом взглянул на Брайана, чье лицо смягчилось от удовольствия. «Ох, вау», — подумал Джастин. Он гадал, знает ли Брайан, как выглядит в такие моменты. А потом Брайан посмотрел на него, встретился с ним взглядом и слегка улыбнулся. — Он очень талантлив, — вставил Адам. — У него хороший учитель, — заметил Брайан, постукивая длинным пальцем по щеке Адама. Адам заулыбался. И Джастину от всей души хотелось его возненавидеть, но, слушая, как Гас впервые за весь вечер с энтузиазмом рассказывает о том, как фотографировать движущиеся объекты, («Ты должен поставить высокую выдержку!»), он просто не смог. Адам был вежлив, прекрасен и талантлив. Джастин понимал, что именно Брайан в нем увидел. Но это был Брайан. Брайан. С другой стороны, в чем, блядь, была проблема Джастина? Между ним и Брайаном все было кончено. В течение шести месяцев Брайан ворчал из-за расстояния между ними, в то время как Джастин болтал о чем угодно, кроме своих истинных чувств. Не то чтобы Брайан интересовался его чувствами, лишь тем, как у него дела. Хорошо ли он питается? Достаточно ли ему денег? Ничего важного. Но это не разговор, если он поддерживается лишь одной стороной. Джастин хотел услышать от Брайана, что он все еще хочет быть с ним. Брайан хотел слушать лишь о его карьере и здоровье. Он ни разу не упомянул, что они пара, он ни разу не попытался совместить их планы. Он даже никогда не говорил о том, чтобы навестить Джастина. А Джастин и не задумывался о возвращении, даже когда Брайан перестал убеждать его сфокусироваться на работе. Расстались они тихо, за расхождением взглядов соответственно следовало и расхождение тел, расстались без громких заявлений и объяснений. Однажды Джастин уже задавался вопросом: что они делают вместе, если хотят разных вещей? Стоило ли ему повторять это самому себе? Конечно, нет. Он отчетливо вспомнил, как сидел напротив экрана компьютера, набирая длинное письмо, ведущее в итоге именно к этому вопросу. Что они делают, если хотят разных вещей? Джастин чувствовал себя так, словно вспахивает застарелую землю, он устал тратить столько сил на то, что и так знал. Он был совершенно несчастен, скучал по Брайану и постоянно со всех сторон наталкивался на отказы. Снова и снова получать отказы в профессиональной сфере — это и так достаточно хреново, но постоянно наталкиваться на отказы Брайана от и так редких встреч было для него уже слишком. Джастин больше не мог делать всю работу в их отношениях в одиночку. Ему было нужно, чтобы Брайан давал больше. И целый год после расставания, которого и не было, Джастин старался не обращать внимания на боль, разрывавшую его изнутри. Он жил в Нью-Йорке, пытался стать кем-то. А Брайан жил в Питтсбурге, и был счастлив с тем, кто уже кем-то стал. Что мы делаем, если хотим разных вещей? Джастин вспомнил обреченность, с которой удалил письмо, он определенно не справился бы с полученным убийственным, в этом он не сомневался, ответом на этот вопрос. После того, как он перестал пытаться найти подход к Брайану, буквально умоляя его о том, чего тот никогда не собирался ему давать, о Брайане он больше не слышал. Джастин прекрасно помнил весь последний год, в красках, боль, которая должна была пройти, но даже не утихла. В последние месяцы в Нью-Йорке Джастин осознал, что несчастен не только из-за своего профессионального статуса (а точнее, его отсутствия), но и потому, что давал себе возможность взвесить разные варианты, не желая рисковать, вскрывая застарелую рану, которая, казалось, вот-вот начала заживать. И на данном этапе Джастин не мог позволить себе принимать решения, основываясь исключительно на эмоциях. «Тебе решать, где быть». Так не пойдет, не пойдет! Он всегда четко знал, где хочет быть. Проблема в том, что Брайана с ним там не было. Но не похоже, что для Брайана это вообще было проблемой. К чему противиться неизбежному? Так что, откровенно говоря, он вернулся не