Обними меня и не отпускай

Отец Юнги оглядывает молодую пару, приметив переплетенные пальцы, и вздыхает непонятно почему. Затем вновь встречается взглядом с сыном. – Давайте выйдем в коридор, и я вам все объясню, – направляется старший альфа к выходу и приоткрывает дверь в ожидании. – Но... – шепчет Чимин и по-прежнему не сводит глаз со своего папы. – Дже, это мой сын? – слышится вопрос со стороны старшего Пака как через толщу воды, а у Чимина коленки подкашиваются от безысходности, и он уже готов было упасть, но Юнги не дает этому произойти, а тянет омегу на себя и спешит к выходу. – Отдыхай, Су, – произносит альфа и закрывает за собой дверь в палату. – Какого черта ты здесь забыл? – вырывается из уст Юнги. Ничего кроме злости парень не чувствует. А натворить глупостей мешает рядом стоящий Чимин, который жмется к Мину крепче, чтобы избавиться от накатившей пустоты меж ребер. – Успокойся, Юнги, – старший переводит взгляд на омегу и протягивает руку. – Я, Мин Джеджун, отец этого бесчувственного ребенка. – Когда это я был бесчувственный? – хмурится Мин младший, а Чимин пожимает руку в ответ и у него какая-то лампочка в голове загорается. – А! Вспомнил! Вы же менеджер моих родителей уже достаточно долго, – на что Джеджун слабо улыбается, но омега взгляд опускает и продолжает тихо. – И тот кто был рядом с ними, когда я был в аэропорту. – Все верно, Чимин, прости, – произносит старший и возвращается вновь к своему сыну. – Спрашиваешь когда ты был им? Юнги, когда в последний раз ты навещал нас с твоим папой? Ты даже не помнишь кем я работаю, я уже молчу о том, что ты отказался от семейного ужина в прошлом месяце, на котором присутствовала младшая сестра твоего родного папы со своими сыновьями. К слову, ты даже не знаком с ними до сих пор. – Ты хочешь сказать, что все это время ты знал, что Чимин мой омега? – Юнги игнорирует поучение своего отца и стоит только на своем. – Юнги... – Ты знал? – ... – И папа тоже? – Да, мы знали, – сдается Дже, после чего у Юнги рука сжимается в кулак, забывая о том, что он держит ручонку омеги, на что тот тихо вскрикивает от боли, но сразу же получает нежные поглаживания по кожице тыльной стороны ладони. – Но теперь вернемся к мистеру Паку, – тушуется Мин старший и прижимается спиной к двери, а Чимин ждет, пока ему поведают истину. – Доктор сказал, что у него кратковременная потеря памяти, – проговаривает альфа и делает маленькую паузу, чтобы все смогли переварить информацию. – И он сейчас помнит все до того момента, когда познакомился со своим мужем, – и снова эта ничтожная пауза, от которой у Чимина в сердце буря собирается. – То есть он находится сейчас в своих университетских временах... Во временах, когда мы встречались. – Вы... что? – в один голос спрашивают Юнги и Чимин, а глаза готовы выпрыгнуть наружу. – Только не говори мне, что вы против наших отношений только из-за этого? – издает смешок Юнги, потому что истерика подкатывает сама по себе. В происходящее просто не хочется верить. – Не совсем, – пропускает воздух через нос старший. – Но это было нашим общим решением. Так вот насчет памяти, я ему все это время рассказывал о его жизни, но я не стал упоминать о смерти Ючхона. Придется повременить с этим до восстановления памяти. Юнги долго молчит и прожигает отца под своим взором, а Чимин не знает куда деться и как повести себя, потому что слишком много новостей он узнал за последние несколько дней. А еще он ловит себя на мысли, что держаться за руку перед отцом своего альфы очень смущает. Но внезапно Чимин чувствует, как крепкие руки окольцовывают туловище и притягивают к себе так, что дышать нечем становится. – Знаешь что, – хрипит Юнги. – Мне искренне похуй на ваши решения. Он мой. Чимин кажется дар речи теряет, а щеки наливаются