Среди завистливых ничтожеств и пустых болтунов Скажи хотя бы, разглядеть тебя как? Я вновь блуждаю в буреломе из обманчивых снов — Ищу тебя, о мой единственный враг! Сто подлецов и двести трусов мой тревожат покой, Но быть врагом, однако, надо уметь! Канцлер Ги — Единственный враг
Слуга распахнул перед ним двери и пропустил вперёд. Пройдя в гарем, Радис окинул пристальным взглядом каждого, кто здесь находился. Обычно, если хозяин держит разнополых секс-рабов, то тогда гарем делится на две части и никому не дозволено переходить на сторону противоположного пола. А вот в гареме Бйортира мужчины и женщины жили вместе. Большинство юношей и девушек были из других земель, о чем свидетельствовали более тёмные оттенки кожи, разнообразные цвета глаз и волос. Едва Радис переступил порог обители царских подстилок, как эти самые подстилки тут же обратили на него своё внимание. Красивые и молодые, они смотрели на чужака, как на врага. Да и сам Радис не видел в них друзей. Когда он узнал о гареме Бйортира, то почему-то думал о сотне наложников и наложниц. И на его счастье их всего оказалось не больше дюжины. Всего лишь пять парней и шесть девушек. Взяв себя в руки, Радис пошел дальше. Слуга должен был показать ему новый дом, распорядиться о приготовлении ванны и заказать у портных одежду. К удивлению обитателей гарема, что продолжали прожигать чужака ненавидящим взглядом, южанина поселили не в общей комнате. В обиталище секс-рабов находилось всего пять комнат предназначенных для фаворитов и именно в одной из них теперь предстояло жить Радису. Просторная комната с широкой кроватью, двумя кушетками, большими деревянными шкафами, несколькими сундуками, столом, парой стульев, тремя креслами и туалетным столиком. Пол устлан мягкими коврами из шкуры какого-то дикого зверя. Стены из серо-лавандового мрамора с серебристыми прожилками и светлый потолок. Кроме того в комнате имелся балкон, двери и окна которого легко открывались. Уютное место, но Радису это не доставляло радости. Он рассчитывал, что Бйортир немедленно позовёт его в свои покои. «Всё же он был прав, — угрюмо размышлял юноша, сбросив шубу на кушетку. — Место в его комнате нужно еще и заслужить». Радис сразу вспомнил о двух разочарованиях, что его встретили в тронной зале. У короля Ривенгура был сын. Хотя, может быть мальчишка не станет совать свой нос в дела родителя и пытаться усмирить наглого наложника. А вот вторая проблема заключалась в женщине, которая назвала себя фавориткой. Судя по ошейнику на шее, она действительно была наложницей, а по общению и вседозволенности, то в самом деле, могла быть фавориткой. Этого вполне было достаточно, чтобы Радис начал видеть в ней соперницу, врага, которого необходимо оттеснить от Бреста. Он нисколько не сомневался, что раз эта женщина ходит в фаворитках, то скорее всего, на то есть веские причины. Может быть, она не просто любовница Бйортира, но и будущая его жена. Кто знает, что стукнет в голову королю Ривенгура. Постучавший в дверь слуга, пригласил проследовать Радиса за ним в купальню для омовения. Южный принц не стал сопротивляться. Уставший с дороги, он хотел отмыться от грязи и немного расслабиться. Тем более что необходимо продумать дальнейший план своих действий по избавлению от соперницы. Опрокинув чашу с вином, Бйортир Брест, прозванный Мудрым, внимательно вгляделся в документы перед собой. За время его отсутствия накопилось очень много работы и теперь на разбирательство со всем уйдёт точно не меньше недели, а то и больше. Но это нисколько не омрачало его настроения. Напротив, он был в хорошем расположении духа. Для себя Бйортир решил, что пока не покончит с бумагами, то не призовёт к себе никого из гарема. Ему не хотелось отвлекаться от работы. Да и любопытно было понаблюдать за Эдит и Радисом, которые, несомненно, вскоре начнут грызть друг другу глотки. Король Ривенгура всегда любил наблюдать за соперничеством его любимых фаворитов. До сегодняшнего дня всё время лидировала Эдит, которая находилась в его гареме более двадцати лет. Красивую и волевую молодую женщину ему подарил один из его командиров войск. Девушка была дочерью обычного крестьянина и женщины из племени варваров, что жили в непроходимых заснеженных горах недалеко от северных границ Ривенгура, именуемых Белыми Клыками. Насколько знал Бйортир, Эдит росла со своим отцом. Её мать была забита насмерть вождём дикого племени. Несмотря на большее сходство с сородичами своей матери, Эдит была хорошо образованна и умна, а так же красива. Да, она отличалась от других девушек тем, что не была хрупкой нимфой или воинственной леди. Эдит, хоть и обладала стройной талией, но не была худенькой. Широкие бёдра и большая грудь явственно свидетельствовали об этом. Однако, удивительно, что, несмотря на полноватые пропорции тела, лицо молодой женщины было худым: с высокими скулами и острым подбородком. С первых же дней она показывала характер и умудрилась обзавестись врагами. Наглая и дерзкая Эдит начала строить обитателей гарема по своим правилам. Она сумела завоевать внимание Бйортира всего за пару ночей, и с тех пор мужчина сделал её своей фавориткой. Хоть и прошло много лет, но Эдит так и не понесла от него. Всем наложницам из гарема в еду подсыпается сильное противозачаточное, которое не только не позволяет забеременеть, но и предотвращает месячные, чтобы девушки никогда не могли отказать своему хозяину. И Эдит не была исключением из правил. Если другие правители старались как можно скорее