Мы могли бы быть бессмертны, но ненадолго.
— Immortals, Fall Out Boy
Роберт очнулся от того, что кто-то к нему прикоснулся. К его лбу — убрал волосы. Потом к виску, щеке. Он не понял, какая это была рука — холодная, тёплая, твёрдая или мягкая, прикосновение появилось из ниоткуда. Оно было очень понятным. Потом он понял, что кто-то сидит рядом и держит его за руку. Роберт вскочил, настолько быстро, насколько мог — почувствовал тяжесть в животе. Вчерашний день пронёсся в памяти. Похолодало, съежилось, но все неуверенно. Хиро, Йокаи, выстрел, Фред… При воспоминаниях, уже ясных, безразличие, только слабый оттенок угнетения. Провел ладонью по лицу. Что-то давило изнутри. Броситься, бежать, вон, из комнаты, из своего тела… Слишком устал, чтобы думать об этом. Глаза быстро привыкли к полутемноте. Он находился в своей комнате, на кровати, сквозь закрытые занавески блестело небо. Его трогал Бэймакс. Роберт его не сразу узнал. В темноте белое выглядит крайне подозрительно, потому он на секунду замер, сжав простынь. — Папа, папочка, — услышал он голос Абигейл и она тут же крепко обняла его. Слабое осознание относительной безопасности. Роберт машинально ответил на объятия. Он в пижаме. Тишина в комнате, её дыхание. — Вы очнулись, Роберт, — он узнал ровный голос Бэймакса. — Вы потеряли сознание. Сейчас вы в порядке, но вам стоит быть аккуратным. Шрам не разойдётся, но резкие движения причинят вам боль. Через двадцать четыре часа при резких движениях они будут расходиться. Так что будьте осторожны. — Спасибо, Бэймакс. Это ты меня переодел? — Да, — ответила Абигейл. — Я так испугалась за тебя, папа… Роберт снова думал о Йокаи. Где он? Как он? Вертелся в голове, не уходил его образ — фальшивое спасение. — А что с Фредом и Хиро? — спросил Роберт. — Я пообщался с Хани и ГоГо. Фред в больнице, с ним все хорошо. Хиро у меня дома, с Кэсс и Макото, — ответил Бэймакс. — Я сообщил Хиро о том, что проведу некоторое время у вас. Так же я связался с психиатрическим отделением для помощи молодежи. — Отлично. А сколько сейчас времени? — Воскресенье, восемь часов утра. — Воскре… Восемь часов утра?! Роберт тут же вскочил и заметил, что он теперь не хромает. Отвёл взгляд от Бэймакса, будто тот мог что-то понять. С больной ногой Роберту нравилось лишний раз себя пожалеть. Это помогало не чувствовать себя полным негодяем. Бэймакс похож на Тадаши… — Мне нужно переодеться, Абигейл, выйди. — Папа, что происходит? Ты куда? — испугалась Абигейл. — Мы разве не… — Абигейл, я знаю, но обещаю, я постараюсь не умереть. — Что? — Я сделаю все, чтобы попасть в больницу. Я просто недавно подумал — экспериментальные лекарства — не всегда плохо… — Что происходит? Абигейл включила свет и Роберт понял, что она обеспокоена. Роберту пришлось отвести взгляд в пол. — Все будет в порядке, — произнёс он и усмехнулся, не глядя на неё. — Я обещаю. Абигейл тяжело вздохнула. Она закрыла за собой дверь, задержавшись в проеме, отчаянная, напряженная. Закрыла дверь неуверенно, с задержкой. Первым делом, Роберт подошел к пальто и вытащил чёрную коробочку. — Что это? — спросил Бэймакс. — Это машина времени. Роберт повертел её в руках. — Я могу умереть. — Я позаботился об этом. — Да? — И позабочусь в дальнейшем, Роберт. Роберт быстро оделся. Оделся в одежду, приготовленную на стуле — такую обычную, неужели он начнёт когда-то носить больничную форму?.. Взгляд упал на собранный чемодан. — Сегодня меня заберут. Если я не умру, — голос Роберта отдавал безразличием. — Абигейл сильно переживала, что вы не приходите в себя так долго. Но я объяснил, как работают больницы. Я навёл справки о больнице, в которую вы поступите. — Ага, больница для преступников. — Вы не преступник, Роберт. — Да, а кто я? — Извините, Роберт. Я не знал, что сказать. Какой ваш план? — Роботы всегда знают, что сказать. — Вам нужно сочувствие. Я только учусь его проявлять. Мой интеллект развивается, как и интеллект ваших роботов. — О, вы уже познакомились? — Роберт сел на край кровати. — Да, я сразу обнаружил наличие сигналов и связался с ними. Мы говорили о вашем состоянии, мне нужно было выяснить, что с ногой и проконсультироваться с ними при починке. Я не хирургический робот, но они предоставили мне необходимые знания. У вас протез. — Да-а, — Роберт вспомнил что-то неприятное, плечи сжались. — Я потерял ногу, когда… — он глубоко вздохнул, будто пытаясь преодолеть невидимую преграду, в неуверенности. — Мне её отрезала машина. Не я её создал, это была разработка Крея… Но я участвовал в работе над ней. Я сам виноват. — Склонность во всем видеть свою вину указывает на нарушения психики, самое частое нарушение психики с таким симптомом — депрессия. Для подтверждения диагноза вы должны ответить на несколько вопросов. — Не утруждайся. Бэймакс посмотрел на него и два раза моргнул. Затем, будто человек пытающийся разогнать неловкость, перешёл на другую тему: — С вашими роботами мы также говорили о состоянии Тадаши. — Да, — Роберт поднял голову и посмотрел в камеры роботу, будто мог что-то в них прочесть. — Ты знал, что он жив? Был жив. — Мне не было приказано его искать. — Но он был у тебя в дате? Ты мог проверить? — Мне не было приказано его искать. МИИР-5 сообщил мне, что Тадаши мертв. — Да, — Роберт поглядел на дверь, проверяя наличия щелки, хотя было все равно, услышит его Абигейл или нет. — И я хочу это исправить. Бэймакс смотрел на него, будто ожидая объяснений. — Я вернусь во времени. Благодаря этой машине я могу изменить одну незначительную деталь. А потом я буду лишён свободы воли. И мне придётся пережить весь кошмар заново, потому что я не имею право сильно менять время в этой версии Вселенной. — Я знаю, потому что у меня есть некоторые трудно доступные записи альтернативного прошлого. Это опасно для вашего здоровья? — Да. Однажды я переносил во времени одну девочку. Но она была целиком здорова. Я был здоров. Сейчас есть большой риск, что я умру от сердечного приступа, когда вернусь назад. — Я в состоянии предотвратить ваш сердечный приступ. Я буду рядом. — У МИИР-ов тоже есть дефибриллятор и все остальное. — Ваши роботы созданы в первую очередь как хирургические инструменты. Тадаши создал меня со способностью усваивать новые знание. По моим данным вам будет нужен кто-то для вашего эмоционального состояния. Я смогу предоставить вам это. Что вы сделаете с Тадаши? — Мне надо позаботится о том, чтобы он оставался здесь все это время. Я могу спасти его, что и царапины не будет. Но давление во время взрыва сильно подскачет, и он навряд ли выдержит, меня же защитят микроботы. Некоторое время он сможет быть здесь, — Роберт задумался и поморщился. — И ещё он обожжется. Я видел, как он обожжется, и я там не причём. Так что его придётся подлатать в любом случае. А потом… — Я предлагаю использовать седацию или искусственную гибернацию. — Хороший робот, — Роберт улыбнулся. — Анабиоз — неплохая идея. И навряд ли придётся ему что-то объяснять, чувствовать он себя будет ужасно. Только мои роботы умеют врать. А ты не можешь. — Я скрою эту информацию. Это положительно повлияет на его эмоциональное состояние. Скрытие информации не является ложью. — Не знал, что твои программы можно обойти, — значительно повеселев, сказал Роберт. — Это влияние Хиро? — Не обошлось без модификаций. Роберт благодарно посмотрел на Беймакса. — Спасибо. Я не хочу умирать. Я понял, что не хочу. — Я сделаю все возможное, чтобы уберечь пациента. Роберт кивнул ему и встал. Светлее в комнате не стало. Бесцветность заполнила пространство. Абигейл на кухне ставила чайник. Щелкнула камфорка. Умывшись, Роберт отправился на кухню. Бэймакс семенил за ним. Его шаги были практически бесшумны. Также бесшумно могли двигаться некоторые галлюцинации — пронеслось невзначай в мыслях. Строгое и ужасное напоминание. Иллюзия спасения. Приглушённый звон. — Будешь чай или кофе? — Кофе. Роберт сел за стол и наблюдал, пока она хлопотала — жарила тосты, готовила яичницу с беконом. Абигейл вела себя так, будто сегодня ничего не произойдёт — возможно, так ей было легче справится с будущей потерей. Или Бэймакс её хорошо убедил, что в больнице с ним будет все в порядке. Но Роберту это нравилось, и хотелось — если это и были его последними часами, то они были максимально обыкновенным. — Я ведь могу и выйти из больницы. Я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы выбраться поскорее. — Да, ведь ты не виноват. — Еще есть нейронный модуль, который… Благодаря которому у меня столько проблем. — Почему же они не предъявят обвинения? — Он и так слишком много пережил. А я виноват в том, что не принимал лекарства. — Ах, — едва слышно произнесла Абигейл. Они начали есть. Бэймакс стоял, точно белый шкаф. Роберт против воли все время кидал на него взгляд. Есть не очень хотелось. — Пожалуйста, чтобы не случилось, — сказал Роберт, положив вилку. — Постарайся быть счастливой. Чтобы не случилось со мной. Ты мне пообещаешь остаться счастливой? Абигейл едва заметно вздрогнула от его слов и медленно подняла на него глаза. — Конечно, пап, конечно. Роберт накрыл её ладонь своей и улыбнулся. Абигейл смотрела в тарелку. Держал свою руку он не долго. Через две секунды он взял кофе. — Я выйду замуж ведь. Куда я денусь. — А где ты познакомилась с Дзиро? На работе? — Нет, в магазине пластинок. Я ведь рассказывала тебе много раз, помнишь? — Помню. — Я зашла, чтобы купить пластинку Марии Такеучи. Тебе купить. Ты любишь собирать музыку по темам, и тебе все время хотелось слушать сити-поп в то время. Да и мне нравилось. Мне кажется, эта музыка подходит к нашему городу. Дзиро стоял там, у того же стенда и тоже выбирал пластинки. Тогда я и сказала эту мысль вслух — что эта музыка подходит к городу. А он такой — я не особый поклонник этой музыки, поэтому представлял другую. Я спросила, какая ему нравится и какую он музыку представляет. — И какую? — Я не помню. У меня где-то записано. Он назвал джазового современного исполнителя, о