Выжить - только первый шаг

Правило №1. В темноте всегда есть кто-то, кто хочет тебя сожрать. *** Сэм никогда не был дураком. Он знал своего брата лучше, чем кто-либо ещё на этой планете. Возможно, он знал его даже лучше, чем кто-либо знал кого-либо. Не меньше. И он не мог не заметить, что Дин ведёт себя странно, даже по меркам самого себя, а это говорило о многом. Но разве Дин когда-нибудь признается, что довело его до ручки? Нет. Конечно нет. Поэтому Сэму осталось лишь делать то, что и всегда: наблюдать за братом, чтобы быть уверенным, что однажды тот не сорвётся и не сделает что-нибудь безрассудное; чтобы быть готовым прорваться через барьеры, которые Дин в последнее время возводил буквально за доли секунды. Судя по ворчанию, с которым Дин складывал свои вещи в сумку, ожидать, что этого снова не произойдет в ближайшее время, не приходилось. Сэм еле слышно вздохнул. В следующее мгновение он решился, подошёл к Дину и, практически впившись в него взглядом, спросил: – Ты в порядке? Резкое, почти возмущённое «да» брата не обнадёжило, особенно с учётом того, что Дин так и не посмотрел на него. Лишь хлопнул крышкой багажника своей драгоценной Импалы, развернулся и ушёл прочь, на ходу закидывая сумку на плечо. По собственному опыту Сэм знал, насколько бесполезно давить на Дина, когда он находится в таком состоянии, поэтому он просто застегнул куртку и поспешил за братом, который уже продирался сквозь лес. Он даже надеялся на то, что в лесу действительно скрывается вендиго. Потому что, если охота окажется пустышкой, нельзя быть уверенным в том, что Дин не пристрелит кого-нибудь просто от раздражения. «Надеюсь, что не меня», подумал Сэм и ухмыльнулся. Дин никогда не упустит возможности посмеяться над нытьем своего младшего брата. Мысль, что он может развеселить Дина, заставила его ускорить шаг, однако вид его напряжённой спины ясно дал понять, что с развлечениями сегодня легко не будет. *** Дин метался по периметру их лагеря как зверь в клетке, постоянно вглядываясь в лес, и Сэм мог поклясться, что видел блеск стали в его руке. Но Дин ведь не хуже него знал, что нож против вендиго бесполезен. – Еда готова, – окликнул Сэм Дина. – Я не голоден, – ответил тот, так и не прервав своей ходьбы по лагерю и даже не взглянув на него. – А должен быть. Ты сегодня съел только один злаковый батончик на ланч. Ни капли не странно, правда? Хотя бы потому, что Сэм пообедал двумя сэндвичами, а Дин – тем, что сам он раньше называл кроличьей едой. Ещё один пункт к наблюдению, что Дин ведёт себя необычно. – Что я могу сказать: он был питательным, – отозвался он, слегка растягивая слова, но так и не обернулся. Он слышал, как Сэм поднялся и приблизился к нему, и с трудом удержал себя от того, чтобы не сорваться. – Я просто не голоден. Это не требует федерального расследования, – он снова всмотрелся в темноту и напряг слух, чтобы услышать любое движение в зарослях. Сэм остановился у плеча Дина, не обращая никакого внимания на лес и полностью сосредоточившись на брате. Тем более что Дин наблюдал за лесом со скрупулезностью, которой хватило бы на них обоих. – Что происходит? – осторожно спросил Сэм, понимая, что нервозность брата не беспричинна. Дин повернулся на север, откуда, как ему показалось, послышался звук, и рассеянно отозвался: – Что – что? – Ты весь на взводе с тех пор, как мы взялись за это дело, – пояснил Сэм, стараясь, чтобы его слова не прозвучали как обвинение или ткнули Дину на какую-нибудь слабость. – Прости, но я не жду с предвкушением встречи с очередным вендиго, – проворчал Дин. – Последний, с которым мы с тобой виделись, подвесил меня на крюк с явным намерением сделать из меня вяленую говядину... ну или вяленую человечину. И он старался, правда, но его тщательно изображаемая беспечность совсем не убедила Сэма. Дин полностью провалился в этой попытке, даже близко не подойдя к тому, чтобы суметь его обмануть. И это беспокоило. – Я знаю. Я там был, – мрачно напомнил Сэм. Он вряд ли забудет то чувство, когда он понял, что Дин пропал и оказался в лапах у вендиго. Даже спустя месяцы он просыпался