пунцовой краской. Поэтому он прячет лицо, утыкаясь носом в плечо и зажмуривая глаза от удовольствия. Он так скучал по слову «мой», вырывающимся с губ альфы таким хрипловатым и шепелявым голоском, что готов забыть все происходящее вокруг и втянуться с головой в омут счастья рядом с этим человеком. – Даже спустя три месяца разлуки? – Да хоть сто лет. – Подождите, – прерывает альф Чимин и обращается к старшему. – Мои родители знали, что я уже в Корее? – Вчера стало известно. Позвонил директор и сообщил о переводе. – Мы поедем домой, – бурчит Юнги и тянет рыжеволосого к лифту. – С прошедшим днем рождения, – произносит старший Мин напоследок. – Юнги, я надеюсь ты заедешь к нам в гости. – Спасибо. До свидания, – улыбается Чимин и машет рукой, а от Юнги слышится тихое «как-нибудь». Джеджун улыбается себе под нос и стоит в коридоре еще долгое время, размышляя о том, как заступается Юнги за Чимина и проявляет любовь к нему. И как только он замечает, что какой-то молодой паренек заходит в соседнюю палату, то делает вывод, что пора бы уже и самому закругляться. По крайней мере, нужно взяться за похороны в скором времени. Правда проблема потери памяти мешает пока, потому что всю ответственность за траур должен взять на себя именно супруг погибшего. Как только входная дверь квартиры закрылась, пропустив парочку внутрь, то у Юнги телефон начинает разрываться громкой мелодией. – Да, Джун? – берет трубку зеленоволосый и смотрит на Чимина, который стаскивает с себя пальто, запыхавшись и смешно надувая щечки. – Ладно. Я скоро буду. – Где ты скоро будешь? – Чимин смотрит как котенок, который нашкодил и не хочет признаваться. – В компании, милый, – притягивает Юнги омегу к себе и целует в волосы. – Ну нет, – тянет Пак специально и наиграно. Не хватает топанья ножками о пол и слез на глазах для полной картины. – Скажи Намджуну, что я не отпускаю. – Минни, я не могу, – смеется альфа. – Он сказал, что это срочно. Займись чем-нибудь до моего прихода. – Ладно, – вздыхает Чимин и тыкает пальчиком возле своей щеки, мягко намекая. Зеленоволосый целует омегу в показанное место со звонким причмокиванием и довольный покидает квартиру, оставляя улыбающегося омегу наедине со своими мыслями. Чимин даже не знает, что можно поделать, но когда походил по комнатам туда-сюда в поисках чего-либо интересного, то решил для себя заняться одним делом. Уборкой. Говорят, физический труд помогает сбежать от депрессии, потому что мозгу нет времени забиваться плохими мыслями. Так что, пожалуй, это сейчас самый лучший вариант. Начал омега с кухни, вымывая каждый заляпанный уголок до блеска и подплясывая под музыку, которую он включил в динамиках, надеясь на хорошую звукоизоляцию в этом доме. И Чимин правда убеждается в том, что не все так уж и плохо как кажется по началу. Он хотя бы чувствует рядом с собой опору и поддержку, а не страдает в одиночестве. Когда очередь дошла до спальни Юнги, в которой Чимин ползал по паркету, намывая его половой тряпкой и оставляя за собой запах чистящего средства, который приятно забивался в легкие, что даже не хотелось расставаться с ним, то он наткнулся под небольшим стеллажом на интересную вещицу. Омега достал из-под огромного слоя пыли яркую коробочку квадратной формы, хоть она и была уже потрепанная, но выглядела еще ничего. У рыжеволосого в глазах огонек загорелся и желание узнать появилось в считанные секунды. Что же внутри находится такое сокровенное, что хозяин даже забыл о ней? Чимин стряхивает грязь с крышки и открывает аккуратно, боясь, что там может быть что-то страшное. Но открыв коробочку, первое что он увидел – это листок с надписью: «Наша любовь будет также вечна, как и все воспоминания, что хранятся на этом диске. Ты же примешь то, что находится под нашими воспоминаниями?

