Выжить - только первый шаг

Правило №11. Не существует безопасного убежища, есть только наименее болезненный способ умереть. Даже несмотря на то, что каждый шаг сильнее увеличивал дистанцию между Дином и исследовательской группой, Сэм в любой момент ожидал услышать их крики – Зика, Айвэна, Вики или Мака. Узнать, что они умирают, что смертный приговор, который он вынес им собственноручно, приводится сейчас монстром в исполнение. И неважно, что звук криков вряд ли преодолел бы разделяющие их мили. Больше всего его пугало то, что он не сожалел. Просто не мог. Потому что сожалеть о том, что он бросил четырёх беззащитных людей – всё равно что желать Дину смерти. Потому что выбор должен был быть сделан. Их жизни или жизнь Дина. Мак и компания свой выбор сделали, когда не обратили внимания на их предупреждения о вендиго, когда отказались помочь довести Дина до станции рейнджеров. И только после этого Сэм сделал свой. И он от него не откажется. Как не отказался тогда, полгода назад, когда самостоятельно решил не пытаться спасти Кевина от Кроули... и оставил охоту, когда его брат, казалось, умер, спасая мир. Решение было принято не от апатии, а от ярости, печали, силу которых... Дин не мог видеть и не хотел понять. А Сэм не был готов заставить Дина вникнуть в глубину мотивации его действий, боясь, что брат будет думать о нём хуже, даже хуже, чем сейчас, что он будет неприятно поражён мраком и горечью, поселившимися в сердце Сэма. Потому что Сэм не забыл о Кевине, он просто решил не спасать его из лап Кроули. В конце концов, пророк был частично виноват в том, что Дин ушёл. Потому что, если бы Сэму не пришлось бежать к Кевину, он был бы с Дином в момент их схватки с Диком, и, возможно, он смог бы изменить исход... или, по крайней мере, разделить судьбу Дина. Кевин сделал это невозможным. Он приговорил Сэма, хотя и непреднамеренно, к жизни без брата. Сэм мог бы простить все, но только не это. А потом были «невинные люди», которых, как Дин думал, Сэм должен был спасать в тот год, когда остался один. Но каждый раз, когда появлялся подходящий случай для охоты, все, о чём мог думать Сэм: «А кто спасёт Дина? Кто придёт ему на помощь? Кто даст мне знать, что я не потерял брата?» И ответ всегда был один и тот же – никто. Ни другой охотник, ни добрый самаритянин – там не было ни одного небесного существа, кроме Каса. И если Дин, самый бескорыстный, героический человек из всех, кого Сэм знал, не заслуживает того, чтобы быть спасённым, то никто не заслуживает. Уж точно не руками Сэма. Сэм утонул в своей горечи и печали, и за это его могли осуждать не только Кевин и случайные незнакомцы, но и Дин тоже. Сэм перестал верить, что сможет снова увидеть брата, что Дин однажды вернётся к нему. Как он мог оправдать это упущение, эту слабость? Никак... и он даже не пытался. Он поступил другим путём: надел маску стоического равнодушия к тому факту, что он оставил Дина гнить в Чистилище... и возможно, умереть, и эта смерть в определённом смысле была бы более настоящей, чем они привыкли думать. Оставил Дина наедине с постоянным страхом за свою жизнь, который преследовал его каждый день, каждую секунду. Убивать других, чтобы жить самому... ещё хотя бы пару часов. В итоге по непонятным причинам Дину пришлось в одиночку сражаться за своё выживание. Даже Кас не прикрывал его спину. И, оставшись абсолютно один, Дин отчаялся настолько, что поверил вампиру. Касу придётся ответить не только за смерть Альфи. Но, кажется, Дин не держит на Каса зла. Он простил его... быстрее, чем прощает меня. Сэм не мог не заметить, как ревность поднимала свою голову каждый раз, когда он думал об этом. Хотел бы он знать, что сделал Кас, чтобы вернуть благосклонность Дина, надеясь, что этот подвиг будет не из разряда тех, что могут совершать только ангелы. Чистилище Это не шокировало его и не застало врасплох. Монстры были везде, и Дину следовало ожидать, что и под чёрной маслянистой водой должно плавать какое-нибудь Лох-Несское чудовище. И всё-таки он чуть не вскрикнул, как девчонка, когда показавшееся из воды щупальце молниеносно обвило его лодыжку. Он даже не успел