Кровавый Чароит

Мой король, мой волк, Бегущий следом За седой мечтой, За лунным светом. В твоих глазах Отражение ночи, Но жестокость дня Вещий сон пророчит. Cotos — Мой король

      Все обитатели гарема выстроились в одну линию.       Распахнувшиеся двери впустили Бйортира Бреста в обитель змеиного логова, что везде зовётся «гаремом». Резкие запахи благовоний, перемешанные с различными духами наложников и наложниц, ударили в нос короля, заставляя того поморщиться.       Довольно редкое явление, когда Бйортир сам соизволяет посетить своих секс-рабов. Едва только он зашел, как его любовники и любовницы склонили головы в уважительном поклоне. И лишь только две пары глаз: янтарные и рубиновые, смотрели на господина с насмешкой и дерзким желанием.        Улыбнувшись уголком рта, Бйортир шагал между рядами своих прекрасных и страстных рабов. Внимательно рассматривая каждого обитателя гарема, он попытался вспомнить их имена и то, как они оказались у него. Подаренные другими правителями или же купленные на рабских аукционах, они все изначально были спесивыми, гордыми и непокорными.       Но едва пару раз столкнувшись с Эдит, они тут же превращались в смиренных существ, не желающих бороться за звание фаворита. И Бйортир очень хотел верить, что его новый фаворит таким не станет.       Остановившись перед Радисом, он взял юношу за подбородок и заставил поднять голову. — Теперь ты станешь полноправным членом этого гарема и моим фаворитом, — сказал Бйортир, жестом велев подойти слуге с серебряной шкатулкой. — Надеюсь, что ты меня и впредь не разочаруешь, мой мальчик. — Не беспокойся, покорным рабом точно никогда не стану, — с усмешкой заявил Радис, окинув презрительным взглядом остальных секс-рабов. — Очень хочу в это верить, — одобрительно кивнул король, приняв из рук слуги шкатулку. Он открыл крышку, позволяя своему фавориту и остальным близь стоящим рассмотреть то, что лежало внутри шкатулки. — Я с большой радостью вручаю это тебе.       Радис расплылся в лукавой усмешке, наконец, опустив взгляд вниз. На бархатной красной, словно кровь, подушке лежал серебряный ошейник. Тонкое кольцо, отделанное изнутри черным бархатом, чтобы не натирало шею, было украшено крупным чароитом в форме капли, в серебряном обрамлении, подобного дивному цветку.       Пусть серебро и ценится меньше, чем золото, но сам чароит и искусная работа смотрятся очень богато. — С большим удовольствием я принимаю твой дар, мой король, — склонившись в низком поклоне, Радис ликовал про себя.        Теперь он официально считается фаворитом Бйортира. А это значит, что очень скоро он будет единственным любимцем своего хозяина. — Выпрямись, — приказал мужчина. — Я хочу посмотреть, как ошейник будет смотреться на тебе.       Покорно исполнив приказ, юноша поднял копну чароитовых волос, терпеливо ожидая, пока Бйортир передаст шкатулку слуге, возьмёт ошейник и сам наденет его на шею любовника. Серебряный ошейник сомкнулся на шее чужака, не плотно прилегая к коже. Подарок не доставлял дискомфорта и уже за это Радис был готов благодарить короля.       Слуги немедленно поднесли зеркало, но наглый мальчишка, растолкав остальных наложников, прошел к зеркалу во всю стену. Ошейник хорошо сидел и нисколько не портил образа Радиса. — Тебе нравится? — Бйортир подошел к нему сзади, обнял за плечи со спины и нежно поцеловал в шею. — Тебе очень идёт. Лучшие ювелиры моего королевства работали днями и ночами над подарком для тебя. — Красиво, — тихо сказал Радис и, не отрывая глаз от своего отражения, заговорил уже громче. — Но куда большую радость мне доставило бы пребывание в твоих покоях. Сегодня же.       При его словах многие секс-рабы передёрнули плечами и посмотрели на Эдит, наблюдая за её реакцией. Женщина поджала губы и буравила ненавистным взглядом Радиса. Она знала, что желание чужака исполнится, ведь в последнее время Бйортир стал слишком много внимания уделять новой игрушке. — Я как раз хотел распорядиться, чтобы тебя начали подготавливать к предстоящей ночи, — нежно улыбнулся король, погладив по щеке любимого фаворита.       Радис самодовольно хмыкнул, бросив высокомерный взгляд на соперницу. Похоже, что Бйортиру нравилась напряженная атмосфера в гареме. Даже когда он узнал об отравлении Радиса, то не попытался вмешаться, чтобы наказать отравительницу. Наоборот, ему было интересно понаблюдать за тем, кто всё же одержит вверх в этой войне за внимание короля и будущую свободу.       