Выход

Меня кто-то будил. Я проспала занятия? Наставник расстроится. Нет. Это была Хелен. Моя мама. Она звала на завтрак, сказала что-то приятное и назвала соней. Свет, заглядывая в окно, смотрел на меня, лежащую в кровати, улыбающуюся, ни о чем не думающую. Уже неделю я была дома. По началу я не могла привыкнуть ко всему, не могла сказать и слова своим родителям и постоянно смотрела и смотрела на все так, что маме пришлось купить мне глазные капли. Но стоило мне сказать что-то, я уже не замолкала. Я рассказы-вала и спрашивала, спрашивала и рассказывала, и опять спрашивала, останавливаясь только при мысли, что могу рассердить или надоесть им. Но они слушали и отвечали с легкой улыбкой, не таящей в себе ничего, кроме доброты. Алек, мой папа, учил меня играть в шахматы и часто поддавался мне, совсем не умеющей играть, учил готовить, когда было время, и советовал книги. А пару раз мы даже засиживались допоздна, разговаривая в большой комнате. И однажды вечером я просто пришла в комнату, после ванной, одела пижаму, забралась под одеяло, посмотрела в окно и расплакалась. Так все было хорошо. *** Но я знала, что так будет не всегда. Я должна была пойти в школу. И меня это пугало. Даже больше чем я сама думала. Это был один из тех страхов, мысли о котором ты откладываешь на потом. Каждый день, ходишь как ни в чем не бывало, а потом, когда что-нибудь напомнит о приближающейся неизбежности, твое настроение резко меняется, и некоторое время ты находишься в раздражении или грустной задумчивости, пока окончательно не отгонишь от себя плохие мысли. Так было и со мной. Я не боялась школы. Скорее я очень сильно волновалось. Очень-очень сильно. Только мое по началу легкое волнение как-то незаметно переросло в страх. Дни шли. Но окончательно осознать и столкнуться лицом к лицу со страхом я по-настоящему смогла только, просыпаясь утром от ужасного звука будильника. Этот звук как будто пробирался через уши в мой еще совсем сонный мозг. И перемешивал мои извилины как кашу ложкой. В таком же состоянии, я умылась, оделась и съела совсем немного чего-то, на что я совсем не обратила внимания. Думаю, если бы мне подсунули пенопласт, бумагу или что-то в таком роде, я бы не заметила. То и дело у меня под ребрами прямо по середине, кололо. Очень-очень странное чувство. Конечно, как только я проснулась всю мою грудную клетку как будто мучало что-то. Но когда я на прямую вспоминала о предстоящем, между легкими словно изнури колола огромная иголка, нет, будто множество иголок одновременно кололи по периметру небольшого шара внутри меня, заставляя нервничать еще больше. Это продолжалось и всю дорогу до школы. Я без конца поправляла волосы и старалась поправить одежду. В конце концов мой нервоз дошел до того что я совершенно осознанно пыталась сделать самое, на мой взгляд, красивое выражение лица. Но когда здание школы было уже совсем рядом, я поняла, что времени на то что бы что-то в себе исправить у меня нет, поэтому выбрала самую лучшую тактику и за рекордное время внушила себе мысль что пусть все идет как идет. В конце концов кому до меня есть дело? Вот так за две минуты мысленных убеждений я перечеркнула все утренние волнения. Но это было бы откровенной ложью если бы я сказала, что не волновалась совершенно или что волновалась «чуть-чуть» или «немного». Мне было совершенно ясно что это не так, но если бы я позволила себе подумать (не подсознательно) о волнении, то на моей маске спокойствия тотчас бы появились заметные трещины. Войдя в настежь открытые парадные двери, я увидела длинный в меру широкий коридор, стены которого были выкрашены в какой-то серо-непонятный цвет, толи зеленый, толи голубой. Через равные промежутки по обоим сторонам располагались прямые деревянные двери. В конце коридора, было разветвление в стороны на два таких же коридора только с окнами по одну сторону. Прямо напротив главного входа были такие же двери, за которыми находилась лестница на второй этаж с все теми же коридорами. «Все одинаково», - подумала я и пошла искать кабинет директора, который находился, как мне сказали на втором этаже. Вокруг меня, как будто прижимаясь к стенам, кучками стояли подростки как я. Были группы, состоящие только из девочек или