котором я и не слышала. И начал передо мной умничать. И мне это казалось очень приятным — он так стеснялся, пытался. Не хотел меня проворонить, как он сказал потом, вот и городил все, что ему приходило в голову. И я решила, что он очень мил. И он пригласил меня в кафе, где играют чудесный джаз. Я ему — я джаз не слушаю. Он так покраснел. А я сказала, — Абигейл улыбнулась. — Я все равно пойду. А потом выяснилось, что он хотел купить пластинку для своего друга, но встретил меня и забыл. И нам снова пришлось вернутся. А так как вышло, что я немножко разбираюсь в сити-поп-музыке из-за твоего увлечения, что я смогла ему помочь подобрать поинтереснее. — Я не так уж сильно увлекался, мне просто нравилось ставить её на фон и слушать, она мне не мешала. — Да, а я ему рассказывала о тебе. О том, что тебе тоже нравится джаз и блюз. Что ты когда-то пел. Он хотел с тобой познакомиться, но ты вечно где-то пропадал. А потом… Сам знаешь, что случилось, — Абигейл помолчала. — Думаю, он тебе бы очень понравился. — Не сомневаюсь, — вздохнул Роберт и снова помрачнел. — Особенно, раз ему все равно, что я сделал. Ты не заявляй ему сразу о том, где я буду. Если ему будет надо, сам разберётся. Я не хочу, чтобы тебе приходилось это рассказывать. И не хочу, чтобы ты рассказывала. — Я понимаю, папа. Я не буду. Пожалуйста, прости, что я злилась на тебя. Я очень тебя люблю. — Я тоже. И я понимаю, понимаю почему ты злилась. — Я буду скучать по тебе. — Я знаю. Я буду скучать больше. — Смотри, — Абигейл ласково улыбнулась и встала. Она вышла из кухни и Роберт снова оказался один. Тишина вдруг показалась невероятно тоскливой, страшной, одиночество навалилось грузом на спину. Роберт сгорбился, хотя он слышал, что Абигейл там, в другой комнате. Уют улетучился, растворился в паре чашки. Наверное, в комнате стало меньше воздуха. Холодными казались стены, пища аппетита не вызывало, небо в окне — зловещее, аромат кофе — слишком сильный, почему все в кухне так неудобно, почему так пусто, зачем окна без штор, зачем светлые стены? Глаза его забегали по кухне, углам, теням в поиске, в надежде, с жаждой увидеть его — знакомые глаза и немую поддержку, то, что позволило бы облегчительно вздохнуть, вернуть кислород. Услышать его низкий голос, обволакивающий, мягкий. Но Йокаи на кухне не было. Был только Бэймакс. — Я заметил у вас повышение кортизола. Вы напряжены. Роберт его не слушал. Он несколько раз обвёл взглядом кухню, его рука дрогнула, пара капель кофе скатилось на блюдечко, осталось там чёрными шариками. И он увидел его. Он быстро, бесшумно прошёл мимо открытой двери, задержался на мгновение. Высокий, все прощающий, бледный, он прошёл, как тень, как призрак. Словно кто-то пронёс свечу — воздух стал мягче. Словно свеча в темноте — и стены сузились, перестало быть страшно. Ощущение одиночества сморщилось, рассыпалось. Роберт не увидел его лица, не успел встретиться с ним глазами, но почувствовал его взгляд. Услышал — «Я тут». Губы дрогнули в незаметной, благодарной улыбке. Тепло, безопасность. — Вы успокаиваетесь. Что заставило вас успокоиться? Вы мой пациент, мне важно знать, — дребезжал голос Бэймакса. — Я просто вспомнил что-то, что меня успокоило. — Хорошие воспоминания положительное влияют на эмоциональное состояние, — удовлетворительно продекламировал Бэймакс. — Что именно вы вспомнили? — Да так, — ответил Роберт и сделал глоток из чашки. — Некоторые представляют водопад. А я представляю человека. — Это настоящий человек? Роберт посерьёзнел. На секунду снова спрятался за чашкой. — Я не знаю. Абигейл вошла на кухню, держа подмышкой книгу. Она была обычной, совсем не призраком, реальной — и от неё пахло будущей тоской. Она подвинула стул к Роберту и села рядом, он почувствовал её тепло — уверенное, настоящее, ощутимое. Роберт обнял её, сразу, почти машинально. — Я принесла наш семейный фотоальбом, — улыбка Абигейл стала грустной. Вот она — реальность. Вот они — воспоминания. Время смогло утихомирится, ненадолго потерять свою значимость, время замерло на фотоснимках. Время сделало вид, что когда-то было счастливым. Свет стал мягче.***
Тадаши вошёл в здание школы поспешно. Он волновался, и предчувствие подсказывало, что волноваться стоило. Он шёл напролом, толкаясь, встречая по пути сердитые взгляды — но ему было не до этого. Хиро не отвечал. Услышав гудки в очередной раз, Тадаши занервничал ещё сильнее. «Что это я, — думал он. — Ведь Хиро, может, поставил на беззвучный, наушники напялил и не слышит». Но они договаривались — договаривались, что встретятся возле выхода и вместе поедут на карате. Хиро, не смотря на свой ум, все-таки был очень маленьким. Его следовало забирать со школы, со всеми мамами и другими старшими братьями. А он учился среди ребят старше него на пять лет. Тадаши искренне гордился Хиро, но его гениальность при таком возрасте прибавляла забот. Да и если бы дело было только в возрасте… Тадаши иногда мечтал, чтобы Хиро был более нормальным. Или, скорее, чтобы его ненормальность не делала реальность безумной. Он все пытался расспросить Каллагана, что он думает на счёт вундеркиндов, что думала его мама, друзья, во сколько лет он научился читать, как к нему относились одноклассники — чтобы иметь представление, чтобы хотя бы на минутку представить себя не таким взрослым, не таким одиноким, чтобы знать, что подсказать Хиро. Но как только Тадаши пытался в разговоре коснутся темы его детства и юности, Каллаган либо отмалчивался, либо ему внезапно обязательно было нужно кофе. Прозвенел звонок. Зашумело, всколыхнулось — и потом затихло. Тадаши теперь был совсем один. Чувство волнения пустота усилила. Может, Хиро копается возле шкафчиков? Хотелось уже звонить либо Кэсс, либо Каллагану, с вопросом — «Что мне сделать, если я не найду…». Дело было не в недоумении. Хотелось услышать голос взрослого. Представить, что не только на нем лежит ответственность за Хиро. — Хиро! — позвал Тадаши, выйдя к шкафчикам. В ответ донеслось жалобное «Тадаши»… Сначала, Тадаши выдохнул, но затем до него дошло, что голос Хиро доносится из шкафчиков. Тадаши тут же бросился к ним. — Хиро, Хиро, ты где? — Я в третьем ящике четвёртого ряда справа! — донеслось уверенное, но при этом дрожащее. Видимо, Хиро взаперти зря время не терял. Рассчитал. Тадаши кинулся к нужному шкафчику и сразу его открыл — оказалось, что он не заперт. Он тут же увидел красное лицо Хиро, услышал его всхлипывание. — Кто это сделал? Малыш, с тобой все в порядке? — заорал Тадаши слишком громко. Бесцеремонно он выхватил Хиро за подмышки из шкафчика и прижал к груди. Хиро что-то промямлил и стал вырываться. — Тише ты, — прохныкал Хиро, кое-как оттолкнувшись от него (но Тадаши продолжал его держать за плечи). — Это сделали те же, что и всегда. — Ты плачешь? Тебе больно? — Тадаши внимательно смотрел ему в лицо. — Я не плачу, — нахмурился Хиро. — Просто я так орал, а ты меня не слышал. Мне было обидно. — Нет, ты плачешь. У тебя лицо красное. Где эти ублюдки? Я им как задам! Тадаши вскочил и зарыл руки в волосы. Нервно поправил очки, сделал круг, вернутся, сел на колени перед Хиро. Хиро недоуменно наблюдал за ним. Тадаши трясло от ярости. — Эти ублюдки ушли домой. По крайней мере, я не знаю, где они. — О-о-х, что опять случилось? — простонал Тадаши. — Все тоже самое. Я им просто отвечал… Эх, жаль, я драться не умею. — Скоро научишься, — буркнул Тадаши, вставая. — И, тебе, наверное, стоит побольше тренироваться. Ох. Это я виноват, надо было приходить раньше, а я задержался, опять! — Куда ты ходил? — В ботанский клуб, — Тадаши снова нервно поправил очки. — Там есть один друг. В следующий раз приеду с ним, специально. И он им задаст! — Он сильный? — Не знаю. Но… Как же я переволновался. С тобой точно все хорошо? — Я только коленку ударил. Не переживай, Тадаши. Пожалуйста. И телефон мой в сумке, с ним все в порядке. — Хоть что-то хорошее… — Тадаши подавил вздох. —Пойдём. Ох, это я виноват! — произнёс он уныло. — Я же не успеваю вот так, все сразу. И там, за тобой следить… Вечно попадаешь в истории. — Я не специально. И ты не виноват, — начал оправдываться Хиро. — Конечно, не специально, ты просто маленький, — Тадаши ласково посмотрел на него, хоть его губы дрожали. — Я тебе после карате куплю мороженное. Братья вместе направились к нужным шкафчикам. Тадаши все время то сжимал и разжимал кулак, то теребил край футболки. И пыхтел. Хиро проверил рюкзак и тяжело вздохнул. — Шоколадку забрали, — произнёс он разочарованно. Щёлкнул замок. Тадаши достал мешочек с формой, куртку и шапочку Хиро. Тадаши присел перед ним, застегивая куртку. — Сколько раз тебе говорить — молчать надо, понимаешь. Вот что будет, если меня не будет рядом? Ведь я не всегда смогу быть рядом, понимаешь? Ты бы застрял в этом шкафчике надолго. — Я маленький. Они сами идиоты, что лезут ко мне, — ныл Хиро. — Ты говорил учителю? Хиро нахмурился. — Я пытаюсь сам… — Так нельзя, — Тадаши поправил воротник куртки, опустил руки и посмотрел в глаза Хиро. — Тебе обязательно нужно все рассказать. Эй, я же не могу быть все время рядом, а? — Понимаю, — буркнул Хиро. — Учительница и так… — Ничего, не умрет, — перебил его Тадаши. — Это её обязанность — следить за детьми. — Я там один ребёнок. — И тебе из-за этого стыдно? — Нет. Я просто чужой для них. Никто не будет со мной играть. Учительница и так играет… Я пытался не играть, но не могу! Я не знаю, чем они там занимаются без машинок… — А игры в телефоне? — Я хочу машинки. — Ясно. — А тебе стыдно, что я маленький? — Ни в коем случае. Я тобой очень сильно горжусь. Тадаши встал и закрыл шкафчик. Хиро внимательно наблюдал за ним. — А почему у тебя лицо красное? — Я просто злюсь на них. Они ведь не понимают, что ты… Невероятный. И… Ну, пошли. Давай рюкзак. Ты свою форму неси. Из здания они вышли молча. Лицо Тадаши было хмурым, и он несколько раз глубоко вздохнул, но пыхтеть и злиться перестал. Хиро опустил голову, глядел под