НАСТОЯЩЕЕ
Артур сидит на краю кровати в своем одноместном номере в центре Парижа и бездумно смотрит на телефон. Вздохнув, он в третий раз за двадцать минут набирает знакомый номер и в этот раз нажимает кнопку вызова. На том конце гудки. Третий, четвертый, пятый, и Артур не понимает, что он чувствует — разочарование или облегчение. Он не успевает определиться. Голос Имса дружелюбен и мягок, как всегда. – Привет, Арти! Артур не доверяет этой мягкости. – Привет, — отвечает он, — я тебя не разбудил? – Можно подумать, тебя это когда-либо останавливало, — усмехается Имс, — к тому же, уже разбудил. Ты звонишь поболтать или по делу? – К тебе поехал Кобб. – В каком смысле, ко мне? — мягкость тает, растворяется, прячется под слоями холодности. Имс не любит, когда Артур звонит в три утра, чтобы поговорить о Коббе. — Ты сказал ему, где я нахожусь? – Да, — Артур крепче сжимает трубку. На том конце секундное молчание. – В таком случае, речь идет о работе? – Да, — снова соглашается Артур, — о работе. Я хочу, чтобы ты отказался. Имс хмыкает на том конце, и Артур жалеет, что не выбрал менее жесткий тон. – Ты хочешь, вот как, — обманчиво покладисто произносит Имс, — почему? Артур встает, делает пару шагов к окну, потом назад, пока не останавливается резко, сообразив, что нервничает. – Эта работа — пустышка, — наконец говорит он, — Кобб не сможет выполнить ее. Ты потеряешь время, и нам не заплатят. – Арти, не пудри мне мозги. Что не так с работой? Артур сжимает зубы. Имс слишком хорошо его знает. – Я же сказал, ее нельзя выполнить. Ты не доверяешь моей оценке? Имс размышляет. – Хорошо, — охотно, слишком охотно соглашается он после паузы, — я откажусь, если ты откажешься. После проблем с Кобол, в которые тебя втянул наш милый Доминик, тебе не повредит отпуск. Мы можем поехать куда-нибудь. Не сюда. – Нет, я не могу, — Артур вздыхает. Ему хотелось бы в отпуск, правда хотелось, – Имс, не ставь мне условия, ты не имеешь права. – Как скажешь, дорогой, — голос Имса безмятежен, но Артур тоже слишком хорошо знает его. Он чувствует под этой безмятежностью гнев. – Ладно, — сдается он, — она слишком опасна, эта работа. Я разузнал кое-что о заказчике и о цели. Глупо рисковать, если все провалится, и нам не заплатят. – А тебе, выходит, не глупо? – У меня больше опыта. Наверное, это не самый удачный ход. – Что это должно означать, Артур? — тон Имса обманчиво мягок, и имя Артура звучит как завуалированное оскорбление. Имс умеет произносить его имя тысячей разных интонаций, эта — не самая приятная уху. – Просто я чаще работаю с Коббом… Артур захлопывает рот и трет рукой лицо. Сегодня он явно не в ударе. Не стоило звонить. – Я в курсе, — теперь голос Имса чистый яд, — значит, проблема в Коббе? – Проблема в этой работе. Дом… он слишком ей увлечен. Ему кажется, она решит все его проблемы. Он хочет вернуться домой и не слушает моих аргументов. Имс не убежден. – Давай я сформулирую, Артур. У тебя с этим, похоже, затруднения. – Имс… – Ты считаешь, что Кобб кинет нас. Тебе на правах «друга и оруженосца» опасаться нечего, а вот бедолага Имс, которого Кобб никогда особо не любил… – Я не оруженосец, — перебивает Артур, — какое бы неприличное значение ты не вкладывал в это слово. – Все остальное возражений не вызывает? Артур колеблется. Ему неприятно говорить правду. Но врать нет смысла. – Не вызывает. Будто сдувшись, он садится на кровать, со вздохом откидывается назад, закрывая глаза и прижимая трубку к щеке. Он так устал. – Вот видишь, мой милый, — голос Имса снова мягок, — ты мог с этого начать. Но не волнуйся, тебе не придется страдать в одиночку. Конечно же, я соглашусь. – Имс, — вздыхает Артур, закрывая глаза тыльной стороной ладони. Снова пауза, и после нее голос Имса звучит напряженно, с печалью. – Я не видел тебя почти два месяца. Чего ты ждал? – Отпуска, — признается Артур и слабо улыбается.ПРОШЛОЕ
Они познакомились в армии, конечно. В Армии США, если возвращаться к столь любимой Артуром конкретике. Само собой, тогда Имс даже не предполагал, что лейтенант Смит неравнодушен к конкретике. Лейтенант Смит — это была фамилия Артура по тем временам, и Имс, к своему стыду, не знал, что фамилия фальшивая. Сам он действовал под собственным именем. Это не было любовью с первого взгляда. Первую их встречу вообще нельзя было назвать романтической. Имс напряженно рассматривал вздрагивающую спину, острые позвонки под простой серой футболкой, стриженый затылок, пока Смита мучительно рвало в туалете для младшего офицерского состава. Имсу хотелось сказать: «Нельзя погружаться так часто», хотелось напомнить: «Это опасно», добавить: «Это больно, я знаю». Хотелось заметить: «У тебя руки черные от инъекций«… Вместо этого он сказал: – Вам плохо, лейтенант? Смит выпрямился — резко, как пружина, и уставился на Имса огромными недоумевающими глазами поверх прижатой ко рту руки. Видимо, за своей дурнотой он не услышал чужих