Клотильда или похищенная дочь графини

Графиня Аманда-де Лесаж, ранее и не могла мечтать о титуле. Ее детство прошло в бедной семье, где она родилась шестым ребенком. Ее мать Мария Кармен и отец Риголо занимались выращиванием цветов. Мария Кармен выращивала цветы, Риголо связывал их в небольшие букетики, а сестры Аманды вместе с ней, когда девочка достаточно подросла, продавали цветы на площади, предлагая их прогуливающимся влюбленным парочкам за один или за два су. Цветы у детей раскупали очень быстро. Но лучше всего получалось продавать тринадцатилетней Аманде. Черты лица Аманды были на столько прелестны и совершенны, что хотелось любоваться прекрасным ребенком. Да, лицо Аманды напоминало ангела, но на самом деле, под ангельской внешностью, скрывался злобный демон в душе, переполненный чувством злобы, ненависти и зависти к окружающим. Аманда с ранних лет возненавидела свою участь, которую ей приходилось нести — жить в бедности, продавать цветы на улицах с утра до вечера. Она видела некрасивых девушек, одетых в очень дорогие модные платья, прогуливающиеся с богатыми юношами под руку. Платья наверняка стояли целые состояния, думала Аманда, смотря на них. Аманда несмотря на то, что она была одета очень бедно, старалась все же хоть немного себя приукрасить. Любуясь собой, расчесывая длинные черные, как смоль волосы, Аманда спрашивала себя, чем она может быть хуже тех других, которые прогуливаются по мостовой, убежденная в своей непревзойденной красоте. Так же она хорошо видела, что ее сестры вовсе не красавицы, а больше смешные, пухлые и низкие, вовсе не похожие на дам из высшего общества, которые Аманде представлялись стройными и высокими. Сестры не следили за собой, никогда не умывались, не следили за одеждой вызывая у Аманды только лишь презрение. У девочки не было дорогих украшений, и что там говорить, дешевых тоже, вместо них ее украшали цветы, заплетенные в волосы, придавая Аманде еще более девственный вид. Но, как мы уже говорили, под кажущейся невинностью скрывался демон, мечтающий о несметных богатствах и дворцах. Девочка мечтала вырваться из нищеты, на которую обрекала судьба, любыми способами, она мечтала использовать любой представившейся случай. И случай представился. Аманда, как самая младшая в семье, ожидалось выйдет замуж позже всех, но на нее случайно обратил внимание один старик, решивший взять себе в жены почти ребенка в жены. Аманда, в свои шестнадцать лет, предстоящему замужеству, решенного родителями, не воспротивилась, а даже наоборот, обрадовалась, узнав, что Ромен хоть и стар, но вовсе не беден. Еще тогда в ее расчетливом, хотя и детском уме в первый же день замужества приходили идеи, как избавиться от старика и не лишиться невинности, которую можно было бы подарить понравившемуся молодому любовнику. В первую же ночь она не позволила старику и поцеловать ее, ссылаясь на усталость и головную боль. Так продолжалось бы каждую ночь, но старик в течении недели все же настоял на своем и несмотря на свои годы (ему было семьдесят) овладел юным созданием несмотря на мольбы девушки. Аманда стала испытывать только отвращение к старику, который приходил каждую ночь. Ромен приходил каждую ночь, выпивая при Аманде небольшую щепотку порошка, действие которого оставалось для нее загадкой. Так продолжалось бы каждую ночь, если бы Аманде не пришла в голову высыпать весь порошок в вино. Огромная доза возбудительного убила старика почти мгновенно. На вторую неделю женитьбы, Аманда стала не только вдовой, но и единственной наследницей небольшого состояния в пять тысяч франков годового дохода. В шестнадцать лет это позволяло ей больше нигде не работать и тем более не продавать цветы с сестрами на площади. Аманда оборвала всю связь с прошлым, не напоминая о себе, так же, как и не напоминали о себе ее родственники. Молодая вдова со временем поняла, что