WOAS. Kol and Rebekah. Kolbekah.

— Каково это? — зрачки Дэймона постоянно расширенные, словно он находится под действием какого-то вампирского наркотика в режиме нон-стоп. По сути, так оно и есть. Его личный наркотик — это первородные брат и сестра, странные, непостижимые создания, которые воспринимают его то ли как домашнего питомца, то ли как игрушку, приобретенную в секс-шопе. Чаще всего — второе. Они живут втроем, но не так уж и часто в своих постельных играх им требуется участие или помощь Дэймона. Обычно ему отводится роль наблюдателя. Он не против, но брату и сестре этот открытый вуайеризм приносит удовольствия куда больше, чем ему самому. Почему он не оставит этих двоих и не уйдет туда, где будет нужен хоть кому-то? У Дэймона нет ответа на этот вопрос. Может, он просто и не хочет быть нужным, ни кому-то конкретному, ни кому-то абстрактному. Осознание собственной нужности никогда не являлось его самоцелью. Слишком уж это жалко и больше в духе Стефана… Кстати о Стефане. Наверное, именно это так и манит его в отношениях Ребекки и Кола. То, что их кровное родство совсем не мешает им трахаться, как безумные, едва не стирая друг на друге кожу. Он наблюдает за этим каждый день, но все еще не может уместить это в своей голове. Ребекка, стоящая на коленях перед обнаженным младшим братом, ласкающая его губами и языком, мурлыкающая от удовольствия. Или Кол, неистово берущий сестру сзади, безжалостно треплющий ее за волосы, не сдерживающий животного рычания… Смог бы он сам когда-нибудь проделать что-то подобное со Стефаном? Со своим братом, черт побери. Смог бы он осквернять кровные узы и получать от этого такое же блаженство? .. Не то, чтобы он мечтал трахнуть собственного брата. Черт побери, он все еще даже толком не разобрался со своей бисексуальностью, из-за чего Кол бесконечно подтрунивал над ним. Он просто хотел бы знать, где та черта, пересекая которую ты оставляешь позади все условности. — Ты имеешь ввиду, что я чувствую, когда мой член во рту моей сестры? — уточняет вопрос Кол. В его длинных пальцах дымится зажженная сигарета. Обнаженная Ребекка ходит по комнате, разыскивая свое белье. — Думаю, это очевидно. Мне охренеть как хорошо. — И ты никогда не думаешь о том, что это грязно? Она ведь твоя сестра. — Когда тебе будет тысяча лет, глупенький, тебя не будут заботить такие мелочи, — смеется Ребекка. Дэймон в этом не уверен. Кажется, эти двое просто каким-то странным образом сломаны. И он все равно однажды разберется, каким именно образом. Может, чтобы починить их. Может, чтобы точно так же сломаться самому.