в холодном поту от воспоминаний, как обнаружил в логове вендиго подвешенного на цепях Дина, совершенно неподвижного. Правда, иногда его сны шли не по сценарию: он подбегал к брату, встряхивал его и замечал, что его горло в клочья порвано когтями. Следующая попытка Сэма была направлена больше на то, чтобы расслабиться самому, чем развеселить Дина. – Не волнуйся, когда до этого дойдёт, я тебя снова спасу. Шутка осталась висеть в воздухе, так и не вызвав ответную саркастическую насмешку. На самом деле Дин даже не обратил на неё внимания – очередное мрачное доказательство того, что, что бы ни происходило в его голове, оно не ограничилось парой дурацких шуток. Сэм встал перед братом, загородив ему обзор на лес, и его «Дин!» прозвучало почти умоляюще. А Дин просто отодвинул его назад. Сэм не был уверен в значении этого грубого жеста: была ли это попытка убрать его из поля зрения или же укрыть за своей спиной. В любом случае это говорило о том, что Дин редко показывал: о его страхе. Внезапно та же эмоция накатила на Сэма как вулканическая лава, и она была совершенно не связана с вендиго. – Мы сейчас далеко от того места, где было последнее нападение вендиго, но все равно можем поставить защиту Анасази, – предложил он. Он сделал бы все что угодно, чтобы успокоить брата, помочь ему умерить ту маниакальную энергию, что, кажется, рождалась внутри него. Дин, однако, идеей не впечатлился. – А если это не вендиго? – отозвался он. – Неважно что, но эта штука придёт сюда вырывать наши сердца и обнаружит нас готовеньких со спущенными штанами. Прозвучавшая в его голосе жесткая, бесспорная убежденность в том, что там, среди деревьев, есть что-то безжалостное, что-то голодное, заставила Сэма на мгновение забыть, что он охотник и уже не должен дрожать при мысли о монстрах в темноте. Когда это наваждение исчезло, он предложил план: – Хорошо. Будем дежурить по очереди. Я начну. – Я не устал, – ответил Дин, не отрывая взгляда от темноты и так ни разу не посмотрев на Сэма. Сэм приблизился к Дину, надеясь, что у него хватит мужества встряхнуть его, надавить на него, заставить взглянуть на него. – Ты не устал. Ты не голоден, и, похоже, ты не говоришь мне правду, – в голосе прорвалось раздражение, хотя Сэм и не собирался выпускать его наружу, но это, по крайней мере, принесло свой результат: Дин, наконец, поднял на него глаза. – Какую правду? – переспросил он, пытаясь понять, что же он пропустил. И внезапно осознал, что пришло время обратить внимание на слова Сэма, потому что правда была важна для них, особенно сейчас. По крайней мере, они пытались сделать ее важной. Сэм нахмурился, потому что голос Дина прозвучал, скорее, смущённо, чем вызывающе. – Почему ты так напуган? Взгляд Дина заледенел, голос снизился до рыка. – Я не напуган, Сэм. Сэм сразу распознал предупредительный сигнал, мгновенно поняв, что сейчас лучше отступить. – Хорошо, ты не напуган. Но что с тобой, Дин? – в вопросе прозвучала мольба. Дин не ответил и снова принялся мерить шагами землю. Ему хватило нескольких секунд, чтобы заметить, что за ним движется тень высотой в шесть футов и четыре дюйма. Остановившись, он резко развернулся и практически накинулся на Сэма: – И куда ты идешь?! – Туда же, куда и ты, – честно ответил Сэм, понимая, что если он и не может заставить Дина говорить, то, по крайней мере, будет рядом с ним. Дин кивнул на костёр и чайник, висящий над огнём. – Иди ешь, Сэм. – Без тебя не пойду, – отозвался Сэм – не угрожая, но настаивая. Он всё ещё помнил, как играть в эту игру, даже спустя столько лет. В глазах Дина начал разгораться гнев. – Ты издеваешься надо мной? Это перестало быть весело с тех пор, как тебе исполнилось одиннадцать! – Весело? – Сэм был в шоке от того, как это воспринималось его братом. – Я делал это для того, чтобы ты не отдавал мне всю еду и сам не оставался голодным! Голос Дина сорвался. – Что?! Сэм покачал головой. Он и не удивился тому, что Дин не догадывался об этом. Его брат никогда не замечал собственных потребностей так же, как и того, что кто-то пытался позаботиться о нём. До сих пор. – Дин, я