потому, что скучал по Брайану. Тоска по Брайану скорее удерживала бы его на расстоянии, если бы он руководствовался эмоциями, а этого он не делал. Но, видимо, стоило. Потому что здесь, сейчас, сидя напротив Брайана и наблюдая, как он и его новый бойфренд лапают друг друга, Джастин понял, что если его мать не закончит в ближайшее время, то ему придется совершить харакири хлебным ножом, просто чтобы исчезнуть и не видеть этого. — Мы пойдем, кому-то пора спать, — сказала Линдси, поднимая Гаса, который сразу начал капризничать. — Давай, я помогу, — предложил Брайан, но Линдси покачала головой, крепко удерживая на руках извивающегося и начавшего плакать Гаса. — Папочка, пойдем со мной! — Нет, все в порядке. Я справлюсь. Гас, ты же знаешь, что вы увидитесь с папой завтра вечером. Гас продолжал всхлипывать, но кивнул, уткнувшись ей в плечо. Линдси невольно улыбнулась сидящим за столом и отправилась в дом, чтобы попрощаться. И тут повисла неловкая пауза. — Итак, Джастин. Ты возвращаешься ради учебы? Почему ты решил уехать из Нью-Йорка? — Да, почему Джастин решил уехать из Нью-Йорка? Джастин проигнорировал Брайана и ответил задавшему вопрос Адаму: — Оставаясь там, я в данный момент не мог бы делать то, что хочу. К тому же, мне хватит и трех семестров в академии Питтсбурга, чтобы закончить свое образование, а параллельно появится возможность работать над какими-то проектами, чего я не мог бы сделать в Нью-Йорке. Там я застопорился в творческом и профессиональном развитии. Вот так, в этих словах был смысл, к тому же, они доказывали, что он хотел вернуться не из-за Брайана. Но, как бы то ни было, Брайан не велся на ерунду и бил сразу по больному: — Значит, ты снова сбежал. — Брайан! — воскликнул Майкл. — Знаете что, пойду-ка я посмотрю, не нужна ли дамам помощь, — заметил Бен, поднимаясь и направляясь в дом. — Я не сбежал! — Ну-ка, ну-ка, все оказалось несколько сложнее, чем ты ожидал, и легче всего было все бросить. — Думаю, что я пойду поищу Бена, — решил Майкл, встал и последовал за Беном. — Есть вещи, которые я должен делать здесь. К тому же, в Нью-Йорке меня сейчас ничего не держит, — с пылом ответил Джастин, чувствуя, как кровь бросилась к щекам. — Ничего? В таком городе, как Нью-Йорк? Ну, конечно. Как только на горизонте появились тучи, то у маленького Солнышка нашлись оправдания! Успех требует жертв! — Уж кто бы говорил. Твой вечный девиз: «Если им что-то не нравится, то нахуй их». — Это девиз Эммета, мой девиз: вертеть их на хую, пока им не понравится, и двигаться вперед. Уязвленный Джастин лишь покачал головой. Адам же переводил взгляд с одного на другого: — Так, ребята, извините, конечно, но я считал, что вы уже расстались и теперь все в порядке. — Так вот что он тебе сказал? — спросил Джастин, в то время как Брайан тяжело вздохнул: — Ну и кто, блядь, тебя просветил? Обращаясь к Джастину, Адам ответил: — Брайан ничего мне не рассказывал, кроме того, что вы расстались по взаимному согласию. — Видишь, мы, мать твою, расстались, как я и говорил! — закричал Джастин, пока Брайан свирепо смотрел на него. — А если вернуться к вопросу, кто об этом говорил, — что ж, да все вокруг. Трудно было не услышать, и, для протокола, я ни о чем не спрашивал, — объяснял Адам нахмурившемуся Брайану. После чего повернулся снова к Джастину. — Но когда я встретил Брайана, тебя не было уже больше года. И насколько я знал, после твоего отъезда все было кончено. Вот, что я слышал. — Ну что ж, по крайней мере, они были правы, — сказал Брайан, приканчивая свой бокал. — Они были НЕ правы! Ты даже не поговорил со мной! — Что за хуйню ты несешь? — Ты не поговорил со мной! — Ты уехал, Джастин, а потом вычеркнул меня. Ты вычеркнул всех, насколько я слышал. — Так что, вместо того, чтобы спросить у меня или, не дай бог, поговорить со мной, ты решил просто спросить посторонних людей? — Я не спрашивал. Это было очевидно, ты