Сердца нет в твоей груди, И нельзя его спасти. И не склеить, не сплести Больше его части. Огнём и льдом, Чумой во время пира Сошлись в одном два разных мира. Не сдержит власть, не успокоит сила. Огонь и лёд — умрём красиво! Декабрь feat Александра Лившиц — Огонь и Лёд Знаю я, что день придёт, И огонь растопит лёд. Вместо сада пламя ада! Будет плавиться гранит, Пламя всё испепелит Преисподней, Ты запомни — впереди ждёт Апокалипсис. На пути в ад, а пока молись. Жжёт плеть страдания, Злорадствует месть. Ждёт Смерть свидания, Так было, так есть. Каждому нести свой крест, Нет в раю свободных мест. Над простором кружит ворон. Правит миром Люцифер. Ты получишь, что хотел. Всем в награду пламя ада… КриК — Апокалипсис
— Ненавижу! — яростный крик, полный ненависти, боли и отчаяния разносился над всем городком. Земля под ногами Радиса была выжженной, лишенной снега и черной. Тяжело дыша и не обращая внимания на рану в левом предплечье, он пытался просчитать следующий шаг противницы. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь ему придётся сражаться против Циари. — Я не успокоюсь, пока тебя не прикончу, ублюдок! — спрыгнув с трона, девушка набросилась на него, размахивая каскарой. Багровый клинок мгновенно вспыхнул пламенем, едва не опалив руку Чароита. — Успокойся, Циари! — повысил голос мужчина, увернувшись от удара. — Мы можем всё мирно обсудить. — Мирно?! — в голосе девушки сквозили истеричные нотки. — Нам нечего обсуждать! Решив больше не щадить врага, Циари стала бить в полную силу. Быстро атакуя с обеих сторон, она пыталась ранить родителя, но багровый клинок умудрялся оставить только незначительные царапины на теле Радиса. Клубящийся вокруг неё туман был нужен не только для эффекта величия и символа принадлежности к высшим силам, но и служил как щит, не позволяя почерневшему лезвию задеть её. — Я никогда не прощу тебе того, что ты со мной сделал! — за спиной из кровеносных сосудов появились крылья с огненным оперением. Клинок каскары трансформировался в большой лабрис. Острое лезвие просвистело перед носом Радиса, едва его не задев. Выругавшись, мужчина лихорадочно соображал, что же теперь делать. Его собственные силы были ничтожно малы против полноправной Первой. Даже с частично оставшимися в нём силами Вечного, он не мог дать должного отпора. Циари пошла в атаку. Молнией оказалась за спиной родителя, древком топора отбросив его в сторону. Лабрис лишь чудом не сломал Радису ребра при ударе. Во рту ощущался привкус крови. Поднявшись с земли и сплюнув кровь, мужчина упрямо посмотрел на дочь: — Не знаю, что тебе про меня наговорили те твари, но чтобы ты знала, я лишь выполнял их приказы. — Лжёшь! — выкрикнула девушка, переступая с ноги на ногу в нетерпении. Зрачки были сужены, а глаза постоянно бегали и казались влажными. Рот кривился в полубезумной улыбке, демонстрируя острые клыки. — Ты всё лжёшь! Ничтожество. Я уничтожу тебя. Сорвавшись с места, Циари в прыжке атаковала Радиса. Лезвие лабриса столкнулось с черным клинком ксифоса. Отразив удар, Радис пошел в атаку. Зверь, столько лет не дававший о себе знать, начал пробуждаться. — Наивная дура! — оскалился чароитовый король, атакуя снизу, чтобы левой рукой ударить противницу в бок. — Думаешь, что сможешь справиться со мной? Захрипев от боли, девушка отступила. — Против меня и моей силы ты ничто, — уверенно заявила Циари. — Мне понадобится совсем немного времени, чтобы прикончить тебя, грязная тварь! Удар в живот отбросил её в сторону, заставил пропахать землю пятой точной. — Тогда меньше болтай, идиотка, — зло прыснул Радис, не давая ей времени на то, чтобы прийти в себя. Выиграв момент, мужчина атаковал резко и жестоко. Циари, будто растерявшись, с трудом отбивалась от Жала, отступая. Но лишь до тех пор, пока не упёрлась спиной в ствол дерева. Вовремя пригнувшись, она нанесла удар снизу. Яростно рыча, они сошлись в жестоком поединке. Огненно-красная и черная молнии встречались теперь не только на земле, но и в воздухе. Циари была быстра и сильна, но всё же недостаточно опытна, чем и пользовался Радис. Он как никто другой прекрасно знал обо всех слабых местах дочери. Пусть она и Первая, но так и не научилась безупречно сражаться. Сумев увернуться от лабриса, Радис ударил девушку по левой руке, повредив запястье. Но это только еще больше разозлило Циари. Две пары одинаковых глаз горели яростным огнём. Сегодня никто из них не уступит другому. Победитель будет только один. Ударив сверху, Радис попытался уйти в сторону, чтобы