не настолько наивен, как тебе кажется. Я знал, что ты делил нашу еду на порции, пока папа был на охоте. Иногда ты совсем ничего не ел, но всегда следил, чтобы я не был голоден. Дин вскинул брови. – Значит, твои истерики по поводу отвратной еды, которую ты не будешь есть, если я тебе не помогу... Сэм пожал плечами. – Это было не очень вежливо, зато работало. В голосе Дина почти можно было расслышать нотки гордости. – Ты чёртов аферист. И тебе ведь было всего девять. Сэм улыбнулся безо всякого сожаления. – Это у нас наследственное. – Точно, – фыркнув, признал Дин. Сэм понимал, что не должен упускать момент, но прежде чем перейти к решительным шагам, он сделал один пробный. – Ну что, мы можем поесть? – Сэм, я должен... – Дин снова вернулся к сканированию темноты, будто его неоконченного ответа было достаточно для завершения разговора. – Мы не будем терять бдительности, договорились? Просто поедим спокойно, – Сэм потянул Дина за собой, пока тот, наконец, не сдвинулся с места и не последовал за Сэмом, чтобы занять место у костра. Они ели в молчании, но от Сэма не укрывались взгляды Дина в сторону леса. Глядя на чашку в своей руке, а не на брата, он произнес так тихо, что Дин едва мог его услышать: – Дело ведь не в вендиго, да? Дин вздохнул. Он хотел, чтобы Сэм прекратил этот разговор, но понимал, что единственный способ заставить его сделать это, – приказать ему. – Сэм, просто... Но Сэм понял его по-своему и закончил тоже по-своему. – ...просто не обращай внимания, что ты напряжён до такой степени, что вот-вот сломаешь что-нибудь. Нет, я не собираюсь этого делать. Дин сжал челюсти, на мгновение отведя глаза в сторону, потом снова вернулся взглядом к своему наблюдательному пункту – будто кто-то позвал его оттуда. Сэм решил достать последний козырь из рукава. – Я выбрал охоту. Я... я выбрал тебя. После этих слов Дин снова посмотрел на него. Сэм догадывался, что брат не доверился ему, даже когда он не вернулся к Амелии. Понимал, что он мог принять такое решение вопреки себе. Дин выглядел шокированным честным заявлением Сэма, и это было одновременно и душераздирающе, и трогательно. Сэм надеялся, что теперь Дин уберёт хотя бы часть своих барьеров, и, наплевав на риск, в следующую же секунду спросил: – Ты можешь просто... позволить мне вернуться? Хоть немного. Доверять мне настолько, чтобы рассказать, что не так? Сэм знал, о чём просит, насколько оно важно, даже если Дин и не догадывался, что он в курсе. И когда Дин, дернув подбородком, тесно обхватил руками свои колени, Сэм старался удержать лицо, чтобы не показать своего разочарования, своей боли от того, что Дин снова не с ним, что снова отказался открыться. Он спрятал глаза, не желая, чтобы брат видел, как в них закипают слезы, но, когда Дин ответил – одним-единственным словом, – вновь поднял взгляд. – Чистилище. Дин произнёс это вовсе не так, как ему хотелось, – это больше смахивало на тихий хрип, на исповедь, и прозвучало как маленький грязный секрет, о котором он никому не хотел рассказывать. Поэтому ему нужно было набраться смелости, чтобы взглянуть на побледневшего Сэма, который так ничего ему не ответил, – и, быть может, и не ответит. Одно слово прорезало воздух, и Сэм почувствовал неприятное покалывание в животе. Каким-то образом он догадывался, что к этому все и ведёт – к месту изгнания Дина. Для Каса, Бенни, даже для чертовых Гарта и Кевина данная тема никогда не была под запретом. И как бы Сэма это ни злило, как бы ни было больно от такого неравенства, он понимал, что сейчас, возможно, у него появился шанс изменить это. – Воспоминания? – с опаской спросил он. Он боялся услышать ответ Дина, боялся узнать подробности каждого момента каждого дня, с тех пор, как он неосознанно оставил Дина там. Посмотрев на него, Дин еле заметно кивнул. Сэм с беспокойством решил, что это все, что ему удастся узнать, – а этого явно было недостаточно, – но Дин все же ответил: – Лес. Один сплошной лес, – его голос звучал хрипло, будто он не пил несколько недель. – Ни солнца, ни природы. И всего два времени суток: мрачное и чёрная пустота. У