увлекся Нью-Йорком и исчез. — Я не исчезал! Ты прекрасно знал, где я был! Я не бросал тебя. — Бросил. — Хм… может, вам стоит поговорить, — вставил свои пять копеек Адам, поднимаясь на ноги. Брайан встал вслед за ним и притянул его к себе. Джастин отвернулся, но услышал ответ: — Может, стоит мне отсосать? Когда я тебя встретил, Джастина уже давно не было. Конец истории. — И все кончено? — Я так и сказал, конец истории! Все это хуйня! Я собираюсь тебя выебать, так что пошли. Адам засмеялся и произнес: — Увидимся, Джастин. Брайан, ничего не сказав, просто потащил Адама со двора. Джастин уронил голову на стол. — Джастин! Готов ехать? — услышал он мамин голос из задней двери. — Блядь, — прошептал он, слишком потрясенный, чтобы заплакать. *** — Итак, — Майкл скривился, пролистывая вместе с Джастином последний выпуск «Рейджа». — Рейдж и Зефир догадались у кого ДжейТи? — Конечно! И у кого он? — Я подумал, что мы могли бы вернуть Тарантула! Он был популярен. — О! Точно, и рисовать его весело. — Хорошо, ДжейТи перестал выходить на связь в Урбании. Так что оттуда мы и начнем. Рейдж обеспокоен тем, что ничего не слышал от него… — Нет, это больше в стиле Зефира — беспокоиться о внезапном молчании ДжейТи. Майкл наблюдал за лицом Джастина, замечая, как тот смотрит на обложку их последнего выпуска, но едва ли видит ее. — Хорошо. Зефир беспокоится об исчезновении ДжейТи, а Рейдж тем временем настаивает на том, что с ДжейТи не может ничего случиться с тех пор, как он стал самостоятельным, и уверяет, что тот просто надулся в связи с разорванной помолвкой… Джастин засмеялся. — Умоляю тебя! Майкл улыбнулся в ответ, довольный тем, что ему удалось рассмешить Джастина. — Да, значит, Зефир настаивает на том, чтобы расследовать исчезновение ДжейТи, но мы не хотим, чтобы Рейдж выглядел смешно. Джастин фыркнул, но Майкл не обратил на него внимания. — Так что ДжейТи должен проявить инициативу в плену, таким образом, и Зефир, и Рейдж окажутся правыми. Инициативу? Джастин задумался: — Итак, ДжейТи застрял в паутине Тарантула, но сам же сбежал оттуда? — Ага, что-то в таком духе. Но как сделать так, чтобы ему при этом понадобилась помощь Рейджа и Зефира? Я бы не хотел действовать по старой схеме — спасения напрямую — это становится скучным. Так что, если ДжейТи проявит активность в разгроме Тарантула, то мы сможем развить его характер. Джастин удивленно приподнял брови: — Серьезно? ДжейТи получит немного мозгов? Разве он не должен просто ждать, пока Зефир и Рейдж спасут его всеми признанную, идеальную задницу? — А как вы смотрите на это, — вставил Бен от плиты, где он помешивал какую-то полезную фигню, от запаха которой у Джастина буквально текли слюнки. — ДжейТи удалось выбраться из главной паутины в логове Тарантула, но из самого логова он выйти не может. Так что он прячется, и Рейджу с Зефиром нужно его найти. А когда они его находят, на пути встает Тарантул, происходит мощная драка, ну и далее по смыслу. Джастин обдумал такой вариант. — А мне нравится. — Да! — согласился Майкл. — Только теперь нам нужно придумать, почему он не смог выбраться из самого сооружения. — А ты понимаешь, что нам придется объяснить, каким образом Тарантул вообще наплел паутину, если учесть, что в реальности это невозможно? — Они временами получали письма от возмущенных и ревностно настроенных мальчиков-фанатов из-за этого маленького недоразумения. — Да, я уже придумал, он впитал в себя силу других пауков, но проявился в виде Тарантула просто потому, что выглядит страшнее остальных. — О. Отлично. — Итак, ДжейТи сбежал, но не до конца, — продолжал Майкл. — Это отличная мысль! Но вопрос в том, как ДжейТи это удалось. Это же логово Тарантула, разве он не знает все свои тайные места? — Ну… возможно, его личное обаяние поможет убедить одного из сторонников Тарантула помочь ему. — Ты говоришь о том, что он силой своей задницы соблазнит парня