Бйортир развернулся и поспешил удалиться, даже не удостоив взглядом не то, что остальных обитателей гарема, но и саму Эдит.       Этого было более чем достаточно, чтобы женщина начала беситься. Дождавшись, когда хозяин покинет гарем, фаворитка влетела в свою комнату, громко хлопнув дверью. Её трясло от злости и негодования. Если так и дальше продолжится, то она рискует в скором времени потерять место фаворитки, а это чревато сначала жизнью в одной комнате с остальными наложницами, а потом и вовсе ссылкой в другие места. — Таки! — громко позвала служанку Эдит, начав мерить комнату шагами. Руки тряслись, а глаза защипало от не прошеных слёз.        Всё то, чего она так долго добивалась годами, рушится в считанные дни. И этому нужно немедленно помешать. — Таки! — со злостью в голосе закричала женщина. — Шевели задницей, курица!       Девушка прибежала мигом. Заспанное выражение лица ясно говорило о том, что делала та в отсутствие хозяйки. — Вы меня звали, госпожа? — голос Таки дрогнул. Вжав голову в плечи, она опустила голову еще ниже, чтобы не выбесить фаворитку окончательно. — Наше положение сейчас слишком шаткое, — заговорила женщина, рухнув в кресло. Устало потирая переносицу, она безутешно посмотрела перед собой. — Бйортир вручил южанину ошейник и призвал в свои покои. — О, ужас! — вскрикнула Таки. — Как же так? Разве господин мог так поступить и не обратить на вас внимание? — Уж не знаю, чем эта южная шлюха лучше меня, но у нас остался последний шанс удержаться на этом месте, — Эдит шумно выдохнула. Встав с кресла, она подошла к туалетному столику и принялась рыться в шкатулке. Достав тяжелое золотое колье из рубинов и сапфиров, — самый первый подарок Бйортира, — она протянула его служанке. — Возьми. Передашь это кухарке, что добавляет противозачаточное в еду наложниц. Скажи, чтобы она перестала добавлять лекарство в мою еду и питьё. И еще. Сообщи ей, что если я окажусь в положении, то её вознаграждение превзойдёт все ожидания. — Слушаюсь, моя госпожа, — приняв украшение, девушка спрятала его за широкий пояс, перетягивающий тонкую талию. — И помни, что никто не должен об этом знать. Это наш последний шанс не вылететь из дворца.       Таки кивнула и немедленно вылетела из комнаты. Проводив её хмурым взглядом, Эдит еще немного порылась в шкатулке и достала очень тяжелый широкий золотой браслет, сплошь и рядом усыпанный красными сапфирами. Прижав его к груди, женщина уже знала, кто получит браслет в качестве награды за кое-какую работу.        Улыбнувшись, женщина легко выпорхнула в гарем и подозвала к себе одного из стражей. Обольстительно улыбаясь, она приблизилась к нему и, склонившись к его уху, нашептала приказ, взглядом указав на своего врага. Мужчина согласно кивнул, приняв от неё золотой браслет.       Выполнив свою часть работы, Эдит смерила Радиса победным взглядом. В своей победе в этой маленькой войне она была уверена на все сто процентов и нисколько не сомневалась, что лишь ей одной суждено быть единственной фавориткой и возлюбленной Бйортира.       Сделав последние движения бёдрами, Радис испытал экстаз, сильнее сжав шелковыми мышцами член короля. Не выдержав сильного и приятного давления, Бйортир излился в податливое тело, рукой сжав горло любовника.       Юноша под ним даже не дрогнул, терпеливо ожидая, пока король расслабит хватку и даст сделать вдох. В этом Бйортиру он тоже нравился. Иногда мужчина любил причинять своим подстилкам боль, но не все терпеливо молчали и ждали, когда хозяин успокоится. Даже Эдит временами начинает сопротивляться, когда сильные руки правителя Ривенгура смыкаются на тонкой бледной шее.       К удивлению Бреста Радис был весьма спокоен, когда его душили. Может быть, мальчишка привык к таким вещам, ведь одним только проституткам ведомо, чего именно требуют от них клиенты.       