шагов. Смерив Имса тяжелым взглядом, лейтенант отвернулся, включил воду в раковине, умылся и прополоскал рот. – Все в порядке, капрал, — голос Смита (Артур, так Имс звал его про себя: Артур) звучал хрипло и почти затравленно. Странно, вроде бы он давно в программе… слишком давно для привыкания. Американцы в последнее время налегли на разработки — заподозрили, что иностранные разведки уже дышат им в затылок. Имс был на базе четыре дня и до сих пор не имел чести лично встретиться с лейтенантом Смитом, своим «опекуном» здесь. К счастью, Имс не нуждался в «опекунах». К несчастью, он очень нуждался в знакомстве с лейтенантом. Который, судя по его виду, вполне мог провести все эти четыре дня во сне. – Капрал Имс, сэр, — браво отрапортовал Имс, делая небольшой осторожный шаг вперед — на случай, если Смит надумает упасть в обморок, — вам должны были обо мне доложить. Смит обернулся, нахмурился, очевидно, пытаясь вспомнить, что и кто ему докладывал о капрале Имсе вечность назад. – Да, точно, — наконец сказал он и тут же поправился, – да, капрал. Мне докладывали. Извините, что не встретил. Я должен был, но не смог. Вы нормально устроились? Вам что-нибудь нужно? Он заметно покачнулся, но устоял на ногах, только оперся бедром о раковину. Имс искренне ему посочувствовал. Трудно поддерживать светскую беседу с таким зеленым лицом, да еще когда внутренности отчаянно просятся наружу. – У меня все в порядке, — заверил он. Артур кивнул, потер лоб. – Я уверен, у нас не будет проблем, — утверждение прозвучало почти как вопрос. Может, Смит просто слишком устал. Имс на мгновение пожалел, что ему не дали офицерских нашивок для этого задания. Будь Артур (Смит, напомнил себе Имс) ниже его по званию, Имс просто приказал бы ему отдохнуть. – Вы меня полюбите, сэр, — с готовностью заверил он, широко улыбаясь. Смит посмотрел на него с сомнением. – Жду вас завтра в девять утра, — сказал он после небольшой паузы, — не опаздывайте. – Я не опоздаю, — мягко проговорил Имс. Лейтенант Смит остался в уверенности, что Имс зашел в туалет случайно. Что, конечно, не совсем соответствовало действительности. В туалет он попал по нужде, но Смита капрал Имс разыскивал целенаправленно. Он очень хотел произвести впечатление. Поэтому утром он пришел без десяти девять и принес Артуру кофе. Британский шарм должен был позаботиться об остальном. Как обычно. После двух недель оттачивания своего обаяния на Смите Имс вынужден был признать — хотя бы себе, — что стоит пересмотреть тактику. Британский шарм не работал. Артур не реагировал на флирт. Он не смущался, не злился и не писал на Имса рапорты — он просто снисходительно кивал и продолжал с того места, на котором остановился. Один-единственный раз, после явственного комплимента, он нахмурился недоуменно и спросил: – Капрал, вы что, гей? Он тут же поспешно захлопнул рот — даже зубы щелкнули, —, но было поздно. Имс расплылся в улыбке. – Я англичанин, — с достоинством ответил он. И, не выдержав, засмеялся, — я думал, у вас тут нельзя оскорблять честь военнослужащих подобными вопросами. Сэр. – Нельзя, — Артур поджал губы, недовольный собственной оплошностью, — я не должен был спрашивать, капрал. Прошу прощения. – Ничего, сэр, — великодушно сказал Имс, — я не буду жаловаться на вас руководству. Он мог бы поклясться, что, отворачиваясь, Артур пробормотал себе под нос: «Как мило». Переломный момент наступил через неделю в душе для офицеров, где Имс неплохо проводил время с капитаном Минки, капитаном Террисоном и полковником Зеленски. Неплохое времяпрепровождение включало в себя две бутылки джина и несколько контрабандных косяков. В этот поздний час —, а было уже далеко за полночь — никто не должен был помешать им веселиться. На случай, если кто-то все же зайдет, они разделись догола — после первой бутылки идея показалась осмысленной. Это же душ? Праздник прервал негромкий, но неприятно холодный голос. – Что вы делаете? Имс обернулся. В дверях стоял Артур и с явственным изумлением разглядывал открывающуюся картину. Абсолютно голый Имс, задравший одну ногу на невысокую лавку, и трое столь же неодетых офицеров, склонившихся и внимательно изучающих его пах. Офицеры расступились. – Изучаем мои татуировки, — Имс подвигал бровями и ткнул пальцем в свой член. Точнее, в татуировку в виде пулевого отверстия в том месте, где живот встречается с ногой. Артур некоторое время разглядывал предмет разговора. – В душе для офицеров, капрал? — наконец спросил он. – Это единственное, что вас не устраивает? — пьяно рассмеялся Имс и тут же поправился, – сэр. Артур ничего не ответил. Он оглядел собравшуюся компанию, поиграл желваками, развернулся и ушел. Имс мог бы поклясться, что при взгляде на его член в глазах Артура недвусмысленно мелькнул интерес. «Это уже что-то. У нашей Снежной Королевы, оказывается, есть эмоции», — подумал Имс и усмехнулся. Лейтенант Смит был крепким орешком. Имсу это нравилось.