28.05.2015»

Записка написана ровно за месяц до отъезда Пака в Лос-Анджелес. Ровно за месяц они праздновали два года своих отношений. Но почему эта коробочка не оказалась в руках у омеги еще в тот день? Юнги просто потерял ее? Чимин останавливает свою руку, которая так и тянулась отодвинуть листок и увидеть то, что скрывается за ним. Он закрывает коробочку и прячет туда, куда сможет запросто дотянуться и не забыть забрать с собой, чтобы посмотреть тогда, когда будут силы. Ну или спросить об этом у Юнги. Но позже. Чимин заканчивает уборку до конца и подмечает, что время уже позднее, а Юнги до сих пор нет. Омежка берет из шкафа боксеры альфы и его свободную домашнюю футболку и отправляется в душ, расслабляясь под теплыми струйками воды и смывая с себя все нежеланные эмоции, которые накопились за день. Высушив волосы насухо, Пак плюхается в расправленную постель, поджимая под себя одеяло и ощущая себя одиноко. Даже несмотря на то, что все постельное белье пропитано ароматом Юнги. Чимин не спит, но он слышит как хлопает входная дверь, поэтому решает притвориться спящим. Рыжеволосый слышит мягкие шаги, которые приближаются все ближе и ближе. Он чувствует легкое касание к своим волосам, отчего хочется сразу же поддаться ласке. А легкий поцелуй в шею уже практически подставил Чимина, но Юнги отходит, а после слышится шум воды в ванной. Омега переворачивается лицом к двери в комнату и ждет. Ждет, пока сможет погрязнуть в тепле любимого. Юнги ни о чем не подозревая выходит из ванной комнаты в одних боксерах с не до конца просушенными волосами, чувствуя как небольшие капельки стекают на плечи, образуя легкий дискомфорт. Но ему уже все равно. Ему хочется по скорее обнять родного человека и покинуть реальность, отдавая себя в лапы сна. Альфа останавливается прямо возле кровати, потому что ловит на себе изучающий взгляд и немного пугается. Чимин же вроде как спал, а тут смотрит в оба глаза сквозь темноту, почти не моргая. – Чимин? Я тебя разбудил? – ложится Мин на спину, а голову поворачивает в сторону омеги. – Я не спал, – шепчет Чимин и подбирается ближе, закидывая ногу на Юнги. – Я соскучился. Чимин припадает с поцелуем к губам альфы, сминая их жадно и углубляя ласку. Юнги не ожидал таких действий от омеги, но он совсем не против, а все потому, что сам соскучился и готов сожрать с потрохами это чудо. Поцелуй быстро разрастается в мокрый и сносящий голову моментально, что аж приглушенные стоны становятся все громче и громче. Ладони Юнги запускаются под футболку, гладя с самых плеч и спускаясь ниже, вспоминая каждый закуточек нежной кожи. Чимин заползает на альфу, отдаваясь в надежные руки целиком и полностью. Он наклоняется за поцелуем, сокращая расстояние между разгоряченными, от поцелуев, телами как можно теснее, задевая возбужденную плоть Юнги своею и скуля в поцелуй. Юнги сжимает упругие ягодицы сильно-сильно, благодаря чему младший прогибается, прикрывая глаза и мыча от эйфории, подставляя шею для поцелуев. Мин же слишком собственник, поэтому впивается в тонкую кожицу до такой степени, что после остаются багровые пятна. Обоим уже начинает казаться, что им слишком сильно не хватало друг друга, что даже простые поцелуи сейчас словно подаренные свыше. Альфа стаскивает футболку с Пака и завлекает в новый поцелуй, проходясь языком по небу и внутренним стенкам щек, играясь. А когда он добивается своей цели, перевернув Чимина на спину и подмяв его под себя, то спускается ниже, оставляя мокрые дорожки с красными отметинами и получая от этого наслаждение. Чимин стонет, взяв высокие ноты и впиваясь болезненно короткими ногтями в плечи альфы, напоминая себе, что это все вовсе не сон. Сорвав боксеры с рыжеволосого, Мин наклоняется к нему сохраняя дистанцию между губами считанные миллиметры и проходит пальчиками по вздутым венкам, налившейся кровью плоти, собирая выделившуюся смазку с головки и размазывая ее по всей длине, словив губами горячий воздух, который выпустил омега в немом стоне. Альфа тянется к тумбочке, доставая оттуда тюбик смазки и квадратик резинки. Смазав обильно пальцы, Юнги вставляет первый палец и начинает покрывать поцелуями внутреннюю часть левого