Человек, которого не было

однажды я встретил человека, которого нет наяву и во сне © 1. «Призраков не бывает», — говорила мама, сидя поздней ночью у его смятой кровати с синим постельным бельем. Он не спал, только свернулся под одеялом и молча смотрел на нее запуганными глазами. «Ничего плохого не случится», — продолжала она, поглаживая его растрепанные волосы, чуть влажные от пота. Мама врала. Особенно хорошо Дин помнит, как спал в своей комнатке, обклеенной плакатами с супергероями, обняв пластмассовую игрушку Бэтмена, заботливо уложенную на подушку. Бэтмен был шести дюймов в длину, со здоровским черным плащом, который развевался на ветру, когда Дин играл с ним во дворе. Отец купил его на Черную пятницу в одном из супермаркетов Лоуренса. Презент был преподнесен на следующий же день, в простецком бумажном пакете, который Джон держал за спиной, разжигая любопытство. Спустя две недели пластмассовый Бэтмен с плохо прорисованным лицом и сколотым ботинком и пятилетний мальчик Дин стали настоящими неразлучными друзьями. По секрету ото всех, Бэтмен позволил называть себя Брюсом, и Дин охотно принял его доверие, обещав оберегать и всячески поддерживать. Брюс обещал Дину тоже самое. Они подружились назло матери, которая была против привязанности Дина к «пластмассовому человеку». Отец говорил: "Милая, у Дина богатая фантазия, это пройдет", но она все равно подыгрывала неохотно — по какой-то причине Мэри считала, что друзья могут быть исключительно мальчишками возраста Дина, а супергерой никак не подходил под этот критерий. Однако это не мешало Дину водить товарищество с Брюсом. В ту ночь Дин, положив поверх игрушечного тела руку, сопел в подушку, заботливо укрытый мамой. Он спал крепким сном пятилетнего ребенка, потратившего весь день на забавы и игры на заднем дворе дома. Вместе с Брюсом они построили домик из старых коробок из-под холодильника и развернули там целый штаб, решив вместе ловить преступников. Преступников, к несчастью, нигде не оказалось, и Дин с Брюсом вынуждены были просидеть в тайном убежище ровно до обеда, пока мама, держа на руках крохотного пищащего, словно резиновая игрушка, Сэма, не вышла на крыльцо и не рассекретила их военную тайну. — Поиграл бы лучше с Джексонами, — заметила она, когда Дин сидел на высоком стуле за столом и работал ложкой, отправляя в рот приготовленное матерью рагу. Он болтал ногами, с нетерпением желая доесть и поскорей слинять на улицу, потому что стоял август, теплый и яркий, такой по-канзасскому сухой, бездождливый. Гулять с Брюсом во дворе было самое то для замечательного окончания лета. В ту пору Дин не думал о школе, уроках или будущем. Впереди его ждала свобода и никаких забот. — Они милые ребята. Всего на год старше тебя. Вы могли бы... Не знаю... Обмениваться игрушками? Играть в войнушку? Что еще делают маленькие мальчики? Она красноречиво глянула на Брюса, верно ждущего Дина на соседнем стуле, и тяжело вздохнула. Дин, проглотив картошку с мясом, покачал головой. — Нет, — сказал он категорично. — Мне и с Брюсом хорошо. Старый друг лучше новых двух, папа так говорит. — Он поставил тарелку, вытер рот ладонью. — И я не маленький мальчик! Сэмми — маленький, а я уже большой! — Конечно, солнце, и папа правильно говорит, но... — Мэри запнулась, пожала плечами, перевела взгляд на уснувшего у ее груди Сэмми. — Разве тебе не хочется поиграть с настоящими мальчиками? Дин упрямо нахмурил брови. — Брюс и так настоящий! — возразил он совершенно бескомпромиссно и спрыгнул на пол. Мама вздохнула, взглянув на него, и ничего не ответила, лишь покачала головой. Она считала, что дружить надо с ребятами вроде Джексонов — мальчишек из дома напротив, — но Джексоны были лодырями и хулиганами, обижали девчонок, дергая их за подолы платьев и волосы, и обливали водой из лужи ребят помладше. Дин же больше всего на свете не хотел дружить с ними и не хотел, чтобы мама была против Брюса. Брюс ведь был Бэтменом, а Бэтмен не мог причинить вред такому славному малому, как Дин, верно? К тому же они были друзьями. Одним словом, в тот день Дин совершенно выбился из сил и ушел спать раньше обычного на целый час. Он надел однотонную пижаму фиолетового цвета и забрался в постель. Где-то около двадцати минут, пока усталость не сморила его, он разговаривал с Брюсом и листал комиксы о нем. Брюс, к слову, был не фанатом