обрюхатить своих наложниц, чтобы те нарожали им наследников, то Бйортир был не таким. Ему вполне хватало Вагира, с которым, судя по донесению одного доверенного слуги, всё же предстоит долгий и серьёзный разговор. Хоть и не хотелось повышать голос на единственного сына, но Вагир должен знать, что играть с жизнями слуг не правильно. Наливая себе вина, мужчина устало потёр переносицу. Поскорей бы со всем разобраться и утонуть в страстных объятиях Радиса и Эдит. Зайдя в купальню, затянутую горячим паром, Радис немедленно направился к большой бадье с водой. Хоть и разбавленная холодной, вода всё еще оставалась довольно горячей. Но это было только на руку юноше. Быстро раздевшись и погрузившись в бадью, Радис довольно вздохнул. Позволив себе расслабиться, он откинулся на спинку и прикрыл глаза, отмокая. Но снова и снова его мысли вращались вокруг сложившейся ситуации. Он прибыл в Ривенгур в качестве подарка и любовника Бйортира. Узнал о совсем еще юном сыне короля и о фаворитке, которая точно не сдастся без боя. Радис не думал, что ему придётся бороться за место в постели Бйортира. Что ему даст положение единственного фаворита? Надежду на свободу. А потом, получив её, Радис вернётся в Арту, чтобы отомстить своей семье. Он уже много раз представлял, как устроит грандиозную резню во дворце. От этих мыслей он расплылся в мечтательной улыбке. — Что-то весёлое? — строгий женский голос заставил его открыть глаза и перестать улыбаться. В купальне, помимо самого Радиса, находилась еще и Эдит. Женщина была обнажена и совершенно не стеснялась этого. Её бордовые волосы были распущены, но всё еще сухи. Это говорило о том, что она пришла сюда недавно, скорее всего следом за южанином, которого теперь считала своим врагом. — Не знал, что в одной купальне могут находиться разнополые наложники, — заметил Радис, покинув бадью и направившись к столику со всевозможными флакончиками, мазями, шампунями и духами. — В гареме, хоть и не запрещен секс между обитателями, однако рассматривать здешних мальчишек как мужчин совершенно не хочется, — парировала Эдит, подойдя к нему. — Смысл трахаться с тем, кого трахает наш хозяин? — Так верна своему королю, — хмыкнул юноша, выпив настойку, которая не позволяла растительности на теле прорасти. — Я верна себе, — гордо вскинула голову женщина. Она подошла к нему практически вплотную, придирчиво осмотрев хмурое лицо чужака. И её взгляд зацепился за шрамы вокруг алых глаз. — Бракованный товар. Я всегда была лучшего мнения о Бйортире. — Судишь книгу по обложке? Значит, ты не так умна, как я предполагал. — Напротив. Обложка говорит о многом. Что, предыдущий хозяин был жесток с тобой и наказал за плохое поведение? — У меня нет хозяев, — дерзко ответил Радис. — Может, раньше не было, — пожала плечами Эдит, отвернувшись и занявшись своими волосами. Взяв в руки частый гребень, она принялась тщательно вычесывать свои локоны. — Но сейчас ты раб Бйортира Бреста. Он твой хозяин. Не думай, что если твою шею не обвивает ошейник, то ты не такой. Честно говоря, я не знаю, чем именно ты привлёк моего короля. Ну да, твои волосы красивые. Как и цвет глаз. Но если дело только в этом, то мог бы взять кого покрасивее, да и за морем, я слышала, алые глаза являются не редкостью и с внешностью там всё в порядке. — То же самое я могу сказать и про тебя, — не остался в долгу юноша, осматривая полноватую фигуру фаворитки. — Не скажу, что ты блещешь неземной красотой. Бйортир ведь мог найти девку и получше. Эдит промолчала, однако было видно, как она напряглась и раздраженно отшвырнула в сторону гребень. Оставшийся собой довольный, Радис продолжил свой марафет. Раз уж он обитает в одной из комнат фаворитов, то должен соответствовать этому. — Сильно не зазнавайся, чужак, — зло выплюнула Эдит. — Не надейся, что сможешь обойти меня. Пусть ты и являешься любимой шлюшкой Бйортира, но его постоянна пассия — это я. — Ненадолго, — процедил в ответ Радис, втирая в волосы шампунь с ароматом тёплого молока и мёда. — Вкусы правителей быстро меняются и то, что им нравилось вчера, сегодня уже не актуально. — Это мы еще посмотрим. Несомненно, Эдит чувствовала угрозу в нём. Предыдущие соперники и соперницы, хоть и дерзили, но всегда отступали на безопасное расстояние и смотрели куда угодно, но только не в янтарные глаза женщины. Радис был дерзок, не отходил от неё и не опускал взгляд. Эдит привыкла оценивать всех шлюх своего короля по внешности. И ей еще не приходилось видеть столько недостатков в соперниках. Шрамы вокруг глаз на лице и на теле, — последние были совсем свежими и плохо затягивались, — нисколько не беспокоили Бйортира. Значит, если король не обращает на них внимания, то, скорее всего, мальчишка действительно очень хорош. Радис первым закончил омовение. Обмотав полотенце вокруг бёдер, он вышел из купальни. Эдит проводила его вопросительным взглядом. Наложникам не принято щеголять голышом по коридорам и уж тем более перед носами стражей, что всегда голодны до юных тел. Но, видимо, это нисколько не смущало чужака. — Да, предстоит жаркая игра, — подумала вслух женщина, опрокинув на себя кувшин тёплой воды. Слуги вносили в комнату фаворита сундуки с дорогими тканями и украшениями. Юноша плотно сжал губы, наблюдая за прекрасными дарами. Всё это было от Бйортира. Уже в который раз за неделю король одаривает своих любимцев дорогими подарками, тем самым выказывая им своё внимание. Однако это не приносило успокоения дерзкой натуре южного принца. Вот уже неделю