Omnia vincit amor et noc cedamus amori*

Монтре – Мэнор, Гемпшир. 27 декабря 1817г. - Я нисколько не сомневаюсь, что Эмма Джейд будет самой прекрассной невестой. – обронила тетушка Прикси, усаживаясь в кресло перед камином и вытирая кружевным платочком нос. – И Джек – умный малый, уставил проход часовни цветочными горшками. Вся церемония была восхитительной! - В самом деле! – согласился дядюшка Николас. – Ничего лучше, пожалуй не придумаешь. А ты как думаешь, Мэтью? Мэту не нашлось, что ответить. Эмоции у него всегда брали верх над разумом. Молодой человек сидел на стуле с высокой спинкой у кресла Прикси. В комнате было тепло, но он чувствовал себя не более уютно, чем на улице, когда стоял на сквозном ветру. Он не считал себя сентиментальным и всегда гордился этим, а сейчас едва сдерживал слезы. Всего каких-то десять минут назад его родная сестра уехала в Порт Дувр, чтобы отправиться оттуда в свадебное путешествие на континент. Еще два месяца назад он даже не подозревал о ее существовании и только сейчас понял, как дорога его сердцу Эмма. - Мэтью?! – с нетерпеньем обратился Николас к племяннику. Мэт поднял голову. К горлу подкатил ком и он не смог произнести ни слова. Он понимал, что попадет в неловкое положение, если немедленно не выйдет из комнаты. Меньше всего ему хотелось проявить слабость, ведь он не маленькая девочка, готовая разрыдаться по малейшему пустяку. Мэт порывисто встал и, взяв свои перчатки, торпливо направился к выходу. - Мэтью, ты куда?! – встревожилась тетушка Прикси, когда молодой человек поравнялся с ее креслом. - Прогуляться! – ответил Мэт, осевшим голосом. - Почему бы тебе не дождаться Джулиана? Он подойдет с минуты на минуту, -крикнула ему в догонку тетушка, но Мэт не мог ждать.... даже Джулиана. Вылетев из элегантной гостинной, он промчался по холу, мимо неподвижного лакея к парадному ходу. Ослепленный пеленой слез, Мэт инстинктивно двинулся в сторону часовни, расположенной отдельно от здания, иминуемого членами семейства Монтре- хаус. Булыжная мостовая была скользкой от утреннего ливня, но парень, мечтавший как можно скорее оказаться в уедененном месте, этого не замечал. В храме покоились бренные останки умерших Монтре... благородных предков Джулиана Монтре, маркиза Серлинга и Джека Монтре, виконта Дарела, жениха Эммы и новоипеченного мужа, его единственной сестры. Упав на сырую землю, он дал волю чувствам. - Что случилось, Мэт? Молодой человек испуганно вскинул голову и встретился глазами с Джулианом Монтре, старшим братом Джека. Наклонившись, он набросил Мэту на плечи плащ. Когда маркиз вновь распрямился, его холодная красота в ореоле черных волос источала темную энергию на фоне серого, свинцового неба, подобно зимнему затмению. Темноволосый, как пират, с темно-синими озерами глаз и благородным профилем святого, он напоминал Мэту принца Срединоземноморья. Красивое лицо с класическими чертами казалось высеченым из дорого мрамора рукой мастера, одержимого стремлением к совершенству. Некоторое время Мэт внимательно на него смотрел, пытаясь понять, о чем он думает и что чувствует, но лицо мужчины оставалось непронициаимым. Застигнутый в расплох, Мэт еще больше растроился и опустил глаза. - Я.... я очень скучаю по Зевсу, - пролепетал парень, вытирая лицо тыльной стороной ладони. – Как жаль, что мы их оставили в Дарлингтон –Холле. Джулиан промолчал, и молодой человек украдкой на него взглянул. Видимо, он нашел его объяснения невразумительными, потому что вскинул свои темные брови. - Это правда! – выкрикнул Мэт. Он и в самом деле скучал по своей собаке, но рыдал разумеется по другой причине. Однако откровенничать на этот счет с Джулианом не собирался. - Думаешь, я поверю, что ты льешь слезы из-за шавки, как ты его называешь, домашнего питомца? – высокомерно спросил он. – Я не идиот. Ни кому бы и в голову не пришло считать Джулиана идиотом. Его ум превосходил даже его поразительную красоту. Он являл собой эталон физического и интеллектуального совершенства. И этот эталон взял на себя труд стать его наставником и учителем. Джулиан считался знатоком и хороших манер и отменного вкуса, поклялся сделать из него, неотесанного мальчишки, истинного джентельмена к апрелю следующего года, когда состоится открытие большого сезона. Его предполагалось представить на балу как кузена Эммы, хотя на самом деле они были сводными братом и сестрой, он был внебрачным сыном их общего отца. Пока Мэт хранил горестное молчание, погруженный в размышления, Джулиан, взяв его за руку, поднял с