беременна и ждет ребенка от бывшего старого мужа Ромена. Ребенок родился чахлым на столько, что все врачи в один голос твердили, пророчествуя скорую смерть мальчика, соболезнуя графини. Но ребенок, отчаяннно цепляясь за жизнь выжил, вопреки мнению светил науки. Он рос худой и слабый, казалось, что одно только чудо поддерживает в его худощавом теле жизнь. Аманда редко выезжала из замка, целиком и полностью посвящая себя больному Фредерику. Она не вспоминала про мать и сестер, не выезжала в свет. Она жила жизнью затворницы, только наблюдая за сыном. Граф Анри-де Лесаж жил по соседству с землями Ромена. Ролан был его наставником и другом несмотря на приличную разницу в возрасте. Анри раньше вместе охотился с Роменом, и между ними не было ссор из-за границ леса. Между ними существовал негласный договор, что каждый из них имеет право охотится на той или иной земле. Анри-де Лесаж питал страсть не только к охоте, но и путешествиям. И вот вернувшись из затянувшегося путешествия узнал новость, что его старый друг за его отсутствие в три года успел не только жениться, но и сгореть от страсти к молодой жене и умер от сердечного приступа. Анри-де Лесаж решил принести соболезнования молодой соседке и заодно просить разрешения продолжать охотиться в лесах Ромена, как и прежде, где водились дикие кабаны. Когда появился Анри-де Лесаж, Аманда была удивлена роскошной карете, остановившейся у ворот. Она была удивлена, что такой богатый мужчина просит у нее аудиенцию и сразу же приняла его. Аманда не имела и представления о договор Ромена с Анри, но не отказала молодому человеку охотиться в лесах, даже более того просила обучить молодого человека верховной езде, стрелять из ружья, загонять собаками кабана, вообщем всем тем премудростям, которыми должен обладать каждый охотник. Каждые выходные Анри приезжал в замок графини и вместе с ней отправлялся на охоту. Но не страсть к охоте завладела мыслями Аманды, а богатства молодого человека. Несмотря на скромный образ жизни деньги таяли, как вода, так что новый знакомый показался хорошей партией для вдовы. Анри была красив, молод и богат. Чего еще желать молодой графини? Спустя ровно полугода Аманда вышла замуж за-де Лесажа, что послужило старшной драме, разыгравшейся вскоре. Граф-де Лесаж был по молодости ветрен, обольстивший своей красотой многих доверчивых девушек. Но среди всех его поклонниц выделялась черноволосая испанка Розалия, которая жила вместе со старым жестокосердным генералом, ненавидевшего французов. Де Лесаж и Розалия втайне любили друг друга, давая клятвы и обещания. Розалия любила Анри-де Лесажа дико и страстно, ревнуя возлюбленного, как все девушки, в крови которых текла испанская кровь. Так что-де Лесажу едва удавалось скрыть свои многочисленные мимолетные романы. Он знал, что брак с испанкой для него невозможен из-за ее выжившего из ума отца, ненавидящего всех французов без исключения, поэтому Анри знал, что рано или поздно ему придется разорвать отношения с девушкой и выбрать другую из парижского высшего общества, в котором вращался, соблазняя одну за другой. Однажды-де Лесаж получил роковое письмо от Розалии, которое перевернуло весь его мир с ног на голову. Письмо разрушило все его планы. В письме Розалия сообщала, что она ждет ребенка и хочет все рассказать отцу. Де Лесаж не медля встретился с Розалией, предчувствуя надвигающуюся грозу. Он умолял испанку, чтобы она не выдавала себя, чтобы попыталась скрыть ребенка, ведь генерал вряд ли захотел выслушивать объяснения француза, а сразу же вызовет Анри-де Лесажа на дуэль, а тогда смерть Де Лесажа будет неизбежной, потому что Анри, убеждал он Розалию в своем благородстве, не поднимет на обезумевшего генерала руку. После недолгих убеждений Розалии-де Лесажу удалось-таки переубедить ее. Розалия уехала в последние месяцы беременности к тетке, где и родила ребенка. Анри-де