Бйортир не призывал к себе никого: ни фаворитов, ни прочих обитателей гарема. А ведь каждый вечер Радис и Эдит готовили себя, надевая лучшие наряды, и терпеливо ждали, когда за ними придут слуги. Но каждый раз слуги приходили лишь с извещением, что король устал и у него слишком много работы, а в качестве извинения, он преподносил своим фаворитам дорогие подарки. Сегодня был точно такой же случай. И словно желая откупиться от назойливых фаворитов, Бйортир прислал в три раза больше даров, чем обычно. Примечательным было то, что ткани и украшения были подобраны по характерам и предпочтениям их владельцев. Радис закусил губу, выглянул из своей комнаты и заметил завистливые взгляды остальных обитателей гарема, что прожигали ненавистью дары для чужака и Эдит. Именно сейчас из комнаты фаворитки было слышно, как та шипит от злости и недоумевает, почему господин не призвал её. Довольно улыбнувшись, Радис решил, что пора брать ситуацию в свои руки. За ту дерзость, что он собрался провернуть, могут наказать, но лишь слабый будет сидеть в заточении и дожидаться пока его призовёт король. Распустив чароитовые волосы и поправив рукава хитона цвета маренго, украшенного вышивкой из тёмно-фиолетовых нитей, Радис уверенной походкой покинул свою комнату. Под вопросительные взгляды обитателей гарема он вышел в коридор. Когда двери гарема перед ним открылись, возмущения Эдит стихли. Он не сомневался, что женщина, скорее всего, заметила его и уже поняла, что именно задумал чужак. Именно поэтому необходимо спешить. В коридоре его ждал слуга, готовый провести фаворита до самих королевских покоев за пару золотых браслетов. В замке, как и везде, всё решало золото. Не имеет значения, какой у тебя статус и какова твоя роль в этом мире, если ты не можешь подкупить людей золотом, то никто не начнёт прислуживать тебе. На самом деле собрать вокруг себя преданных слуг, проще простого. Достаточно их убедить в своём превосходстве и щедро платить. Именно по такому принципу для Эдит шпионят некоторые обитатели гарема. — Повелитель будет недоволен вашим поведением, — заметил обычно молчаливый слуга. — Он терпеть не может, когда его беспокоят и смеют ослушаться. — У меня есть веские причины увидеться с Бйортиром, — рубиновые глаза лукаво сверкнули. — Он не посмеет меня прогнать. Кстати, не забудь проследить за Эдит, Камир. Я хочу убедиться, что она всю ночь проведёт в гневе и слезах. — Вам так нравится видеть чужие страдания, — промолвил Камир. — Когда-то мои страдания доставляли удовольствие окружающим, а теперь всё должно быть наоборот. Теперь страдания окружающих должны приносить удовольствие мне. Слуга промолчал. Он не знал истории жизни своего нового хозяина, и слова Радиса для него были загадкой. Камир был первым из дворцовых слуг, что сразу же заинтересовался чужаком. Он чувствовал, что новенький, который сразу же был поселён в комнату фаворита, обладает силой и властью. Он может состязаться с незаменимой Эдит, и возможно, в скором будущем станет единственным фаворитом Бйортира Бреста. По крайней мере, так думали слуги, что прислуживали обитателям гарема. Камир, который никогда не искал себе сильного покровителя, всё же решил испытать судьбу, ведь если новый хозяин возвысится, то непременно одарит за помощь своего верного слугу. Золотые украшения и хорошие условия, ставшие платой за работу Камира, заставили его переосмыслить свою жизнь. Все ищут лучшей жизни, а тот, кому суждено до конца своих дней остаться рабом за грехи своих родителей, тем более должен сделать всё возможное, чтобы хоть на мгновение прикоснуться к свободе и хорошей жизни. У Камира была возможность стать прихвостнем Эдит, но зная, на что она способна, не пожелал прислуживать ей. Ему часто доводилось видеть, как фаворитка строя козни своим недругам, подставляла своих слуг. И даже Таки, что славится своей безграничной преданностью, не была исключением. Таки была подарена Бйортиру кем-то из советников в качестве наложницы. Но девушка была слишком покорной и робкой, поэтому надолго не задержалась в этой должности. Её уже собирались отправить драить полы в коридорах замка, как Таки приглянулась Эдит. Фаворитке нужна была покорная и верная «собачонка», которая станет её ушами и глазами, а Таки так сильно не хотела портить свои ручонки мытьём полов, что приняла предложение новой хозяйки и вот уже более шести лет верно служит Эдит. Остановившись перед покоями короля, Радис лукаво улыбнулся. — Выполни то, что я тебе приказал, — сказал он, протянув Камиру в качестве оплаты золотой перстень. — Слушаюсь, хозяин, — слуга с радостью принял плату и низко поклонился. Пусть его новый господин и не славится доброжелательным нравом, но по крайней мере, он не напоминает Камиру о грехах его отца и о причине, по которой он стал невольником у собственного короля. Не соизволив постучать, Радис толкнул двери и вошел в покои Бйортира. Богатые комнаты встретили его прохладой и полумраком. Сделав глубокий вдох, юноша направился в кабинет короля, освещенный свечами. Бйортир сидел за столом, изучая какие-то бумаги и подписывая их. Он был настолько увлечён, что не заметил присутствия фаворита. Принявшись изучать новую стопку бумаг, он устало выдохнул. Именно в этот момент Радис громко хлопнул дверью кабинета, чтобы привлечь внимание короля. — Что ты здесь делаешь, мой Чароит? — нахмурился мужчина. Он терпеть не мог, когда его отрывали от работы. — Я тебя не звал. — Знаю, именно поэтому я сам пришел к тебе, — многообещающая улыбка