Инквизитор Кадаш

Мои немногочисленные друзья всегда называли мою тягу к лесным прогулкам нездоровой. Ну, не могло быть у «типичного городского жителя», по их мнению, такой привычки. Я же отмахивался, надевал дедушкину советскую «полёвку» и уходил в сосновые пригородные боры на день, а то и на целые выходные, если брал палатку с собой. В такие моменты зов природы был для меня особенно силён. Вдыхать пропахший хвоей воздух, искать грибы или собирать ягоды… да просто отдохнуть от всей городской суеты, всего того шума, что окружал меня в джунглях бетонных. И именно в одну из таких прогулок моя судьба совершила не просто крутой поворот, а полноценный вираж, да ещё и с последующей петлёй Нестерова. Всё началось с того, что я нашёл посреди бора огромное лиственное дерево. Форма листьев была мне незнакома, кора была практически угольно-чёрной и невероятно гладкой. Ствол был широкий, обхвата эдак три-четыре, со сквозным дуплом у самых корней. Казалось бы, дерево и дерево: подивиться, порассматривать, сфотографировать, если бы не забыл дома фотоаппарат, да пойти дальше. Необычный камень внутри дупла был той деталью, что завлекла меня куда сильнее необычного «дуба». Словно сложенные из тысяч тоненьких серых трубочек шипы были окутаны тонкими прожилками-всполохами неестественно зелёного света. А ещё он то ли гудел, то ли звенел. Очень тонко, на границе слышимости, но глубоко, проникновенно, взывая к своему слушателю. И я потянулся. Лёг на живот, чтобы точно достать, и полез. Когда я почти ухватился за него левой рукой, один из всполохов внезапно оторвался от камня и коснулся ладони. Последним, что я запомнил, были яркая вспышка и жгучая боль в самом центре моей левой ладони. Очнулся я от очередного приступа боли, прокатившегося от ладони по всему телу. Рука горела, а в ногах при попытке подняться почувствовалась предательская дрожь. Место, в котором я оказался, было каким-то странным, потусторонним. Скалы, подобные найденному мной камню, были повсюду. Моё тяжёлое дыхание раздавалось гулким эхом и слышалось слишком отчётливо. Внезапно его заглушил странный визг. Из трещин и промежутков между камнями начали появляться какие-то существа. Их форма текла, менялась каждое мгновение, будто не в силах определиться, какой же устрашающий облик всё-таки выбрать. Но то, что во всех случаях у тварей были светящиеся недобрым огнём глаза, а также острые клыки и шипы, не вселяло никакого оптимизма в грядущее знакомство. Честно говоря, я растерялся. Моя жизнь впервые подвергалась хоть какой-то реальной опасности. В лесах даже комары редко меня донимали, что уж говорить о встрече с каким-нибудь зверем, а тут на меня пёрло агрессивное нечто. — Сюда! Скорее! — окликнул меня чей-то голос. Обернувшись, я увидел высокую старую женщину. Она окликнула меня, стоя на середине какой-то гигантской лестницы, на вершине которой зияла яркая прореха в воздухе. Собрав все свои силы, коих из-за боли набралось не так много, я понёсся по направлению к своей вероятной спасительнице. Монстры на размышления времени давать как-то не собирались. Наверх я поднялся на удивление споро. — Беги. Предупреди их! — женщина помогла мне добраться до конца лестницы и буквально впихнула в разрыв. С другой стороны обнаружилась пустота, оказавшаяся высотой. Проще говоря, где бы ни был выход из того странного места, пол был где-то внизу. И я брякнулся на него с грацией мешка картошки. Лицо моё поздоровалось с не особо приятной поверхностью. И меня вновь накрыла темнота. Кошмары не отпускали меня очень долго. Странные низкорослые люди, мечи, топоры, булавы и стрелы заливались реками крови. Боль и страх окружали меня. Чужой и мой собственный, но словно бы и не мой… Всё было запутанно. Но всё кружилось вокруг двух вещей: золото и нечто, что все звали лириумом. Его синее свечение манило их всех, притягивало к себе, разжигало в их глазах жажду силы и алчность неразделённых богатств. У меня же из глубин подсознания всплывали лишь грусть и какая-то тоска по чему-то, что давно ушло. Потом всё застлало зелёным светом. Светом разрыва, светом тех самых всполохов на том странном камне. Очнулся я так же быстро, как до этого вырубился. И первым, что я почувствовал, были скованные