ноги. Маленькие красные кроссовки на сером асфальте. И серое небо над головой. Да и трава Хиро казалась блеклой, почти серой. Серые шкафчики. Серые люди. Серые хулиганы, затолкнувшие его в шкафчик. Светло-красная, почти серая кровь на коленке. Бледно-желтый, почти серый школьный автобус, мутно-белый, почти серый троллейбус, который отвезёт его и Тадаши на карате. Красные кроссовки — их тетя подарила. Хиро любил тетю, она его часто гладила по голове и общалась, как со взрослым — и игралась, сколько влезет. Хорошая она была — и про логарифмы слушала, и про машинки, и про теорию Эйнштейна, и про «Волшебных покровителей»… Машинки тоже яркие — желтые, зелёные. Чёрные волосы Тадаши, его синяя куртка. Яркая фигурка Далека, подарок от Тадаши. Тадаши был ярче всех, даже ярче Кэсс. — Спасибо, что вытащил меня, — Хиро благодарно взглянул на старшего брата. — Конечно, малыш. Я с ума сойду, если с тобой что-то плохое случится. — Я тоже… Сойду с ума, если с тобой. — Что со мной может случится. — Тебя тоже кто-то защищает? — Хиро подбежал и сунул ладошку в руку Тадаши. — Как ты меня? — Да, тетя Кэсс. И есть ещё один взрослый друг. Он тоже может меня защитить. — А о чем вы говорите с этим другом? — О робототехнике, о делах, такое все. — Тебе с ним интереснее, чем со мной? — С чего ты решил? Он просто другой. Хотя… Он и на тебя немного похож. Чем-то. Мне с тобой интереснее всех. Даже мой друг на тебя похож. — Он не смеётся за то, что ты носишь очки? — Он взрослый. И если смеялся, я бы с ним не дружил. — Зря. Он не похож на меня, совсем… — С чего это? Ты же его не знаешь. — Я считаю, что твои очки на тебе выглядят глупо, — рассудительно ответил Хиро. — Если бы он был похож на меня, он бы тебе об этом сказал. — Чтобы я без тебя делал, умник… — обиделся Тадаши. — Нормальные у меня очки.***
— Я в порядке, Хиро, ну в порядке, честно! Врачи сказали, что ранение несерьёзное… Я тебе уже сто пятый раз говорю! Антигерой из тебя никудышный. И злодей. Да и герой, честно говоря, тоже. Хиро лежал на кровати Фреда у его ног, полностью спрятав лицо в руках. Капельница, запах больницы — все ненастоящее. Закрыл глаза — понеслось. ГоГо топчет пистолет ногой, а потом выносит обломки в газете, и повторяет «куда же, куда же». Фред лежит с закрытыми глазами. Хани плачет, держа его за руку. Васаби повторяет очень громко, срывающимся голосом — «А нам поверят, что это несчастный случай? Нам поверят? Поверят?». Сине-красные огоньки скользят по стенам. На окне желтые занавески, герань. Васаби не переставал повторять, что он никогда в жизни не был в палате с занавесками и геранью, и тем более впервые видит светло-салатовые стены в палате. Фред выглядел практически здоровым, слишком веселым для раненого. Резко выделялся на фоне мрачных лиц. У него было хорошее оправдание — тут была консоль. Но Хиро не становилось легче. — Вам всем пришлось врать…— произнёс Хиро убитым голосом. — А, так ты в тюрьму хотел? — подняла голову ГоГо. Она сидела в кресле, кусая кулак. — Я — преступник. — Ты меня не убил, горе горемычное. Не по-злодейски так страдаешь, да и не по-геройски — фу… И не хотел. Я надеюсь. Убивать, то есть. Или хотел? Если хотел — то все равно ничего. Питер Паркер же простил… И я прощу. — А знаете, сколько дают за ложные показания?! — воскликнул Васаби. — По-моему, твой папа догадался. — О, ещё один хочет в тюрьму… — подкатила глаза ГоГо. — Только обещай, что не пойдёшь сознаваться. Тебе это будет наказанием, Хиро. Надеюсь, что достаточным. — Для меня тоже наказание… — произнёс Васаби. — Хоть я ничего не сделал. — Сделал, — вдруг пискнула Хани совсем тихо. Она сидела возле Хиро и гладила его по спине. — Ты, как и мы все, не были рядом. Будь мы рядом, ничего бы не случилось, ни с бедным Фредди, ни с Хиро, ни… С Каллаганом. — А ещё бы точно никто не был бы виноват, если бы все вовремя проверялись на психические заболевания. У одного из таких гениев фамилия начинается на Калла… а у другого на Хама… И это касается всех суперзлодеев… — Фред стал искать рукой комикс. — И гениев. И гении думают они слишком гениальны, чтобы слушать Беймакса, хоть Беймакс — гениальное изобретение, а значит, и он гений… Хиро, будь другом, слезь с моих ног. Я понимаю, что ты меня любишь… Но ноги затекли, а. — Я вижу, ты почти здоров, Фред, — саркастично изрекла ГоГо. — Я подвёл, подвёл всех вас, и все на свете подвёл, — ныл Хиро, не собираясь слезать. — Хиро, — Фред попробовал зашевелить ногами. — Ты искупишь свои грехи, если… — Не стоит кого-то здесь винить, — заявила ГоГо. — Есть то, над чем мы невластны. Никто не знал, что и насколько серьезно. И никто не знал, чем это может закончиться. Хиро таки услышал мольбы Фреда и отодвинулся. Фред с облегчением поднял ноги. — Инвалидом решил сделать, добить. Мстительный же ты. — Фред, а можно быть серьёзнее? — робко спросила Хани. Кто-то будто на кнопку нажал — лицо Фреда тут же потемнело, а в глазах промелькнула не то разочарование, не то грусть. — Опять вы за свое. А к чему сейчас быть серьёзным, а? Я не погиб, ура вообще-то. Каллаган не погиб. Тоже ура. Сейчас с ним Бэймакс. Случись бы с ним что-то — мы бы об этом узнали первые, а прошла и ночь и полдня уже. За что ещё трястись? Вы как хотите, но я уже вволю понаблюдал за теми, чьи фамилии начинаются на Хама и на Калла, которые все время были серьёзными. Досерьзничались. — Таких слов не бывает, — вставил Васаби. — А теперь бывает. Сами своей серьёзностью Хиро до истерики довели. До сих пор страдает так, будто это мой призрак с ним разговаривает. А между прочим, я не припомню, что мы особо убивались когда нас Каллаган чуть не укокошил. Продолжили дело — потому что не укокошил! — Я очень плохой человек, — Хиро поднял заплаканное лицо. — Я пытался убить кого-то. Пытался. Это уже страшно. Телефон в его руке издал короткий гудок. — Не впервые — раз, — перебил его Фред. — Два — кто тебе виноват, что ты такой странный. Ну, подумаешь. Сходишь к терапевту. Я там оплачу все. — Хиро, тебе всего четырнадцать, — подал голос Васаби. — Четырнадцать! Это мало. — Четырнадцать — и уже убийца. Славная попытка, Джордж, — буркнула ГоГо. — Опять «Джордж!». Васаби он, — обиделся Фред. — Ты прав, Васаби. И ГоГо. Мне всего четырнадцать… Это очень жутко, — Хиро встал. — А умру, — голос Хиро дрогнул. — Никто жалеть не будет. — Что ты такое говоришь! — испугалась Хани. — Никто не хочет, чтобы ты умер! Это будет самое страшное, что может произойти! Хиро ладонью вытер мокрые щёки, коротко, неестественно улыбнулся. — Я пошутил. Мне написал Бэймакс. Я должен позвонить ему. — На счёт чего? — настороженно спросила ГоГо. — На счёт Каллагана и какого-то психотерапевта, — Хиро пожал плечами, затем накинул рюкзак на плечо. — Я выйду в коридор. Вам кофе принести? Я возьму себе какао. — Да, мне пожалуйста, — попросил Васаби. — Хорошо. Кому-то ещё? — У тебя только две руки, — заметила ГоГо. — А, ну да. — Зачем тебе рюкзак? — Там наушники. Да не подозревайте вы меня. Я не идиот. — Никто так не думает. — Думаете. Вы уже поставили на мне крест. Ай, все равно, — он махнул рукой. Хиро сунул телефон в карман и вышел из палаты, стараясь выглядеть непринужденно. Хоть в глазах Васаби и промелькнуло подозрение, когда Хиро закрыл за собой дверь. Хиро приложил выключенный телефон к уху, поспешно отходя от палаты: — Да, Бэймакс. Я здесь. Давай отчёт о Каллагане. Отойдя достаточное расстояние от дверей, Хиро ускорил шаг. То и дело он бросал взгляд за спину. Но его никто не преследовал, а медперсонал не обращал на него ни малейшего внимания. В телефоне на секунду высветилось — «Зиро, ты где? Яма решил, что ты струсил. Лучше дай ему проиграть в этот раз — этого красавчика какая-то муха за задницу укусила. Бесится так, прям едва со смеху сдерживаюсь». Становилось душно, хоть коридоры больницы были просторными. На улице духота усилилась. Хиро понимал, что боится. Злость на себя, на других, отчаяние, долг, переживания за Гарри — он не мог стоять на месте. Хиро думал —последний раз. Завершу то, что нужно. Погибну — ну и пусть. Ему даже хотелось погибнуть. Специально выиграть, и дать себя избить — брата нет, никто не спасёт. На Гарри полагаться — у него и свои проблемы есть. И его прибить могут. А закончить вот так, в вонючем районе, полном преступности, всякого сброда — там Хиро место. Это логично, отличный финальный аккорд его жизни — так закончить. Есть ли смысл дальше толкаться в жизни, раз все знали, что он хуже, чем те, от которых он спасал город? Чья-то рука резко схватила его за капюшон. Сердце пропустило удар — Тадаши? Бэймакс? — Не иди туда. Хиро поднял голову. Макото отпустила его. В ней снова появилась невнятная таинственность, призрачность — та, которая была в ней во время их первой встречи. Хоть она была одета обычно — накинула что-то, не думая. Но присутствовала в ней тонкость, вечность, и это заставляло на неё смотреть. Её лицо было расстроенным, но решительным. — Не иди, — повторила она. — Это опасно. — Я там сто раз был. — Ты погибнешь. — Ну и пусть. — Я знаю, что ты этого не хочешь, — вздохнула Макото. — Я из будущего. — Чего? — Я из будущего, — повторила Макото. — Я была и там и там. Родилась в прошлом. Не совершай ошибки — не иди туда. Ты умрешь. — О, значит, мое будущее предначертано? — Хиро разозлился. — Дурень, я бы не говорила тут с тобой, будь это так! И твоей смерти не избежать по-другому. Даже если я прямо сейчас вызову полицию, позову твоих друзей, пока выяснится, где и что находится, будет уже поздно. Если не поздно — погибнет Васаби и тебе будет хуже. Ты не должен просто туда идти — это самый эффективный способ все это избежать и доставить всем меньше хлопот. — Нда. И почему ты мне тогда помогаешь? Чего печёшься так сильно обо мне? — Тадаши был мне другом. Каллаган — мой друг. Я делаю это ради них. И ради тебя. — Раз ты из будущего, то давай, спасай вообще всех! — Я не супергерой! — теряя самообладание воскликнула Макото. — Я не могу спасти всех и вся. Но если могу спасти трёх человек сразу, которых я знаю, то я не откажусь. — Почему ты не спасла Тадаши? — на глазах Хиро выступили слезы. — Потому что… Но договорить она не успела, так как Хиро бросился прочь, не оборачиваясь. Макото схватилась за голову, взъерошив короткие волосы. — Да что за дурак! Как она могла? — вертелось в мыслях. Как она могла кидаться, спасать его, Хиро, когда Тадаши ещё мертв? Когда она могла предотвратить все это? Неужели она не понимает, что делает только хуже? Глупая! Дура! Хиро сжал челюсти, едва сдерживая слезы. Все вокруг было блеклым — серым. Почти черно-белым. В голове вертелось — «Тадаши, Тадаши» — как поломанный компьютер. Поломанный, испорченный мозг! Хиро стоял на остановке, и не знал — есть ли люди, или он один — он ненавидел мир, ненавидел себя, собственное имя, тело, волосы… Слишком сильно, чтобы видеть, чтобы думать. Догорают старые планы, остатки хоть какого-то понимания. Накинув капюшон и спрятав свое лицо, он сел в конец автобуса. Он не глядел по сторонам, только сжимал лямку рюкзака. Жаль, что его не могло охватить такое нужное безразличие — когда живешь только разумом. Вместо этого его терзает, ломает ещё больше. Но от этого Хиро ещё больше был готов умереть.***