блуждала на лице юноши, что соблазнительно медленно приближался к нему. — Разве я не ясно выразился, Радис? Я велел, чтобы меня не беспокоили. Разве тебе мало тех подарков, что я прислал в качестве извинений? — На подарках далеко не уедешь, — юноша остановился перед столом и вздёрнул подбородок. — Мне нужен ты, а не подарки. — Довольно! — ударил кулаком по столу правитель Ривенгура. Поднявшись из-за стола, он подошел к наглецу, пальцами впился в его подбородок. — Что ты о себе возомнил? Ох, не думал я, что слабые чувства овладеют тобой… — Нет, это не чувства, — Радис облизнул нижнюю губу, положил руки на могучие плечи короля. — Это желание. Я хочу ощутить тебя в моём теле. И я знаю, что ты жаждешь меня. Не пытайся врать самому себе, Бйорт. — Ты прав, но у меня еще много работы, — Бйортир отстранился от дерзкого мальчишки, вернулся на своё место. — Я и сам уже хочу покончить со всем как можно скорее. — Думаешь, что я покорно вернусь в гарем? — Вопросительно приподняв бровь, Радис в наглую обошел стол и уселся на колени короля, лицом к удивлённой физиономии мужчины. — Ты слишком многое себе позволяешь, — прорычал Бйортир, схватив юношу за волосы на затылке. — Непослушание королю карается тридцатью ударами плетью. — Или тридцатью царапинами на спине от ногтей? — обольстительно улыбнулся Радис, поёрзав на коленях короля. — Ты еще успеешь вернуться за свои бумаги. Удели немного внимания мне, а потом делай всё, что пожелаешь. — Твоя дерзость меня впечатляет, — мужчина столкнул любовника на пол, отодвинулся вместе с креслом подальше от стола и раздвинул ноги. — А теперь займи свой рот более важным делом, нежели пререканиями со мной. — Только в обмен на качественный трах, — облизнулся юноша, быстро принявшись за дело. Удобно устроившись в ногах короля, Радис расстегнул его штаны, выпуская на свободу невозбуждённую плоть. Одарив Бйортира лукавым взглядом, юноша взял в рот член и принялся сосать, помогая себе руками. Мужчина полностью откинулся на спинку кресла и с удовольствием принимал ласки опытного любовника. Ему потребовалось всего пара минут, чтобы возбудиться от горячего рта и языка фаворита. Твёрдый член глубоко проникал в горло юноши, истекая смазкой. Тихо застонав от удовольствия, когда Радис плотно обхватил ствол губами, Бйортир запустил пятерню в чароитовую копну волос и сильно сжал их. Юноша стал помогать себе руками, лаская яички короля. На несколько секунд он выпустил толстый член изо рта, приласкал ствол и головку языком, очертив каждую венку, и снова взял в рот. Долгие дни сексуальной голодовки сказались на Бйортире, поэтому в первый раз он быстро кончил. Проглотив сперму короля, Радис тщательно вылизал его член и лишь потом поднялся с колен, скинул с себя хитон и уже собирался оседлать бёдра хозяина, как Бйортир резко встал со своего места, рывком развернул наглеца к себе спиной, толкнул на стол, схватил за волосы и лицом приложил о гладкую поверхность, сбросив бумаги. — Наглая шлюха! — прорычал мужчина, быстро спустив свои штаны и одним рывком проникая в желанное тело. Юноша под ним вскрикнул скорее от неожиданности, нежели от боли. Уж слишком хорошо было подготовлено тело Радиса, чтобы он испытывал боль от резкого проникновения. Бйортир не сдерживал себя. Таская мальчишку за волосы, он яростно врывался в его тело, постанывая от удовольствия. Любовник под ним громко стонал и кричал от наслаждения, двигая навстречу бёдрами и стараясь как можно больше насадиться на большой и толстый член. — Сейчас ты получишь всё моё внимание, наглец! — продолжал рычать от страсти мужчина, беспощадно трахая фаворита. Сексуальный голод пожирал его изнутри и требовал большего. — Клянусь своим мечом, что ты еще долго не сможешь сесть на свою похотливую задницу. — Ты так в этом уверен? — сквозь стоны нагло вопросил юноша. — Грязная шлюха, — Бйортир вышел из тела любовник лишь для того, чтобы того развернуть к себе лицом, повалить на спину и снова начать трахать. Как и ожидалось, Радис сразу же впился в губы короля страстным поцелуем, обняв ногами его за бёдра. Не смея сдерживать своего удовольствия, он покорно подставлялся под поцелуи и укусы Бйортира всем своим телом. В порыве страсти король горячо целовал оливковую кожу наложника, кусал и оставлял багровые засосы. Страсть, опьянившая обоих любовников, заставляла их вновь и вновь сливаться воедино, несмотря на то, что они вместе уже испытали не один оргазм за эти часы. Бйортир был страстен и ненасытен, как и его фаворит. Позабыв напрочь обо всех делах, король Ривенгура со всей страстью и вожделением предавался любви. За ночь он брал Радиса не менее восьми раз, и каждый раз был лучше и ярче предыдущего. Отзывчивый и дерзкий мальчишка доводил своего хозяина до сумасшествия. Лишь рухнув без сил на кровать, они оба угомонились, когда было глубокое утро. Прижавшись к королю, Радис свернулся калачиком и удовлетворённо прикрыл глаза. Он был уверен, что Эдит сейчас бесится от злости и зависти. — Ты чудо, мой Чароит, — прошептал Бйортир, нежно поцеловав любовника в лоб и крепко обнимая его. Довольно улыбнувшись, юноша позволил себе провалиться в крепкий сон, который придаст ему сил, чтобы прожить очередной день в гареме. Кувшин с водой полетел в стену, разбившись на множество осколков. Эдит была не просто зла. Она пребывала в бешенстве и мало того, что всю ночь сама глаз не сомкнула, так еще и другим обитателям гарема не дала поспать. Она прекрасно видела, как чужак покинул стены гарема и самовольно