запястья. Стоило опустить на них взгляд, как из глубины моего тела почувствовался толчок, заставивший ладонь вспыхнуть зелёным светом. Я почти почувствовал боль, но потом понял, что она была лишь воспоминанием о той агонии, что пережило моё тело тогда, перед лестницей. Затем я осмотрелся вокруг. Это было тёмное помещение, освещаемое факелами. Похоже, что это была темница. Вокруг меня стояли люди. Женщины и мужчины с обнажёнными мечами. В их глазах чувствовались страх и недоверие, словно бы на мне висела готовая вот-вот взорваться бомба. Это чувство было попросту осязаемым. Внезапно двое моих стражей расступились, пропуская двух женщин в совершенно других облачениях, не таких однотипных, как у стражников. — Скажешь, почему мы должны казнить тебя прямо сейчас? — сходу начала та, что повыше. Взгляд не мог сфокусироваться на её лице, цепляясь за символ на чёрном нагруднике. Окутанный огнём глаз, словно бы пронзённый мечом. Почему-то этот символ вызывал опаску. Я уже где-то видел его. И мне это «где-то» не особо понравилось. — Все, кто был на Конклаве, погибли. Взрыв забрал их жизни. А вот ты выжила. Не скажешь нам, почему? — продолжила вопрос вторая женщина. Рыжие волосы её слегка выбивались из-под серого капюшона, а взгляд был колючим и цепким. И ледяным, словно остриё кинжала. Если мои ответы ей не понравятся, меня явно щадить не будут. — Что это?! — не дождавшись моего ответа, спросила первая, дёрнув мою левую руку и поднося её к моему лицу, давая разглядеть странную трещину на моей ладони, источавшую тот самый зеленоватый свет, что был перед моим пробуждением. — Понятия не имею, — честно ответил я. — Не имеешь? — Абсолютно. Я не знаю, что это? И где мы? — попытался я прояснить ситуацию. И вообще, почему все вокруг такие высокие? И почему ко мне обратились в женском роде? Порой меня путали с девчонками в детстве, но так то в детстве. Лет пятнадцать с тех пор прошло. И что за средневековый антураж? Хотя, вот те шлемы напоминают конкистадорские, так что, может, закос под начало Возрождения? Но тогда что за символы? Почему не классический крест, если изображать застенки Инквизиции? И почему меня приписали к тусовке ролевиков, не спросив? А если это реальность, а не игра, то тогда вообще что за чертовщина твориться? — Не надо мне тут лгать! — женщина в чёрном не дала мне и мгновения на раздумья и схватила за грудки. — Отвечай! — Тише, Кассандра! Она нужна нам! Женщина в капюшоне не дала черноволосой воительнице окончательно на меня наброситься. Лёд в глазах сменился беспокойством. — Ты можешь что-нибудь вспомнить? Хоть что-нибудь? — Сейчас, — унял я дрожь в голосе. Слишком много впечатлений для тихого мирного меня. — Я помню странное место. Кругом были скалы, полные зелёных всполохов… — Тень, — выдохнула воительница. — Потом отовсюду повалили твари, — воспоминание заставило меня вздрогнуть. — И женщина. Она помогла мне, а потом я здесь, перед вами. — Женщина, значит, — задумалась рыжая. - Так, Кассандра, я отправляюсь в передовой лагерь. Убедишь её помочь? — Я просто покажу ей, Леллиана. Сама побежит, — фыркнула брюнетка в спину уходящей сослуживице. — Идём, нам тоже пора. С этими словами она помогла мне подняться. Я аж ахнул, поняв нашу разницу в росте. Чуть ли не полметра, на первый взгляд. Мне поплохело. Это же как меня угораздило в страну великанов попасть? — Надеюсь, меня не съедят? — забеспокоился я. — Если что, то моё мясо жёсткое и невкусное. — Мы таким не занимаемся, гномиха, — фыркнула воительница. — А даже если бы ели всех подряд, то на это сейчас совсем нет времени. Гномиха? Она сказала, что я гномиха. То есть что, женщина?! Но мысли о внезапной смене вида и пола как-то быстро пропали. Потому что мы вышли на улицу. И я увидел ЭТО. Над одной из гор небеса разверзлись. Огромное пятно мерзкого зелёного оттенка окрасило облака, неведомая сила держала в воздухе гигантские осколки скал и какого-то здания, храма, по-видимому. И при виде этой картины левая рука ощутимо заныла. — Это Брешь, — пустилась в объяснения Кассандра. — Прорыв в мир демонов, открывшийся на Конклаве, что должен был остановить войну между храмовниками и магами. Этот разрыв не единственный, но он самый большой. И становится