Отстранившись от любовника, Бйортир прошел до стола и припал к кувшину с вином. После бурного секса его обычно мучила сильная жажда. Поглядывая на расслабленного юношу, мужчина про себя радовался, что ему достался именно такой экземпляр. — Я слышал, что в гареме ты ведёшь себя, как изнеженная высокомерная тварь, — начал разговор король, любуясь красивым телом наложника, — но при мне ты совсем другой. Дерзкий, но не изнеженный. — Меня вроде бы никто не лишал статуса принца Арты, — напомнил Радис, нагло ухмыляясь. — А в гареме… Даю Эдит еще один повод поверить в мою ложь, будто она сильнее меня. — Кажется, именно из-за этого она тебя еще больше ненавидит. — Я знаю. В гареме ходят слухи, якобы я опоил тебя любовным зельем и теперь управляю тобой. Разве не весело? — Очень надеюсь, что никакого любовного зелья не было, — нахмурился мужчина, недоверчиво покосившись на страстного южанина. Хоть он и доверял Радису, но старался не исключать данного факта. Уж слишком сильно его манил мальчишка. — Зелья не было, — признался Радис, накинув на плечи длинную рубашку до середины бёдер цвета маренго. Он подошел к столу, на котором стоял заранее принесённый слугой поднос с инструментами и нательными украшениями. — Был лишь опыт. Может, я должен напомнить, как долго пробыл в борделе? — Это не обязательно, мой Чароит, — Бйортир с интересом и любопытством наблюдал за манипуляциями фаворита. Он не знал, зачем мальчишка приказал слугам принести колечки на тело и длинные толстые иглы. На памяти Бйортира были шлюхи, которые прокалывали себе соски и интимные места, украшая их золотыми колечками, но он не был уверен, что его наложник сделает сейчас нечто подобное. — Позови слуг, — отдал приказ Радис, разглядывая своё лицо в зеркале и намечая чернилам точку под нижней губой. — Пусть принесут чего-нибудь выпить. — А чем тебе вино не нравится? — вопросительно приподнял бровь король, наблюдая, как юноша подносит к губе иглу, прижимает её к намеченной точке и сильно надавливает, протыкая нижнюю губу насквозь прямо по центру. — Я хочу выпить чего-нибудь покрепче, — совершенно спокойно ответил Радис, трясущимися руками подготавливая серебряную серьгу с фиолетовым камнем. — Заодно прокол обработаю нормально.       Бйортир ничего не сказал. Про себя он отметил, что мальчишка первый раз занимается подобным, иначе и не объяснишь дрожащие руки. Позвав слуг, он приказал принести самую крепкую выпивку, какая есть во дворце и чего-нибудь для закуски.       Когда же он вернулся, то Радис уже со всем закончил. Серебряное кольцо не сильно плотно прилегало к нижней губе, красиво обрамляя её, а крошечный аметист поблескивал на свету. — А тебе идёт, — заметил Бйортир, про себя отметив, что с этим украшением мальчишка стал еще более сексуальным и желанным в его глазах. Он подошел к фавориту, заключил в объятия и попытался поцеловать его в губы, как Радис легко отстранился. — Пока нельзя, — юноша поправил кольцо на губе, морщась от неприятного ощущения. — Пока не заживёт, даже не мечтай о поцелуях. — Это еще почему? — возмутился Бйортир. — Иначе прокол никогда нормально не заживёт, — фыркнул Радис, вернувшись к столу. Он принялся обрабатывать место прокола и само кольцо.       Наблюдая за этим, Бйортир еще раз убедился, что это всё серьёзно. Колечко с аметистом прекрасно подходило к ошейнику с чароитом и волосам фаворита. На минуту мужчина представил, как бы выглядел юноша с фиолетовыми или синими глазами. Скорее всего, в нём бы сразу узнавалась королевская кровь сынов Арты. Конечно, это было бы красиво и гармонично, но яркие рубины, подобно двум лужам крови на черных белках, смотрятся тоже эффектно и необычно.       Через несколько минут в покои короля вошли слуги с подносами. Они внесли выпивку и закуски к ней, поставили всё на обеденный стол и неслышно удалились. Закончив обрабатывать прокол и серьгу, Радис немедленно занял место в кресле за столом и припал к горлу стеклянного графина, жадно глотая крепкое пойло очень сильно похожее на коньяк. — Лучше закусывай, иначе потом будешь страдать, — предупредил Бйортир, сев в то же кресло и посадив к себе на колени любимого наложника. — Пока нельзя, — с усмешкой ответил юноша, передав графин королю. От алкоголя нижняя губа тут же заболела, но это нисколько не помешало Радису потянуться за кувшином с абсентом. Сделав первый глоток, он поперхнулся и закашлялся. Крепкое пойло немедленно ударило в голову, кровь прилила к щекам. — Осторожней нужно пить то, чего не знаешь, — наставлял Мудрый Бйортир, поглаживая фаворита по бедру и нежно целуя его в плечо. — Осторожней нужно ставить выпивку передо мной, — поправил его Радис, отобрав назад графин коньяка. — Мне