отправился в покои Бйортира, но была уверена, что король прогонит наглеца прочь, ведь он ясно передал приказ не беспокоить его. Несколько дней назад Эдит сама попыталась нарушить этот приказ и отправилась в покои хозяина, но тот вежливо отослал её, подарив в качестве утешения браслет из красной шпинели в золотой оправе. — Госпожа, вам нужно отдохнуть, — разумно заметила Таки, покачав головой. — На вас ведь лица совсем уже нет. Помните, что для вашей красоты полезно много спать и меньше нервничать. — Как-нибудь без тебя разберусь! — огрызнулась женщина, принявшись мерить комнату шагами. — Как это вообще могло произойти? Почему такая несправедливость, Таки? Как Бйортир мог отказать мне и допустить до своей постели этого чужака? Ты его хоть видела? Видела?! — Да, госпожа, я видела его, — девушка наполнила кубок крепким вином и протянула его своей хозяйке. — Эти шрамы… Я не понимаю, чем он так привлёк короля. Вы ведь и красивы, и статны, а так же благородны. Я не думаю, что король всерьёз увлёкся этим порченным. — Вот и я не понимаю, что в нём интересного, — нервно повела плечами Эдит, залпом опорожнив кубок. Нет, она знала, но не хотела, чтобы об этом знали все в замке. Зная, какой болтушкой временами бывает Таки, Эдит предпочитала о многом молчать. В девять утра, как и всегда, слуги принесли завтрак в гарем. Фаворитке же всегда доставляли еду в её личные покои, но Эдит так и не притронулась к пище. Она была не голодна, а шалившие нервы, не позволяли сосредоточиться на чем-то помимо ненависти к новому сопернику. До самого обеда не было никаких вестей. Напряженная женщина без конца посылала Таки за вестями и сама успела опустошить не менее трёх кувшинов с неразбавленным вином. Она должна была знать, что именно творится в покоях короля. В гареме существовало правило, по которому если кто-то один из наложников или наложниц уходил к королю, то остальные до его возвращения не смели выходить даже за порог. Именно поэтому Эдит всюду посылала Таки, ведь на слуг, стражей и рабов это правило не распространялось. Лишь через полтора часа после обеда Таки влетела в покои госпожи, склонившись в смиренном поклоне и когда собиралась сообщить вести: в гарем вернулся Радис. Юноша выглядел удовлетворённым, немного потрёпанным. Довольная улыбка не сползала с его лица, а яркие засосы говорили обо всём. Не веря своим глазам, Эдит вышла из своей комнаты. Окинув завистливым и злым взглядом соперника, она поджала пухлые губы. И не она одна была в таком настроении. Остальные обитатели гарема смотрели на чужака, как на заклятого врага. — Ты ослушался приказа Бйортира, — возмущенно сказала фаворитка, перегородив дорогу южанину. — А разве эти приказы отдаются не для того, чтобы их нарушать? — парировал Радис, глядя на неё с пренебрежением. — Я понимаю, что ты дерзок и нашему королю это нравится, но есть вещи, о которых не стоит спорить, — женщина гордо вскинула голову, глядя ему в глаза. Она хотела поставить на место наглого мальчишку, показать, что он лишь временная игрушка, а она — постоянна и незаменимая фаворитка. — Когда Бйортир отдаёт приказ, никто не смеет его ослушаться. — Видимо, ты уже сдалась, раз так думаешь, — наглая ухмылка юноши стала только еще шире. — Теперь понятно, почему Бйорт тогда тебя отверг. Ты ему стала не интересна. — Как ты смеешь?! — окончательно выйдя из себя, Эдит отвесила наглецу хлесткую пощечину. — Ты здесь никто и звать тебя никак! Пусть сейчас ты и интересен Бйортиру, но это временное явление. Очень скоро ты ему надоешь, и он выгонит тебя из дворца. Ты либо станешь свободным и уедешь жить на границы Ривенгура, либо тебя отдадут в мужья какому-нибудь прославленному воину. — С чего такая уверенность? — пощечина никак не повлияла на настроение Радиса и юноша продолжал тянуть лыбу, вот только в рубиновых глазах появилось что-то странное, похожее на жажду крови. — С того, что такие шлюхи как ты, долго здесь не живут, — Эдит была уверена и тверда в своих словах. Она слишком хорошо знала здешние обычаи и слишком хорошо разбиралась в характере короля, чтобы знать, когда его «нельзя» звучит, как предложение, а когда как приказ и непослушание строго карается. — Посмотрим, как ты потом заговоришь, когда лишишься всего, — процедил сквозь зубы Радис, пройдя мимо женщины. — Этой ночью Бйорт снова призовёт меня. Смирись с тем, что ты больше ему не интересна. — Никто, кроме меня, — угрожающе прошипела ему вслед фаворитка, — не посмеет покинуть гарем сегодня. Вихрем, влетев в свою комнату, Эдит заперла двери и, прижавшись к ним спиной, шальными глазами осмотрела помещение в поисках своей служанки. — Таки! Немедленно подойди ко мне. — Да, госпожа? — девушка приблизилась к хозяйке. Чувствуя гнев фаворитки, она покорно склонила голову и не смела поднять свои желтые глаза. — Что-то случилось? — Сделай всё возможное, лишь бы этой ночью этот ублюдок не покинул гарем, — приказала Эдит, протянув ей мешочек с золотыми монетами. — Если Бйортир призовёт меня, то я щедро награжу тебя. Поняла меня? — Сделаю всё, что в моих силах, госпожа, — Таки присела в глубоком реверансе, спрятав мешочек за широкий пояс платья. Легко улыбнувшись, она покинула комнату хозяйки. Эдит не сомневалась, что Таки сделает всё, как надо. Сгорая от нетерпения, она бросила взгляд на зеркало. Увидев усталое отражение, женщина решила немедленно отправиться спать. К ночи она должна быть свежа и бодра, чтобы Бйортир мог восторгаться ею.***