всё больше. Я почувствовал, как заныла пятая точка. Я влип. И по-крупному. — И ты — единственная выжившая. Возможно, свидетель, а возможно — виновник. Единственное, что нам известно, так это то, что твоя метка на руке как-то с этой Брешью связана. Ты говоришь, что ничего не помнишь… — Думаешь, я это сделал…а с собой сама? Повеселиться решила?! Дай, думаю, повзрываю всех к чертям, а потом козла отпущения из себя построю, — прорвало меня. — Возможно, ты не намеренно. — Повзрывать всех не намеренно? — моя бровь поползла вверх. — Что-то явно пошло не так, — вздохнула она. — Слушай, твоя метка, быть может, способна помочь нам хотя бы попытаться исправить это всё. Это — самый надёжный твой способ доказать свою невиновность. Сделаешь это — и суд будет только формальностью. Откажешься — я свяжу тебя и закину туда, чтобы посмотреть, что получится. Так ясно? Я взглянула в глаза этой женщине. Как ни странно, в них не было желания причинить мне вред. — Ты боишься, — «осенило» меня. — Все боятся, — как-то совсем уж просто признала это она. — Так что? — Я помогу. Постараюсь, по крайней мере. Лицо женщины словно разгладилось, а взгляд потеплел. Она дала мне знак идти следом. Толпа, сновавшая по деревне, окружавшей темницу (подозреваю, она ей стала не по изначальному назначению), косилась на меня с явной опаской. Видимо, считали виновной в творящемся бардаке. Что же, винить их не за что. Всё «и так ясно», как это бывает у любой толпы. Надеюсь, воительница способна меня защитить. При мысли о защите тело отозвалось напряжением в мышцах, будто оно само было способно что-то вспомнить и что-то сделать. Неужели, мышечная память этого тела отличается от той, что была у меня в прошлом? Мы быстро прошли поселение насквозь и пересекли ущелье по каменному мосту. Повсюду слышались стоны раненых и возгласы тревожащихся людей. Кассандра кивнула мне, будто я должна была что-то понять, и отперла наручные кандалы. Руки тут же сами сделали пару неясных мне движений, снимая напряжение и разминаясь. Дальше я пошла прислушиваясь к каждому шагу. Новая пластика, новые реакции на окружение, совсем иной слух и зрение, — теперь всё это ощущалось мной в полной своей мере, пропитывало меня насквозь. К следующему мосту я подошла уже таким же твёрдым уверенным шагом, что и воительница-Кассандра. — Как вообще можно было выжить в таком взрыве? — Очевидцы говорят, что ты попросту выпала из разрыва, после чего потеряла сознание. За твоей спиной видели женщину. Но кто она — никто разглядеть не смог. -Странно всё это. — И не говори. Внезапно Брешь вспыхнула, и во все стороны понеслись напоминающие метеоры зелёные куски «чего-то». Один из них врезался прямо в мост под нашими ногами. Прежде чем упасть на промёрзшую насквозь реку, мне всё же удалось сгруппироваться. Но ушиблась всё равно больно. Когда же я поднялась на ноги, Кассандра уже дралась с какой-то окутанной лохмотьями тварью склизкого вида. — Держись у меня за спиной! — крикнула она мне. Тут лёд треснул и из него на меня кинулась такая же тварь. Недолго думая, я шарахнулась назад. На глаза попалась рукоять какой-то бандурины. Явно острой и предназначенной для битвы. «Двуручник, » — промелькнуло у меня в голове. Но на это внимание обращать времени не было. Схватив меч за рукоять, я с силой дёрнула его из обломков камня и льда, поворачиваясь обратно к демону. Повинуясь инерции, лезвие устремилось прямо на монстра, располовинив тварюшку до того, как его когтистые лапы добрались до моей шеи. Тем временем, брюнетка уже расправилась со своим врагом и неслась на всех парах ко мне, чтобы помочь. — Ты цела? Не задели? — Что, даже не прикрикнешь, чтобы я бросала оружие? — фыркнула я, давая понять, что, кроме истрёпанных вконец нервов, никакого вреда нанесено не было. — Я не дура, — хмыкнула женщина. — От всего на свете тебя защитить не смогу. Тут слишком много демонов. — Кстати о них. Где все солдаты. Я видела кого-то в деревне… — Эти защищают паломников. Остальные там, в долине, — указала она на сторону, к которой мы шли. — Думаю, в наших интересах найти их побыстрее, — вздохнула я, поворачиваясь к обломкам. Нужно было найти для моей бандуры какую-нибудь перевязь. Не тащить же в руках всё время.