земли. Болезненно осознав, что у него покраснели от слез глаза и предательски краснел нос, он замотал головой. - В таком виде я ни за что не вернусь в дом, Джулиан. Не хочу, чтобы меня считали маменькиным сынком и жалели! - Мы туда не пойдем, - успокоил его маркиз. – Во всяком случае не сейчас. Давай лучше заглянем в часовню. Там теплее. А тебе, мальчик мой, совсем не помешает согреться. Идти Мэту ни куда не хотелось, но он все же подчинился. Джулиан не привык, чтобы ему перечили. По этой причине он и стал его наставником вместо множества учителей, которые не могли справиться со строптивым мальчишкой. Маркиз Серлинг оказался упорным педагогом . Кнутом и пряником он вдалбливал в голову Мэта все, что необходимо знать молодому джентельмену. Мэт нарочно разыгрывал из себя дурачка, и оказывался выполнять распоряжения приглашенных преподавателей, стремясь больше времени проводить в обществе единственного человека, которому доверял. С первого же взгляда Мэт понял, что о лучшем друге, чем Джулиан не стоит и мечтать. Первые семнадцать лет Мэт, по приказу священика Саймона, провел на удаленном острове. Все эти годы , он одевался и вел себя как неотесанный деревенский мальчишка. В храме Джулиан подвел Мэта к скамье. Они сели и маркиз легонько приподнял его лицо за подбородок. - А теперь, Мэтью, признайся, что тебя беспокоит? – приказал он. - С чего ты взял, что меня что-то беспокоит? – пробормотал парень. - Во-первых, ты плакал. Что совершенно тебе не свойственно. Я – то знаю, как ты относишся к слезам. Значит произошло что-то из ряда вон выходящее. - Ничего особенного, - печально произнес Мэт. - Понятно, - протянул маркиз задумчиво, не спуская с него своих темных глаз. – Эмма уехала, но это не значит, что она тебя бросила, - мягко проговорил Джулиан. - Я не... – Мэт поднял на него испуганный взгляд. - Не говори, что это тебя не волнует, я все равно не поверю. - Я не дурак и понимаю, что Эмма вернется, только, здесь щемит. – Мэт поднес руку к сердцу. Джулиан улыбнулся и парень улыбнулся в ответ. - Сердце щемит, говоришь? И что делать, чтобы оно не щемило? Хочешь шоколадную конфетку? - Конфетку?! – Мэт насупился, - Джулиан, я не маленький. Между разбитой коленкой и сердцем большая разница. - В болезнях я как раз кое-что смыслю, сорванец, - возразил мужчина. – Но ты ведь и есть ребенок. Я почти вдвое старше тебя. Когда ты родился, я был уже взрослым. - Если я еще ребенок, почему вы с Эммой ищете мне супругов? – спросил он запальчиво. - К весне я должен сделать из тебя джентельмена. Блистательного молодого джентельмена, полного совершенств и достоинств, – он окинул парня придирчивым взглядом. – Конечно, чтобы такое превращение произошло, потребуется не один день. - На кой черт мне этот проклятый брак? – грубо спросил Мэт доведенный тоном Джулиана до бешенства. – Многие джентельмены свободны! - Следи за своей речью, сорванец! – упрекнул Джулиан своего подопечного, - Статус замужнего или женатого гарантирует благополучие в настоящем и будущем, уважение в обществе. - Но сделает ли брак меня счачтливым, Джулиан? – Мэт по детски скрестил руки на груди и в упор уставился на своего учителя. – Скажи! Джулиан нахмурился и внимательно посмотрел на парня. Серо-голубые глаза Мэта сузились, подбородок взлетел вверх, а розовые губы вытянулись в узкую линию, на лоб упала прядь золотистых волос. - Счастье в браке – вопрос везения, как мне кажется, - ответил маркиз. - Не хочешь ли ты сказать, что брак - это игра? – Мэт от удивления округлил глаза. - Как ты думаешь, почему я до сих пор не женат? – ответил Джулиан вопросом на вопрос. – Я не игрок. - Но если люди любят друг друга, почему не могут быть счастливы? - Большинство пар не любят друг друга, вступая в брак. Взаимное уважение и иногда дружба, вот что их ожидает. - Но этого не достаточно! – Мэт порывисто схватил Джулиана за руку. – Я хочу любить своего супруга! И чтобы это было взаимно! Маркиз молчал. - Почему ты молчишь? - Мне нечего тебе сказать. - Зато мне есть! Обещай мне, что ни Эмма, ни ты не заставите меня вступить в брак с нелюбимым человеком! - Конечно же, я не стану настаивать.. - Обещай мне, что человек с которым я свяжу жизнь будет любить меня так же сильно, как и я его. - Обещаю, Мэт. – ответил Джулиан с глубоким вздохом, сдаваясь на милость судьбе. --------------------------------------------------------------------- *Omnia vincit amor et noc cedamus amori – Любовь побеждает все, и мы покоряемся любви. *Errare humanum est - Человеку свойственно ошибаться.