Деревенщины

      Ник упал на стул и вытянул ноги — впервые за весь день. Смена заканчивалась через десять минут, и заходящее солнце освещало гигантскую стопку документов едва ли не выше его ушей. Бумажная волокита, грозившая растянуться на неделю. Эх, что за день…       Дверь приоткрылась, и в общий для младших офицеров кабинет устало вошла Джуди. Ник закрыл один глаз, вторым глядя на то, как она сползает вдоль стены, не утруждая себя попыткой взобраться на высокий стул.       — Какой самый отвратительный день в году? — спросила она. И тут же ответила сама себе хором с Ником: — Первый понедельник после отпуска.       Они вздохнули, и Ник в дополнение к этому зевнул, клацнув пастью.       — Эй, давай поиграем в прятки? — предложил он. — Где-то среди всех этих бумаг прячусь я. Может быть, между во-о-от этим Эверестом жалоб от населения и вон той Джомолунгмой нераскрытых преступлений.       Джуди слабо улыбнулась.       — Даже не спрашивай, через что я прошла сегодня. Ты у нас хитрый лис, сможешь задать правильный вопрос.       Ник немного подумал, созерцая её поникшие уши.       — Ммм, кофе?       — Ага. И пончик.       Ник шагнул на стол и спрыгнул с него на пол. В воздух, шелестя, взметнулись несколько крохотных жалоб от грызунов.       — Я угощаю, — сказал Ник и открыл перед Джуди дверь.       Когда они вошли в крохотное кафе на первом этаже, там почти никого не было.       Продавщица-лошадь дремала, периодически просыпаясь и сдувая густую чёлку, падавшую ей на глаза. За столиком в углу сидел их коллега-хамелеон из следственного отдела. Когда Ник лениво махнул ему лапой, тот по привычке попытался слиться с фикусом, смутился и поздоровался густым басом.       — Ты первый, — не допускающим возражения тоном заявила Джуди, когда они сели за столик у окна. Ник, уже запустивший зубы в свой пончик, чуть им не подавился и протестующе замычал.       — Я ем, — возразил он. — И ничто не перебьёт мне аппетит!       Он сразу понял, что зря это сказал. Глаза Джуди снова засияли, он почти воочию видел, как крутятся крошечные шестерёнки в её голове. Короткие тонкие усы Джуди задвигались вслед за носом в задумчивости.       — Чизбургер с корнями ревеня! — воскликнула она, и Ник скривился. — И с заплесневелым сыром. А ещё с вареньем из зелёных абрикосов и подгнившего мотыля. Так что ме-едленно положите свой пончик и поднимите лапы.       Джуди изобразила, будто готовится стрелять, и Ник поднял вверх лапы, сдаваясь.       — Сегодня разгоняли несанкционированный митинг против хищников, — нехотя сказал он, цокая когтями по столу. — Чуть до потасовки не дошло. Услышал о себе много интересного и познавательного.       Джуди поёжилась и вцепилась в пончик, как в спасательный круг; цветная посыпка от сильного сжатия опала на салфетку. Ник, глядя на это, немного приободрился.       — Они думали, что смогут нацепить на меня намордник, ха! На полицейского! — он с громким воинственным хлюпаньем отпил из стаканчика. — Пусть теперь я на бумажной работе до скончания века, зато тому рогатому умнику досталось.       — А другому?       — Какому другому?       Джуди тихо засмеялась.       — Который тебе морду поцарапал. Рогатый бы при всём желании так не смог сделать — лапы не те.       Ник сконфуженно погладил свежие царапины.       — Никаких слов на букву «д»! — предупредил он, в то время как Джуди рылась в своих карманах.       — Которые от слова «ревень»? И не собиралась. О, нашла! Ты можешь немного пригнуться?       Она помахала узкой полоской лейкопластыря, и Ник, помедлив мгновение, склонился над столом. Осторожные лапки Джуди быстро налепили пластырь на царапины, а потом заботливо тронули угол рта. Ник удивлённо отпрянул.       — У тебя посыпка от пончика налипла! — фыркнула она. — А знаешь, сейчас в кино идёт триллер «Пончиковый монстр: месть сладка». Я бы сходила, люблю такие, когда трясёшься не от страха, а от смеха.       Она задержала на Нике долгий взгляд, но он не обратил внимания и спросил о том, что его интересовало сейчас больше всего:       — Слушай, с тобой-то что произошло сегодня?       Джуди забавно сморщила нос.       — Преступника упустила, квартирного взломщика. Не хочу о плохом сейчас! — она залпом допила кофе и откусила от пончика, завернув оставшееся в салфетку. — Рабочее надо оставлять на работе, а мы уже три минуты как свободны.       — Говори за себя, — буркнул Ник. — Меня ещё ждёт бумажный Эверест.       Он всё-таки переоделся (а смысл маяться в этой душной попоне во внерабочее время?) и подождал Джуди, чтобы попрощаться. Ник уже разворачивался к лестнице, чтобы идти обратно в кабинет, как вдруг услышал:       — Эй, хитрый лис!       Он обернулся. Джуди стояла в дверях, и закатное солнце окрашивало каждую шерстинку на её ушах.       — Сможешь задать правильный вопрос? — крикнула она.       Ник опешил и почесал в затылке. В этот раз он даже представить не мог, чего она от него хочет. Джуди сжимала ремень сумочки и ждала будто бы напряженно, приглаживая уши, как перед зеркалом.       — Э-э-э, тебе помочь с документацией? Ты это имела в виду? — брякнул он первое, что пришло в голову.       Джуди улыбнулась — немного разочарованно, как показалось Нику.       — Не угадал. У тебя ещё две попытки, а пока думай!       И она ушла, на прощанье махнув лапой, а Ник стоял посреди атриума, смутно ощущая, будто он что-то упустил. Как учили в Академии, Ник попытался проанализировать факты. Что в Джуди изменилось?       Вот чёрт.       Платье. Девчачье платье в цветочек, хотя до этого Джуди носила одни только джинсы. Ну он и…       — Деревенщина, — буркнул Ник себе под нос, сунул лапы в карманы и пошёл обратно: документация ждала. Когтяузер проводил его недоумённым взглядом.       — Ты чего, дружище? — вопросил он, когда Ник остановился на секунду поправить галстук. Ник облокотился на стойку, открыл было рот, но при взгляде на заставку компьютера с фото Газелле резко отпрянул, воздев лапы к небу.       — Женщины! — воскликнул он, шагнул слишком широко и споткнулся о коробку из-под пончиков, растянувшись на полу. Перед взором тут же возникли широкие лапы Когтяузера.       — Ай-ай, извини, Ник! — он затолкал коробку под стойку. — Не ушибся? Главное, что никто не видел, ну, я видел, но я не считаюсь, потому что…       Когтяузер продолжал нервно тараторить, и у Ника возникла идея. Он схватился за лапу и скривился, будто от боли.       — Ну во-о-от, — проворчал Ник, — прощайте, документики. А я ведь так хотел, чтобы меня с полевой работы перевели на бумажки, полжизни мечтал, можно сказать! — Ник почувствовал, что вложил слишком много сарказма и сбавил обороты. — Буйволсон опять меня отругает, только теперь уже за медлительность.       Когтяузер помялся.       — Я могу помочь, — предложил он, почесав живот. — У меня смена только через несколько часов закончится.       — Правда? — обрадовался Ник. — Спасибо, друг!       — Не обиделся, точно?       — Точно, честное лисье. Слушай, когда девушка внезапно одевается в платье и начинает темнить, как толпа хамелеонов безлунной ночью в пещере — это значит то, что я думаю?       — Ну-у, не знаю, что ты думаешь, но я думаю, что она думает, будто ты думаешь о ней, и думает…       — Спасибо, я понял! — жизнерадостно воскликнул Ник, перебив Когтяузера. — Слушай, я побегу? Пока!       Ник пулей вылетел из дверей здания полиции и тут же увидел Джуди: она ела мороженое на скамейке в тени раскидистого дуба. Ник встал прямо перед ней, самодовольно ухмыляясь.       — Я знаю правильный вопрос, — заявил он. Джуди с интересом подняла взгляд. — Думала, не догадаюсь?       — В таком случае я бы тебя не ждала, — сказала она. — Я знаю, что ты умный лис. Самый-самый умный.       — Да, — согласился Ник. — И вот правильный вопрос: у тебя новое платье? Здорово выглядишь!       Джуди хлопнула лапой по лицу и тихо засмеялась, подрагивая плечами. Ник в смятении прижал уши к голове: опять что-то не то?       — Осталась одна попытка, — ответила она отсмеявшись и шутливо пихнула Ника, спрыгивая со скамейки. — До завтра!       Ник так и остался стоять посреди аллеи, глядя, как Джуди вдевает в уши наушники и застёгивает сумочку. Потом он вздохнул и посмотрел на дуб.       — Привет, мой товарищ и брат, — проворчал он и постучал по голове.       День определённо не задался.