ведь не важно, сколько там градусов. — Интересно, ты в Арте тоже так много пил? — полюбопытствовал мужчина, которому уже не первый раз доводится наблюдать за тягой южанина к алкоголю. — Было дело, — честно признался юноша. — Иногда выпивку приносил управляющий, иногда несли благодарные клиенты. На пьяную голову всё делается легко и без проблем. Бывали времена, когда особо ленивые шлюхи не желали принимать у себя дорогих клиентов. Их опаивали до беспамятства и те потом покорно обслуживали столько клиентов, сколько могли, потому что после выпитого многим трахаться хотелось. — И ты тоже из таких «ленивых»? — желто-зелёные глаза пристально смотрели на Радиса. Каждый раз, когда король звал мальчишку к себе, то узнавал очень многое из жизни своего фаворита. Бйортир уже успел услышать историю о нелюбимом ублюдке Наиромей, об унижениях и жестоком изнасиловании, и о том, как младший принц Арты попал в «Царские палаты». И честно говоря, мужчина всё больше удивлялся, почему его Чароит так и не сломался. Любой давно был бы сломлен и превратился в безликого раба, покорного и бездумного, а Радис только стал более дерзким, гордым и самоуверенным. — Я делал всё, чтобы моя жизнь стала хоть немного лучше, — ответил юноша, отставив на стол пустой графин. Рубиновые глаза смотрели на Бйортира трезво и холодно, проникая в самую душу. — Ради того, чтобы оказаться в числе элиты мне пришлось перетрахаться с половиной Арты и хрен знает еще сколькими иноземцами. Я работал над собой, над своим телом, набирался опыта, чтобы потом в один день занять заветный этаж. Тех элитных мальчиков очень часто потом покупали постоянные клиенты и делали своими младшими мужьями, а порой и сами мальчишки выкупали себя у борделя, платя определённую сумму. Каждые четыре года сумма выкупа росла на десять процентов. — И ты надеялся, что либо сам накопишь деньги, либо тебя выкупит кто-то из постоянных клиентов? — терпеливо спросил мужчина. — Я больше рассчитывал на первое, — Радис потянулся, прижался к Бйортиру и положил голову ему на плечо, прикрыв глаза. — Мечтал о свободе, чтобы потом отомстить Ленамору и остальным. Я не привык прощать своих обидчиков, так что мысли о мести не оставят меня до самой смерти. — Очень надеюсь, что меня ты не захочешь убить, — улыбнулся мужчина, поглаживая мягкие волосы фаворита. — Всё зависит от того, как ты будешь со мной обращаться. — Я буду относиться к тебе так, как ты этого заслуживаешь, мой хороший. Запомни, я всегда справедлив и невиновного никогда не прикажу наказать. Чтобы обвинить человека в чем-то и наказать его, необходимы доказательства. Если таковых нет, то человека оклеветали и тогда уже лжецов ждёт кара. — Хорошо сказано, но нельзя быть всегда справедливым и мудрым, — устало зевнул Радис, начиная дремать в объятиях любовника. — Ты обязательно раз или два совершишь ошибку. От этого никто не застрахован. Сам ведь знаешь об этом. — Знаю, и стараюсь не допускать подобных ошибок, — почти шепотом сказал Бйортир. Взяв фаворита в охапку, он отнёс его на кровать, укрыл одеялом и лёг рядом. В те редкие моменты, когда Радис засыпал раньше короля, мужчина любил рассматривать его лицо, тело и волосы.       В который раз убеждаясь, что ему повезло с любовником, мужчина снова и снова удивлялся, что ему достался такой необычный и юный мальчишка. По возрасту Радису сейчас было более девяноста лет, что равнялось пятнадцати годам в их мире.       У Бйортира раньше были и более юные любовники и любовницы, но не все были такими интересными экземплярами. Не каждый раз попадается выходец из знати, которого давно сравняли с рабом.       Закончив перебирать волосы любовника, мужчина улёгся поудобней и уткнулся носом в чароитовую макушку. Аромат мяты и крыжовника ударил в ноздри. К своему удивлению Бйортиру нравился этот запах. Он не вызывал раздражения в слизистых носа и не окутывал собой всё вокруг, удушая. А большая часть обитателей гарема, включая и саму Эдит, уж очень сильно любят приторные сладкие ароматы, которые потом долго стоят в носу.       Бйортир и не спорил, что запах розы, жасмина и ириса прекрасен, но всё же нужно уметь рассчитывать пропорции, а не выливать на себя чуть ли не весь флакон, чтобы потом перекрывать даже запах свежести.       