Крик боли пронёсся по коридорам замка. Ленамор поднял голову, оторвавшись от чистки своего меча. Вот уже несколько часов подряд его молодая жена-сестра кричит и не может разродиться наследником. Повитухи и медики бегают туда-сюда, постоянно меняют простыни и тихо причитают себе под нос. Все обеспокоены, что юная Каочи не успеет разродиться наследником и не только потеряет ребёнка, но и сама погибнет от большой кровопотери. Это беспокоило всех кроме самого правителя Арты. Мужчина не понимал того бережного отношения к беременной супруге, коим её одарили все слуги и даже мать короля, Наиромей. Для Ленамора все женщины, невзирая на их возраст, опытность и положение, были лишь рабынями, которые должны удовлетворять все его желания, а если они этого не делают, то должны быть наказаны. Новый крик Каочи заставил мужчину нахмуриться. Её крики и стоны боли только раздражали его, заставляли еще больше ненавидеть юную жену. Как показала практика, уличные девки спокойно и легко рожают бастардов короля, а представительницы царской семьи чуть ли не дохнут от схваток при родах. Рядом с Мором наматывала круги обеспокоенная Наиромей. Женщина боялась за жизнь дочери и особенно сильно боялась за сохранность будущего наследника. Все были уверены, что непременно родится сын, достойный своего отца. — Почему так долго? — в нетерпении спрашивала себя Наиромей, нервно закусив губу. — Что-то не так. Бедняжка Каочи, не может разродиться. — Поскорей бы уже это всё закончилось, — угрюмо проворчал Ленамор. — Сегодня состоятся новые «игры» и я должен на них присутствовать. Я купил нового зверя. Однорога. Конь с рогом, обладающий огромными клыками и когтями на передних лапах. Хочу испытать его на публике. — Лучше бы за наследника переживали, нежели о тварях, — нервно повела плечами Наиромей, упрекнув сына. — Я лучше знаю, о ком стоит заботиться, а о ком нет, — холодно процедил Ленамор, одарив мать предупреждающим взглядом. — До сотни лет этот ребёнок будет совершенно бесполезен. А Каочи… Ей всегда можно найти замену, в случае чего. Женщина ничего не смела возразить. Она уже и так достаточно перечила королю, лишь чудом избежав наказания. Никто в Арте не смеет перечить Ленамору и идти против его воли. Таков закон. Внезапно крики стихли. Наиромей замерла и напряглась. Тишина. Никаких криков Каочи или её ребёнка не слышно. Женщина испуганно посмотрела на сына и метнулась в покои роженицы. Спрятав меч в ножны, Ленамор последовал за матерью. Хоть ему и плевать на происходящее за этой дверью, но ему интересно знать, что же произошло. В покоях витал резкий запах спирта, крови и пота. Повитухи стояли у изголовья кровати, где в крови и поту лежала бледная Каочи. Девушка тяжело дышала, уставившись в пустоту перед собой невидящими бирюзовыми глазами. — Как всё прошло? — нарушила тишину Наиромей, обрушив свой взор на главного лекаря. — Ваша дочь жива, но очень слаба, моя госпожа, — ответил пожилой мужчина. — Роды были очень тяжелыми. Много крови потеряно. — Плевать на неё, — резко прервал Ленамор. — Как мой наследник? Эта курица ведь родила мне сына? Лекарь замялся с ответом, склонив голову еще ниже. Повитухи в покоях вжались в стены, словно пытаясь пропасть из вида. — Я задал вопрос, — повысил голос правитель. — Что с наследником? Говори же! — Роды были очень тяжелыми, — повторил лекарь. Пожевав губы, он продолжил. — Юная госпожа носила под сердцем двойню. Двух прекрасных мальчиков. К сожалению, мы не смогли ничего сделать. Дети не выжили. — Как не выжили?! — в ярости, Мор схватил старика за грудки, и встряхнул, с трудом сдерживаясь, чтобы не размазать его по стенке. — Пуповина обмоталась вокруг шей, и они задохнулись, — промямлил лекарь, от страха покрывшись потом. — Но это еще не всё. Юная госпожа… Есть опасения, что она больше не сможет иметь детей. Еще какое-то время Мор всматривался в лицо лекаря, словно пытаясь там что-то разглядеть. Отпустив старика, он бросил разъярённый взгляд на Каочи. — Стража! — он уже знал, как расправится с непутёвой женой. — Уведите эту тварь на Арену. Она станет нашим главным развлечением на «играх». Поклонившись, стражники немедленно бросились исполнять приказ. Не обращая внимания на слабые протесты Каочи и открывшееся кровотечение, они поволокли её за руки прочь. Наиромей отступила на безопасное расстояние от сына, опасаясь, что и ей тоже достанется. Окинув повитух, лекаря и мать разъярённым взглядом, Ленамор Терас вышел в коридор, где его тут же встретил Карифар. Маг, обычно скрывающийся в своей лаборатории и тёмных уголках дворца, собственной персоной предстал перед своим молодым правителем. — Примите мои соболезнования, повелитель, — Карифар склонил голову в поклоне, однако тут же выпрямился. — Утрата наследников опечалила нас… — Хватит пустой болтовни! — прервал его Ленамор, догадываясь, что сильнейший маг Арты явился не просто так. — Переходи к сути дела. — Я лишь пришел сказать, что к сожалению, вы не сможете иметь сильных сыновей, — заговорил маг. — Я говорил о подобном вашему отцу, покойному Агмасу. Каждый новый правитель желает произвести сильного и достойного наследника. Ваш отец мечтал о том же. К сожалению, такому не бывать. По крайней мере, женщины не смогут вам подарить сильного наследника. — К чему ты клонишь, Карифар? — нетерпеливо спросил Мор. Он не любил, когда с ним говорили загадками. — К тому, что вы должны пересилить себя и взять юношу. — Я не такой, как мой отец и впускать в свою постель мальчишек не стану! — Однако я осмелюсь заметить, что тот, кого вы впустите в свою