Лесаж признал дочь в метрическом свидетельстве и забрал девочку к себе. Девочку Розалия назвала Клотильдой. У-де Лесажа был договор с Розалией, что он женится на девушке, только, как умрет ее отец. Но несмотря на старческие годы генерал вовсе не собирался умирать, прибывая в хорошем состоянии духа. Розалия и Анри за семь лет отдалялись все больше и больше, в этом сыграло большую роль долгие годы обучения Розалии в монастыре, куда отправил учиться ее генерал. Розалию воспитывали во всей строгости и приличиях, ни одна из монахинь не подозревали, что у девочки есть дочь, которую она родила и живет в замке Анри де Лесажа. Даже в исповедальне она не выдала эту тайну, только плача по ночам она всхлипывала, произнося имя Клотильды. Последнее письмо Розалия получила два года назад, где Анри сообщал, что он отправляется в путешествие по Европе на два года вместе с Клотильдой. Розалия вернулась из монастыря в родительский дом до возвращения Анри на родину. Оставалось только надеяться и ждать. Генерал был полон сил, как и прежде. Это слегка расстроило Розалию. Конечно, ужасное чувство надеяться и ждать смерть отца, который мешает воссоединиться с возлюбленным. Поездка по Европе, расставание на семь лет Анри и Розалии полностью рассеяла юношескую любовь в сердце Анри. Он знал, что Розалия должна уже вернуться домой и наверняка ждет в родительском доме с замиранием сердца. Анри-де Лесаж вернувшись в поместья с Клотильдой, запретил прислуге говорить кому-либо о его возвращении, так что Розалия оставалась в неведении приходя к воротам замка графа, встречая только прислугу, которая отрицательно ей качала головой, не выдавая хозяина. Так вот, как мы и говорили, свадьба Анри-де Лесажа с графиней Амандой обернулась страшной драмой, о которой впоследствии запестрели все бульварные газеты. Розалия узнала из газет о предстоящей свадьбе ее возлюбленного в день свадьбы. Прочитав известие сперва она не поверила новости, но потом, почувствовала, как кровь начинала стучать в гневе в висках и она схватив кинжал, спрятала его за пазухой и побежала к церкви Св. Антуана, где и была назначена свадьба. По поводу торжества возле церкви собралась толпа зевак. Испанка расталкивала колону собравшихся, и уже в дверях в церкви увидела предателя с Амандой, уже говоривших священные клятвы перед священником. О, как вскипела ее кровь. Девушка закричала что-то на испанском, изрыгая проклятья на всю церковь. Все присутствующие повернулись на безумный крик. Лицо Анри, покраснело от стыда и ужаса, когда он увидел Розалию в ярости. За полгода свиданий с Амандой он так и не решился признаться Розалии, что больше ее не любит, продолжая писать ей письма… Испанка кричала, расталкивая толпу, пытаясь пробраться, как можно ближе и воскликнула: — О, граф Анри-де Лесаж! Я вижу ты забыл меня! Позабыл свою Розалию? Но будь же проклят этот день твоего счастья! Я ненавижу и проклинаю день, когда отдала свою честь, предатель! На этих словах Розалии кто-то из толпы воскликнул: — Кинжал! У нее кинжал! Горячая испанка выхватила кинжал и перерезала себе горло. Кровь фонтаном брызнула на присутствующих и Розалию упала трупом на пол церкви. На следующий день все газеты пестрили на главной полосе о ужасном происшествии в церкви под заглавием: «Обесчещенная испанка негодяем покончила с собой. Негодяем исходя из статьи был Анри-де Лесаж, женившийся на Аманде. Генерал, отец Розалии, узнав все из статьи вызвал Анри-де Лесажа на дуэль. Дуэль состоялась и вопреки обещаниям Розалии Анри выиграл дуэль, смертельно ранив старика. Анри поручил лучшим врачам Парижа смотреть за стариком. Когда генерал пришел в сознании Анри рассказал ему всю правду, сообщив о внучке, за которой уже заботится на протяжении семи лет. Простил ли испанец графа осталось загадкой, но когда пришел смертный час генерала, он завещал все свое состояние на