отрубить тусклый придаток, прежде чем был сбит с ног и, естественно, потерял свой нож. В следующую секунду он обнаружил себя в водоёме. Он поспешно сделал глубокий вдох, прежде чем уйти с головой под воду. Глупо, но, пока монстр тащил его ко дну, он думал о Звёздных Войнах, сцене с прессом для мусора. Сцене, которую Сэм любил особенно сильно, в частности, из-за того, что потом мог дразнить своего бесстрашного старшего брата: однажды, когда они без папиного разрешения купались в бухте и вдруг водоросли коснулись его ноги, Дин перепугался до полусмерти. Сэму наверняка показалось бы это забавным, что на меня напал какой-то водно-канализационный монстр, – мрачно размышлял Дин, даже когда отчаянно боролся освободиться от щупалец, чтобы вырваться из лап монстра. Но Несси не собиралась так просто отказываться от своего приза, лишая Дина необходимого кислорода. Внезапно чья-то рука схватила его за запястье и дёрнула на себя с такой невероятной силой, что Дин всерьёз подумал, что в этом своеобразном перетягивании каната потеряет ногу. Ударив по щупальцу, он выскользнул из захвата монстра и почувствовал, что, наконец, поднимается на поверхность. Казалось, прошла вечность, прежде чем он оказался над водой, и горящие лёгкие заставили его подавиться первым глотком воздуха. Он не отстранился, когда та же рука обхватила его за туловище, не позволяя вновь опуститься под воду. Похоже, недостаток кислорода сделал его легкомысленным и заставил забыть, где он находился в этот момент. Обернувшись через плечо, Дин первым делом заметил, что у его спасителя не было длинных каштановых волос. Это не Сэм, это Кас продемонстрировал новую версию «Я схватил тебя крепко и поднял из преисподней», и Дин был совершенно не против, даже если бы это оставило на нём очередной памятный ожоговый шрам. Кас наполовину плыл, наполовину тащил Дина к береговой линии, пока они оба не оказались на суше, мокрые, но, к счастью, невредимые. Согнувшись, Дин выкашливал воду, которую сам не заметил, как наглотался, и только собрался поблагодарить Каса, когда склизкое щупальце вновь показалось из воды и моментально обернулось вокруг его руки. Предвидя, что будет дальше, Кас крепко схватил Дина, чтобы монстр снова не утащил его в воду. Дин зарычал от боли, когда от этого ему чуть не вывихнуло руку. Как нельзя кстати оказался Бенни, который вдруг появился из ниоткуда и, выхватив нож, перерезал щупальце на две части. Неожиданно потеряв опору, Дин повалился назад, выскальзывая из захвата Каса, и в следующий момент рухнул на землю. Не в силах подняться, он наблюдал, как окровавленный придаток медленно возвращается за своим владельцем в родную стихию. Бенни опустился на колени рядом с Дином и обеспокоенно спросил: – Ты в порядке? Дин не отреагировал, не отводя взгляда от того места, где недавно было щупальце. Тогда Бенни схватил его за подбородок и заставил посмотреть на себя. – Онемение? Ожог? Если тварь была ядовитой и успела тебя отравить, мне нужно знать прямо сейчас! – Нет, я в порядке, – нетвёрдо произнес Дин, но потом взял себя в руки и уже увереннее закончил: – Не отравлен, чувствую себя нормально, что бы эта тварь ни сделала. Пару мгновений Бенни молчал, просто разглядывал Дина, убеждаясь, что тот ему не врёт о своём состоянии. – Полагаю, даже местные рыбки не прочь тебя попробовать, – поддразнил он и принялся разматывать безжизненный остаток щупальца с плеча Дина. Потом сердито посмотрел на ссадины, оставшиеся на коже. Тем временем Кас, понимая, что тварь не собиралась отпускать Дина живьём, решительно вошёл в воду, чтобы убить монстра, пока у того не появилось желание предпринять вторую попытку. Бенни, бросив взгляд через плечо, сразу же понял, что задумал ангел, и от всей души с ним согласился. Он положил руку на грудь Дина и сказал: – Отойди от берега. Потом, поднявшись на ноги, подошёл к воде и присоединился к Касу, в какой-то момент едва увернувшись от щупальца, нацелившегося ему в лицо. Со своего места на берегу Дин смотрел, как ангел и вампир сражаются с морским змеем. Ему в жизни довелось видеть немало странных вещей, но даже для него развернувшаяся