и заставит влюбиться в себя? Джастин улыбнулся: — ДжейТи лучший трах в мире. Даже Рейдж не может устоять перед ним. — Волна сожаления окатила его. Эх, если бы. Майкл закашлялся, чувствуя себя неловко от того, что разговор возвращался к настоящему Рейджу. — Почему бы тебе пока не поработать над тем, как Рейдж и Зефир обнаружили вход в сооружение, посмотрим, как это будет выглядеть. И еще над тем, как ДжейТи трахается со сторонником Тарантула и как скрывается в логове. Может, тебе еще какие идеи в голову придут. А когда ты закончишь наброски, мы сможем поговорить о дизайне. — Ты же останешься на ужин? — Бен обернулся через плечо, прежде чем открыть духовку. И оттуда донесся божественный аромат свежеиспеченного хлеба. Джастин застонал: — Если ты не накормишь меня тем, что приготовил, то я вынужден буду украсть это. Пахнет фантастически! — Отлично, я рад, что ты остаешься в городе! — засмеялся Бен. — С такой реакцией ты всегда будешь долгожданным гостем за моим столом, в любое время. — А ты рад, что я вернулся, Майкл? — спросил Джастин. Он ждал, надеясь, что Майкл ответит честно. Ему казалось, что их сотрудничество неплохо стартовало, но хотел окончательно уяснить, не возникнет ли у них из-за чего-нибудь проблем... ладно, не возникнет ли у них проблем из-за Брайана. Он не хотел, чтобы его личные проблемы встали между ними, особенно, когда объект этих проблем в буквальном смысле лежал перед ними на столе. И Джастин не хотел повторения пост-скрипичной хуйни, когда они с Майклом ходили друг вокруг друга, словно по тонкому льду. — Ты спрашиваешь меня из-за Брайана? Джастин слегка склонил голову: — Конечно, у меня есть некоторые опасения. Брайан был совершенно разбит, когда ты уехал, а сейчас у него все в порядке. Но, что бы ни происходило между двумя людьми, другим этого знать не дано. Отношения — сложная вещь. Глаза Джастина округлились, Бен поставил на стол блюдо с пастой, посыпанной своей вариацией песто и тофу, и корзинку с хлебом. — Брайан был подавлен, Джастин, — сказал он. — Майкл считает, что Адам — это просто обратная реакция. Он думает, что вы с Брайаном так помешаны на контроле, что любовь друг к другу заставляет вас бежать подальше, что собственно и случилось. — Ты думаешь, что я уехал в Нью-Йорк потому, что люблю Брайана? — Он думает, что ты уехал в Нью-Йорк потому, что он любит тебя. — Это какая-то бессмыслица! — воскликнул Джастин, поворачиваясь к Майклу. Майкл взглянул на Бена, накрывающего на стол и расставляющего тарелки, приборы и салфетки перед ними. После чего тот спокойно сел в кресло под неусыпным взглядом Майкла. — Мы буквально два дня назад обсуждали это, и ты мне сказал озвучить лишь то, что отношения — сложная штука! И не говорить о том, что Брайану было больно, и что я волнуюсь, что ему снова будет больно! Несмотря на то, что я действительно так думаю. — Да, — отозвался Бен, разворачивая салфетку и расстилая ее на коленях. — Я говорил, что ты должен это сказать. Но я не говорил о том, что должен сказать я. — Я хочу знать, почему любовь заставила меня уехать в Нью-Йорк. — Пожалуйста, — огрызнулся Майкл. — Вы, ребята, так безумно влюблены друг в друга, но при этом абсолютные контрол-фрики в отношении того, как должны складываться ваши жизни. Любовь — это то, что не поддается вашему контролю, это сводит вас с ума, так что совмещать вы это не в состоянии. Ты думаешь, что влюбленность помешает тебе реализовать все, что задумал в жизни, поэтому ты бежишь. Особенно с тех пор, как Брайан всецело полюбил тебя и даже изменился ради тебя. Ты не смог справиться с этим. Буквально. Сбежал прочь. И оставил его полностью разбитым. И, видимо, без прежней любви к траху и наркоте. Не то чтобы меня это не радовало. — Ты сказал, что он никогда не изменится. Майкл пожал плечами: — Очевидно, я ошибался. — Я не сбежал, — настаивал на своем Джастин. — И как, черт побери, я должен был