имя Клотильды, сделав ее единственной законной наследницей. Аманда-де Лесаж, возненавидела Клотильду с первых дней, понимая, что незаконнорожденная девочка наследует тоже часть состояния, если умрет граф. Когда же Аманда узнала, что Клотильде перепало еще одно целое состояние в целых два миллиона, что почти в два раза превышало состояние графа, она возненавидела Клотильду еще больше. Ненависть Аманды росла с каждым днем сильнее и сильней, когда она видела, что Федерик, ее сын, продолжает чахнуть страдая от неизвестной болезни, а Клотильда расцветала, словно цветок. Фредерику нравилась девочка. Клотильда же испытывала к Фредерику лишь презрение. Алчность Аманды к деньгам усилилась, после того, как стала известна сумма завещания генерала и она решила, что во чтобы то ни стало состояние должно принадлежать до последнего су только ей и ее сыну. Аманда составляла один план за другим, чтобы избавиться от Клотильды и при этом всегда делилась своими планами с Фредериком, который слушала зловещие планы матери, но не пытался перечить ей. Иногда Аманда говорила, что нужно девочку отравить, подмешав ей яд в питье или еду, иногда говорила, что хорошо было бы утопить девочку, в общем ее воспаленное воображение рисовало разные методы детоубийства, не решаясь на приведение плана в исполнение. Именно эти разговоры Клотильда часто подслушивала за дверью, вздрагивая от голоса мачехи. Раньше она верила вопреки плохому обращению, что злая женщина когда-нибудь полюбит ее. Но надежды Клотильды таяли после каждой подслушанной фразы и девочка часто удивлялась, что до сих пор жива. Наконец, ужасный план Амандой был составлен, который должен был и избавить Аманду от Клотильды. Клотильда и не подозревала, какая ей участь была уготовлена судьбой. Зимой 1823 года стояли ужасные морозы, сковавшие улицы Парижа. Клотильда имела обыкновение каждое утро отправляться за молоком, которая находилась на площади. Внезапно она увидела черную карету без гербов, остановившуюся впереди и из нее вышли двое мужчин в черных масках. Один из них выстрелил из револьвера воздух, словно привлекая внимание окружающих. Выстрелы повторились Девочка, замерла от испуга и стояла с расширенными глазами. Она только пришла в себя, когда один из неизвестных схватил девочку за плечо и потащил к карете. Девочка пыталась вырываться, она кричала: «На помощь!» Но никто на помощь не приходил. Клотильду похитили! Конечно, похищение было делом рук Аманды. На следующий день негодяи, которые были на площади, пришли не снимая масок к воротам замка-де Лесажа. Аманда приняла незнакомцев, как дорогих гостей, и получили за исполненное поручение пятьдесят луидоров золотом. Разбойники рассказали, что они оставили замерзать девочку в глухом лесу и что сейчас наверняка Клотильду разорвали давно волки. Аманда, удовлетворилась итогом событий еще больше, когда прочитала утром в газете небольшую заметку вскользь о похищении неизвестной девочки на площади. Аманда, чтобы отвести от себя всякие подозрения незамедлительно сделала заявление, что пропала именно ее дочь, а также отправила телеграмму Анри в Англию о похищении дочери на площади. Наш рассказ начинается именно в тот момент, как Аманда пришла домой, отправив телеграмму Анри-де Лесажу и сидела, как два часа в гостиной, перелистывая утренние газеты. Напротив графини сидел Фредерик, бледнее обычного и трясся словно в лихорадке. Его красные воспаленные глаза, словно выпученные на исхудалом лице излучали неприязнь и отвращение. — Мама, вы все-таки это сделали! Сделали преступление, которое замышляли! Как вы могли! — Фредерик, не начинай скулить, как пес, — оборвала сына спокойным, но властным голосом графиня. — Я не хочу больше слушать твои глупости. Как ты, будучи моим сыном, позволяешь себе наговаривать на меня и подозревать в чем-либо. — Но мама, — попытался возразить Фредерик. Аманда