Солнечный удар

Лунный свет, проникавший в покои венценосной гостьи Камелота, обнажал роскошное ложе влюбленных королевских особ. Необъяснимая страсть охватила короля и принцессу, и когда она утихла, ее место заняли стыд и отчаяние. − Что мы наделали? – Митиан прижала к губам тоненькие пальчики, совсем бледные под светом полной луны. Девушка поддалась неловкому чувству и прикрыла обнаженную грудь атласным покрывалом. − Принцесса… − едва уловимо прошептал Артур, закрыв глаза руками. Груз вины и совести упал на сердце короля и отозвался глухим его ударом. − Как мы могли так поступить с Гвен?! – вопрошала принцесса. – Она ведь так добра ко мне! Артур не нашелся ответить. Он убрал руки от глаз, а его взгляд упал на голые и худенькие плечи Митиан. Его ладонь остановилась в паре сантиметров от гладкой блестящей кожи принцессы, но Пендрагон так и не решился коснуться ее. − Я не посмею смотреть в ее глаза, Артур, − обратилась девушка к мужчине. – Не посмею… После того, что произошло между нами. − Митиан… Вдруг отчаяние принцессы сменилось твердой решимостью. Она поднялась и накинула на себя легкий пеньюар, который служанка приготовила для сна. Взмахнула рукой, убирая волосы за плечи, а потом отчетливо и немного грубо произнесла: − Ты должен уйти, Артур! А я утром же уеду, и мы все забудем. Взгляд короля остановился на припухших от страстных поцелуев губах Митиан. Лишь мгновение он молчал, а потом встал, даже не одевшись, и ступил к брюнетке. − Возможно, это правильно, − прошептал он. Артур прикоснулся к ладони девушки и приложил ее дрожащие пальцы к своим губам. Чуть прижавшись к ним, он добавил: − Но это не то, чего я хочу, − он покачал головой. – Это не должно было кончиться вот так. Брюнетка пыталась справиться с дрожью и бурной смесью чувств, охвативших все ее существо. Конечно, король был прав – этот конец ужасен. Но с другой стороны, у их истории и не должно было быть начала, ведь у Артура есть прекрасная жена, а Митиан всего лишь гостья, которую та так радушно приняла. И она не может ответить ей такой подлостью. «Но ты уже именно так и ответила ей», пронеслось в мыслях девушки. − Артур… − Да? – отозвался мужчина, прикрыв глаза. Он прижал ладонь Митиан к своей щеке и теперь наслаждался приятным ощущением: гладкостью и нежностью ее кожи и восхитительным запахом. − Перестань, − выдохнула Митиан, еле удерживаясь на ногах. – Пожалуйста… − Что, если я не хочу? – чувствовалась боль в его голосе. Он действительно не хотел, чтобы все кончалось именно так. Артур не жалел о времени, проведенном с Гвен. Он по-настоящему любил ее, всегда, все то время в браке и до него. Она всегда была рядом с ним, помогала и словом и делом, и в радости и в минуты горя. Но теперь… Ему казалось, что это все было не так. Не так страстно, не так чувственно. Не по-настоящему, что ли. Все, чего ему недоставало с Гвен, казалось, он обрел именно сегодня, сейчас. В ту самую минуту, когда их с Митиан тела слились в одно: нерушимое, целое, вечное. Он был в ней. Артур ощущал это физически, но для него это имело несколько иное значение. Он был в ней, но не только в известном смысле слова − Артур растворялся в ней. Все, чего он достиг, все, что он однажды построил – распалось на малейшие частицы и вновь собралось в тот момент, когда их пальцы переплелись и он почувствовал, что не хочет их выпускать. Никогда. Но с Гвен он не чувствовал этого. Его любовь к Гвен была обыденной. Те чувства, которые он испытывал к супруге, оказались иными. Точнее сказать, Артур думал, что это любовь ровно до момента, когда его губы накрыли губы Митиан. И в это мгновение он осознал, что просто не знал, что такое любовь. Истинная. − Неважно, чего мы хотим, − принцесса резко отпрянула от него и высвободила руку. – Так будет правильно. − Но… − не успел Артур закончить фразу, как раздался тревожный звон колоколов. – Обещай мне, что ты не уедешь, пока мы не поговорим. Король тут же оделся и вопрошающе взглянул на девушку. − Мне нужно идти, что-то произошло. Обещай же мне! Митиан ничего не ответила. Артур молча кивнул, но времени у него не было. Колокола просто так не звонят, а значит, королевство в опасности. Устремившись к выходу, у двери Артур обернулся: − Ты должна знать, что ни единой минуты этой удивительной ночи я не пожалел о том, что случилось, − спокойно сказал он и вышел. А принцессе только и осталось, что рухнуть на пол, закрываясь руками и пытаясь остановить боль и отчаяние, что рвало ее на части. Кое-как справившись с нахлынувшими штормовой волной чувствами, она встала, опершись рукой о постель, и подошла к окну. То, что она увидела в нем, вселило в нее ужас. Перед воротами цитадели стояла многотысячная армия, и их настрой был весьма уверенный. Их предводителя Митиан так и не сумела разглядеть, но было что-то знакомое в этом образе, в этом черном плаще, накинутом на худые плечи всадника, стоящего впереди своего войска…