Накрывшись одеялом, мужчина поцеловал Радиса в уголок рта и сам закрыл глаза. Каждый раз, когда с ним оставался на ночь любимый фаворит, мужчина спал спокойно и крепко. Вот и сегодня он рассчитывал на хороший сон.       Как обычно Радис проспал до обеда, и снова в постели он был один. В последнее время у Бйортира появилось много работы, которую он предпочитал делать до ужина, а потом проводить время с любимым наложником. Радис понимал, что мужчина испытывает к нему сильное влечение, но очень хотел верить, что это не любовь.       Юноша не признавал этого чувства и презирал всех, кто смел поддаваться подобному. «Любовь — это погибель для сильных людей», — всю жизнь убеждал себя Радис. В Арте никто не знает об этом чувстве. Там всё решали деньги, сила и власть, а так же внешность. В Ривенгуре свадьбы заключали не из-за состояния и титулов, а из-за любви, ослепляющей и отупляющей.       Радис видел, что с людьми творит это глупое чувство. Влюблённые живут мечтами, иллюзиями и совсем не думают о завтрашнем дне. Да, может быть это и прекрасное чувство, но оно причиняет слишком много боли.       За последние два месяца Радису доводилось видеть, к чему приводит это чувство. Не так давно состоялся суд над главным поваром, которого обвиняли в жестоком обращении со своей женой. Мужчина и женщина сильно любили друг друга, даже свадьбу сыграли, а спустя годы жена влюбилась в другого и потребовала развода. Муж не разрешил и, не желая отпускать всё еще любимую женщину, запер её в своём доме, насиловал и жестоко избивал. Женщине удалось сбежать, но её тело и лицо были сильно изуродованы. Итогом этой истории стало то, что повара четвертовали на главной площади, а его жена теперь до конца своих дней будет помнить об этом ужасе.       Радису никого не было жалко. Хотя нет, ему теперь не хватает тех вкусных пирогов с мясом, что умел готовить только этот повар. По его мнению, оба были виноваты. Они разрушили жизни друг друга из-за глупого чувства.       Зевая, юноша встал с кровати и прошел к столу, на котором стоял поднос с едой. Кувшин с ягодным соком, тарелка с изысканными шоколадными пирожными с вишней и вином, а так же сладкий салат из нарезанных фруктов, политый мёдом, вызывали аппетит.       Радис не боялся, что поправится и утратит привлекательность в глазах Бйортира. Даже если он и наберёт немного, то достаточно будет недели голодовки, чтобы привести себя в первоначальную форму.       Потянувшись за салатом, юноша вспомнил о пирсинге на губе. Прокол не беспокоил, разве что от заживляющих и дезинфицирующих растворов немного пощипывал, но не вызывал раздражения. Покончив с процедурой, Радис взглянул на своё отражение в зеркале. Аметист в кольце губы идеально сочетался с чароитовым ошейником. Коснувшись кончиками пальцев дивного камня в серебряном плену, Радис победно улыбнулся сам себе. Скоро он станет единственным, кто будет занимать комнату фаворита.       Вернувшись за стол, он разрезал на маленькие кусочки пирожные и клал их на язык, чтобы не задеть нижнюю губу с кольцом. Покончив с половиной одного десерта, Радис принялся за фруктовый салат с мёдом. Именно в этот момент в комнату вошел без стука Камир. Слуга поклонился, приветствуя своего хозяина, и невольно прошелся взглядом по обнаженному телу за столом. — Господин, случилась беда, — заговорил Камир. — Что именно? — лениво вопросил Радис, попивая холодный ягодный сок. — В гареме случился пожар, — голос слуги дрогнул. Но видя, что хозяин никак не проявляет интерес, решил уточнить. — Ваша комната горит, мой господин.       Радис так и не донёс до рта бокал. Медленно подняв голову, он посмотрел на Камира. И лишь спустя пару секунд сорвался с места, надел штаны и накинул рубашку, вихрем вылетев из покоев короля. Коридор в крыле гарема был весь в едком дыму. Повсюду метались слуги с вёдрами воды.       Наложники и наложницы выбегали из черного дыма, громко кашляя. Несмотря на уговоры Камира и его попытки остановить хозяина, Радис всё равно вбежал в гарем. Сквозь дым он видел, как полыхала его комната, а пламя пыталось перекинуться на соседние покои. Слуги и стражники пытались потушить очаг возгорания, поливая всё водой и посыпая песком. Радис стоял на месте, равнодушно наблюдая, как утихает пламя, а сквозь дым становится видна сожженная дотла комната. Любой бы на его месте давно паниковал и печалился по поводу не только сгоревшей комнаты, но и сгинувших в пожаре вещей.       