понять, что он изменился, если я был в Нью-Йорке! — Отлично, — Майкл закатил глаза. — Думаю, что какая-то частица тебя знала это и до отъезда. Он абсолютно изменился, а ты и на долю секунды не мог себе представить такого, у тебя это не укладывалось в голове, и это сводило тебя с ума. Но стоило с этим смириться! Ты не все можешь контролировать, и уж тем более не можешь контролировать любовь! — Господи, боже мой, — застонал Джастин. — Ты мне цитируешь колонку полезных советов из «Космополитена»? — Видишь! Брайан врос в тебя! Ты теперь маленький ироничный засранец, это все от него. — Я родился маленьким ироничным засранцем. — Еще хуже! Ты был рожден для него! И да, Адам действительно просто обратная реакция, а вы, парни, полные идиоты, и вам пора уже вытащить головы из задниц. — Или попросту говоря, вернуть ваши головы в задницы друг другу, — добавил Бен. — Он действительно был счастлив с тобой, Джастин, — ввернул Майкл, накладывая себе огромную порцию пасты. — А ты был счастлив с ним. И вы так яростно пытаетесь справиться с этим, но у вас нихуя не получается, Брайану больно, и меня это бесит. — По-моему, ты утверждал, что с ним все в порядке. — Сейчас в порядке. — Майкл махнул вилкой и закончил: — Перестань пытаться все понять, просто смирись! Джастин переводил взгляд с одного на другого. Дзен-Майкл? Какого хуя? Он покачал головой: — Мы расстались. Все кончено. — Пфф. Ну конечно! — Вот, Джастин, — Бен передал ему блюдо с пастой. — Добро пожаловать домой. Он наклонился и звонко поцеловал Майкла. — Говорил же тебе, ты найдешь, что сказать. *** Они ошибались, говорил себе Джастин, собираясь в институт и в тысячный раз за неделю прокручивая разговор с Майклом в голове. Он был согласен с тем, что никто по-настоящему не может понять, что происходит с отношениями, кроме вовлеченных в них людей. Да и в этом случае не всегда. И за свою жизнь Джастин чертовски хорошо выучил, что планировать ничего нельзя. Его жизнь всегда была непредсказуемой. И, может, как раз в этом было все дело. Он был уверен, что теперь хочет научиться лучше контролировать свою жизнь. Он не мог сильно отвлекаться от учебы, а все это отвлекало. Он вернулся в Питтсбург ради своего искусства, и именно на этом должен был сосредоточиться. Вместо попыток осесть в родных пенатах, ему требовалось сфокусироваться на возвращении к учебе. Так что бегать за Брайаном явно было ошибкой. Фраза о том, что между ними все кончено, чуть не убила его, вот почему он так и не отправил то злополучное письмо сто лет назад. Услышать, как Брайан произносит эти слова вслух, да еще обращаясь к своему бойфренду, оказалось куда болезненнее, чем он предполагал. Не важно, что там навыдумывал Майкл, Майкл ничего не знал. Все было кончено. И разве это не к лучшему? Они лишь продолжали делать друг другу больно. Окей, Джастин признался самому себе, что вернулся не только ради учебы. Частица его и правда, правда надеялась, что Брайан его ждал. Вообще-то, именно на это он и рассчитывал. Какая-то часть его всегда ждала Брайана. На этот счет Майкл был совершенно прав, Брайан всегда был с ним, куда бы он не уехал. Джастин всегда думал, что у них есть нечто, над чем время не властно. Это лишь время. Видимо, он неправильно понял мысль Брайана. Так что теперь, стоя под сильными струями воды в душе, Джастин позволил себе проиграть в памяти болезненную сцену у Деб, убеждая себя, что услышать из уст Брайана, что все кончено, было к лучшему. Действительно. Ему нужно было наконец-то услышать правду, ту правду, которую он и так давно знал. Он не хотел сдаваться и отпускать Брайана, но ему пришлось. А Брайан знал, что все кончено, и продолжал жить без Джастина. Он должен был знать, что Брайан за них бороться не будет, вся их история являлась прямым тому доказательством. Так что, это действительно к лучшему, напомнил себе Джастин, выходя из душа и вытираясь полотенцем. Ему вполне