Солнечный удар

Пендрагон и его гостья вернулись к ужину. Уже смеркалось, когда королевские стражи закрыли огромные, тяжеловесные ворота могучего Камелота. Гвен ожидала их в трапезной. Охотники, за весь день сильно уставшие, присоединились к королеве. − Вам нравится здесь? – молчание нарушила Гвиневра. Она, лишь пригубив вина, обратилась к принцессе. Митиан вздрогнула и подняла глаза. То, что случилось между ней и Артуром в пещере, заставляло девушку чувствовать себя неловко. Она посмотрела на Гвен и вздохнула, набирая в легкие воздух. Что-то не давало ей произнести ни слова. Митиан осознавала, что это выглядит более, чем странно. Неожиданно она закашлялась. − Вы хорошо себя чувствуете? – окинув гостью заботливым взглядом, поинтересовалась королева. Принцесса отпила из бокала, чтобы промочить горло. − Прощу прощения, − сказала она и мягко улыбнулась. – Я в порядке. Артур, сидевший рядом с Гвен, посмотрел на Митиан. Его взгляд выражал озадаченность; он нахмурился. На лбу пролегла морщинка, выдававшая его обеспокоенность. Первая спохватилась Митиан. − Я попросту не устаю восхищаться красотами замка, − похвалила она. – Я здесь не впервые, но каждой статуе, каждой величественной колонне и арке удивляюсь, словно никогда их не видела. И Митиан не лгала и не льстила. Ей и вправду очень нравилось здесь. − Это доставляет мне радость, − кивнула Гвиневра. – Но меня волнует другое: не скучаете ли вы по дому? Смогли ли мы составить вам хорошую компанию, которая была бы вам по душе? Принцесса восхитилась бывшей служанке. Так вот о чем она беспокоилась, хорошо ли она здесь себя чувствует! Но это ощущение быстро прошло, когда она вспомнила об охоте утром. На его место пришел стыд, принцесса корила себя за минутную слабость, возникшую из ниоткуда, будто это действительно солнечный удар, о котором предупреждал Мерлин. Ужасное, гнетущее чувство вины охватило все ее существо. Невольно, она бросила быстрый взгляд на Артура и уверилась в том, что он разделяет ее ощущения: опущенная голова и нервное перекручивание в пальцах ложки выдавало настроение короля. Принцесса попыталась взять себя в руки и поддержать разговор. − О, я и выразить не могу, как рада, что гощу именно у вас! И меня непременно радует тот факт, что я называю вас своими друзьями. Гвиневра запылала и чуть ли не хлопнула в ладоши, словно маленькая девочка: − Я тоже очень рада. Сказать откровенно, я переживала и места себе не находила. Все терзалась, понравится ли вам у нас, и появится ли желание вновь навестить Камелот. − Что вы, как мне могло не понравиться? Артур, не справившись с напряжением, нервно сглотнул и протянул руку к бокалу с вином. Гвен заметила это и обратилась к супругу: − Артур? Что-то не так? − спросила она. − Все в порядке, − покачав головой, отозвался Пендрагон. Взгляд королевы был более чем многозначительным.