Сэма перехватило дыхание. Он молча проклинал себя за то, что не заговорил об этом с Дином раньше. Потому что где в конечном итоге я бросил своего брата? В грёбаном лесу! Сэм, ты осёл! Но нести все упрёки на себе было бессмысленно, и он сделал ещё одну попытку. – Почему ты мне не говорил об этом? Взгляд Дина стал спокойным – даже скучающим, как и его голос. – Ты не спрашивал. Как это было похоже на Дина. – Я не хотел на тебя давить! – заорал Сэм. Он должен был знать, что эта тактика обречена на провал. – Но ты, как всегда, предпочитаешь зарыть все поглубже в своей голове, вместо того чтобы поделиться со мной! Что-то похожее на мстительность промелькнуло во взгляде Дина, и его следующие слова были полны горечи: – Да потому что тебя, похоже, больше интересовало, где я пропадал. И твоё сочувствие... вау... да, определённо, оно заставляло меня затыкать поглубже все свои истории о Чистилище. А помнишь, что ты ответил мне, когда я злился, что ты меня не искал? Ну, ты же в порядке. Все хорошо, что хорошо кончается, правда, Сэмми? Сэм вздрогнул, все ещё не веря, что он мог быть таким безжалостным. – Ладно, я вёл себя как придурок. – Ты думаешь? – теперь Дин был настроен решительно. – Я говорил тебе что-то подобное, когда разрушилась твоя адская стена? Когда ты выстрелил в меня, потому что думал, что я ненастоящий? Краска залила лицо Сэма, он почувствовал себя донельзя дерьмово. Эта его версия поддержки... И не было никакого способа загладить свою вину. – Ты прав, я облажался. Сильно. – Да, ты облажался, – холодно согласился Дин. Он встал и, развернувшись, ушёл к лесу, которого боялся ещё несколько минут тому назад. Значит, настолько паршивой он находит мою компанию, – тоскливо подумал Сэм, глядя, как темнота буквально поглощает его брата. *** Дин стоял всего в нескольких футах от Сэма, но ему казалось, что он совершенно один. Вокруг всё было почти таким же, как он запомнил: нависающие деревья, за которыми постепенно исчезал дневной свет – как в первую ночь... Чистилище Отвернувшись от ангела, Дин попытался выкинуть из головы его реплику: «Боюсь, у нас много шансов быть разорванными в клочья» и стал вглядываться в тёмный лес. Светящиеся в темноте красные глаза не внушали ни капли доверия. Он ощущал, как рос страх внутри него, – чувство, за которое он сам себя был готов обругать. – Кас, я думаю, нам лучше... – начал он, но Каса за его спиной уже не было. Он вообще исчез с его поля зрения. – Кас! – крикнул он, и даже эхо не отозвалось в глубокой тишине леса. Вместо этого он услышал другой звук... низкий рык, хруст веток за спиной, будто кто-то пробирался к нему через лес. Там, впереди, среди деревьев виднелась небольшая открытая площадка. Он мог видеть передвигающихся по ней существ... и других существ, которые их преследовали. Дин достал нож Руби, крепко обхватил его ладонью и, стараясь не обращать внимания, что рука дрожит, размышлял, как теперь удержать свои позиции. Однако воспоминание о том, как Кас описывал это место, заставило его остановиться на самой правильной мысли. Каждая душа здесь – монстр. Это место, куда они попадают, чтобы вечность охотиться друг на друга. Никто не может продержаться вечность. Дин знал это лучше, чем кто-либо. В конце концов, именно он был тем, кто продержался в Аду тридцать лет, прежде чем продать душу по-настоящему. Поэтому он выбрал тот вариант, который ему не давал Ад: он побежал. И, как поступил бы на их месте любой нормальный монстр, чудища бросились за ним. У него не было ни стратегии, ни плана, ничего, лишь одна мысль – бежать, стараясь при этом не споткнуться о торчащие из-под земли корни; миновать монстров, появляющихся на его пути, стараться быть всегда впереди преследующих. Лишь одну мысль он не мог заставить замолчать, как бы ни хотел, потому что это была, пожалуй, самая эгоистичная мысль из всех, что приходили ему в голову. Вовсе не по Касу он сейчас скучал, и это не его сейчас он хотел бы видеть рядом с собой. Сэма. Он хотел, чтобы Сэм оказался здесь, в этом фильме ужасов, рядом с ним. Наверное, это делало его худшим братом... из всех.