***

− Как это произошло? – воскликнул Артур, спеша к Леону и Элиану, стоящих на смотровой площади. – Почему они подошли так близко? Где патрульные? Леон обернулся. Его лицо исказил лик ужаса и страха за жизнь Камелота, за судьбы его жителей. Цитадель была надежной крепостью, но тот факт, что вражеское войско застало их врасплох, мог сыграть им на руку. Сотни рыцарских отрядов уже расположились на своих местах в полной боевой готовности, отчаянно стремящиеся защитить королевство, но что-то не давало рыцарю покоя. − Милорд, о патрульных ничего не известно, − ответил рыцарь. − Возможно… − Их убили, − закончил фразу за него подбежавший Гвейн. – Кони сэра Гидеона и сэра Эдвина примчались к воротам замка пару минут назад. Они никогда бы не оставили своих хозяев, уж очень верными были. − Были? – Артур насторожился. Гвейн отдышался и продолжил: − Они тоже убиты, − сказал он. – Едва те приблизились к крепости, как их буквально что-то сбило с ног, и они попадали замертво. Король напрягся. Значит, предводитель войска не хочет раскрывать себя, опасаясь, как бы умирающие патрульные не передали записку вместе с лошадьми, мчащимися домой. − Войско какого королевства объявило нам войну? − Об этом тоже ничего неизвестно, − покачал головой Элиан. – Ни на щитах, ни на плащах нет никаких опознавательных знаков. Фамильные гербы, флаги – пусто. Однотонное полотнище, и ничего кроме. − Выходит, командир войска хорошо постарался, чтобы остаться неузнанным, − высказался Гвейн, параллельно осматриваясь и устремляя свой взгляд за ворота Камелота. − Только для чего ему это? – на вопрос Леона ответ не знал никто. Кроме Артура. − Думаю, что я догадываюсь, кто мог собрать армию в такое короткое время. И почему мы не можем понять, какому королевству они присягнули. − Почему же? – голос Гвейна стал тише, и понемногу рыцарь начал понимать короля. − Потому что королевства нет, − просто ответил Пендрагон. – Кажется, наш враг знаком нам всем.