***

«Все в порядке», − пронеслось в мыслях принцессы, уставшей и стоящей на балконе. Ночная прохлада успокаивала ее и позволяла обрести покой, которого так не хватало ей на протяжении всего дня. Митиан облокотилась о мраморный поручень, соединяющий лестницы, ведущие в противоположные стороны, и прислонилась щекой к стене. Жар ее тела утихал под холодом камня. Нервное напряжение сменилось грустью, и совсем нетрудно было догадаться, отчего принцесса так удручена. Весь вечер Митиан отчаянно пыталась не показывать своих чувств. Действительно, дружелюбная улыбка принцессы кричала о восторге и радости, но их всех жителей Камелота лишь Артур знал, что скрывается под ней. Все это время они так и не перекинулись ни словом, ни взглядом, хотя исподтишка следили друг за другом. Митиан видела, что Пендрагон разделяет ее расстроенные чувства. Из трапезного зала королевская чета уходила под руку, и Гвен что-то рассказывала любимому мужу, но ее милый и непосредственный щебет не слышали ни Артур, ни принцесса. Митиан не могла понять, почему она чувствует себя так неловко? Ничего ведь ни произошло. Возможно, ей лишь показалось это, и для Артура это не значило и сотой доли того, какое значение это имело для нее? Быть может, все это она надумала себе, а странный взгляд короля ей только померещился таким странным из-за темноты, объявшей тесную пещеру? Отчего ее мысли то и дело возвращались к моменту, когда их глаза встретились, а губы находились на таком опасно близком расстоянии друг к другу? Почему ей так сложно избавиться от гнетущего чувства вины перед Гвен и даже перед Артуром? Ничего ведь не случилось. Но Митиан попыталась быть честной хотя бы с собой, и поэтому ответ скоро нашелся. Ей хотелось, чтобы что-то случилось. Холодный воздух задул свечу, и только свет луны озарял балкон. Митиан совсем озябла под осенними заморозками, и молочно-мраморная кожа принцессы покрылась мурашками. Собравшись было уходить, она услышала тихую поступь и остановилась. Спиной она почувствовала чью-то ладонь, зависшую в воздухе, но так и не решившуюся опуститься на ее плечо. − Митиан… − прошептал Артур, когда принцесса обернулась и взглянула на него. – Мы должны поговорить о том, что произошло. Но она и слова не могла вымолвить. Его дыхание и его запах сводили с ума и отгоняли все разумные и неразумные мысли, а перед ее затуманенным взором были лишь его полные, чувственные губы (с каких пор желание коснуться их стало таким отчаянным?). − Мы можем… − на выдохе прошептала Митиан, когда возможность говорить вновь вернулась к ней, − просто притвориться, что ничего не было. Ведь это и правда мог быть лишь солнечный удар, как и предупреждал Мерлин. − Солнечный удар? Каждый новый вдох давался принцессе с трудом. Казалось, ее легкие наполнились свинцом и укатились куда-то далеко вниз, вместе с сердцем, невообразимо быстро отбивающим свой ритм. Голос ее дрогнул, когда она продолжила: − Именно. Солнечный удар, − повторила девушка. Артур облегченно выдохнул и кивнул. − Да, − его тихий и неуверенный шепот пронесся по коридору. – Мы ведь оба могли получить что-то вроде солнечного удара. − Как предупреждал Мерлин, − подтвердила Митиан, но голос ее все также дрожал. Эта тихая дрожь охватила все ее хрупкое тело, от кончиков пальцев до головы. И как в прошлый раз, Митиан знала, что это вовсе не от холода. Как можно было притвориться, что это ничего не значит? Как теперь притворяться? «Нужно срочно уехать, срочно домой», думала девушка, еле сдерживая слезы, уже почти выступившие. «Придумать повод и найти слова для отца, я объясню, я что-нибудь придумаю», мысли вихрем сменяли одна другую, мешая сосредоточиться. − Солнце и в правду пекло… − отозвался король. Принцесса вздрогнула и покачнулась. Испугавшись, что она может упасть, Артур схватил ее за руку. Митиан легко высвободила тонкое запястье из пальцев Пендрагона, и на мгновение (одно крохотное мгновение) их пальцы переплелись. А может, им обоим это только показалось. − Все хорошо? Артур сделал еще шаг вперед, и теперь их лица разделяла пара сантиметров. Митиан подняла голову и, устремив свой взгляд на короля, смутилась и отстранилась. − Я в порядке, − заверила она. – Мне нужен отдых. − Конечно, − тихо произнес Артур. – День был тяжелый, и вы и я, – мы оба, − должны отдохнуть. Мне не стоит вас больше задерживать. − Тогда я пойду? − Конечно, − повторил Артур. – Доброй ночи, принцесса… − Доброй но… И не успев закончить фразу, девушка оказалась в объятиях Пендрагона, а его губы в бессилии накрыли губы Митиан. Поначалу принцесса не поняла, что происходит. Она просто поддалась чувствам, таким незнакомым и таким непривычным. Как только ее ладонь легла на гладкую щеку Артура, Митиан тут же оттолкнула его от себя. − Мы не должны, − в смятении пролепетала она, − это неправильно. Возбужденно и взбудоражено, Артур задышал часто и сбивчиво. Руки, мгновение ранее покоившиеся на тонкой талии девушки, были прижаты к бедрам. − Вы правы, принцесса… Его глаза были полны отчаяния и бессилия. Он посмотрел на Митиан, но это было роковой ошибкой, потому что, не выдержав его взгляда, девушка прижалась губами к его ключице, а потом провела дорожку из поцелуев по подбородку, к губам. Впечатав Митиан в стену своим телом, Артур впился губами в податливые губы принцессы. Будто бы боясь, что она убежит или исчезнет, король обвил ее талию, но девушка и не собиралась это делать. Митиан просто растворилась в его объятиях. Не помня себя, они очутились в покоях принцессы, которая в мыслях благодарила себя за то, что отпустила служанку. − Мы можем представить, что это все лишь солнечный удар, − чей-то голос раздался в темноте роскошной комнаты, освещенной прозрачным блеском луны, и затерялся в сплетении двух разгоряченных тел.