своих комиксов, потому что считал это — как там взрослые такое называли? — хвастовством. Поэтому он, уставший после тяжелого дня, предпочел беседу не поддерживать и сразу же уснул. Дин почти сразу последовал его примеру. Когда окончательно стемнело, а лампочку, до этого слабо мерцающую в темноте, выключила мама, Дин проснулся от легкого толчка в плечо, такого слабого, что его запросто можно было принять за сон. Дин пошевелился и поморщился, отвернулся на другой бок, пробормотав что-то неразборчивое. — Дин, — позвал его глубокий тихий голос, и незнакомая холодная рука накрыла его оголенный локоть. Дин проснулся одним рывком. В первую секунду он подумал, что отцу что-то нужно, и повернулся, надеясь разглядеть его в темноте, но рядом никого не оказалось. Брюс лежал на прежнем месте, и, кажется, крепко-крепко спал — раз уж не проснулся, чтобы защитить Дина. Однако и спасать его было не от чего: Дин не ощущал ни тени страха, даже после того, как увидел, что в темном углу, окутанный ночью, стоял силуэт. — Ты кто? — рассеянно спросил Дин, принявшись тереть глаза кулаками. Силуэт не сдвинулся с места. Дин вспомнил, как отец рассказывал, что в это время по улицам разгуливает куча медвежатников — «это такие воры, — пояснял папа, — которые забираются в дом, чтобы ограбить», — но незнакомец не источал опасности или угрозы. Он стоял поодаль, словно безликий страж, и смотрел на Дина невидимыми глазами. Дин чувствовал его цепкий, внимательный взгляд, от которого по коже пробежали мурашки и волосы встали дыбом, но вовсе не от страха. Такое часто бывало, Дин ощущал, как ночью на него смотрели чьи-то незримые глаза. Те, другие глаза, всегда наводили на Дина необъяснимый, тяжелый ужас, и он не мог нормально дышать, пока они смотрели на него, а смотрели они всю ночь напролет. Когда это началось, у Дина еще не было Брюса, поэтому, собрав все мужество в кулак, он обычно спрыгивал с постели и со всех ног бежал к родителям. Но новый силуэт был совершенно другим, и глаза у него были другие. Вместо того, чтобы пугать, он очень-очень тихо шелестел хрипловатым голосом. — Ты должен разбудить родителей, — вместо ответа сказал незнакомец. Он, видимо, не собирался показываться и представляться. Дин поджал губы и нахмурился. — Зачем мне их будить? — Рука неосознанно потянулась к выключателю лампочки, но нажимать кнопку Дин пока не стал. — Разбуди родителей, Дин, — произнес чужак. — Иначе быть беде. В ту ночь силуэт исчез, стоило Дину щелчком включить лампу. В углу оказалось пусто, и он подумал было, что это всего лишь дурной сон. Дурные сны были частыми его гостями в плохие времена. Например, когда его бабушка и дедушка — мамины родители — погибли в авиакатастрофе, собираясь посетить друзей из Майами. Они так и не вернулись, и семья Дина долго скорбела по ним. Тогда они и всякие страшные чужаки снились Дину почти каждый день. Дин побрел к родителям сквозь темноту, которую искренне недолюбливал с самого раннего возраста — примерно с того момента, когда начали появляться силуэты и пугать его. Обычно он предпочитал спать с включенной лампой, которую мама выключала где-то спустя полчаса после того, как Дин засыпал. Но, в конце концов, другу Бэтмена не пристало бояться темноты, так ведь? Дин, набравшись смелости, все-таки побрел в комнату родителей, потирая по пути глаза. Мама проснулась почти мгновенно от легкого поглаживания по ладони. Сон у Мэри всегда был чуткий, особенно после рождения Сэмми. Раньше она часто просыпалась, когда Дин вскакивал на кровати от кошмаров, спешила в его комнату и внимательно слушала рассказы о странных мистерах и леди, которые, спрятавшись в темноте угла или под кроватью, смотрели на Дина страшными невидимыми глазами. Разумеется, никаких людей в комнате она не находила, однако, казалось, его истории действительно пугали. Поэтому и в ту ночь, когда Дин пришел в родительскую комнату с Брюсом в левой руке, Мэри почти сразу же включила настольную лампочку и, щурясь, взглянула на Дина, прятавшего глаза от мягкого света. — Дорогой, ты что? — спросила Мэри, взяв его за руку и погладив ладонь большим пальцем. — Опять кошмары? — Мистер сказал, чтобы я разбудил вас, — отозвался Дин слабым усталым голосом. Он зевнул и посмотрел на маму уже более ясным взглядом. — Какой мистер, милый? — не поняла Мэри. Сон все еще не хотел её отпускать. — Мистер