Из-за густого черного дыма Радиса практически не было видно. Не обращая внимания на крики обитателей гарема и зовущего его Камира, юноша двинулся к сгоревшей комнате. Сделав несколько шагов вперёд, он почувствовал, как кто-то схватил его за руку. Обернувшись, он недоумённо посмотрел на стражника.       Мужчина крепче сжал руку наложника, а второй резко нанёс удар в грудь. Лезвие изогнутого ножа вошло лишь наполовину. Из-за неожиданного удара в мозг не сразу поступил сигнал о боли, и этих нескольких секунд было более чем достаточно, чтобы Радис достал из волос рубиново-аметистовую заколку и острыми лепестками нанёс несколько ударов стражнику в горло.       Брызнувшая фонтаном кровь залила лицо юноши. Мужчина схватился за рану, захрипел, удивлённо глядя на чужака. Морщась от неприятного ощущения, Радис вынул из своей груди нож и вонзил его по самую рукоять в шею стражника. Мужчина тут же рухнул замертво, а из кармана его камзола выкатился широкий браслет с красными сапфирами.        Подняв браслет, Радис мельком его осмотрел и, спрятав в руке, пошатываясь, направился к выходу из гарема. Кашляя и держась за стену, ничего не видя из-за черного дыма, он чувствовал, как сильно кровоточит рана в его груди. Рубашка быстро пропиталась алой влагой и теперь липла к телу.       Кое-как выбравшись из гарема, Радис первым делом нашел взглядом Эдит которая совершенно спокойно беседовала с кем-то из наложниц. Зло оскалившись, юноша подошел к фаворитке, схватил за плечо и резко развернул к себе. — Чего тебе, чужак? — довольно грубо сказала женщина, оглядев южанина и задержав свой взгляд на кровоточащей ране. — Опасную игру ты затеяла, стерва, — процедил сквозь зубы разгневанный юноша, больно сжав её плечо. В рубиновых глазах затаилась ненависть. — Не понимаю, о чем ты говоришь, — Эдит изо всех сил старалась сохранять спокойствие и говорила нарочито громко, чтобы привлечь внимание всех вокруг. — У тебя от дыма разум помутился? — Нет, это у тебя разум помутился, — Радис повертел перед её лицом золотым браслетом с красными сапфирами. Заметив, как напряглась фаворитка, он недобро улыбнулся и со всей силы ударил её браслетом по лицу.       Эдит вскрикнула, её голова дёрнулась, а кожа на щеке тут же лопнула, выступила кровь.       Присутствующие наложники и стражники встрепенулись, но никто не рисковал подходить близко к фаворитам. — Это ты устроила пожар в гареме! — рычал от ярости Радис. Отшвырнув в сторону браслет, он схватил женщину за бордовые волосы и несколько раз сильно дёрнул. — Ты заплатила тому стражнику, чтобы он меня убил! — Я ничего не знаю, — лгала Эдит, пытаясь вырваться. — Пожар вспыхнул внезапно… — Не пытайся врать мне, сука! — не сдерживаясь, юноша развернул женщину к себе спиной и приложил лицом о стену, разбив нос, висок и подбородок. — Думала, что сможешь вечно творить свои козни? Ошибаешься, паскуда. Ничего, сейчас я избавлю этот дворец от твоего общества.       Не догадываясь, что задумал Радис, Эдит попыталась позвать на помощь. Южанин поволок её за волосы в сторону и толкнул к отрытому окну. Как только все поняли о его намерениях, стражники тут же решили вмешаться. Все знали, насколько ценна жизнь фаворитки, и что сделает со всеми король, когда узнает, что его любимую любовницу не сумели спасти.       Эдит кричала и вырывалась. Несколько раз она заехала Радису по голове, но это не произвело должного эффекта. Юноша зловеще улыбнулся и собрался выкинуть соперницу через окно, как его кто-то оттащил назад и приложил спиной о стену.       Сильная рука Бйортира сжимала его горло, а желто-зелёные глаза излучали злобу. — Что здесь произошло? — потребовал немедленного ответа король, не выпуская фаворита. — Ваш фаворит набросился на госпожу Эдит, — ответил кто-то из стражи. — Мы не знаем из-за чего эта ссора. — Так из-за чего же, Радис? — Бйортир не отрывал взгляда от юноши. Сильнее сжав шею любовника, он терпеливо ждал объяснений. — Почему я должен объяснять то, что известно всем, в том числе и тебе? — дерзко ответил Радис. — Ты знаешь, какие дела творит твоя «любимая» Эдит. — Да, знаю, — кивнул мужчина. — Но это не даёт тебе права решать судьбу моего гарема. — Может мне и не даёт. Тогда почему твоя шалава может подкупать людей, чтобы они сначала травили