Роберт собирался спуститься в лабораторию, и уже было встал с дивана, как в дверь настойчиво и продолжительно позвонили. — Я открою, — Абигейл остановила жестом отца. Как только она открыла, в помещение, в своей манере, без всяких приветствий, внеслась Макото, сжимая в руках сумочку-клатч, никак не вязавшийся с её одеждой, и, с видом человека, знакомым с обстановкой, помчалась в гостиную. — Мне надо к профессору Каллагану! — Кто вы? — только и успела крикнуть вдогонку Абигейл, кинувшись за ней. — Макото я, профессор меня знает. — Пап, это кто? — с плохо скрытой тревогой в голосе спросила Абигейл. — Моя… Ученица, — нашёлся Роберт, выходя Макото навстречу. Макото кинулась к нему, бросив на пол сумочку, и схватив его за обе руки, затараторила: — Это очень важно, Роберт, я так боялась, что не успею, что ты уже уехал… Потому что Хиро не послушал меня, он не послушал! — Подожди, ты о чем? Что с Хиро? — Он отправился туда, на бои ботов, где его убьют! Я из будущего. В каком-то смысле. Сами понимаете — ваша машина, и все такое. Тадаши будет жить — а Хиро умрет! На его роботе найдут ваши отпечатки пальцев, и Яма обвинит вас, и вы окажитесь в тюрьме. Не в больнице… Вам нужно уже отправляться в прошлое. Это единственный выход! Я сделала все, что могла. — Пап, что за машина? Хиро — это тот мальчик? Тот самый мальчик?.. — Абигейл была в панике. Взгляд Роберта изменился — от той небольшой радости ни осталось ни следа. Вся идиллия, которую они так старательно строили, разрушилась. Роберт ощутил холод стен. Почувствовал, как тревога наполнила его, настолько, что в разуме восстановилось ледяное, искусственное равнодушие. Взгляд стал твёрдым и жестким. Он на секунду сжал руки Макото, а затем быстро, но крепко её обнял. — Что происходит? — Абигейл едва не плакала. — Идём, — сказал Роберт. — Абигейл, ты тоже иди за мной. Макото подняла с пола сумочку, пробормотав что-то про ремешок. Абигейл нервозно тёрла руки, в итоге бросилась к Роберту и крепко сжала его руку. Шаг Макото был уверенный. Она явно знала, что делает. Не боялась. Абигейл мучилась от ожидания неизвестного, но глядя на неприступное выражение лица отца, на непринужденность, хоть и поспешность Макото, немного успокоилась. Абигейл знала о лаборатории, но, когда они спустились по скрипучей лестнице, поняла, что она не была здесь со времени инцидента «Бесшумной ласточки». Потому, войдя в прохладное, напоминающее больничную палату, помещение и первое, что там увидела — накрытое простыней тело на операционном столе, она едва не вскрикнула. — Что это? — спросила она шепотом. Роботы смотрели на неё, жужжали глазами-камерами. — Это Тадаши Хамада, — стальным голосом произнёс Роберт. — Он считался погибшим. Потом погиб по-настоящему. От моей руки. — Он мертв, — подтвердил МИИР-5. — Твой папа спасет его, — Макото взяла Абигейл под руку. Вдруг из-за дверей послышался грохот и скрип резины, а затем автоматизированный голос: — Ой-ей. Я упал. После продолжительных скрипов, свистов и шелеста, в лабораторию ввалился Бэймакс. Быстро просканировал окружающих, и принялся читать отчёт: — Абигейл, вы напряженны. Уровень кортизола говорит, что вы в панике. Предлагаю дыхательное упражнение. Повторяйте за мной — вдох… Пять-четыре-три-два-один — выдох. Макото, я вижу, у вас повышен уровень стресса. Роберт, ваш организм измождён. Тадаши… Мертв. — Ненадолго, — вздохнул Роберт. — Интересная штука, — похвалила Макото. Абигейл убрала руку из-под локтя Макото, опустилась на стул и закрыла лицо руками. Бэймакс тут же затрусил к ней, уговаривая сделать ещё одну дыхательную зарядку. Щёлкнула застёжка, и Макото вытащила из сумочки горсть чёрных браслетов, похожих на резиновые. — Это ATS-3, или «антивременник». Дурацкое название, но привязалось. Его вам стоит надеть, чтобы вы все помнили, — пояснила она, надевая браслет на запястье Абигейл. Абигейл чувствовала себя не очень хорошо от потрясения, (Бэймакс тем временем массировал ей плечи), и потому молча кивнула. — Это не очень приятно, но терпимо. Оно тебя током как будто бьет. — Мне оно не надо, — неуверенно произнёс Роберт, глядя на ещё два браслета в её руке. — Я в курсе, — отрезала Макото. — Мне надо. На всякий случай, я оставлю один такой браслет где-то здесь. Если у кого-то не сработает. Это поможет связать воспоминания с альтернативной линией. Макото бросила один браслет на стол, а другой — в коридор. — В коридоре наверное надежнее, потому что подальше от машины времени… — Это больно? — спросила Абигейл, рассматривая приспособление. — Ну, сердце подпрыгивает, может потом болеть в груди, но ничего смертельного или опасного. Бэймакс, убедившись, что Абигейл выпрямилась, и бледность её спала, проковылял к столу с компьютером, и начал водить большими руками по столу, сбросив на пол мышку и пустую пластиковую бутылку. — Флешки в ящике, — догадался Роберт. Бэймакс нажал кнопку на груди, вставил новую флешку в отверстие, и замер. Глаза-камеры часто заморгали. Роберт тяжело вздохнул, прикрыв веки. Пора было прощаться. Вот так — быстро, внезапно. Все оборвалось. Без честного, нужного, медленного, последнего аккорда. В спешке, в панике, в бесчувствии. Нет времени прийти в отчаяние. Нет времени осознать — вот он, возможный конец. Нет времени понять, поверить, что вечером он не пойдёт спать — ни здесь, ни в больнице. Он оглянулся. Ни о чем не подозревающие роботы. Неизменные белые стены, шкафы со стеклянными дверцами, бардак на столе — и вот так он все оставит за собой. Как будто выйдет на минутку. Роберт подошел к поникшей Абигейл, присел на корточки и взял её руки в свои. Он говорил тихо, спокойно, глядя Абигейл в глаза. — Абигейл. Слушай меня внимательно. Это прототип — моя машина, и она не очень безопасна для здоровых и крепких. Потому у меня есть риск не пережить прыжок… Не совсем прыжок, возвращение… Возвращение обратно. — Пап… — Абигейл побледнела, сжала его руки. — Все разработки у меня здесь, — он показал глазами на стол с компьютером. — Все чертежи, и дальнейшие планы на эту машину… Макото из будущего. Никто её не уничтожит. И потому передай их ей. Она, должно быть, передаст Хиро и Тадаши. И они закончат все за меня. А ты позаботься о Тадаши. Для вас тут пройдёт несколько секунд… Он может очнуться. Тогда тебе нужно будет все объяснить. — Пап, я не смогу… Не смогу тебя потерять. — Абигейл, ты справишься. Со мной будет Бэймакс. Он позаботится обо мне, тебе, обо всем. Я буду в другой комнате. Ты не увидишь. — Пап, — Абигейл заплакала. Роберт встал и нежно обнял её. На этот раз уходила не она. Снова расставание, неизбежное, неизвестное. Роберт прижал её к себе, стараясь передать все, что не было сил сказать. Он представлял её невестой, пытался запомнить её улыбку, запах, и ощущение её тепла. Даже если он выживет — впереди ждут длинные, тоскливые дни. Снова без неё. Абигейл горько плакала, крепко сжимая его кофту. — Я люблю тебя, — произнёс тихо Роберт. Эти слова никогда прежде не было так тяжело произнести. Он поцеловал её в лоб, в висок, в щеку, и несколько секунд глядел в её грустное, бледное лицо. Он подумал — она так похожа на мать. И не изменилась — осталась хрупкой, беззащитной. — Готово, — обьявил Бэймакс. Абигейл быстро поцеловала его в щеку, прежде, чем отпустить. Макото обняла его тоже тепло и крепко, хоть и дружески, и не забыла поспешно сказать: — Я все-таки надеюсь на лучшее, Роберт. Роберт взял флешку и засунул её в карман. Бэймакс глядел на него спокойно, хоть и ощущалось в нем некое изменение. Едва заметно будто проскальзывали эмоции. Не то тревога, не то сочувствие. Роберт осмотрел комнату, взглянул на дочь в последний раз, и вышел, закрыв за собой дверь. Он не прощался ещё раз, не сказал ничего. Он подумал, что между ним и Абигейл не осталось недосказанности. А скажет ещё что-то — и струсит, изменит свое решение.***