хватит парней, которых можно подцепить в «Попперс». Хорошо, что он точно выяснил, что у них с Брайаном все кончено, прежде чем это отвлекло его от учебы. Сегодня у него было два занятия — по графическому дизайну и один из двух факультативов, что он взял себе в этом семестре. Джастин чувствовал прилив сил и энергии от того, что начинает что-то новое, особенно, когда размышлял о своих запланированных проектах. Он уже и забыл, каково это — видеть ясную цель и иметь четкий план для ее реализации. У него за плечами была неделя учебы, и жизнь стала обретать чёткие очертания. Он даже начал знакомиться с интересными людьми в группе и ходил на чашку кофе с классным парнем по имени Алекс. Он был милым. Не настолько сексуальным как парни, за которыми обычно приударял Джастин, но Джастин был готов к настоящей дружбе, а не только быстрому траху. Секс он мог получить и в «Попперс» или в любом другом месте, так часто, как пожелает. Сейчас он не хотел быть с кем-то. И ему казалось, что никогда уже и не захочет. Он скучал по Брайану. Он скучал по нему в Нью-Йорке, но отрицал это, потому что кипевшая внутри ярость заглушала боль, ударившую его под дых только сейчас. Джастин нашел себе квартирку недалеко от академии, и радость от этого немного оттенила общее состояние грусти. Мама выразила некоторые сомнения по поводу этого места, но это было ожидаемо. Комната была дешевой и большой, арендная плата — несравнимой с той, что он платил в Нью-Йорке, к тому же, здесь имелись просторная кухня и ванная, в отличие от его первой квартиры. У него были неплохие перспективы с подработкой, так что он мог помочь Дженнифер, в случае необходимости. Обвал рынка недвижимости сильно по ней ударил. По крайней мере, Джастин не сидел у нее на шее. Он больше никогда не станет сидеть ни у кого не шее. «Рейдж Инкорпорейтед» будет оплачивать его квартиру, и Тед говорил, что он сможет списать на корпорацию плату за обучение. — Это законно? — спрашивал Джастин. — Зависит от того, как это преподнести. — Хорошо, но если налоговая нас вычислит, ты оплатишь штраф. Тед невольно засмеялся. Джастин с Майклом достаточно быстро разобрались с равноценными расходами и платежами, так что Джастин успел не сойти с ума, и договорились о трех ежегодных выпусках. «Рейдж» должен был покрыть все расходы на жизнь в ближайшую пару лет, пока он будет заканчивать обучение. Он переезжал в новое место на следующей неделе, так что ему пришлось еще одну провести в доме матери. Джастин наслаждался общением с мамой и Молли, но их квартира была идеальна для двоих человек и тесновата для трех. К тому же, от дома мамы ему приходилось ехать до академии через весь город на автобусе. А его квартирка была в четверти мили от нее. Он уже вовсю представлял, как расположит огромное полотно на дальней стене, где преломлялись солнечные лучи, создавая идеальный свет для его будущей картины, которую уже ясно видел в голове. Но прежде всего ему нужно было подписать договор на оплату первого семестра, что он должен был как раз успеть перед началом занятий. Теду требовался счет для списания. От него и Майкла. Джастин улыбнулся. Кто бы мог подумать. Джастин вышел на улицу, окунувшись в тепло сентябрьского дня, подставляя лицо солнцу и надеясь на лучшее. *** Он был зол. Он злился весь день. Разве это была не ясная картинка? От благодушия к бешенству всего за один день, точнее, за один час, благодаря визиту в договорный отдел и очередному появлению Брайана Кинни в его жизни. Как обычно. Разве что-то изменилось? Этот человек был повсюду. Мало того, что Джастин не мог выбросить его из головы и запер его (во всяком случае, пытался запереть) в дальних уголках своего сердца, пока жил в Нью-Йорке. Так и здесь, в Питтбсурге, Брайан ко всему приложил руку, и отпечатки его пальцев проступали везде. Джастин не мог от него отделаться. Его гнев трансформировался в мощную работоспособность