***

Ожесточенное сражение длилось уже около трех часов, и рыцари все еще сдерживали натиск врага, оставляя ворота Камелота за собой, но силы армии Артура понемногу начали иссякать. Сам Пендрагон был в центре баталии, нанося один за другим сокрушительные удары. Ему удалось оттеснить врага дальше, но это преимущество могло быстро перейти в поражение, ведь, казалось, армия противника только наращивала свою силу, в то время как королевскому войску приходилось переносить значительные потери. Гвейн сражался рядом с Артуром. Они бились вместе, прикрывая друг друга. Артур спас его от лихого удара клинка, что мог оказаться смертельным, не подоспев Пендрагон вовремя и не выбив рукоять клинка из рук противника, а король был благодарен Гвейну за то, что тот сбил с ног коня, несущего воина, устремившего булаву прямо на него. Спрятавшись за одно из деревьев, бился в сражении и Мерлин. Его оружием был не клинок, а магия. Конечно, и он обо всем догадался. Нетрудно было понять, чье войско без королевства объявило им войну. Он отчаянно пытался помочь королевству, спасая одного рыцаря за другим, и одновременно выводя из строя врагов. Но даже его силы были на исходе, и армии Камелота пришлось отступить. И вот, врагам удалось захватить ворота, ведущие в замок. Они приготовили установку, что смогла бы их пробить, но тут же взмах руки предводителя заставил воинов отлететь от ворот, а пробойная машина разбилась в дребезги. Осколки и отколовшиеся части машины нанесли им тяжелые раны, но фигуру в темном плаще это мало волновало. Спешившись, фигура прошла арку и сняла капюшон, одарив Артура торжествующей улыбкой. − Братец! – воскликнула Моргана, сменив улыбку на злобный оскал. − Я знал, что это ты. Послышались отчаянные вздохи и причитания, рыцари и жители Камелота переговаривались и шептались, но потом возникла тишина. Все притихли и наблюдали за тем, как благородный король бесстрашно подходит к своей сестре, а нынче первому врагу королевства. − Остановись, Моргана, − спокойно и уверенно произнес король. Он протянул руку своей сестре – даже сейчас, стоя напротив своего врага, видя, что она натворила, он был готов принять ее и простить. Только бы она этого захотела, только бы она сказала хоть слово. – Тебе все равно не победить. − Ты так самоуверен, братик, − в ее голосе читалась злость. – Посмотри вокруг – все это скоро станет моим. Я сильнее тебя, я уже победила. Мерлин неустанно следил за Морганой, готовый при необходимости защитить Артура, даже ценой своего секрета. Он стоял позади короля, наблюдая за тем, как колдунья усмехается и качает головой. − Твое время пришло, Артур, − улыбалась она. – Время умирать и уступать место законной наследнице престола. − Моргана! − Уж лучше молчи, − сквозь зубы выдавила она. – И твоя смерть будет быстрой и возможно не столь мучительной. − Ты меня не убьешь. − Думаешь? – Моргана вскинула ладонь, и тишину на площади нарушил сдавленный крик Пендрагона. Он упал на колени, держась рукой за шею, словно пытаясь развязать невидимый узел на ней, причиняющий боль и пытающийся удушить венценосную особу. В этот момент случилось три вещи: Гвен на балконе вскрикнула и чуть было не упала без чувств, Мерлин подался вперед, уже шепча заклинание и поднимая руку, и из ниоткуда возникла принцесса Митиан. − Остановись! – она чувствовала себя уверено и непоколебимо. Ее глаза были исполнены решимости. Моргана на мгновение растерялась. Ее хватка ослабла, и Артур жадно вдохнул воздух, пропитанный кровью и огнем развернувшейся баталии. Тотчас же на его плечи легла хрупкая ладонь принцессы. − Я узнала тебя, − крикнула она. – Это ты была там, в заброшенном колодце, ставшем твоей клеткой, Моргана. − Что тебе нужно? – поджав губы, спросила ведьма. Конечно, и она ее вспомнила. Ведь это была именно она, та самая девушка, которая не побоялась и помогла ей. Которая ее спасла. Кто знает, но возможно она так погибла в колодце, если б не Митиан. − Оставь его и это королевство, − уверенно заявила брюнетка. – Однажды я спасла тебя, и теперь ты у меня в долгу. − Однажды ты пожалеешь о том, что сделала, − прошипела ведьма. – Однажды ты пожалеешь о своем выборе и о том, что спасла меня. Но Митиан была непоколебима. − Если ты и вправду принадлежишь к королевской чете, то для тебя кодекс чести не пустые слова. Ты поступишь так, как велит тебе твой долг. Ладонь Моргана задрожала, и колдунья сжала ее в кулак. Она приложила немалое усилие для того, чтобы остановить поток магии, движимой злостью и яростью, вперемешку с гневом. − Ты не можешь вечно просить меня об этом. Сейчас я выполню то, что должна, но я еще вернусь, и тогда ты не сможешь стоять на моем пути! Не совладав с эмоциями, Моргана все же вскинула руки, и на крепость обрушился ливень с градом. Злобно улыбнувшись, она отдала приказ к отступлению, и на появившиеся возражения ответила довольно яростно, подбросив вверх особо возмущавшихся воинов. Остальные побоялись разделить их участь и послушались ведьму. Прежде чем раствориться в каплях дождя и исчезнуть, Моргана бросила гневный взгляд на брата: − Это еще не конец, Артур Пендрагон. Я вернусь, и тогда твое время придет, а рядом не будет никого, чтобы помочь тебе. Морганы и след простыл, а ее армия дальше и дальше уходила из цитадели, исчезая в темном лесу. Капли дождя все также тарабанили по мощеным улицам Камелота, а король и принцесса смотрели друг на друга, не отводя взгляд.