бедра. Чимин теряется в ощущениях, потому что так давно ничего не чувствовал внутри, а сейчас только и может елозить из стороны в сторону под альфой, а тому уже низ живота прихватило с еще большей болью, ибо даже одним пальцем он чувствует всю шикарную узость младшего. Покрывая тело поцелуями, собирая с некоторых мест капельки пота, Мин продолжает растягивать омегу, получая укусы в местах, доступных для рыжеволосого. Когда растяжка подходила к концу, а все тело было покрыто вдоль и поперек метками, то Юнги подставляет головку к пульсирующему колечку мышц и утробно рычит, когда чувствует узость, сдавливающую все внутри себя, и входит сразу наполовину. У Чимина пальцы на ногах напрягаются, а сам он утыкается носом в грудь альфы, притягивая к себе ближе за шею. Мин паковские ручки скидывает на кровать и крепко сжимает, переплетая пальцы и не давая коснуться ни себя, ни его. Он целует теперь едва касаясь, но в тоже время и со всей любовью, чувствуя дрожь под собой. Он давно утонул в Чимине и захлебнулся. Юнги плавно начинает двигаться, давая привыкнуть к забытым ощущениям, а у рыжеволосого уже давно звездочки перед глазами и только чувство пожара внутри. Юнги что-то шепчет, а он даже настроиться не может на волну, поэтому и тает как плитка шоколада под палящим солнцем. Как только Чимин начинает подвиливать бедрами навстречу и опалять ушко Мина вновь громкими стонами, то он забывается и теряется в столь желанной музыке, о которой мечтал и увеличивает темп, попадая четко по комочку нервов. Чимина катастрофически бесит тот факт, что он не может коснуться кожи на спине альфы или зарыться пальцами в мокрые волосы, поэтому он ловит его губы и целует, прокусывая и наслаждаясь вкусом металла и некой сладостью во рту. Пак изливается первым, пачкая живот и свой, и альфы, с продолжительным стоном. А Юнги доводит себя до разрядки еще парочкой финальных толчков, мыча и рыча под крышесносную узость, которая не сравнится ни с чем. Мин падает рядом с рыжим комочком, сгребая его в охапку и вдыхая ландыш, который приятно обволакивал разум. – Больше я не поверю ни единому твоему слову и никуда не отпущу, – тихо бормочет Юнги, утыкаясь в лопатки и чувствуя поцелуй у себя на предплечье. Юнги не заметил шрамов на правом бедре омеги, потому что был переполнен эмоциями и не в состоянии был что-либо осознавать, да и темно в помещении. Именно с такой мыслью Чимин засыпает в любимых объятиях.

***

Чонгук приезжает в больницу к отцу сразу же после того, как Чимин и Юнги покинули здание. Альфа негодует и психоз увеличивается, а еще и Тэхен не смог поехать с ним, что оказывало дополнительное влияние на самочувствие. – Пап? – заходит в палату Чон и закрывает за собой дверь. – Как ты? – Все хорошо, Гукки, – улыбается старший альфа в ответ. – Не переживай. Я цел и здоров. – Что ты делал в Сеуле? – садится он на стул рядом с отцом. – Чонгук, понимаешь... – начал Дэхен, прикусывая внутреннюю сторону щеки. – Ты же помнишь, что твоя мама оставила нас и у тебя был старший брат? – Не называй ее моей матерью, она мне никто, – фыркает Чонгук и смотрит в сторону с отвращением. – Воспитывал меня ты, а меня она оставила еще двухлетним, судя из твоих рассказов. – Ты прав... – Что случилось? – выдыхает Гук и смотрит на отца заботливо. – Я хотел встретиться с твоим старшим братом, – произносит старший Чон, а Гук бровь поднимает вопросительно, на что видит кивок в сторону тумбочки, на которой лежала какая-то бумажка лицевой стороной вниз. – Его фотография здесь. Хоть у вас разница в возрасте 7 лет, но он так трепетно относился к тебе маленькому. Посмотри. Чонгук хватается за бумажку и садится поудобнее. Сначала он смотрит на грустную улыбку на лице отца, благодаря чему появляются какие-то непонятные переживания внутри, а затем переворачивает листок и всматривается в фотографию. Глаза расширяются до невозможности, а рот открывается от удивления. Сердце пробивает удары мгновенно, заставляя руки дрожать. С фотографии на Чонгука смотрит парень с ослепительной улыбкой и с немного острыми чертами лица, а на глаза падает челка шоколадного цвета. – Не может быть... – все что мог произнести сейчас младший Чон.