хлопнула газетой по столу, не сводя с Фредерика пристального взгляда, словно гипнозируя, пытаясь убедить сына в своей правоте. — не забывай, что я всего лишь планирую будущее, не более того. И, конечно же, твою безбедную старость. — О, мама! Так ты признаешься в злодеянии, которое ты совершила! — Нет! И еще раз нет, мой дорогой сын. Вот в этой газете ничего не говорится о моем преступлении, а о негодяях похитивших несчастную Клотильду. О, жива ли моя девочка? — Мама, побойтесь Бога! Прекратите! Пафосные речи вам ни к лицу! Открылась дверь гостиной и вошла единственная служанка Марта. Это была худая, стройная девушка, лет двадцати, с испуганным взглядом. — Госпожа, у ворот стоят жандармы, которые хотят немедля вас видеть. — Проси их, — небрежно махнула рукой Аманда. Марта скрылась за дверью. Фредерик стал бледнее, чем обычно и запричитал: — Вот видите, мама, какое вы будущее нам готовите! Уже полиция вышла на ваш след! Скоро вы окажетесь в тюрьме, а потом… — Да, замолчи ты несчастный! Скройся с моих глаз! Фредерик недовольно скорчил гримасу. — Ага, я вижу ты хочешь наблюдать за сценой, и убедиться в том, что полиции никогда не напасть на след преступления… Хорошо, спрячься за дверью уборной и слушай же! Фредерик скрылся в уборную, откуда легко было наблюдать за происходящей сценой. В гостиной спустя минуту, появились трое жандармов, которых пригласила графиня. Аманда встала с кресла и предложила им сесть. Жандарым отрицательно покачали головой и один из них заговорил: — Я инспектор полиции Жерардин, мадам… — Мадам-де Лессаж… — Да-да, — в замешательстве ответил уже знакомый нам Жерардин, который присутствовал в сцене, когда Клотильду нашли в убежище воров Фелы и Пьера. — Мне стало известно о случае похищения вашей дочери. — Падчерицы, господин, инспектор, — тихим голосом поправила инспектора полиции Аманда. — Три дня назад, была задержана девочка лет тринадцати вместе с бандой Воронов, которая утверждает, что она и дочь графа-де Лесажа, Клотильда-де Лесаж. На этих словах, графиня театрально приложила руку к сердцу и прошептала с волнением: — О, Боже! Неужели мои молитвы не напрасны! Как я счастлива! Какая же это радостная новость. — Хорошо, тогда вы должны незамедлительно следовать с нами для опознания девочки. — Где она? Где мое сокровище? — Продолжала причитать Аманда. — В тюрьме. Ее задержали вместе с воровками. Если девочка действительно окажется Клотильдой-де Лесаж мы выполним некоторые формальности, заполним бумаги, и она будет свободна. — Конечно, комиссар. Я не позволю больше и минуты находится моей Клотильде в тюрьме! Позвольте я оденусь и позову своего сына, который, как и молился о спасении прелестного ребенка. — Наша карета будет вас ждать у ворот. Как только жандармы вместе с Жерардином ушли, Фредерик вышел из укрытия. — Вот сын! Ты еще обвиняешь меня в преступлении, которое я не совершала? — воскликнула графиня. Фредерик был смущен. — О, простите, мама… — Я не убийца! Никогда не убивала! — продолжала убеждать сына Аманда. Голос графини внезапно перешел на шепот: — Но я не святая, и послушай же меня, если ты на опознании вымолвишь хоть одно слово… Ты больше мне не сын и удушу тебя своими же руками. — Мама, что вы задумали, — на лице Фредерика читался испуг, смешанный с беспокойством. — Я сделаю так, что это негодяйка больше никогда не переступит порог этого дома, а останется там, где того заслуживает! — воскликнула графиня, внезапно разразившись жутким хохотом. Фредерик смотрел на Аманду-де Лесаж с испугом, словно на обезумевшую. Молодой человек понял только сейчас, что мать вовсе не рада известию о Клотильде и не собирается признавать девочку, которая находилась в тюрьме по таинственной причине. Жерадин знал о похищении некой Клотильды де Лесаж на площади и уточнив кое-какие детали решил удостовериться действительно задержанная девочка похищенная