Эпилог
4 ноября 2016 г. в 14:19
Несутся сквозь время великолепные драконы.
Один — огромный, с темными тяжелыми крыльями, самый настоящий, природной силы дракон. Трое других будто сотканы из чистого света звезд, скрепленного солнечными лучами. В них прячутся три человека, сердца у которых не людские, драконьи.
Вокруг этих четырех — многие тысячи других драконов. Здесь есть и настоящие, из плоти и крови, а есть и выдуманные, собранные из осколков воображения.
Они живут в Драконьей стране — той самой, где луна выпивает на закате краски из неба и где каждый может долететь до Солнца и поиграть с солнечными драконами. Стоит только захотеть.
— Милый, может, ненадолго спустимся на землю? — спрашивает драконица. — Наша Звездочка уже устала.
Четыре дракона опускаются на мягкую землю, покрытую ковром одуванчиков. Настоящий дракон сразу сворачивается, нежится на солнце, сомкнув чешуйчатые веки.
Трое других становятся самими собой — людьми. Маленькая, на вид лет пяти, девчушка, с воплем бежит по одуванчикам, щекочущим голые пятки. Рыжеволосая женщина торопится за ней. Легкое платье и длинные рукава развеваются на ветру, как полупрозрачные, невесомые крылья.
Мужчина, скрестив ноги, тяжело опускается на одуванчики. Дракон подползает к нему и прикрывает от солнца огромным крылом.
Рядом опускаются другие драконы. Девчушка бежит к ним и играет с драконятами: теребит их мордочки, почесывает спинки, поглаживает крылья. Драконята стайкой вьются вокруг нее, как вокруг диковинной игрушки.
— Кто бы мог подумать, Тимка, что мы будем вот так запросто жить рядом с драконами, — говорит женщина.
— Я это давно знал, Фина, — смеется Тимка.
— Конечно, живешь среди них на два века больше, успел привыкнуть. А я за свои несчастные десять лет даже готовить компот из одуванчиков не научилась, как другие драконицы.
Она делает жест рукой, как будто сгребает что-то в охапку. Рядом появляется огромный букет одуванчиков.
— Зато ты можешь наколдовать отличный закат. По-моему, это гораздо важнее для счастья, чем какой-то компот, — утешает ее Тимка.
Дракон фыркает в сторону горячим паром, явно не соглашаясь с другом.
— А еще ты очень нравишься моему Горячему Сердцу, что, несомненно, еще важнее.
Серафина смущенно улыбается, и глаза ее становятся драконьими.
— Я все-таки драконица и попросту не могу не нравится взрослому, сильному и красивому дракону, — говорит она.
Тимка не очень старательно изображает ревность.
— Это ведь из-за него я встретилась с тобой, — Фина сдувает с одуванчика пушинки и провожает их взглядом. — Я должна была помочь последнему дракону, это было желание богов. Три года искала его, пока не нашла.
Звездочка возвращается к родителям. То взлетает маленькой драконицей, то смеется по-человечески, катается в траве, дует изо всех сил на одуванчики, подражая матери.
— А ты не жалеешь, что покинул свою семью? Маму, сестру и братьев, — спрашивает Фина.
— Иногда жалею, ты же знаешь. Но настоящим людям не место в Драконьей Стране. Они просто не долетят.
— Смерть окрыляет. Может быть…
— Прошло два века, — перебивает Тимка. — Смерть окрыляет, но не всех. Драконы, умирая, становятся камнем. А люди или гниют окончательно, или улетают туда, где им будет хорошо. Мы с тобой живы только благодаря каким-то чудесам.
Серафина неожиданно начинает хохотать. Смеется она долго и счастливо, Тимка недоверчиво смотрит на нее. Но губы дрожат, складываясь в улыбку.
— Глупый, глупый Тимка! — наконец говорит ведьма. — Я-то уже умерла. Как бы иначе я освободилась от дел в человеческом мире? Служение ведьмы миру — от рождения и до смерти. Зато ты по-настоящему жив. А твое Горячее Сердце не умрет даже через несколько тысячелетий. Да и ты не станешь камнем, пока не застынет твой дракон.
— Ох, как же хорошо, что тогда, в детстве, я так и не смог его продать, — с облегчением говорит Тимка и оборачивается к дракону. — Эй! Как думаешь, стоишь тех семи грошей, что за тебя Васька предлагал?
Горячее Сердце ничего не думает. Он выдыхает пар, горит изнутри желтым огнем и лениво машет тяжелым крылом, даря прохладный послушный ветер разгоряченному Тимке.