Все вокруг для Хиро было знакомым, — серым, ржавыми, подозрительным, — правда, прежде чем войти в трущобы, он немного замешкался. Издали доносилась громкая музыка и крики. Вибрировали железные пласты, разбивалось стекло. Запах гари смешался с запахом марихуаны. Даже днём тут было темнее, из-за нагромождений старых, изувеченных зданий, и лабиринта бесконечных, угловатых труб. Перед глазами было встревоженное лицо Макото, в ушах — её предупреждение. Она выглядела совсем другой. Чужая для окружения. Для своего времени. Светлая, но аномальная. Хиро отказывался ей верить. Или надеялся умереть. Кто-то схватил его со спины за плечи, повернул к себе, толкнул к стене. Хиро почувствовал знакомый запах одеколона, разглядел плащ, спадающие каштановые локоны на плечи. — Гарри! Гарри сжимал его плечо. Он был без перчаток. Сквозь одежду чувствовалась — ладонь горячая. — Тс-с! Куда ты запропастился, а, недобандит? Я жду и жду… А он лазит непонятно где. Гарри низко наклонился, их лица были на уровне друг друга, и Гарри говорил тихо, полушепотом. — Решал кое-какие дела, — ответил Хиро. — Тебя это не касается. — Вот ты как с друзьями… А я думал, мы с тобой уже сроднились, после всего, что между нам было, там, слезки вместе лили, моим плащом вытирались… — Гарри выглянул за угол. — Что происходит? — встревожился Хиро. — Да так, ничего, — Гарри повернулся к нему и нацепил неправдоподобную усмешку. — Небось, сегодня не сунутся — мои бывшие чем-то насолили Яме. У тебя все готово? — Ещё как, — Хиро снял рюкзак, потряс им и улыбнулся. Тоже фальшиво. — Ну и отлично. Идём. Гарри шёл впереди. Хиро и не знал, что Гарри умеет быть таким молчаливым и неуверенным. Он все время озирался по сторонам, внезапно останавливался, натянул шапку на лоб. Он зачем-то взял Хиро за руку, и то и дело сжимал её, или выстукивал большим пальцем ритм на его ладони. — Хоть бы не укокошили сегодня… В полицию поддаться — я струсил. Не хочу в тюрьму. На самом деле, Зиро, я просто Трусливый Гарри. Всю жизнь был трусливым. Заработаю денег на тебе — может, оставят в покое… Хиро глядел себе под ноги. — Твоё дело, — равнодушно ответил он. Гарри остановился и на секунду обернулся, чтобы взглянуть на Хиро. Лицо у того было угрюмым, усталым и задумчивым. — Ты какой-то сам не свой, малютка, — сказал Гарри. — Че там у тебя, выкладывай. — Ничего, — Хиро отвернул лицо. — Хм. Ну, надеюсь ты не проиграешь во второй раз из-за этого «ничего». Мне бабки позарез нужны. — Ты же мне говорил проиграть, ведь он злится… Гарри нахмурился. — Передумал. Ничего с тобой не сделается, а со мной… Хиро вздохнул. — Не проиграю. Достанем твои бабки. Они повернули в темный дверной проем, над котором кривым красным граффити значилось — «Вход воспрещён». Сразу вниз вела бетонная лестница. Поручней не было — пришлось держаться за липкую, неприятную стену. Гарри спускался вниз легко и быстро. Хиро почти прижался к грязному гипсу. Чем ниже они спускались, тем громче играла музыка. В нос тут же ударил сильный запах табака и алкоголя. Глаза заслезились от дыма, Хиро закашлялся. Ритм бил по ушам, вибрировал на коже. Сквозь пелену вырисовывалось подвальное помещение с низким потолком — повсюду, куда ни глянь — тела. Скудные лампы под потолком плохо освещали пространство. Из-за этого, казалось, что ты попал в глубокую пещеру. Голоса не разобрать, но сквозь грохот — как молния — лязг метала. Душно, жарко. Хиро постепенно проталкивался к центру, там больше всего шевелилось и шумело — где вздымалась тяжелая фигура Ямы. — О, гляньте кто к нам пожаловал! — и Яма расхохотался, заливистой, громко, что Хиро почувствовал себя не в своей тарелке. — Неужели снова пришёл проиграть? — Я пришёл забрать долг, — ответил Хиро хмуро, доставая кошелек. Он почувствовал, как руки Гарри отпустили его плечи. Краем глаза заметил, как тот отошёл и сел позади Ямы. Хиро остался беспомощным. — Вот что, — обратился Яма к бандитского вида сопернику. — Дай мне для начала прикончить этого мальца, и дело с концом. А то, бедняжка, ждать будет, а ему скоро спатки пора. Мамочка ждёт на улице. Мы же не хотим обидеть его мамочку? Хиро ничего не ответил на оскорбление, и даже не взглянул на Яму. Только кивнул сопернику Ямы, который, впрочем, был только рад понаблюдать за зрелищем, и получить чуть больше времени для расчёта стратегий. Хиро уселся на нужное место, и достал из рюкзака робота. Из-за мук совести, Хиро назвал робота «Каллаган-01» или «РК-01». Яма уставился на неприметный шарик, но ему хватило ума больше не смеяться — так как он помнил, на что способен Хиро, а тоскливое лицо Хиро в плохом свете мелких лампочек казалось зловещим. А когда Хиро нажал на кнопку, и шарик превратился в стального свирепого дикобраза с острыми, как лезвия, плоскими шипами, гадкая улыбка Ямы сошла с лица. Правда Хиро услышал чье-то подобие похвалы — «Мальчишка случайно не ошибся? Перепутал выставку дизайнерских ботов с боем ботов или что?». Но Хиро было не до радости и не гордости, так как в мозгу внезапно появился образ встревоженной, странной Макото. Знакомая Хиро женщина повертела зонтиком, начиная отчёт, и когда прозвучала фраза «Погнали!» уже было поздно отступать. К тому же, из-за спины Ямы на него глядели узкие глаза Гарри. Он в него верил. И ждал, надеялся. Бой был слишком предсказуем. Несколько резких движений джойстика — и РК-2 превратился в стремительную крутящуюся пилу. Никакие сложные манёвры Ямы не помогли — робот был слишком быстр. Он перерезал колёса МЯ-3, словно нитки, обманул Яму, замаскировав «голову» под «хвост», и потому, когда МЯ-3, передвигаясь на «руках» напал, как он думал, вдоль лезвий, он наткнулся прямо на них. Пошли искры, и через несколько секунд от МЯ-3 остались одни обломки. Битва продлилась не больше минуты. Хиро наблюдал, как Гарри, получая деньги, глядит на Хиро довольно. Яма сидел, глядел на останки своего труда, и его лицо становилось все злее. — Давайте мне деньги, и пойду. Учись проигрывать, Яма. Это был мой последний раз, — спокойно сказал Хиро. Женщина хотела было уже подойти к кругу с подносом с деньгами, но Яма смерил её таким свирепым взглядом, что она в нерешительности остановилась. —Ты… Ты… Гаденыш… — Тут все было честно. — Я думал, ты усвоил урок! — Извини, Яма. Я тоже считал, что ты усвоил урок. И, прежде, чем ты тронешь меня…. — Хиро взглянул ему за спину, но Гарри там не было. Внутри похолодело. — П-прежде, чем ты тронешь меня, имей ввиду… Я могу тебя ранить… Р-роботом. Но не успел Хиро произнести этих слов, как почувствовал удар в бок, такой сильный, что он не удержался на ногах, и ударился виском об каменный пол. Женщина вскрикнула, выронила поднос, но Яма рявкнул ей что-то, что именно Хиро не расслышал. Хиро попробовал встать, но пинок сбил его с ног. Снова острая боль — его пнули опять, ударили каблуком, и Хиро увидел, как кто-то поспешно забирает пульт и РК-2. — Не здесь, — расслышал Хиро голос Ямы. — Пусть дальше играют. А с ним разберёмся. Хиро тут же подняли за руки, и поволокли прочь. Хиро едва смог выкрикнуть «Гарри!», но сильный удар в живот заставил его задохнуться. Он чувствовал, как кровь стекает по щеке. Хиро чуть не упал на лестнице. Он пытался вырваться, но за это снова получал удары. Один раз в лицо. Из носа потекла кровь. Хиро вытолкнули наружу и отшвырнули к стене. Боль в спине. Хиро сполз на землю, держась руками за живот. «Гарри бросил меня» — промелькнуло в мозгу, пока он беспомощно наблюдал, как к нему приближаются три силуэта. «Меня никто не спасёт… Макото была права». — Нет, Хиро! Отпустите его, козлы! — услышал он голос Гарри. — А тебе чего надо, предатель? Идите сюда! Он здесь! — Гарри нет! — Хиро внезапно почувствовал прилив сил, и вскочил, хоть голова кружилась. Ноги Хиро не держали, пришлось опереться об стенку. Хиро знал — пытаться бежать бесполезно. Он сделал несколько вялых попыток, но он был окружён — он увидел, что помимо бандитов Ямы, тут находились члены банды Гарри. Он узнал человека в очках. Хиро заплакал. Гарри боролся с двумя схватившими его мужчинами. Один из них заломил ему руки и схватил за шею. Гарри задёргался, пытаясь вырваться, но тут он странно, обрывисто икнул, и замер. — Мы тебя предупреждали, крыса! — зашипел второй мужчина ему на ухо, и вырвал нож из его живота. Схвативший Гарри разжал руки. Гарри повалился на землю. Хиро не смог закричать — от очередного удара он снова упал, но не чувствовал боли. Как сквозь туман, он увидел, как убийца несколько раз пнул Гарри, пока тот не затих и перестал шевелиться. Хиро сдался. Слёзы раздражали царапины на щеках. Хиро не сразу заметил, что его вдруг отпустили, и ударов больше не последовало. Хиро встал, не оглядываясь, не помня себя от ужаса и отчаяния, и поковылял к телу Гарри. Зря он пытался приглядеться к его животу и груди — тот не дышал. Внезапно сильная боль пронзила все тело Хиро, точно током. Хиро вскрикнул, и только тут заметил, что все преступники неподвижно лежат на земле. Голова закружилась, мир раскололся на две одинаковые половины — в одной мёртвый Гарри, в другой — живой Гарри, в одной — нависшие над Хиро бандиты, в другой — Хиро в нерешительности перед входом в темный проем. Хиро ощутил острую боль в поломанных рёбрах и одновременно её не было, он знал, что умирает и в то же мгновение спешил прочь, сжимая ладонь Гарри. Хиро потерял сознание.***
Роберт улыбнулся Бэймаксу, показав ему торчащую из мини-проигрывателя на поясе флешку и всунул в ухо наушник. — Работает, я могу теперь оказать вам необходимую помощь в другом времени, — послышалось одновременно от Бэймакса в комнате и в ухе. — Ага, вижу, — Роберт потрогал проигрыватель. — Последний раз использовал эту штуку на конференции года три назад. Понял, что телефон не менее эффективный. А оно вот как пригодилось. — Я советую перенести меня на нано-компьютер, чтобы меня не изъяли на суде. Ваш нано-компьютер находится у вас в столе. — В прошлом он также там находится. А почему ты сразу не перенёс себя на нано-компьютер? — Он у вас не заряжен. В прошлом надежнее меня перенести. — Дальновидный робот. Роберт достал из кармана машину времени, и завертел маленькое колесико. На миниатюрном экране забегали цифры. — Я вас не пущу, — вдруг донёсся голос Йокаи. Он стоял в проеме дверей, и его взгляд был пронзительный, и не успокаивающий — опасный. Йокаи вошел в комнату и закрыл дверь. Роберт заметил чёрный браслет на его запястье. Йокаи оперся спиной об дверь — он казался выше, чем обычно, а костюм, чёрный, строгий — смерть, на фоне светлой двери — дыра… — Нет ты пропустишь, ты не существуешь, — Роберт повернулся спиной. Бэймакс молчал. — Слишком большой риск, ты, Роберт! Бэймакс знает об этом, знает. — Мне все равно, я тебя не слышу, не слушаю! — Отпусти все, хватит всюду считать себя виноватым! Слишком бо… — Я давно хотел умереть! — Роберт обернулся, и его лицо выражало такое горе, что могло напугать. — Я… Я давно… С самого начала, я… Ты думаешь, что-то изменилось, м? И мне будто этого хочется? Ты, ты пустая оболочка, ты просто не знаешь, как работают человеческие мозги! — Роберт, — Йокаи бросился к нему, схватил за руку. — Послушай! Роберт с силой оттолкнул от его себя. Тот упал — Роберт услышал, как хлопнула раскладушка, негромкий, неуклюжий вскрик, и возможно, голос Бэймакса. Он решительно нажал на кнопку.***
