WOAS. Kol and Rebekah. Kolbekah.

— Когда мы падем, это все уже не будет иметь никакого значения, — пересохшими губами говорит Ребекка, под ее лихорадочно блестящими глазами пролегли темные тени, она все еще прекрасна, но безумие оставило свой губительный отпечаток на всем ее облике. — Это всегда будет иметь значение, Беккс, — шепчет Кол, пытаясь обнять сестру, но Ребекка отшатывается от него, как от прокаженного. — Мы — грешники, Кол. Мы заслужили все это, — заявляет она и будто клеймит этими словами. Будто он сам не знает этого — горький смешок срывается с губ. — Что ж, за все однажды приходится платить, сестра, — соглашается он. — Позволь обнять тебя, пока я все еще способен устоять на ногах. Позволь напоследок насладиться твоей близостью. — Ты отравлен, — Ребекка приближается, чтобы вновь отпрянуть через миг, едва коснувшись дрожащими пальцами лица брата, чтобы стереть с его щеки слезу, которыми полны его глаза. — Ты отравлен, и я отравлена… Так по-разному, но так одинаково. Ты погибнешь от укуса чудовища, которого мы сами же и создали, а я истлею в пламени проклятия… Мы заслужили это, Кол. Больше никаких объятий не будет. И не моли меня о последнем поцелуе — это все ты, твоя вина, что мы будем гореть в аду! Ты всегда мог убедить меня… Всегда знал, как уговорить снова впустить тебя в мою спальню ночью… Это ты обрек нас на весь этот кошмар! — Пусть так, — опуская взгляд, едва слышно шевелит губами Кол. — Это не ты сейчас говоришь, Беккс. Это твое проклятие хочет убедить меня, что я умру не любимым тобою. Я знаю, на самом деле ты была моею не потому, что я просил тебя об этом, а потому, что ты любила меня так же, как любил тебя я. Больше всего на свете.  — Когда мы падем, это все уже не будет иметь никакого значения, — повторяет Ребекка, словно мантру. способную совершить чудо. — Мы будем мертвы, Кол. Мертвы. — Я найду тебя даже в смерти, — пообещал ей брат. — Потому что важнее этого быть ничего не может. Ты знаешь это, Беккс. Знаешь, просто… Ты отравлена. — Я отравлена, — заходится в рыдании Ребекка и бросается в объятия Кола, чтобы спрятать лицо у него на груди. Мгновение просветления очень коротко, вскоре она снова станет бросать ему в лицо жестокие слова. — Ты отравлен. Все кончено, Кол… Я любила тебя даже тогда, когда ненавидела. Помни об этом. — Я буду, — обещает Кол и склоняется, чтобы в последний раз коснуться губ Ребекки своими губами, но яд Марселя лишает его всяких чувств за мгновение до поцелуя. Ребекка заходится истошным криком — но уже не понятно, она ли это кричит, или демон, поселившийся в ней. Да и какая разница? В конце-концов, когда они падут, это все уже будет не важно.