в моей комнате, — сипло отозвался Дин. — Он велел мне разбудить вас с папой. Мэри нахмурилась, а затем вдруг резко повернулась и стала будить Джона, мирно сопящего спиной к ней на другой половине кровати. Тот поворчал что-то нечленораздельное, но проснулся почти сразу. Привстал на локте и, взглянув в напуганное лицо жены, непонимающе осмотрел комнату. — Что такое, детка? — не понял он, никого, кроме Дина, не обнаружив; в этот же момент в соседней комнате — детской, разукрашенной в зеленые пастельные цвета — звонко зарыдал маленький Сэм. — В дом кто-то пробрался! — с ноткой паники доложила Мэри и тут же вскочила с кровати, намереваясь броситься на помощь младшему сыну, заходившемуся протяжным плачем. — Какого... что? Кто? С чего ты взяла? — всполошился Джон, мигом поднявшись и достав из-под кровати бейсбольную биту. Глядя на их странное поведение, Дин вспомнил про людей, которых называли медвежатниками, и подумал, что дядю, разбудившего его, наверное, как раз так и зовут. — Он был у Дина! — бросила Мэри, прежде чем побежать в соседнюю комнату. Джон собирался было отправиться в детскую старшего сына, в надежде застать там преступника с поличным, но его остановил тошнотворный запах, ударивший в ноздри. В то же время, стоило Мэри оказаться около двери, она внезапно остановилась и глубоко втянула носом воздух. И, поморщившись, закричала: — Джон! Джон, газ! Джон кинулся на кухню, вниз, она — в комнату младшего сына. Взяла его на руки, крохотного, одетого в спальный костюмчик светло-голубого оттенка, и, схватив одеяло, побежала на улицу. — Дин! Дин, сюда! — она дождалась, пока Дин присоединится к ней, и они вместе выскочили на крыльцо. Сэмми ревел ей прямо на ухо, Дин растерянно озирался вокруг, все еще, не понимая, что происходит, стараясь глазами найти отца, а еще — того незнакомца, что разбудил его. В ту секунду Дин был почти на все сто уверен, что его зовут медвежатник и он забрался к ним в дом, чтобы ограбить. — Дин, милый, ты как? Все хорошо? Хорошо? — Да... да, — неуверенно пробормотал он. Оглянулся еще раз, посмотрел в окно своей комнаты, но никого не увидел. Джон вышел на улицу, вслед за ними, спустя минуту или две. Он успел открыть все окна в доме, так что теперь спокойно тащил за собой биту. — Я позвоню Бобби из дома Джексонов, — сказал он, — они с Эллен приютят вас, пока все не выветрится. Вот же черт. Как так вышло? Я уверен, что все выключал, — голос его был полон вины и злобы. На себя или на случай — никто не знал. Мэри, продолжая укачивать испуганного Сэма, постаралась укутать того в одеяльце. — Господи, мы могли погибнуть. Все. — Джон, — оборвала она его, поджала губы, погладила по щеке нежной изящной рукой. Он вздохнул и провел пальцами по коротким черным волосам. — Никто не виноват. Все обошлось. Тот кивнул, стряхнул с плеч усталость и страх, а затем повернулся к Дину, все еще пялящемуся на их дом. Джон виновато улыбнулся одними уголками губ и, присев на корточки, посмотрел Дину прямо в глаза. — Ты просто молодец, парень, — сказал он, положив руки ему на плечи — доверительно, по-отцовски, чуть сжимая пальцы, но совсем несильно. — Ты настоящий молодец, — с этими словами Джон прижал его к себе и взял на руки, подняв над землей. Сэмми к тому моменту уже замолчал и, кажется, даже уснул. Дин рассеянно обнял отца за шею, не выпуская из пальцев Бэтмена, и все смотрел на открытое окно своей детской. У него было стойкое ощущение, что кто-то наблюдал за ним в ответ, однако вслух Дин ничего не сказал. 2. Со временем силуэт начал появляться чаще. Дин не боялся его, но становилось немного жутко, когда тот что-то передвигал в комнате, как бы извещая о своем присутствии. Он делал это ненавязчиво — иногда мог дернуть за одеяло, качнуть стул, щелкнуть выключателем лампочки. До самого Дина он не дотрагивался — больше нет, будто боясь, что тот испугается, но испугаться незнакомого медвежатника у Дина никак не получалось. Это были не те страшные глаза, пристально следящие за ним из тьмы по ночам, наводящие ужас и панику. Медвежатник казался совершенно безобидным, от него не исходило ни капли угрозы, и со временем Дин привык к его присутствию. Старался не обращать на него внимания, занятый Брюсом, или комиксами, или машинками, или игрой во дворе, но чужак все время за ним следил, будто присматривал, особенно когда родителей не