Записки Роберта Каллагана, альтернативная временная линия. Запись 1 Я попал именно в ту секунду, когда потянулся за нейронным модулем. Моя рука уже сделала движение, он уже был на голове. Мною в ту секунду охватила паника. Я незаметно для себя осознал, как помутится мой разум, а голос Бэймакса мне ещё — «дышите, дышите». Я не сразу вспомнил, откуда этот голос, я стремился спастись — было горячо, я не мог дышать, я чувствовал, что вот-вот упаду в обморок, при том я знал, что от модуля исходит опасность. А вспомнив, я кинулся к двери, с помощью микроботов разбрасывая обломки. Ровно через пятнадцать секунд ворвался Тадаши, а прямо передо мной возникла балка. Я запаниковал, что все будет зазря, и я останусь пленником в теле надолго, потому, судя по записи Бэймакса, я что-то начал кричать, вроде «иди сюда». Тадаши избежал балки, которая привела его к летальному исходу в дальнейшем, но не избежал падения на раскалённый пол. В последнюю секунду я успел его схватить. А потом был взрыв. Запись 2 Каким-то чудом я дополз до дома. С помощью микроботов. Не такое уж и чудо. Если не Бэймакс, не знаю, что со мной было. Я мог бы заболеть, меня бы не нашли, и… Как я справился в прошлый раз? Видимо, из-за моей паники, я не смог защитить себя, как следует. Тадаши без сознания, но я уже ввёл его в анабиоз. Мой приёмник во время взрыва полетел к чертям. Перенёс Бэймакса на нано-компьютер. Болею. Пока могу свободно двигаться, решать, и думать. Я уже изменил одну линию. Думаю, во всех случаях, касающейся этого изменения, я смогу жить. В остальное время буду мучаться в аду. Эти записи являются бесценным документом для будущих исследований путешествий во времени. Бэймакс передаст их Тадаши, если я умру. У меня несколько месяцев до возможно смерти. Так что в моей ситуации есть позитив. Лишние месяцы. Запись 3 Бэймакс меня лечил. Я болел две недели. Почитал свой некролог. Было бы интересно сунуться на свои похороны. Вместо уныния прошлого, у меня вызывает любопытство и радость вся эта так сказать, командировка. Учитывая то, что я могу свободно двигаться. У Бэймакса есть полная запись этого двухнедельного периода. Я только читал в этот период и сделал пару набросков книги о машине времени. У меня появилась надежда — вдруг я выживу. Устроил себе небольшой отпуск перед мучениями. Запись 4 Я схожу с ума. Прошу Бэймакса мне читать и развлекать меня. Рассказывать мне анекдоты, читать отчёты. Если я не возле Тадаши — а так как он на попечении у МИИР, то ситуация моя плачевна — я могу только думать. Говорю и делаю я то, что делал раньше. Ощущение дежавю. Некоторое я забыл, но мое тело вспоминает, а сам я не могу отклоняться к вариациям. Я восстанавливаю телепортатор Крея. Работы невпроворот. Пока на стадии чертежей, планирования. Это скучно — я многое помню. Мое тело делает все за меня. Я взаперти своего тела. А ночью я слишком измождён, чтобы не спать. Бэймакс меня спасает. Делает мое заключение менее кошмарным. Запись 5 Мое состояние ухудшилось. Я надеюсь, что умру. Мне нет отдыха. Участились приступы, но я не могу их контролировать — мое тело двигается само по себе. По ночам я строю этот идиотский портал. Портал будет закончен. Бэймакс меня утешает, что осталось не так много. Он имел в виду портал. Мне от этого не легче. Запись 6 Когда я чуть не убил — уже знаю кого, — то мне очень хотелось бросить это все, дождаться момента и умереть. Это симптомы, понятные в моей ситуации. Я сожалею, что взялся за это дело. Стоило оставить все как есть. И все равно бессмысленно — если я умру при возвращении. Бэймакс говорит, что это чушь. Откуда он взял это слово? Хотел меня насмешить. Он оказывает мне невероятную поддержку. Он мне объяснил, что он сделает все возможное и я не умру. Мне будет легче в будущем. Надеюсь на правдивость его обещаний. Пока он мне прочитал половину коллекции Ремарка. Я так и не выяснил, зачем машине Ремарк. Я думаю, Бэймакс пытается научиться имитировать чувства. Если не испытывать их. Я поранился во время погони за студентами — ударился об угол здания. Бэймакс зашил мне рану, но двигаться теперь проблематично. Запись 7 У Тадаши останутся шрамы от ожогов на груди, но лицо не пострадало. Он полностью стабилен. МИИР не понимают, почему я держу его в анабиозе. Пришлось настроить их программу, чтобы они не пытались его разбудить. Я не предвидел этого. Я страдаю от галлюцинаций, но не так сильно как в прошлый раз. Бэймакс все время напоминает мне, где реальность, а где бред. Из-за этого, я научился не обращать на них внимания. Будь он со мной в прошлый раз, я бы не совершил преступлений. Если я выживу, я бы оставил Бэймакса у себя и мне бы даже не пришлось бы идти в больницу. Но мне этого не позволят сделать. Телепорт Крея практически готов. А значит, совсем скоро Хиро и его друзьям здорово от меня достанется. И мне достанется от Хиро. Когда переживаешь тоже самое во второй раз, это легче — я знаю, что никто не погибнет, и стараюсь смотреть на это, как на игру и забавную ситуацию. Бэймакс говорит, что такой подход у меня здоровый. Он сказал, что я отличный пациент. Лишь пару недель назад я был в отчаянии. Меня почему-то очень обрадовало, что я — хороший пациент. Если я выживу, надеюсь слышать это почаще. Запись 8 Во время потасовки, я больно ударился при падении с микроботов. Хиро молодец, что продумал шлемы. У всей Шестерки ни шрама. Во время падения слетел модуль, я испугался и чуть не закричал «Бэймакс!», но он остался в ухе. Мне было тяжело смотреть на несчастного Хиро. И тем более говорить ему, что поступок Тадаши — ошибка. Но на самом деле в ту секунду я именно так и считал. Если бы Тадаши соблюдал меры безопасности, дождался профессиональных пожарных, а не действовал так бездумно и глупо, я бы сейчас не думал, выживу я или нет. Я бы не страдал. И его друзья и родные не страдали так, что пытались меня убить. Уже трижды я на грани смерти по воле Хиро. К моему изумлению, я сумел выкрикнуть что-то другое. Вместо «Это его ошибка!» я закричал — «И чья это вина?». Мои нервы были на пределе, и, судя по выражению лица Хиро, я выглядел рассерженным, а не расстроенным. Поэтому Хиро натравил на меня Бэймакса. Я уже не боялся, так как прекрасно знал, что выживу. Я расслабился и позволил телу действовать без моих мыслей. Бэймакс мне говорил, что я получил увечья, и похвалил меня за самообладание. Это первый раз, когда моя безвольность обернулась благословением. Я не мучился, а был спокоен. Такой подход, думаю, поможет мне в дальнейшем. Я расслаблюсь и буду отдыхать, пока могу. Придумываю книгу. Бэймакс сказал, что он выдал мне антидепрессанты. Я их принимаю вместе с витаминами. Вот оно что! Когда он успел? Наверное, связался с МИИР. Запись 9 Я все-таки разозлился на Крея. Я снова отошёл от «сценария» — обозвал его жадной сволочью и намекнул, что из-за него страдает с десяток невинных людей. Когда тело снова взяло контроль над разумом, я даже успел повеселиться — неужели моя злость была тесно связана с Тадаши? Потому что «сволочь» это то, что я думаю о нем постоянно. Хиро пытался меня отговорить, и Бэймакс прокомментировал, что мое тело было слишком напряжено, и в теле был слишком высокий уровень адреналина, чтобы меня что-то успокоило. Особенно слова. Он начал говорить, что порекомендовал бы мне холодную ванную. Я успел спросить, как он это себе представляет во время потасовки. Он начал рассказывать что-то про практичность. Из-за этого, вся потасовка прошла для меня весело. Никогда не думал, что буду использовать это слово в данной ситуации — весело. Абигейл спасли, и я не выдал ни одной эмоции. Я сразу забеспокоился о своей кончине. Бэймакс напомнил вновь, что позаботится о том, чтобы я не умер. Но в камере я все равно дал волю слезам. Запись 10 Все было до смешного знакомым, и казалось на этот раз почти нелепым, если не более точное и тяжелое осознание вины. Было сложно смотреть Хиро в глаза. Он страдал, а приходилось врать. Я ощущал себя очень маленьким и неуместным в слишком мрачном и ненужно величественному зале судебных заседаний. Было сложно наблюдать за Аико, Фредом, Джорджем и Этель. Осознанное поведение. Я пытался не причинять никому лишней боли, как раньше, но эти попытки были бесполезными. Тело дергалось само, повторяя целиком действия. Это был первый раз, когда я понял, что могу сделать выбор и перестать дышать. — Мистер Хамада, вы ведь хорошо знаете профессора Каллагана, не так ли? — Да, сэр, — ответил Хиро. — Можете рассказать мне ещё раз, что он сделал вам и вашим друзьям, которые, если я не ошибаюсь, являлись его студентами? — Он украл моё изобретение и разработал копии на заброшенном заводе. Он использовал их, чтоб убить меня и моих друзей. Нам пришлось нарушить кучу дорожных правил и разбить машину вдребезги, чтоб спастись от него. — Напомните, сколько раз он нападал на вас? — Четыре раза. Один раз на меня лично, второй раз нам пришлось убегать на машине, третий раз это случилось на Острове Дьявола, находящегося недалёко от Сан-Франсокио, а в четвёртый раз нам пришлось серьёзно от него отбиваться. Ощущение спектакля усиливало автоматизм действия тела. — На третий и четвёртый раз вы сами преследовали его. Почему? — спросил прокурор, когда в зале вновь наступила тишина. — Профессор устроил поджог в университете, и из-за этого погиб мой старший брат. Я… хотел выяснить, кто убийца моего брата, — эти слова Хиро произнёс с тяжестью в голосе. В зале