перед глазами сцена казалась сюрреалистической, как компьютерная графика в высокобюджетном фильме. К которой он имел непосредственное отношение, потому что именно из-за него сейчас происходила драка. Дин поднялся на ноги, подобрал свой нож, который выпал у него из рук во время первого нападения монстра, и побрёл обратно в воду. Но он не получил шанса даже на один хороший удар, вместо этого по направлению к нему рванули сразу два щупальца. Он отлетел и оказался в воде в нескольких футах от суши, однако ощущение было такое, словно он приземлился на цемент. Дезориентированный, он снова начал опускаться ко дну, но вовремя взял себя в руки и принялся отчаянно выбираться на поверхность. И, как в дешёвом фильме ужасов, щупальца обвились вокруг его тела и потащили под воду, подальше от скудного света, который в Чистилище назывался дневным. На этот раз Дин не был беззащитен. Он ударил щупальца ножом, но в ответ почувствовал, как те ещё сильнее сжали его туловище. Щупальца сдавливали Дина, будто намереваясь сломать рёбра один за одним, а он боролся, чтобы не закричать в агонии, понимая, что стоит ему открыть рот и он захлебнётся. Вода потемнела, свет исчезал вместе с его шансами вернуться после этой схватки живым. Когда он упёрся спиной во что-то неподвижное, он уже точно знал, насколько глубоким был водоём... потому что монстр прижал его ко дну. В тот момент ему в голову пришла совершенно ненужная в данной ситуации мысль, что крокодилы точно так же опускают своих жертв на дно, а потом делают смертельный бросок. Это дало Дину стимул снова и снова наносить удары, но хватка щупалец не ослабевала, наоборот, становилась сильнее. Тогда он подумал, что теперь вряд ли когда-нибудь увидит сушу. Или Сэма. Прости, Сэм, я облажался. Кажется, на этот раз я к тебе не вернусь. Когда его начала обступать пустота, захват неожиданно ослаб. Не задумываясь о причинах такого неожиданного подарка, Дин слабо сбросил с себя щупальца и на остатках сил поплыл вверх, отбиваясь от черноты, что стала проступать по краям его зрения, упорно цеплялся за сознание и заставлял свои руки и ноги двигаться, чтобы подняться туда, вверх, к свету. Его голова вынырнула из воды в тот момент, когда уже показалось, что лёгкие вот-вот взорвутся. И у него не осталось сил сопротивляться, когда что-то вновь схватило его. Он мог только поблагодарить Бога, когда увидел, что рука была человеческой и принадлежала Бенни. Дотащив Дина до берега, Бенни грубо выдернул его из воды. – У меня были гончие, которые слушались команд лучше, чем ты, – в ярости крикнул Бенни. Судя по тому, как он бросил Дина на землю, он был просто в бешенстве. Нависнув над мокрым, чуть не утонувшим Дином, он продолжил: – У меня и Каса всё было под контролем! Дин тем временем не мог ни ответить, ни защитить себя, потому что был слишком занят, выкашливая воду и с хрипом вдыхая воздух, руками обхватив свою покрытую синяками грудную клетку. Кас, оставив мёртвого морского змея в воде, вышел на берег, и, не обращая внимания на промокший насквозь плащ, решительным шагом направился к Дину. Наклонившись, он рванул ещё кашляющего Дина от земли и прижал его к ближайшему дереву. – Ты думаешь, для чего я напал на эту штуку? Только для того, чтобы держать тебя в безопасности! Гнев помог побороть протесты горящих лёгких. Дин попытался расцепить кулак Каса, сжавшийся на его куртке, и выдавил: – А кто тебя просил? Я смог бы справиться с этой тварью. – С тех пор как я вытащил тебя из Ада, я только и делаю... что занимаюсь всякими нелогичными, самоубийственными и кощунственными вещами, – нервно сказал Кас. – Это моя вина? – прервал Дин поток самоосуждения ангела. – Это был твой выбор, я просил, практически умолял не делать этого! – Да, я сделал свой выбор, когда попытался вернуть твоего брата из клетки. Я выбрал не вырывать тебя из твоей жизни с Лизой и Беном, чтобы сражаться в небесной войне рядом со мной. Я выбрал, чтобы Кроули использовал твоего деда, Самюэля, а не тебя, чтобы выследить альф. И я позволил Кроули манипулировать мной... только для того, чтобы ты был в безопасности. Чтобы Рафаэль не смог освободить Михаила