постель, будет не полностью юношей. — Что ты такое говоришь? — возмутился Ленамор. Но вместе с этим ему было дико интересно. — Как это «не полностью»? — Как вам известно, я самый сильный маг на нашем континенте, — спокойно говорил Карифар. — И мне подвластно многое. Ваш отец, некогда, прознав о том, что он сможет зачать сильного наследника только с юношей, немедленно приказал мне приступить к изменениям младшего принца. Пусть внешне он и будет юношей, однако промежность и детородные органы будут, как у женщины. Желательно, чтобы ваш новый избранник был юным, не достигшим шестидесяти лет. — А что будет с этим мальчишкой после рождения моего наследника? — Увы, обратный процесс потребует слишком больших усилий, и боюсь, моих сил будет не хватать. Мальчишку же вы можете потом продать на рабском аукционе, как дорогой товар, или же убить, как вы это сделаете с Каочи. Но если пожелаете, то можете себя обезопасить и заделать мальчишке еще несколько детей. Чем больше ваш избранник родит наследников, тем больше шансов, что кто-то из них достигнет совершеннолетия. Как показывает статистика, дети от таких «матерей» гибнут слишком часто и в юном возрасте. — И кто же подойдёт на эту роль? — озадачился правитель. — В былое время сгодился бы и ваш младший брат, принц Радис Терас, — покорно отвечал маг. — Однако его нет больше с нами, да и возраст уже не тот. Сколько ему сейчас лет? — Какая разница? Вот кого я захочу видеть под собой в самую последнюю очередь, так это отцовскую шлюху. Других вариантов нет? — Есть, — немного поразмыслив, ответил Карифар. — Если доверитесь, то я сам подберу вам супруга. Не беспокойтесь. Он будет красив и невинен. — Тогда приступай к поискам. Снова поклонившись, маг быстро удалился. Ленамор остался стоять в коридоре. Он не испытывал восторга от этой новости, но раз это необходимо для продолжения царского рода, то пусть будет так. В конце концов, бывают юноши, которые на лицо порой более женственные, нежели сами женщины.***
Жар был сильным. Мучительная слабость, головокружение и сухость во рту наталкивали на худшие мысли. Лекари делали мокрые компрессы, давали фавориту снадобья и подставляли глубокую глиняную чашу, когда юноша вновь содрогался в новом приступе тошноты. Его страшно рвало, колотило и морозило, хоть он и истекал потом. Оторвавшись от глиняной чаши, Радис рухнул на подушки. Жадно хватая ртом воздух, он смотрел в потолок. Перед глазами всё плыло. Он не слышал голосов лекарей, что обращались к нему, что-то спрашивая. Рядом сидел Камир, поглаживая руку своего хозяина. Он тоже был обеспокоен тяжелым состоянием фаворита. Лекарь приподнял голову Радиса, влил ему в рот пахучую горькую жидкость и отстранился. Через мгновение юноша снова подорвался. На этот раз его вырвало желудочным соком и кровью. Откашливаясь, он утёр рот тыльной стороной ладони и с отвращением посмотрел на хрустальный графин с красным вином. Именно после вина ему резко стало плохо. — Вам нужно поспать, — сказал лекарь, прощупав пульс фаворита. — Через пару часов вам станет значительно легче. — Я не могу спать, — отрицательно замотал головой Радис. — Я должен явиться этой ночью к королю. — Только не в таком состоянии! — отрезал мужчина, надавливая на плечи мальчишки, чтобы уложить его. — Вы чудом не умерли от отравления. Если вы так беспокоитесь, то я передам государю о вашем состоянии. Он не будет зол. — Не умер? — удивлённо переспросил фаворит. — Хотите сказать, что это было предумышленное? Меня хотели отравить? — Да, но мы всё сделали быстро. Вам больше не о чем волноваться. Опасность миновала. — Почему никто не следит за тем, что подают фаворитам короля? — всё еще слабый, но злой и раздраженный Радис, в упор уставился на лекаря. — Мой господин, вся еда, что приносят слуги, абсолютно безвредна, — вмешался Камир. — Скорее всего, яд подсыпал кто-то из наложников. Это обычное явление в гареме. — И кто же это сделал? — юноша обвёл взглядом присутствующих. Через приоткрытые двери он увидел, как Эдит покидает гарем. Он тут же понял, кто стоит за попыткой убить его. Сведя брови к переносице, Радис задумчиво посмотрел перед собой. Внезапно его посетила мысль. Она заставила его расплыться в сумасшедшей улыбке. Довольная собой, Эдит гордо вышагивала по коридору в сопровождении Таки и еще нескольких слуг. Женщина не могла скрыть своей радости. Как она и говорила, никто не посмеет занять её место. Сегодня она была еще прекраснее, чем обычно. Зная, что сохранить положение фаворитки ей позволяет не только характер и умения, но и внешность, женщина тщательно следила за собой. Сегодня она должна произвести впечатление на Бйортира. Бордовые волосы завиты и распущены. Янтарные глаза подведены черной краской, что делала радужку только еще более яркой. Голову украшает золотая диадема с красной шпинелью. Ярко-алое платье, расшитое золотой нитью обнажало спину, плечи и грудь женщины. Оно плотно облегало фигуру, подчеркивая все прелести, а узкая юбка с разрезами до самой талии, при ходьбе красиво оголяла округлые бёдра и ноги женщины. Правое запястье украшал золотой браслет с красными камнями шпинели. Эдит приятно благоухала розой и жасмином, своими неизменными ароматами. Остановившись у дверей покоев короля, она еще шире улыбнулась. Таки всё хорошо сделала. Глупый и наивный мальчишка выпил несколько бокалов отравленного вина. Она с удовольствием наблюдала, как лекари влетают в комнату фаворита, как пытаются его сначала привести в чувство, а затем поят своими зельями. Яд