послышались разговоры, а когда я заговорил, то мой голос этот раз звучал увереннее, так, что я на мгновение испугался, что все пойдёт не по плану. Голос Бэймакса произнёс в ухе. «Глубокий вдох, Роберт. Пять, четыре, три, два, один. Выдох». — Я не поджигал здание университета… Это неправда. — Пожар устроили не вы? — воскликнул Хиро. — Но вы же сами сказали… — Я ни разу не заикнулся о том, что это я устроил пожар, Хиро. «Прекратите улыбаться, вам грустно, но это может кто-то заметить» — напомнил Бэймакс. — Я не знаю, что произошло тогда. Могу в этом поклясться. Хиро не мог поверить своим ушам. Он глядел растеряно перед собой, и мне снова стало его жаль. «Я с вами, Роберт, вы все делаете правильно, Хиро больно, я знаю. Сейчас я смогу подтвердить вашу болезнь». Прокурор, увидев его замешательство, произнёс: — Благодарю, мистер Хамада. Можете сесть на место. Запись 11 Стены, пол, потолок лаборатории были белыми. Угнетающее повторение, театральность полностью исчезли. Я был счастлив. Я даже радостно, хоть это выглядело глупо, крутанулся вокруг своей оси. — Я жив, Бэймакс, я наконец полностью жив! Бэймакс находился у меня и на компьютере. — Бэймакс, отчёт. — Его пульс и давление стабильны, Роберт. — Отлично. МИИР-2, все хорошо ухаживали за ним? — Да, сэр. Всё тело Тадаши было перебинтовано. Он был бледный, но лицо его было спокойным. Тадаши просто крепко спал. — Когда он проснётся, Бэймакс? — Без изменений, Роберт, ровно через семь дней. — Это хорошо. Ему не больно? Мы не причиняем ему вред? — Он полностью стабилен, Роберт. — Я скучаю по нему. — Я должен сканировать вас, Роберт. — Валяй. Скандирования показало высокий уровень серотонина и эндорфины. В этот день я был более менее подвластен самому себе. Я снова проводил время с дорогой Абигейл. А все, что я хотел — это слушать ее голос, наблюдать, и наслаждаться оставленными мне днями с ней. Возможно, последними. Запись 12 Я встретил старого друга, Билла Брайта, с ним мы состояли в одной группе в студенчестве. На этот раз, я вёл себя спокойнее. Мы вспомнили былые дни, я не стал сообщать, что я преступник. Сказал, как есть — я болен, и мне придётся лечь в больницу неизвестно на сколько. Пусть сам узнает обо всем из новостей. Я хотел получить сочувствие, а не жалость и разочарование. Его я и получил. Мы расстались с приятным впечатлением, хоть и грустно, но не с горечью. Остаток дня я провёл с Абигейл. Вечером я писал обе книги и общался с Бэймаксом. Он напоминает мне психотерапевта. Но при этом не стоит платить. Бэймакс показал мне записи с Тадаши, когда я признался, что очень сильно скучаю по нему. Запись 13 Весь день провёл над книгами и с Абигейл. Из-за того, что Тадаши не требуется операция, у меня гораздо больше времени. Мы покатались с Абигейл на велосипедах — Бэймакс настоял на «физических нагрузках», будто у меня их мало было… вечером мы сходили в кинотеатр, и смотрели старый фильм. Во время просмотра фильма, я начал надеятся, что все произошедшее — просто сон, и все последующие дни пройдут в спокойствии, в обыденности. Как же мне не хватает этого — обыденности. Запись 14 Меня трясёт. Йокаи. Бэймакс не дал мне ясно понять, реальность он или галлюцинация. Это меня тревожит ещё сильнее. Ступора не было, как в прошлый раз. Йокаи, кем и чем бы он ни был, заметил мое волнение, и поинтересовался, в чем дело. Я все-таки сказал ему, что мои нервы на пределе. И также попросил его пока не говорить со мной. Утром мы вместе вышли на пробежку. Я не спрашивал его о личной жизни. Удивил его, спросив о брате. Я знал, что он удивился, хоть он ничего не сказал, и не взглянул на меня. Я ему сказал — я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. Он ответил то, что меня преследует до сих пор: — Я знаю. — Раз знаешь, передай своим, что все улажено. Все будет так, как они хотят. Ты прекрасно исполняешь свой долг. Днём я сходил на баскетбольную площадку, и увидел Джорджа. Вернее, о нем мне сообщил Бэймакс. Джордж наблюдал за мной в машине. Я позвал его, и заставил погонять мяч. Мы играли как ни в чем не бывало. Но прощаясь, он очень грустно посмотрел на меня. — Я буду по вам скучать, профессор. — Может, и не будешь. Жизнь идёт вперёд. — Вас не просто забыть, профессор. — Вот и запомни этот день. Когда мы вели себя, как ни в чем не бывало. — Я вас простил. — Я знаю, Джордж. Я не захотел обниматься, и протянул ему руку. Он все равно меня обнял. Неплохой человек — Джордж. Мы оба сумели очень хорошо притвориться. Запись 15 У меня отошёл протез. Оно неудивительно — столько прыгать и носиться. Раньше как он ещё держался? Я видел, как Йокаи держал его, пока Бэймакс помогал мне его чинить. Я немного повредил колено — буду прихрамывать. Но хоть до трости не дошло. Бэймакс снова ничего не сказал, ни по поводу присутствия, ни отсутствия. Может, заставить показать мне его записи? Я съездил в университет, погулял там, и встретил доктора Чейза. Новенького. Он занял мой кабинет, но отношения к робототехнике не имеет. А меня заменила некая профессор Гранвилль. Я её увидел издалека — выглядит строгой и чопорной. Решил с ней не связываться. Дома я поссорился с Абигейл — по поводу таблеток. Я старался говорить спокойнее, и полностью признал свою вину и глупость. Она ушла в слезах в свою комнату и видимо, позвонила её парню. Брата у Йокаи не убили. Он все равно предложил сходить выпить. Бэймакс снова молчал на счёт него. Но сказал мне, что вредно пить. Потому я заказал себе безалкогольное пиво. Там началась перестрелка, но я, помня, чем все закончилось, схватил его за руку, и постарался выбежать как можно скорее. Но меня каким-то образом отключили, когда мы были на улице. Сейчас я догадываюсь, что это было не спроста. Йокаи специально заманил меня в бар. Спасение его брата не изменило то, что на меня напали. Это полностью меняет дело. Я проверил все. Они ничего не стащили. Ничего не тронуто. Они не нашли, то что искали. К тому же, машина времени в действии. Они не смогут ее обнаружить. Я предупредил Йокаи, что догадываюсь, что ударил меня именно он. — Я знаю, — был его ответ. Я рассердился, и приказал не прикасаться и не обращаться ко мне. Он лишь поглядел на меня равнодушно. А я долго не мог отойти от злости. Бэймакс меня успокаивал, но все равно чувствую, что не усну. Запись 16 Уснул поздно, проснулся поздно, и в очень дурном расположении духа. Абигейл на меня больше не обижается. Встречи с Йокаи я избегаю — специально не спускаюсь вниз. Абигейл спросила, не хочу ли я познакомиться с Дзиро. Я ответил, что лучше ему не встречаться с шизиком-террористом. Пусть спокойно проведёт с ним день, как ни в чем не бывало. А сам я на кладбище схожу. Но на кладбище идти не хотелось — я помнил, что встречусь с Алистром. А его рожу видеть не хочу, особенно во второй раз. Этот придурок все равно столкнулся со мной в парке. Видимо, он искал меня. Предложил подвезти. Я отказался — ответил, что пусть считает, что я его простил, но хочу, чтобы он вычеркнул меня их жизни. У него было такое выражение лица, а я почувствовал, что у меня шалит сердце и неожиданно и для него, и для себя попросил меня подбросить. Я чуть не упал в обморок. Мне чудилось насилие надо мной, но Бэймакс сказал, что это — последствия вчерашней травмы. Какой травмы решил не выяснять — все прошло. Алистер мне помог, и потому ушёл с выполненного долга. Я его не поблагодарил. Ну-ну. Пусть считает себя благородным, а обо мне думает, что хочет — мне плевать. Остаток дня я провёл с Абигейл. Мы вместе слушали музыку и готовили ужин. Она показала фотографии с Дзиро. Интересный, должно быть, человек, раз устраивает свидания средь бела дня. Йокаи не высовывался, и только вечером я с ним столкнулся — он поджидал меня в лаборатории. Я ему выговорил, что он ничего не добьётся. — Это другая альтернативная линия, так? — он глядел мне в глаза. — Лучше побереги своего брата. — Я знаю, что это другая временная линия. Я благодарен, что ты его спас. — Ваша контора ничего не добьётся. Машина времени не будет уничтожена. Даже если я захочу. — Я знаю. Нам с тобой надо просто притвориться. Если это галлюцинация, это странно. Если это человек — я в ужасе. Запись 17 Пули Хиро избежать не удалось. Я отправился погулять по Сан-Францокио, пока Абигейл не проснулась. В итоге бродил, пока не понял, что в приблизительном часу и в этом же месте встречу Хиро. Так оно и случилось. Я отправился все-таки с ним, он привёл меня в тот заброшенный гараж, но я не стал помогать создавать робота. Я ему откровенно заявил, что это очень опасно, и он играет со всяким сбродом. Что я об этом прекрасно знаю. Мы все-таки поговорили о Тадаши. Я ему сказал — Тадаши спасал тебя, а сейчас тебя никто спасать не будет. Я не стал намекать, что он жив. Я произнёс только — мы с тобой на самом деле похожи, Хиро. Это попросил Бэймакс. Зря. Хиро в меня выстрелил, не задумываясь. Насколько я знаю, я сразу лишился сознания. Бэймакс связался сам с собой и с друзьями Хиро, еще до того, как он в меня выстрелил. Потому Бэймакс и его друзья прибыл сразу же. Друзья остались с Хиро, а Бэймакс отнёс меня домой. Мне понадобилось сложное медицинское вмешательство. По словам Бэймакса, Абигейл чуть не сошла с ума от волнения. Через полчаса точки времени соединятся. Мне нужно спуститься в лабораторию, и сразу отправиться в комнату… Я не знаю, выживу ли я возвращение. И я так устал от этой тревоги, что чувствую себя окаменевшим. Бэймакс говорит — это защитная реакция организма. На самом деле у меня повышен адреналин. Как бы это ни было, это моя последняя запись перед тем, как две временной линии воссоединятся.***