дочь графа Арни-де Лесажа или обычная воровка, как утверждала старуха. Графиня Аманда-де Лесаж с сыном Фредериком вошли в холодные стены тюрьмы. Они прошли с жандармыми в конец коридора, где находилась камера заключенной. Полицейский, постучав по решетке камеры, заставил проснуться заключенных. В полумраке произошло движение. — Девочка, выдающая себя за Клотильду де Лесаж, подойди к решетке! К вам пришла сама графиня-де Лесаж! Клотильда, трясущаяся от холода, изможденная и голодная поднялась с постели и с замиранием сердца приблизилась к решетке. Клотильда не ожидала зловещего рока судьбы, который, словно ужасный приговор обрушился на всю ее судьбу. Жерардин наблюдал за лицом графини, на котором не дрогнул даже не один мускул при виде Клотильды. Спутанные волосы, грязное испачканное лицо, разодранное платье придавало ужасный вид Клотильде. Аманда всплеснула руками и, повернувшись к инспектору воскликнула: — О, да, я узнаю ее! Вздох облегчения сорвался с уст инспектора Жерардина, но следующие заявление Аманды повергло его в шоке, а Клотильду поразило смертельным ударом. — Это  Генриетта! Девочка-воровка, которая дружила с моей бедной Клотильдой! Я выгоняла ее из дома, всякий раз, как она приходила. И знаете почему? Не потому что у меня гордое и жестокое сердце! А потому, что она воровала у меня драгоценности. Эта девочка — беспризорница, господин инспектор. Ах, ты негодница! — погрозила пальцем девочке Аманда. — Ты наверняка решила, что я сжалюсь над тобой и скажу, что ты моя дочь, которую похитили на днях? Ты так хочешь избежать правосудия? Немедленно говори, что ты украла на этот раз! Я не удивлюсь, что похищение моей дочери дело тех бродяг с которыми ты водишься. Последняя надежда спастись от положения в котором оказалась рассыпалась и Клотильда закрыв глаза заплакала. — Ты решила пронять меня слезами? Негодяйка! Вот тебе луидор, может быть он спасет тебя! И графиня бросила в камеру золотую монету. Вдруг за решеткой раздался крик и глухой стук от падения чего-то тяжелого на пол. Это оклеветанная Клотильда потеряла сознание от сразивших ее наповал мачехи слов. — Инспектор, прошу наказать ее по всей строгости, если эта дрянь и так попала за решетку. И не забудьте взять во внимание украденные украшения на сорок тысяч франков из моей шкатулки, по поводу которых я не давала заявления… — Вы хотите писать на девочку заявление? — спросил Жерардин. Но Аманда отрицательно покачала головой. Она знала, что сделав заявление, ей придется и дальше принимать участие в деле. — Нет, инспектор. Я думаю, она натворила достаточно чтобы остаться в тюрьме на несколько лет, не правда ли. — На сколько виновна эта девочка, решит суд, — ответил слегка удивленный Жерардин, наблюдавший за эмоциями Аманды. Его удивляла сперва холодность Аманды, а потом внезапная ярость, словно только что пришедшая в голову. На первый взгляд Жерардину показалось, что графиня только играет, словно роль в театре и у него возникли некоторые подозрения на счет правду ли говорила Аманда. Но тем не менее опознание было окончено и Аманда вместе с жандармами ушли, оставляя Клотильду за решеткой без сознания, которая еще не понимала, что только что правосудие отвернулось от нее. В темноте камеры сверкнули два огонька странным блеском. Это были глаза Фелы, которая слышала весь разговор. Старуха находилась в камере с Клотильдой, ожидавшая своей участи. За эти дни Жерардин так ничего толком и не узнал от Фелы о место нахождении Вивианы. Старуха только молчала, ехидно улыбаясь на все вопросы инспектора. Фела внимательно наблюдала за происходящей сценой и старуха потирала руки, чувствуя все больше и больше хорошую добычу, которая так и плыла ей в руки. Ей пришла в голову мысль спрятать Клотильду, в каком-нибудь укромном месте и начать шантажировать Аманду де Лесаж. Но для осуществления плана нужно было сперва покинуть