на занятиях и нарастал с каждой выплеснутой на полотно эмоцией. — Вот этот штрих изумителен, Джастин! — сказал ему профессор Каникер. — Хотя, если ты найдешь модель, то соблюдать пропорции тебе станет легче. Работа лишь распалила его, и ему срочно нужно было выплеснуть все эмоции наружу и остыть. Он решил прибегнуть к верному способу, которому его обучил Брайан, — напиться и натрахаться до умопомрачения. Но мысль о том, что он все еще хороший ученик Брайана, злила его еще сильнее. Выпитое в клубах подогревало гнев, который лишь номинально упирался в деньги, деньги и его независимость. Парни не помогали ему отвлечься. Джастин даже спихнул последнего со своего члена, поняв, что тот только мешает ему добраться до места, в котором он действительно хотел бы сейчас оказаться, и застегнул брюки. И вот теперь он был здесь. Джастин не стал ждать лифта, преодолел лестницу наверх и постучал в тяжелую металлическую дверь. Выждав всего секунду, поднял руку и постучал снова. — Да, что? — Брайан с заспанными глазами, одетый в серые домашние штаны, еле державшиеся на его стройных бедрах, раздраженно открыл дверь. Джастин протиснулся мимо него в квартиру. — Ты один? — требовательно спросил он. — Или твой бойфренд станет свидетелем того, что сейчас произойдет? — Какого хуя, Джастин? Три часа ночи! — Ты. Один? — Он здесь не живет. Так что да. Чего тебе? — Брайан прошел в кухню, открыл холодильник и, вынув бутылку воды, поставил ее на стойку. — На. Тебе нужно. — Ты не можешь платить за мое обучение, Брайан! Брайан пожал плечами. — Твой адрес не изменился, я продолжал платить по счетам. — Счетам? Я не ходил в академию. — Если твой уход не оформлен официально, то тебе все равно приходится платить за обучение, — Брайан хмыкнул. — Удивительно, откуда ты находишь пять баксов на латте. — Я не пью латте. — А мог бы, если бы уделял больше внимания своим финансам. Джастин схватил бутылку с водой, скинул с плеч кожаную куртку, купленную в Лос-Анджелесе, и кинул ее на стоявший рядом стул. — Почему твоего бойфренда здесь нет? — Он мне не бойфренд, — ответил Брайан, вставая напротив. Джастин скривил губы. — Прекрати! — рявкнул Брайан. — Он мне не бойфренд. Джастин подпрыгнул от такого рыка, но лишь сказал: — Ладно, он тебе не бойфренд. Так где же парень, которого ты трахаешь больше одного раза? Извини, если я нарушил вашу семейную идиллию! Джастин внезапно осознал, что Брайан по пояс голый, и время никак не отразилось на его сексуальности. Из легких вдруг вышибло весь воздух, и он сосредоточился на том, чтобы глубоко вдохнуть, пытаясь восстановить дыхание. — Почему ты здесь? — резко сменил тему Брайан. Он наклонился вперед и принюхался к Джастину. — Кайфовал в «Попперс»? Джастин фыркнул: — Продолжаешь за мной следить? На самом деле в «БойТой». — Но не в «Вавилоне». — Нет, нет, — повторил Джастин. — Я не могу… Брайан, не меняй тему! Ты не можешь оплачивать мое обучение. — Почему? Подумаешь, пара лишних тысяч к тем, что ты и так уже мне должен. — Ты издеваешься? Зачем ты это делаешь? Брайан повернул голову, его взгляд стал потерянным и осторожным, каким и был с тех пор, как Джастин вернулся. — Ты знаешь, зачем. — Брайан… — Джастин растерялся. В воздухе между ними сгущалось напряжение, и Джастин прекрасно знал, что это. Его тело все помнило, о чем говорили мурашки, побежавшие по коже под одеждой. Брайан. — Ничего не изменилось, — прошептал Джастин, он поймал взгляд Брайана. — Скажи мне. Скажи мне, зачем. Брайан пожал плечами. — Не придавай этому большого значения. И отвернулся. — Это имеет большое значение! Что ты… что ты рассказал ему? — В конце концов, оплата обучения была лишь предлогом. Вот причина, по которой Джастин был здесь. Брайан тяжело оперся о стойку. — Я не говорю ему фигни. Меня не втянуть в домашний быт или что-то столь же нелепое. — Да, со мной не получилось. — Почти получилось. Джастин протянул руку и