меня, потом поджигали мою комнату, а сейчас и вовсе пытались убить?! Где та чертова справедливость, о которой ты говорил? — Замолчи! — хлесткая пощечина обожгла щеку фаворита. На удивление Бйортира мальчишка даже не поморщился, а лишь еще больше оскалился, словно загнанный волк. — Даже, если что-то подобное и было, то это осуществлялось руками других людей. Эдит не сама лично устроила пожар и не она пыталась убить тебя собственноручно, а вот ты… Ты посмел прикоснуться к тому, что принадлежит мне. Ты посмел нанести вред моей фаворитке своими руками! — Ну уж извини, но я тебе не молчаливая овечка, чтобы терпеть всё это! Запомни, Бйорт. Если я пожелаю убить твою суку, то сделаю это своими руками. Я не жалкий трус и не лицемер, как твоя шлюха! Я не побоюсь перебить весь твой гарем, если они посмеют хоть раз косо посмотреть в мою сторону или сделать что-то против меня.       Бйортир неохотно разжал руку. Но лишь для того, чтобы ударить фаворита в живот. Сильный удар выбил весь воздух из лёгких и заставил юношу согнуться пополам. Сжираемый яростью и гневом, он набросился на короля, наплевав на то, что после подобного его могут просто-напросто казнить.       Эдит наблюдала за происходящим и про себя тихо радовалась. Она была уверена, что после такой выходки чужаку точно не жить. Еще ни разу не было такого, чтобы посмевшего восстать против короля, миловали.       Из-за большой потери крови и слабости, Радис значительно уступал Бйортиру. Он и оглянуться не успел, как мужчина повалил его на пол лицом вниз, придавливая всем своим весом. Острый клинок кинжала прижался к щеке наложника, предупреждая, что лучше не делать слишком резких движений. — Немедленно позовите лекарей, — распорядился Бйортир. — Пусть осмотрят всех и уделят особое внимание Эдит. А этого… Заприте его в западном крыле. И не выпускать, пока я не разрешу.       Радис дёрнулся под ним, из-за чего кинжал глубоко оцарапал щеку юноши. Но он не обратил на это внимания, прожигая злым взглядом всех вокруг. Как только Бйортир отстранился от него, стражники немедленно схватили бунтаря и поволокли его под руки в заброшенные комнаты западного крыла. В комнаты, которые когда-то принадлежали покойной матери Вагира.       Женщина вскочила посреди ночи от жуткой боли внизу живота. Быстро приказав Таки зажечь свечи, Эдит встала с кровати и обомлела. Простыни и ночная сорочка были в крови. Но если Таки смотрела на всё это с ужасом, то Эдит испытывала радость. — Немедленно принеси много воды и нарви тряпок, Таки, — распорядилась счастливая фаворитка. — Наш триумф близок.       После пожара в гареме и конфликта с Радисом, Бйортир пусть не отослал юношу прочь, но всё же запер в западном крыле, куда редко кто заходит. В тот же день Эдит выделили роскошные и просторные апартаменты рядом с покоями короля. Женщина добилась того, чего хотела и даже больше. С того дня пролетели четверо суток, за которые Эдит смогла прийти в себя и её лицо после нападения Радиса и умелых рук не только лекарей, но и мага, стало еще прекраснее, чем было.       Шрамов не осталось, что не могло не радовать. Зато внимания и любви со стороны короля только прибавилось. Мужчина каждый день заходил к ней, чтобы вместе поужинать или что-нибудь подарить. Купаясь в его ласке и внимании, Эдит радовалась жизни.       О том, что происходит в западном крыле, она узнавала от слуг и стражи, согласившихся за вознаграждение шпионить за бунтарём.       От них она знала, что Радиса кормят очень скудно, никуда не выпускают и даже Бйортир не навещает его. Даже лекарь за всё время посещал мальчишку только один раз. Эдит была уверена, что король не простит такой дерзости и вскоре избавится от чужака.       Продолжая ликовать, Эдит не заметила, как пролетели первые четыре месяца. Всё это время Бйортир призывал в свои покои только её. Только ей были дарованы его внимание, страсть и любовь. Только ей каждый день приносили всё новые и новые подарки. Только о ней все и говорили. Стражники защищали свою госпожу, а слуги старались угодить фаворитке, зная, кто теперь вскоре займёт место под боком короля.       И Эдит радовалась своей победе. Слухи о том, что она скоро станет женой Бйортира, быстро разлетелись по всему дворцу. Даже до западного крыла дошли.       