Раскол.

– Можно зайти? – Стив стоит в дверях, прижимаясь плечом к косяку, а Тони отрывается от документов и кружки кофе, смотрит на супруга и неопределенно кивает. Очень хочется ответить: «Конечно, заходи, а я, пожалуй, выйду от сюда», но Тони молчит. Молчит, потому что обещал Питеру и Уэйду быть чуточку терпимей. И когда он соглашался на это, то понял в который раз, что этот наёмник–недоразумение любит его сына, возможно, больше всех, хотя нет, он на втором месте после Тони. Стив садится в большое кресло, изучает серьёзным взглядом рабочий стол Старка, а Тони думает, что они вернулись к тому времени, как только познакомились, когда первый взгляд был ошибочным, когда Роджерс очень пожалел о том, что думал о Тони плохо, считая его пустышкой без денег и костюма. Такой же холодный взгляд, такое же тяжелое молчание, и щетина на обычно гладковыбритых щеках. Стив с ней кажется серьёзней, старше, Тони он нравится любым, но эта мелочь показывает, что что–то не так. Что–то неуловимое, а точнее это что–то – жизнь Стива без семьи. – Что–то хотел? – затянувшееся молчание очень напрягает, Тони вообще не любит тишину, особенно с почти бывшим мужем. – Я так и не сказал спасибо за свой щит, – Стив внимательно смотрит на Тони и старается мягко улыбнуться. – Ты вернул его мне после всего… – Я был не прав, забирая его, – просто говорит Старк, словно это ерунда. – Мой отец верил в тебя, считал героем, я не имел права его забирать, – между этих слов Стив читает только одно: я не верю тебе, как он, и ты для меня не герой. Это для Говарда ты стал лучшим творением, не для меня. – И всё же спасибо, что вернул, – Стив опирается локтем о кресло, подносит ладонь к губам, и понимает, что не знает, как сказать: «Прости». Просто не знает, как извиняться за то, что предал, когда они так долго шли к этому. Как долго Тони пытался поверить ему. Не Капитану Америке, а Стиву Роджерсу. Не на поле боя, а в жизни. И это оказалось сложнее всего. На поле битвы они закрывают друг друга от пуль, доверие появляется само, словно всегда было между ними, но вот только там Железный Человек и Капитан Америка, а под броней совсем другой парень. Который избавился от алкогольной зависимости, который прожигал свою жизнь, никому не верил и был одинок долгие годы в окружении десятка людей. И это тяжелее. Ведь нет пуль, нет угрозы, есть Тони Старк и его жизнь. Обычная, человеческая, повседневная. Простая. Как у всех. – Это всё? – Тони словно знает, о чём думает Стив, торопит, потому что не хочет разговаривать о том, что было. – Я скучаю без вас. Без тебя, – Стив смотрит в карие глаза, а Тони чуть хмурится, словно пытается понять смысл сказанного. – Я ошибался. Очень сильно ошибался. – Все ошибаются, – Старк говорит просто, пожимая плечами, словно не понимает в чём проблема. Ну, ошибся, признал это и что? Тони каждую ночь видит во сне глаза любимого человека, а в ушах стоит звон, когда его броня и щит «встретились». – Говард всегда говорил, что… – Отец много чего говорил, ты его творение и он пытался вложить в тебя всё самое лучшее, – усмехается Старк. – А может, он создал меня… Для тебя? Подарок с небес? – Стив старается улыбнуться, разглядывая бодрого гения. – Подарок? Он опять показал мне, что жизнь – кислый коктейль, после которого чувствуешь поганое послевкусие. Его нет в живых, а он успевает преподносить сюрпризы даже сейчас… – Тони улыбается, немного грустно, вспоминая родителей, а, заметив в дверях Барнса, думает, что это сумасшествие: он позволяет жить в своём доме убийце родителей. В доме своих жертв. И как Баки спит по ночам? Хотя, ответ ан этот вопрос Тони знает: крепко. Джарвис знает всё обо всех в башне. – Тони, можно? – Барнс улыбается, заходя в кабинет, а Тони улыбается своим мыслям: – Я смотрю у меня сегодня день приёма. Джарвису пора составить график, когда я принимаю гостей и вывесить его на дверь. – Сэр, эту команду считать приоритной? – раздается голос Джарвиса, а Старк потирая переносицу, улыбается, представляя очередь из Мстителей, которые стоят у его кабинета. – Нет, не надо, хотя… Да, составь и выдай мистеру Роджерсу и Барнсу, – Тони берет ручку, снова надеясь углубиться в документы, а понимая, что никто и никуда уходить не собирается, выжидающе смотрит на Баки. – Я отвлек? – Барн кивает на Стива, а Тони качает головой, кивая парню, чтобы тот говорил. – Да я хотел поужинать пригласить и поговорить, тем более, что нам есть о чём… – Бак. Голос Стива холодный и безэмоциональный, руки сжаты в кулаки, и хорошо, что нет щита рядом. Баки продолжает мягко улыбаться, словно не ему сейчас влетит и Стив не озвереет, срываясь на него. – Я не виноват, что ты тут был, тем более мы уже по этому поводу поговорили. Хочешь жить – умей вертеться, – просто говорит Баки. – Кстати, насчет: хочешь жить. Мистер Барнс, ещё раз вы окажетесь в моей спальне ночью, ваша жизнь резко оборвётся, – от этих слов Стив чуть поддаётся вперед, думая, что не расслышал супруга: – Где он был ночью? – В его спальне, – спокойно повторяет Барнс, а сам вспоминает, что его лучший друг очень и очень нетерпелив в вопросах, которые связаны с его семьёй. – Я подумал, что одному ему будет спать одиноко, – у Зимнего Солдата нет чувства самосохранения. И на предыдущем уровне он тоже не сохранился. А значит, встреча с боссом этой игры будет на грани жизни и смерти. – Тони, мы женаты, если ты не забыл, – строго добавляет Стив, словно отчитывает Старка за невинную шалость. – Ты выбрал сторону другого человека, пробив грудь своего мужа щитом, и ушёл, оставив меня раненного в Сибири. И ты думаешь, что после этого у меня есть мысль о том, что мы женаты? Правда? Странно, мне казалось, что в тот день мы успели развестись, – Старк старается не злорадствовать, просто говорит вещи, о которых он достаточно долго думал. – Я вообще не хочу ничего обсуждать ни с тобой, ни с Барнсом, у меня всё хорошо, и если вы оба решили, что я страдаю без личной жизни, то спрошу иначе: а с чего вы взяли, что у меня никого нет? А вот этого не ожидал ни Роджерс, ни Барнс. У Тони за это время появился кто–то другой?