дотронулся до плеча Брайана. Он почувствовал, как от его прикосновения Брайан вздрогнул. Он был теплым, и Джастин резко вдохнул, почувствовав мускусный запах возбуждения, который источал Брайан. — Скажи мне, — прошептал Джастин. Ему было необходимо вскрыть рану и выпустить желание, что бежало по его венам, словно кровь, желание, которое всегда было с ним, желание, что привело к постоянной, не отпускающей, острой боли. Боль и желание, что пробуждались в нем каждый раз, когда он оказывался рядом с сильным и красивым Брайаном, приводили его в смятение и лишали ясности ума. Джастин всегда ясно мыслил, за исключением таких случаев. Он хотел вырваться из этого влечения и отдаться ему одновременно. — Затем, что теперь ты здесь, — ответил Брайан, наклоняясь вперед и захватывая своими губами губы Джастина. Он накрыл его всем телом, руки потянулись вперед, скользя под рубашку и поглаживая кожу на спине. Он прикусил Джастину нижнюю губу, удерживая и пробуя языком на вкус, прежде чем скользнуть внутрь, а затем вернуться обратно, следуя за языком Джастина. Его мягкие губы настойчиво накрыли рот Джастина, щедро делясь вкусом и заполняя собой. Он утянул Джастина в спальню, уложил на кровать и лег рядом. *** Тепло, руки. Вздохи и губы. Сильно, страстно, теплая ладонь. Твердый член нежно двигается внутри, тело, прижимающееся сзади. Красные всполохи сигнализации мелькали сквозь закрытые веки, но он не хотел открывать глаза навстречу новому дню, пока нет. В него нежно упиралось что-то твердое, укрытое теплом простыней и их тел, двигаясь медленно, невесомо, мягко. Поглаживать руку Брайана, кожу, такую гладкую, изгибаясь под ним, покачиваясь вместе с ним и все глубже насаживаясь на него. Весь спектр ощущений растекался по телу, постепенно усиливаясь с каждым толчком. И словно в замедленной съемке, сжав его бока, Брайан прошептал «Джастин», и его накрыло оргазмом. Красное свечение, невидимое за дневным светом, продолжало мелькать, пока они лежали, сплетясь телами, тяжело вздымавшаяся грудь Брайана упиралась в спину Джастина, а Брайан все еще был внутри. — КАКОГО ХУЯ! Джастин тут же пришел в себя, ясно почувствовав свое тело: тупую боль в заднице, слабость мышц, тепло сплетенных ног и резкий вздох Брайана. — Брайан, какого хуя? — это был Адам. Ох, черт. Джастин заставил себя открыть глаза, готовясь к безобразной сцене, отодвинулся от Брайана и сел. Брайан откатился и бросил презерватив в мусорку с другой стороны кровати. Никакой осторожности, но к чему такая показуха? Затем Брайан перевернулся и вылез из кровати, натянув домашние штаны, которые скинул ночью. Джастин не мог не восхититься телом Брайана, мелькнувшим перед глазами, гадая, как он мог так долго жить без такой красоты. Джастин размышлял, сможет ли он снова отказаться от Брайана. — Брайан? — Адам стоял в шаге от лестницы, в спальне, не глядя на Джастина, и смотрел прямо на Брайана. — Что? — Это все, что ты можешь сказать? Одно дело трахать незнакомцев, я знаю, что ты это делаешь. Но он твой бывший! И дело не только в этом, ты спал с ним. — И что? Ты не раз видел меня со случайными трахами. — Так он случайный трах? Он просто трах для тебя, Брайан? На этой фразе уже полностью одетый Джастин поднялся. Он услышал мольбу в голосе Адама, и это было столь знакомо. Брайан был таким, каков он есть, ничто не могло изменить его. Брайан никогда не соответствовал несбыточным ожиданиям, и все ожидания отправлял в небытие. Брайан требовал полного принятия. Но Джастин никогда не мог принять этого. И не мог перестать хотеть большего. Адам пока учился, так же, как когда-то пришлось научиться Джастину. Он почувствовал отчаянную тоску, услышав вопрос Адама, эхом отозвавшийся воспоминаниями о его собственном прошлом. В полной тишине, повисшей в лофте, Джастин посмотрел на Адама. — Мне жаль, — сказал он, потому что точно знал, что Брайан этого никогда не скажет. И ушел.