стены тюрьмы. — Графиня-де Лесаж, графиня-де Лесаж, — шептала старуха, словно заклинание себе под нос, стараясь хорошо запомнить имя, которое недавно услышала от Клотильды. - Нет, меня-то непроведешь! Эта девчонка, значит, говорила мне правду! Клотильда — дочь графа-де Лесажа. А эта графиня… Только что отказалась от правды в пользу лжи… Конечно, это она оставила ее замерзать в лесу! Она повинна в ее несчастьях…Что ж, я думаю, неспроста свела меня судьба с этой девочкой. Что-то подсказывает мне, что я проведу безбедную старость, если помогу Клотильде… Старуха поднялась на ноги с лежака, подняла брошеный луидор, спрятав в кармане и принялась расталкивать Клотильду, приводя ее в чувство. Спустя несколько минут стараний Фелы, девочка глубоко вдохнула в легкие воздух и привстала, опираясь на руки. Ее глаза испуганно бегали из стороны в сторону и она воскликнула: — Я обречена! На этих словах девочка упала на каменный пол и снова потеряла сознание. Фела с легкостью силача подняла худенькое тело на руки и положила на постель, укрыввая ее грязным одеялом. Послышался странный стук в стену, ровно три раза, и старух повернувшись на звук, прислушалась к тишине, которая царила в тюрьме, и постучала в ответ в стену прерывисто несколько раз, прислушалась снова, как бы ожидая ответ. Стук не замедли ждать, который для Фелы означал: «Я уже иду». И старуха подошла к решетке, подле которой уже стоял высокий молодой человек, в форме охранника. Старуха улыбнулась ему беззубым ртом и сказала: — Ага, Вальдо. Я вижу, ты не позабыл свою мамашу Фелы, когда мы все вместе ходили на дело. Парень усмехнулся и бросил связку ключей к ногам старухи, затем подмигнув Феле, прошептал заговорщицким тоном: — Как я мог позабыть, вас мамаша? Я буду вас хорошо помнить, и свою кличку Штык. — О, ты я вижу благодарный малый. С тех пор, как распалась банда ты один исчез, а теперь появляешься здесь, чтобы помочь мне и бедняжке которая со мной! Ты настоящий Штык! Не даром тебя прозвали Штыком, ты всегда стоял на стреме… — Не только поэтому, мамаша… — Хо-хо-хо, — рассмеялась старуха. — Конечно, конечно. Ты одним ударом убивал мешавших нам жандармов. Знаю, не забыла. На губах Вальдо, бывшего бандита, а ныне охранника тюрьмы, промелькнула зловещая улыбка. — И не говорите мамаша. С какой бы я радостью вновь взялся бы за дело! С какой преданностью! Я протыкал и протыкал бы этих негодяев! На этих словах он бросил через решетку к ногам Фелы связку ключей от камер. — Номер три, и номер девять. В девятой камере сидит Пьер. — И его ты помнишь, мой голубчик, — ласково ответила старуха, снимая со связки подходящие ключи, а затем отдала связку ключей Вальдо. Вальдо продолжал усмехаться старухе и сказал: — Пойду брошу ключи где-нибудь в коридоре. Какой же я неуклюжий. Потерял связку ключей, кто же их нашел? Старуха расхохоталась в ответ. — Не забудь хорошенько напиться в свое оправдание. Иначе тебе не поверят твоей рассеянности. И ты вместо того чтобы расстаться со своим местом попадешь прямо на наше место. — Ха, у меня хорошее вино, — заверил старуху Вальдо. — Когда меня вышвырнут на улицу я отыщу вас с Пьером. — Да-да, ищи нас под землею. Хорошо ищи, — и старуха приложила к губам палец, словно боясь, что ее кто-то может услышать. После слов старухи Вальдо пошел по коридору, что-то себе насвистывая под нос. Старуха открыла ключом камеру и вышла в коридор и тоже исчезла в темноте. Спустя пару минут Фела вернулась в камеру, закрыла на замок решетку и переведя дух пробормотала: — Все идет по плану. Вальдо до сих пор работает в тюрьме, ключи у меня, а в полночь нас след уж простынет и Жерардин и глазом не успеет моргнуть, как мы исчезнем чудненьким образом из камеры. Жаль, что таких, как Вальдо нет сообщников в тюрьме, где держат папашу Поля. И на этих словах старуха завалилась на кровать и захрапела на весь коридор.