и начать апокалипсис заново. Так что ты не имеешь права говорить, что все, что я совершил, было сделано для кого угодно, только не для тебя. Напоследок толкнув Дина в грудь, Кас отошёл в сторону. Ему нужно было какое-то время побыть подальше от друга, чтобы успокоиться и подавить свой страх, что Дин мог быть уже мёртв минуту назад. Присев рядом с Дином, Бенни выразительно изогнул бровь. – Похоже, кто-то из нас обзавёлся личным ангелом-хранителем. Настоящее время – Сэм... – прохрипел Дин, вырывая брата из задумчивости. Независимо от того, насколько слаб и тих от боли был его голос, Дин всё равно поддерживал Сэма. Потому что нехарактерное для Дина молчание в течение последнего часа, прерываемое лишь случайным стоном, когда Сэм делал неверный шаг, в лучшем случае, заставляло нервничать, в худшем – замирать в тревожном ожидании полноценного крика боли. Он не видел лица брата, но чувствовал вес его головы на своём плече. – Эй, ты как? У нас ещё есть полчаса до того, как стемнеет, а потом мы остановимся. Его голос был нарочито бодрым, будто они совершали прогулку по лесу для собственного удовольствия. Дин сглотнул и попытался сформулировать слова, любые слова. В конце концов, сказать имя брата ему уже удалось. Но то, что он хотел сказать дальше... Даже если бы его тело не было охвачено болью, даже если бы самое простое движение, хотя бы глотание, не было крупным достижением, даже тогда слова не дались бы ему легко. И никогда не дадутся. Но это не значило, что они не должны быть произнесены, их нужно сказать, пока не стало слишком поздно, пока у него ещё есть шанс. – Не... твоя вина... Сэм стиснул челюсти. Конечно, Дин тратит последние силы на то, чтобы Сэм почувствовал себя лучше. – Это я втянул тебя в эту охоту! – Нет... Чистилище. Не мог... знать. Неосознанно Сэм сильнее прижал к себе брата, будто даже упоминание об этом месте могло бы снова забрать у него Дина. – Я не знал, потому что я не пытался найти тебя, Дин. Я... – Все хорошо, – слабо ответил Дин, отчаянно желая сказать больше. Но времени уже не оставалось. А если бы и было? – издевательски спросил он сам себя. Потому что понимал, что его внутренняя стойкость, потребность скрыть свои чувства от всех, в том числе и от Сэма, никогда не позволили бы ему быть до конца откровенным перед Сэмом... да и перед самим собой тоже. – Прощаю тебя... Как бы Сэм ни желал, чтобы Дин простил его, как бы зол он ни был за то, что пребывание в Чистилище фактически заменило Сэма на Бенни для Дина, то, что брат сейчас прощает его, казалось совершенно неправильным. – Дин... – задыхаясь, произнёс он. – Прости... Сэм... ми, – сказал Дин, понимая, что его тело завершает свою работу. Меньше всего он хотел оставлять Сэма одного здесь, посреди леса, в котором прячется вендиго, но судьбу никогда не интересовали его желания. Сэм в замешательстве нахмурился. – За что ты извиняешься? Но ответа он уже не получил. – Дин, за что ты просишь прощения?! Дин так и не ответил, и внезапно Сэм понял, что не слышит не только слов, но и дыхания. – Дин, эй... – прошептал Сэм, аккуратно перекладывая Дина на своё колено и локоть, но тело брата ощущалось мёртвым весом на его руках. – Дин! – крик эхом разлетелся по лесу. Сэм упал на колени и почти грубо положил Дина на землю. Но тот никак не отреагировал на бесцеремонное обращение, его глаза не распахнулись и не сверкнули таким привычным и таким любимым недовольным взглядом, он не пытался с ворчанием стряхнуть сухие листья со своих волос, не ворочался, чтобы принять удобное положение, просто лежал, бледный, неподвижный, безжизненный. В течение секунды Сэм не мог двигаться, просто смотрел вниз и вспоминал... Нью Хармони, Дин, забрызганный собственной кровью: мёртвый. Когда пальцы Сэма не смогли найти пульса на шее брата, когда он прижал ухо к груди и услышал лишь звучную тишину, тогда он понял, с отчаянной чёткостью, за что Дин извинялся. За то, что умер на руках у Сэма, оставил его одного, не смог сыграть свою роль опытного охотника, или знающего исследователя, или самого уравновешенного в их семье. Вместо этого он первым развалился на части. Сэм