Но это далеко не вся радостная новость, о которой следовало бы узнать всем. У Эдит в последнее время был просто зверский аппетит. Её часто тошнило по утрам, постоянно клонило в сон, резко менялось настроение и изменились предпочтения в еде. Да и поправилась она заметно. Всё это говорило лишь об одном.       Женщина была беременна и не могла нарадоваться своему счастью. Она уже думала о том, чтобы сообщить радостную новость Бйортиру, но боялась, что еще слишком рано. У неё были опасения, что прознав о беременности, король пожелает избавиться от ребёнка. Но Эдит хотела верить в лучшее, поэтому радовалась своему счастью только в компании Таки.        Этот ребёнок был не только желанным, но и залогом её жизни, как королевы. С его помощью она станет единственной женой любимого Бйортира. В своих мечтах Эдит уже представляла, как идёт под венец рядом с возлюбленным. Как родит ему наследника, которого она правильно воспитает, а потом её сын займёт трон правителя Ривенгура, оттеснив Вагира.       Но радость недолго длилась. На пятом месяце беременности Эдит узнала, что Бйортир простил Радиса и вернул мальчишку в гарем, однако ошейник фаворита не снял. Женщина испугалась, что этот чужак всё испортит, поэтому решила пойти на отчаянный шаг.       Ворвавшись в покои короля, она замерла посреди комнаты, уставившись на двоих. Радис стоял у окна, а Бйортир его нежно обнимал, уткнувшись носом в чароитовые волосы. Рубиновые глаза, еще более дерзкие, смотрели на женщину с ликованием. Пусть за месяцы юноша сильно похудел, но он нисколько не утратил своей привлекательности, а спеси только прибавилось. — Ты явилась без приглашения, Эдит, — из ступора её вывел голос Бйортира. Мужчина не желал отпускать своего любовника. — У меня радостная новость, Бйортир, — старалась спокойно говорить Эдит. Натянуто улыбаясь, она заметила на среднем пальце левой руки юноши витиеватое серебряное кольцо с крупным аметистом в окружении причудливых обсидианов. Это кольцо она не могла не узнать. Когда-то Бйортир заказал его для своей предыдущей жены, матери Вагира, которая скончалась во время родов. И теперь это кольцо, которое должно было достаться Эдит, сидит на пальце у чужака. — Я слушаю тебя, моя роза. Говори же. — Надеюсь, что ты не станешь злиться, — Эдит перевела взгляд на любимого короля и счастливо улыбнулась. — Я беременна!       Улыбка немедленно пропала с лица Радиса, а в глазах вместо насмешки появился гнев. Бйортир тоже изменился в лице. Он недоумённо смотрел на фаворитку, пытаясь понять, как такое могло произойти. И лишь только Эдит радовалась, ласково поглаживая свой выпирающий животик.       Выпустив стрелу и попав прямо в цель, Вагир Брест самодовольно улыбнулся. Провинившийся слуга, утыканный стрелами, слабо дёрнулся. Он давно перестал кричать и пытаться молить о снисхождении юного господина. Всё, что ему оставалось, это лишь молча терпеть. Утыканный стрелами, словно подушечка для игл, он больше не вызывал интереса у принца Ривенгура.       В отличие от своего отца, Вагир терпеть не мог неповиновение и был готов убить каждого, кто посмеет его ослушаться или разозлить. Именно так и вышло с этим слугой. Наглец слишком медленно подавал юному господину вино, и это вывело Гира из себя.        Отложив лук, мальчишка устало опустился в кресло и принял из рук другого слуги холодного вина. Хоть и считалось, что он всё еще мал для употребления алкоголя, — не так давно юноше исполнилось всего пятьдесят лет, — Гир не отказывал себе в этом. Он вообще не привык себе отказывать. — Юный принц, — подошедший доверенный слуга низко поклонился, не смея смотреть хозяину в глаза. — Плохие новости. — Отец снова решил притащить в замок какую-нибудь ущербную шлюху? — лениво съязвил Вагир, расслабившись после второго бокала. — Нет, хуже, — голос слуги дрогнул. — Фаворитка Эдит ждёт ребёнка, а буйного чужака выпустили из западного крыла. И судя по всему, ваш отец не собирается заставлять женщину избавляться от ребёнка. Более того, слуги судачат, что Эдит скоро станет женой вашего отца.       Допив третий бокал вина, Вагир жестоко улыбнулся, подперев подбородок кулаком: — Ты всё не так понял. Отец избавится от них обоих, потому что ему не нужны предатели.       Слуга лишь согласно кивнул, всё так же не смея поднимать головы. Лаймовые глаза юного принца недобро сверкнули, предвещая скорый скандал и беду.