только из мальчиков, были «смешанные» группы, отличавшиеся от остальных или каким-то внешними признаками как одежда и поведение или, видимо, интересами и предпочтениями. Но у них было все-таки кое-что общее- все они жались к стенам, как к источнику тепла в жуткий мороз, оставляя основную среднюю часть коридора совершенно свободной. Так я и шла ровно по центру и чувствовала себя просто ужасно, ощущая спиной и затылком, почти физически, их взгляды. Наверно это был самый длинный и долгий путь за всю мою недолгую сознательную жизнь. Под всеми этими взглядами исподлобья, украдкой или совсем пристально, только в конце коридора я заметила, нет, осознала еще одно- здесь было совсем тихо. Ни каких голосов или перешептываний, только странное клацанье. Оно было еле слышным, похожим на причмокивание языка с нёбом. Странный звук исходил, казалось, от подростков, смотревших на меня. Он сливался в единый, непонятный поначалу ритм, состоящий, чем больше я прислушивалась, из все новых, похожих друг на друга, звуков. Украдкой поглядывая по сторонам, я никак не могла понять откуда именно он исходит, но меня вдруг осенило, и я еще раз скосила глаза что бы проверить свою догадку. Клацанье исходило не от подростков, а от того, что было у них в руках. Каждый держал по фону, продолговатому плоскому прибору, служившему для коммуникации, как мне объяснили. Они были у всех одинаковыми, поэтому мне сказали сразу, что очень важно не выпускать фон из рук, теряются они мгновенно. Было странно наблюдать за их руками. Пальцы перескакивали с одной кнопки на другую просто с космической скоростью. Их кисти напоминали огромных пауков, перебирающих лапами, только очень быстро. Добравшись, наконец, до двери, ведущей на лестницу, я постаралась вспомнить что мне рассказывали о фонах. Мне показали, как им пользоваться, рассказали, чему он служит, но не слова не сказали о том, что ими пользуются так… постоянно. Я не оборачивалась, но точно знала, что все они смотрят на меня. От этих осязаемых взглядов, казалось, у меня на спине появляются дырочки. Ужасно неприятное чувство. В кабинете директора полноватая женщина с хмурыми светлыми глазами выдала мне расписание и несколько учебники на сегодняшний день, чтобы не таскать все сразу. Взяв учебники и сказав спасибо, я вышла из кабинета и, как только за мной захлопнулась дверь я поняла, что совсем не знаю где находятся нужные мне кабинеты. Следующей обнаружившейся проблемой стали тяжелые учебники. Как я не додумалась положить их в портфель в кабинете? Теперь, как бы я не старалась перехватить стопку, одна или две книги все равно, как будто старались выскользнуть и упасть. После нескольких попыток удержать учебники, я оглянулась по сторонам, и, удостоверившись, что в коридоре нет никого, положила стопку на пол у стены и села на колени рядом, запихивая книги в портфель. И опять то же неприятное чувство, будто на меня кто-то смотрит. Я медленно скосила взгляд, чтобы не показать, что знаю об их присутствии, и заметила девочку, выглядывающую из-за угла. Моего возраста, с белыми вьющимися волосами, высокая. Наверно ей любопытно. Ну что ж, подумала я, пусть смотрит. И вернулась к учебникам. Сложив все книги, я поднялась и мой взгляд опять наткнулся на ту любопытную. Она так и стояла там, выглядывая, но стоило ей увидеть, что я смотрю в ее сторону, белая голова спряталась за углом. Ну если не насмотрелась, то пусть посмотрит ещё, с раздражением подумала я и направилась к концу коридора, где пряталась эта белая. Повернув за угол, я наверно сильно испугала ее потому что она дернулась и задержав на мне взгляд всего на секунду, тут же опустила глаза. Я тоже не стала задерживаться и прошла мимо с целью отыскать нужный класс, пока не начались занятия. Второй этаж был совсем пустым и когда сзади меня раздался звук шагов и тихое «Прости пожалуйста», я услышала все очень отчетливо. Обернувшись я с немалым удивлением увидела, что эта белая идет ко мне. Она не нервничала, но испытывала нечто похожее. Смятение? Стыд? Я не знаю. И вот она стоит рядом и протягивает руку. Приветствие. Протягиваю свою в ответ. -Я Луна, Лу- красивое имя. -Ариадна- пожимаю ее теплую руку, моя совсем холодная. Луна улыбается мне. Я улыбаюсь в ответ.