бесцеремонно обхватил ладонями безжизненно склонившуюся голову Дина, поднял так, чтобы увидеть лицо брата, лицо, которое он знал лучше, чем своё собственное, и отчаянно взмолился: – Дин! Дин? Нет! Нет! Нет! Дыши! Но не нашёл ответа ни в родных до боли чертах, ни в закрытых глазах, ни в бледной почти до прозрачности коже, ни в тяжести головы Дина, которую Сэм по-прежнему держал на руках. – Нет, ты не можешь так со мной поступить! – прорычал он, сжимая в кулаке рубашку Дина и встряхивая его, даже несмотря на то, что вторая его рука крепко обхватила шею Дина сзади. – Ты не уйдёшь! Только не ты! – со злостью орал он неподвижной фигуре своего брата, который был дорог ему больше, чем жизнь. – Дин, – он почти плакал, как будто Дин бросил ему вызов, отказываясь возвращаться. Дин оставлял его. А это было недопустимо, всегда. – К черту тебя! Я тебя не отпущу! Положив руки на грудь Дина, Сэм начал делать непрямой массаж сердца. – Если ты отказываешься бороться, я буду бороться за нас обоих! Это было не то обещание, не то попытка спровоцировать. Но ничто по-прежнему не смогло вывести Дина из себя. – Куда бы ты ни ушёл, я тебя верну... Ты знаешь, я это сделаю, – хрипло поклялся Сэм, понимая, что со стороны, должно быть, выглядит сумасшедшим... и так оно и было, на самом деле. Он не сможет снова пройти через это, опять потерять Дина, у него уже не осталось кусочков, из которых он в очередной раз смог бы собрать себя заново. – Не уходи, Дин! Ты хочешь наказать меня... Выбери другой способ! Только не так, не так, Дин! Его попытки запустить сердце Дина становились все более отчаянными, он начал терять ритм... ритм, к которому Дин отказывался присоединиться. Сэм даже не понял, что плачет, пока из его горла не вырвалось рыдание, а вместо выдоха – всхлип. Это было подобно прорвавшейся плотине, потому что он не мог ни сдержать, ни остановить свои слезы, все, что ему оставалось – продолжать делать массаж сердца, пока его самого разрывало изнутри, пока его мир умирал под его руками. – Нет, пожалуйста! – прокричал он, его руки обессилено легли на рубашку Дина, и он опустил голову ему на грудь. – Пожалуйста, Дин, пожалуйста. Я знаю, что все умирают... но не оставляй меня. Ты мне нужен, ты всегда был мне нужен. Однако за этим не последовало чудесного выздоровления, и голос Дина не раздался в тишине. «Заканчивай со своим телячьими нежностями!» Осталась лишь огромная дыра в мире Сэма, которую лишь Дин мог бы заполнить. – Нет, нет, – Сэм рыдал, уже не стесняясь, и его слезы смачивали рубашку Дина. Все не может закончиться вот так, ни для Дина, ни для них обоих. На какой-то дерьмовой охоте на вендиго, посреди глухого леса, в попытке защитить нескольких людей, которые даже не сочли жизнь Дина достойной спасения. В ярости Сэм поднял голову и ласково коснулся лица Дина. Вслед за этим сразу же последовала звонкая пощёчина. На щеке Дина остался красный след, его голова дернулась в сторону от удара. – Ты не оставишь меня. Понял, Дин? Ещё одна пощёчина оставила новую красную отметину на бледном лице Дина, но Сэм запретил себе думать об этом, уговаривая себя, что это неважно, имеет значение лишь одна вещь: Дин должен дышать, он не умрёт. – Ты действительно думаешь, что я позволил бы тебе остаться в Чистилище даже на один чёртов день, если бы я знал, где ты?! Если бы я знал способ достать тебя оттуда? Не будь таким глупым, Дин! – Сэм добавил ещё пару ругательств в свой репертуар, снова коснулся пальцами щеки Дина и быстро подтащил к себе дорожную сумку. Он порылся в ней, пока не нашёл медкомплект, который украл у Зика. Разорвав свёрток, он высыпал содержимое на лесную подстилку. Он перебирал дрожащими пальцами пакеты и склянки, пока не обнаружил автоматический медицинский шприц. В голове Сэма пронеслась шальная мысль, что в его руках – скорая помощь при острых аллергических реакциях, шприц с сильной дозой адреналина. Смутно понимая, что хуже уже не будет, Сэм воткнул шприц в шею Дина, посылая адреналин с потоком крови прямиком к сердцу. Теперь ему остались лишь две вещи. Ждать. И молиться, что Дин сделает то, что всегда ему удавалось, – вернётся к Сэму.