оказался слишком сильным. Но это было даже хорошо. Лучше избавиться от чужака сейчас, чем потом искать наёмников, которые подстроят его внезапную кончину. Двери открылись, и Эдит вошла в покои короля. Продолжая улыбаться, она прошла на центр спальни. Зажженные свечи освещали комнату. Кровать была расправлена, а у окна стоял Бйортир в одних штанах. Он стоял к женщине спиной и не мог видеть, кто именно явился к нему. — Я рад, что ты пришел, мой Чароит, — ласково сказал мужчина, и улыбка пропала с лица Эдит. Она не помнила, чтобы король когда-либо говорил с ней ласково. Эдит слышала в его голосе страсть, желание, доброту, но не ласку. — Почему ты молчишь? — продолжал король, медленно оборачиваясь. — Решил поиграть в покорного и молчаливого раба… Увидев свою фаворитку, мужчина замолчал. — Эдит… — он кашлянул, заложив руки за спину. — Почему пришла ты, а не Радис? Я звал его. — Ему стало внезапно дурно, поэтому пришла я, — улыбнулась женщина, надеясь, что хозяин не прогонит её. Она подошла к Бйортиру, прижалась к его груди. — Я скучала по тебе, а ты меня даже не звал. — Было много работы, роза моя, — признался король, осторожно обняв её за плечи. — А почему стало дурно моему Чароиту? — Наверное, переел, — пожала плечами женщина. — Точно не знаю. Ничего серьёзного. — Ты так в этом уверена? — Да. Эдит подняла голову, посмотрела в глаза Бйортира и сама потянулась за поцелуем. Мужчина тут же плотно прижал её к себе, взял инициативу в свои руки и углубил поцелуй. Хоть ему и нравилась дерзость, но Бйортир привык сам доминировать над кем-то, а не наоборот. Блуждая руками по телу любовницы, он быстро расстёгивал платье, чтобы избавиться от него. К счастью Эдит всегда носит легкоснимаемые вещи, так что возиться с многочисленными застёжками и верёвочками не придётся. Буквально сорвав с фаворитки платье, Бйортир толкнул её на кровать и тут же навис над ней. Эдит замурлыкала в предвкушении, раздвинув ноги и приглашая короля войти в её горячее тело. Не смея противостоять позывам страсти, мужчина быстро скинул штаны, устроился между ног фаворитки и одним резким толчком вошел в манящее влагалище. Стенки горячего и влажного от желания лона тут же нежно обволокли его член. Эдит как всегда была отзывчива и полна страсти. Она извивалась под Бйортиром, громко стонала, царапала его плечи и спину, напрягала мышцы влагалища, чтобы доставить ему как можно больше удовольствия. В свою очередь Бйортир рычал от страсти, грубо и жадно трахая фаворитку. Он страстно целовал её в губы, покусывал и ласкал розовые затвердевшие соски, а так же впивался зубами в белоснежную шейку, любезно подставленную наложницей. В эти минуты Эдит была счастлива. Она снова рядом с королём, который всё так же страстен и голоден по отношению к ней. Женщина была уверена, что очень скоро она вновь останется единственной фавориткой Бйортира. После этой ночи всё вернётся на свои места. Улыбнувшись мыслям, Эдит прижалась к королю всем своим телом.***
Зрители на трибунах ликовали. Происходящее им нравилось, и Мор был доволен. Пытаясь уползти подальше, рыдающая Каочи судорожно передвигала руками. Она была слаба, ранена и напугана, чтобы передвигаться на своих ногах. Огромный однорог тут же настиг её, впившись клыками в шею девушки, он приподнял свою жертву. Каочи снова закричала от боли. Она содрогалась всем телом, надеясь умереть как можно скорее. Но вся прелесть была именно в том, что однорог уже поел и теперь просто развлекался со своей жертвой. Но это еще далеко не всё, что ожидает зрителей. Ленамор был бы не самим собой, если бы тварь только слегка покалечила свою жертву. Однорог был натаскан на кое-что интересное. Когда правитель Арты поднял руку, на Арену тут же выбежали десять человек. Шестеро отвлекали однорога, а еще четверо подготавливали Каочи. Девушка слабо брыкалась и кричала, умоляла о снисхождении. Её уложили спиной на каменный алтарь. Ноги широко развели и закрепили тяжелыми цепями. Руки тоже заковали над головой несчастной. Один из мужчин задрал подол её окровавленного платья. От этого Каочи залилась краской и стыдливо отвернулась. Те шестеро, что удерживали однорога, отступили назад. Хищная тварь направилась к алтарю. Словно зная, чего от него ждут, зверь подошел вплотную к Каочи. Его морда приблизилась к промежности девушки. Однорог принюхался к запаху крови, пару раз провёл языком по половым губам жертвы и отступил на пару шагов, опустив голову. Один из мужчин осторожно приблизился к зверю, погладил его по морде, ухватился за острый полуметровый рог и направил его конец прямо во влагалище Каочи. Почувствовав прикосновение чего-то твёрдого, девушка истошно закричала. Именно её крик послужил сигналом для хищника. Зверь подался вперёд, погружая свой рог во влагалище несчастной глубже, царапая острым концом изнутри и пронзая свою жертву. Каочи захлебнулась криком и кровью. Рог однорога проткнул ей живот и теперь торчал из тела. Однако этого оказалось мало. Зверь отступил назад на пару шагов, а затем снова вогнал свой рог в тело несчастной, нанося новые увечья. Толпа была в восторге. Ленамор с удовольствием наблюдал за происходящим и нисколько не пожалел, что приобрёл такого дивного зверя. Бросив короткий взгляд на бледную мать, он зловеще улыбнулся. Наиромей не могла не прийти на смерть собственной дочери. Теперь, когда она стала свидетелем жестокой расправы над той, что посмела разочаровать короля, женщина будет более молчаливой и покорной, зная, что её может ожидать в будущем.