Все вокруг для Хиро было знакомым, — серым, ржавыми, подозрительным, — правда, прежде чем войти в трущобы, он немного замешкался. Издали доносилась громкая музыка и крики. Вибрировали железные пласты, разбивалось стекло. Запах гари смешался с запахом марихуаны. Даже днём тут было темнее, из-за нагромождений старых, изувеченных зданий, и лабиринта бесконечных, угловатых труб. Кто-то схватил его со спины за плечи, повернул к себе, толкнул к стене. Хиро ощутил знакомый запах одеколона, разглядел плащ, спадающие каштановые локоны на плечи. — Гарри! Гарри сжимал его плечо. Он был без перчаток. Сквозь одежду чувствовалась — ладонь горячая. — Тс-с! Куда ты запропастился, а, недобандит? Я жду и жду… А он лазит непонятно где. Гарри низко наклонился, их лица были на уровне друг друга, и Гарри говорил тихо, полушепотом. — Решал кое-какие дела, — ответил Хиро. — Тебя это не касается. — Вот ты как с друзьями… А я думал, мы с тобой уже сроднились, после всего, что между нам было, там, слезки вместе лили, моим плащом вытирались… — Гарри выглянул за угол. — Что происходит? — встревожился Хиро. — Да так, ничего, — Гарри повернулся к нему и нацепил неправдоподобную усмешку. — Небось, сегодня не сунутся — мои бывшие чем-то насолили Яме. У тебя все готово? — Ещё как, — Хиро снял рюкзак, потряс им и улыбнулся. Тоже фальшиво. — Ну и отлично. Идём. Гарри шёл впереди. Хиро и не знал, что Гарри умеет быть таким молчаливым и неуверенным. Он все время озирался по сторонам, внезапно останавливался, натянул шапку на лоб. Он зачем-то взял Хиро за руку, и то и дело сжимал её, или выстукивал большим пальцем ритм на его ладони. — Хоть бы не укокошили сегодня… В полицию поддаться — я струсил. Не хочу в тюрьму. На самом деле, Зиро, я просто Трусливый Гарри. Всю жизнь был трусливым. Заработаю денег на тебе — может, оставят в покое… Хиро глядел себе под ноги. — Твоё дело, — равнодушно ответил он. Гарри остановился и на секунду обернулся, чтобы взглянуть на Хиро. Лицо у того было угрюмым, усталым и задумчивым. — Ты какой-то сам не свой, малютка, — сказал Гарри. — Че там у тебя, выкладывай. — Ничего, — Хиро отвернул лицо. — Хм. Ну, надеюсь ты не проиграешь во второй раз из-за этого «ничего». Мне бабки позарез нужны. — Ты же мне говорил проиграть, ведь он злится… Гарри нахмурился. — Передумал. Ничего с тобой не сделается, а со мной… Хиро вздохнул. — Не проиграю. Достанем твои бабки. Они повернули в темный дверной проем, над котором кривым красным граффити значилось — «Вход воспрещён». Хиро остановился. В груди отозвалось холодом. Звякнул телефон. Сообщение было от Фреда: «Чел, ты где? Тетя Кэсс с ума сходит. Злится начинает — мы ей сказали, что ты никого не убил. Васаби уже устал врать». Хиро, поколебавшись, взглянул на Гарри, на темный вход. А затем на телефон. Из глубины улицы доносились чьи-то низкие голоса. Хиро сделал шаг вперёд и тут вскрикнул. У стены напротив «поля бот-битвы» он увидел два тела — Гарри и себя. Видение было ясным — он разглядел кровь, учуял её запах. Хиро отшатнулся, налетел на Гарри, и тот едва поймал его. Хиро зажмурился. Открыл глаза — улица пуста. — Ты чего, малыш? — Что-то происходит, — пробормотал Хиро. — И мне это не нравится. Он снова взглянул в экран телефона. Ясное воспоминание — Макото, таинственная, аномальная, и её слова — чёткие, упрямые: — Я из будущего. Я была и там и там. Родилась в прошлом. Не совершай ошибки — не иди туда. Ты умрешь. — Гарри, — сказал Хиро, выключая телефон. — Вечеринка отменяется. — Что? — Гарри недоверчиво уставился на него. — Отменяется все. Никуда не пойду. Хиро развернулся и быстрым шагом пошёл прочь. Гарри бросился вдогонку. — Эй, малыш, да ты чего? Стой, а! — Я не хочу рисковать. Я передумал. Я едва не убил Каллагана. И знаешь, я чуть не помер сам на месте. Свободным быть не хочу. А ты, вместо того, чтобы таскаться, где тебе не следует, сдай всех в полицию. — Я вообще тебя не понимаю, Зиро, — растеряно пробормотал Гарри. Хиро молча схватил его за запястье и потащил за собой. — Убьют тут тебя, Гарри. А терять тебя я не хочу. И потому, если ты не пойдёшь, я сам пойду в полицию. И все доложу. Твой адрес я помню. Бэймакс в два счета тебя разыщет. Гарри не вырывался. — С чего ты взял, а? А? Я спрашиваю. — Я знаю, я все знаю, — пробормотал Хиро. — И я уверен… Я точно уверен. Нам следует убраться как можно скорее. — Ладно. Ты меня путаешь. Но я пойду, пойду. Гарри перестал тянуть руку, и послушно ускорил шаг. Хиро крепко сжимал его запястье, что даже услышал бешеный стук его сердца. Он не отпускал его до тех пор, пока они не оказались в автобусе. В автобусе он взял удивлённого и непонимающего Гарри за ладонь и не отпускал, пока они не доехали до нужной остановки. Гари вопросов больше не задавал. Он покорно следовал за ним, и Хиро, бросив на него взгляд, увидел, что он тоже что-то вспомнил. Его лицо было обескуражено и озабочено. Брови насупились, губы сжались, а щёки побледнели. — Я, кажется, знаю, о чем ты толкуешь, Хиро, — произнес он потеряно. — Я-я… Я сейчас же позвоню отчиму. — Правильно. Я рад, что ты тоже вспомнил. — Да. Очень странно. Будто… Будто мир нереальный, знаешь. — Знаю, — вздохнул Хиро. — Надо будет спросить об этом Макото. Они уже подошли к Lucky Cat, и судя по напряжённости Гарри, он судорожно соображал, что именно скажет отчиму. Хиро заметил странную картину — возле двери стояла Кэсс, и было непонятно — рада она, расстроенна или в панике, а табличка кафе была перевёрнута стороной «Закрыто». — Хиро! Солнышко! — она бросилась ему на шею. — Иди, скорее в дом! — Гарри, за мной, — только успел сказать Хиро, так как Кэсс взяла его за руку и буквально побежала в дом. Гарри, не менее озадаченный, повиновался. Едва Хиро вошел, к ним тут же толпой выбежали Хани, ГоГо, Фред и Васаби. У всех лица были одновременно недоуменные и счастливые. — Быстро! Открывай почту! Потом все спросишь! Гарри незаметно отошёл к стене, а Хиро, стараясь унять дрожь в руках, едва разблокировал телефон и открыл нужное приложение.Хиро, В первую очередь, хочу извиниться, если у тебя возникнет на меня злость. Я понимаю, что это выглядит странно и необъяснимо. Но на это были свои причины, о которых тебе доступнее пояснят Бэймакс и Макото. Так как я не знаю, в каком я буду состоянии. И буду ли жить вообще. Если сказать коротко — я не знал, выживет ли Тадаши. Тадаши выжил. Он практически полностью здоров. О нем прекрасно позаботились я и мои роботы. Он выжил со мной во время взрыва, и находился все это время у меня. Его состояние оставляло желать лучшего. Я был в отчаянии, я не знал, что с ним происходит, и это сильно сказалась на моем психическом состоянии. Сейчас же все в порядке. Ему понадобится время, прежде, чем прийти в себя. Но в данную минуту, сейчас с ним находится Бэймакс. Я не знаю, застанете ли вы меня, когда придёте. Но будьте уверены — он ждёт вас, и будет счастлив вас увидеть. Надеюсь, ты сумеешь простить меня за всю причинённую боль. Тадаши бы этого хотел. И я уверен — он сам тебе это скажет. Внизу ты найдёшь мой адрес. Тебя встретит моя дочь, Абигейл. Я не стал сочинять отдельные письма твоим друзьям. Они получат копии этого письма. Я всеми вами очень горжусь, и, несмотря на все, что произошло, я рад, что имел удовольствие знать вас. И я счастлив, что мне удалось исправить то, что причинило больше всего боли. Не только вам, но и мне. Я люблю Тадаши. Он мой близкий друг. И я надеюсь, теперь ты мне веришь. Будь счастлив, и не связывайся больше с плохими людьми. Раскрой весь свой потенциал. Тадаши меньше всего это надо — трястись над тобой. Я не для того его спас, чтобы он был твоим нянькой и вытаскивал тебя из передряг, которые ты прекрасно можешь избежать. Роберт Каллаган.
***
Линии сошлись. Коробочка покатилась по полу. Роберт пошатнулся. Бэймакс поймал его и аккуратно уложил на пол. Его мягкие руки заскользили по груди Роберта, и принялись старательно массировать сердце. Раз-два-три-четыре… Раз-два-три-четыре… Раз-два. Роберт судорожно выдохнул. Медленно открыл отяжелевшие веки. Несколько секунд он не мог понять, что происходит, — белый потолок, белая мгла вокруг, его руки испугано схватили и сжали пальцы Бэймакса. Постепенно сознание полностью прояснилось. — Вы живы, Роберт, — сообщил Бэймакс. — И буду жить? — спросил он слабым голосом. — Да, Роберт. — Прекрасно, — Роберт медленно поднялся и сел. Бэймакс придерживал его. Роберт смог расслабиться, оперевшись спиной об живот робота. Бэймакс обнял его и включил обогрев. В углу сидел Йокаи, обняв колени. На его запястье мигал красным браслет. — Все закончилось, Роберт, — произнес он мягко. — Ты жив. Все будет хорошо. — А твой брат? — Роберт тяжело дышал. — Он жив. Я все помню, Роберт. — А… Тадаши? — Очнётся через сто десять минут, — отозвался Бэймакс. — Жаль, не успею, — взгляд Роберта скользнул по часам на стене. — Меня заберут через сорок пять минут. — Я связался с больницей. Объяснил ваше состояние. — И какое мое состояние? — Вам нужен больничный уход. Некоторое время. Медицинский госпиталь находится в пятнадцати минутах от учреждения, в которое вас поместят. — А… Я надеялся, мне ещё недельку дадут, — Роберт закрыл глаза. — Тогда все равно. Я удовлетворён своим лечением, Бэймакс. — Нет, Роберт, я останусь с вами, пока за вами не приедут. Мне позвать Абигейл? — Не стоит, — тихо ответил Роберт. — Я хочу спать. — Отдых поможет вам, а мое присутствие и обогрев обеспечат вам чувство безопасности. Когда вы уснёте, я переложу вас на эту кровать. — Хороший робот, — Роберт слабо улыбнулся, не открывая глаз. — Только скажи мне — Йокаи здесь? — Йокаи здесь. — Значит… не такой уж я и сумасшедший. Роберт тихо засмеялся. В груди болело, жгло, ныло, но сердце стучало — равномерно, как ему и полагалось. Не было сил думать, радоваться и удивляться. Было спокойно. Он погрузился в сон, крепкий и бестревожный. Где-то приглушенно играла старая пластинка.If you are going to San Fransokyo Be sure to wear some flowers in your hair…
Абигейл облегченно вздохнула, увидев сообщение от Бэймакса. Она скользнула взглядом по спящему Тадаши, и, убедившись, что он ещё не проснулся, встала со стула. — Я пойду к папе. Макото кивнула. — Я послежу за Тадаши. Прежде, чем выйти, Абигейл подошла к компьютеру и нажала на кнопку «отправить».