было поблизости. Он снова коснулся Дина лишь однажды, спустя полгода после того, как разбудил его и сообщил об утечке газа. В тот день Дин возвращался со дня рождения старшего из братьев Джексонов, и когда он переходил дорогу, мимо пронеслась, неровно виляя туда-сюда, какая-то старая машина. Именно тогда — в минуту особенно опасного приближения — Медвежатник резко толкнул Дина в сторону так, что тот упал на землю и содрал в кровь коленку. Дин полузадушенно вскрикнул от взявшегося из воздуха толчка и даже чуть было позорно не заревел от испуга и боли в ноге, зато машина не задела его и он остался жив, вернулся домой, где и рассказал маме, что незнакомец, спасший их всех от смерти во сне, снова помог ему. Мама поджала губы и ничего не сказала — кажется, ей совсем не нравилась история про Медвежатника — ни тогда, ни сейчас. Тогда, после спасения всей семьи, Дин поделился своими подозрениями: вероятно газ включили те злые силуэты, что пугали его. Конечно, раньше они не опускались до откровенного вредительства или, что хуже, попытки убийства, однако все когда-то случалось впервые. Дин предположил, что, вероятно, Медвежатник спас их, когда почувствовал, что плохие люди собираются сотворить какое-то зло. Выслушав его внимательно и молчаливо, Мэри почему-то испугалась рассказа сына — Дин понял это по ее напряженному взгляду. Она взяла его ладонь и мягко сжала в своей руке. «Никаких плохих силуэтов не существует, — прошептала она, — это только твои сны». Все последующее время она старалась убедить Дина, что все произошедшее — только его фантазия и на самом деле утечка газа произошла по бытовым причинам. Больше Дин почти не говорил о Медвежатнике или невидимых людях, преследующих его, потому что маму эти истории приводили в ужас. — Дорогой, он точно был невидимым? — очень осторожно интересовалась она, пока обрабатывала ссадину на коленке сына влажной ваткой. — Невидимых людей не бывает. Ты же уже взрослый мальчик. Дин весь надулся от обиды и с жаром возразил: — Женщина-Невидимка ведь есть! Его печалило и злило, что мама отказывалась верить в Медвежатника. Медвежатник был хорошим, он стал ему другом — может, не таким хорошим, как Брюс, но однозначно лучше, чем братья Джексоны. Мама не нашлась, что возразить. Она не раз до этого говорила, что Дин чересчур увлечен комиксами, историями о супергероях, которыми того совершенно бездумно кормил отец. А она опасалась, что Дин может погрузиться в фантазии слишком глубоко и это приведет к дурным последствиям. Джон же, к счастью Дина, не разделял ее опасений: он был уверен, что комиксы про суперлюдей пишутся как раз для детей, они призваны развлекать, направлять богатое юное воображение в нужное русло. Ведь все супергерои были благородными и бесстрашными, боролись со злом и помогали слабым, тем самым подавая правильный пример — вот почему Джон был уверен, что Дин может читать комиксы, сколько ему вздумается. Но Мэри они не нравились, как не нравились и истории Дина про невидимых незнакомцев, посещающих его комнату время от времени. — То есть этот мистер — супергерой? — подытожила Мэри, убирая перекись водорода в аптечку, а ватку с капельками крови — в урну. — Не знаю, — рассеянно отозвался Дин, разглядывая ранку на ноге, покрытую шипящей пенкой. — Наверное, супергерой, — немного подумав, добавил: — Он же нас всех спас. — Ты нас спас, милый, — мягко возразила она, ее теплая ладонь прошлась по коротким волосам Дина, взъерошила. — Ты у нас настоящий герой. — Если бы Медвежатник меня не разбудил, я бы никого не спас, — упрямо отозвался Дин. Мэри вздохнула, как обычно вздыхают те, кому не удалось переубедить неправых. — Я очень надеюсь, что он, по крайней мере, добрый супергерой, — заключила она. Дин улыбнулся и кивнул, довольный своей маленькой победой. — Само собой, — уверенно сказал он. — Не бывает же злых супергероев. Дину нравился Медвежатник. К моменту, когда Дину исполнилось одиннадцать, они стали настоящими друзьями. На день рождения Медвежатник подсунул ему под подушку листок с длинной надписью на незнакомом языке. Дин долго пялился на непонятные закорючки, но в конце концов решил, что это, вероятно, какое-то послание, которое необходимо сохранить. Так он и сделал: аккуратно согнув листок, он положил его в одну из своих книжек — кажется, это был «Питер Пэн» — и оставил ее до лучших времен.