ударить её в бок, но девушка перехитрила его и, извернувшись, ударила противника в спину. Ничем не защищенное тело, кроме пары слоёв одежды, тут же отозвалось болью на ранение. Из раны под левой лопаткой потекла кровь. — Неплохо, — процедил сквозь стиснутые зубы Кровавый Чароит, крепче сжав рукоять Жала. Довольно хмыкнув, Циари не стала останавливаться на достигнутом. Стремительно, практически молниеносно, она размахивала топором, сама едва понимая: удалось ли ей ранить противника или нет. Азарт сражения ударил им обоим в голове. Сердце забилось быстрее, а дыхание перехватило. Радис понимал, что Циари наслаждается поединком. Буквально упивается каждой маленькой победой, когда ей удаётся ранить родителя. Нет сомнений, что она будет ликовать, когда сможет его победить. Быстро отступив вправо, мужчина лишь после осознаёт, что всего пара сантиметров отделяли его от неминуемой смерти: лабрис едва не вонзился в грудь. Радису нужно было немного перевести дух. У него не было прежних сил Вечного, а потому сражаться против Первой было накладно. Решив увести Циари подальше от населённого пункта, он поспешил отступить. И дело далеко не в том, что ему хотелось избежать человеческих жертв. Радис не хотел, чтобы в эту драку вмешался Бйортир. Северянин может только испортить всё «веселье». — Куда ты бежишь, отец? — прошипела обезумевшая Циари, неспешно преследуя свою жертву. — У тебя не получится спрятаться от меня. Я найду тебя везде. Часть силы Смерти и Вечности, что остались в тебе, зовут меня. Тихо выругавшись и спрятавшись за широкий ствол огромного дуба, Радис попытался перевести дыхание. Победить Первую ему не удастся. Убить её тоже будет не просто, если не невозможно. Единственное, что остаётся Кровавому Чароиту, это оттягивать время своей собственной кончины. — Проклятье, — под нос себе выругался мужчина, жалея, что расстался с силами Вечного. Он ожидал от Первых предательства и обмана, но и предположить не мог, что те натравят на него Циари. В ствол над головой вонзился лабрис, разнеся кору в щепки. Быстро отскочив в сторону, Радис с трудом успел блокировать удар. Вражеский клинок сильно давил на черное лезвие. Сталь противно звенела. — От меня не скроешься, — цедила сквозь стиснутые клыки Циари, глядя прямо в глаза родителя. — Я заставлю тебя пожалеть обо всём содеянном! Ударив с ноги в живот, девушка продолжила молниеносную атаку, размахивая оружием и скаля клыки. Из горла вырвался безумный смех. У девушки началась истерика. Очень скоро ей надоела эта игра, и она пустила в ход свои остальные силы. Туманные змеи ринулись к Радису, обвились вокруг его щиколоток, удерживая на месте. Выругавшись, мужчина попытался избавиться от них с помощью Жала, но ничего не вышло. Да, в ксифосе всё еще был сильный яд, но он не мог причинить вреда аналогичным силам. Воспользовавшись его замешательством, Циари нанесла удар. Из раны на груди хлынула кровь. Жало выпало из рук хозяина, упав на землю.***
— Нет, ты никуда не пойдёшь! — преградил дорогу Бйортиру Сэрош. Влажные от слёз глаза блестели. Чувствуя себя разбитым и преданным, он не собирался отпускать любовника наружу. Не хотел, чтобы тот вмешивался в чужие разборки. — Я должен ему помочь, — рвался Бйорт. — Уйди с дороги! — Это не твоя битва, — не собирался отступать от своего юноша. Он не мог позволить, чтобы Брест погиб, защищая кого-то, кроме него самого, кроме Сэроша. Пусть даже если это и будет бывший любовник. Пусть даже если это и король местных земель. — Своим вмешательством ты ничем не поможешь своему другу. — Сейчас не до вспышек ревности, Сэрош! — грубо схватил любовнику за плечо и, отшвырнув его с дороги, Бйортир толкнул дверь. Во дворе перед домом уже никого не было. Радис и Первая скрылись из вида. — Бйортир! — дрожащий голос Сэроша заставил северянина обернуться. Юноша стоял, держа в руке нож и направив острое лезвие к горлу. Руки дрожали, а из-под кончика клинка выступила капля крови. — Если ты двинешься с места, то я покончу с собой. Вздохнув, мужчина закрыл дверь и медленно приблизился к любовнику. Обняв Сэроша за плечи, прижал к себе. Осторожно отобрал нож. Задрожав всем телом, юноша уткнулся Бйортиру в плечо, зайдясь печальным плачем. Так рыдают люди, познавшие горечь измены и боль разбитого сердца.***
Черные туманные щупальца обвивали его руки и ноги, не позволяя пошевелиться. Рану в груди сильно жгло, словно в неё попал яд из Жала. Подняв голову, Радис попытался вырваться из пут, но всё было тщетно. Он не умер сразу лишь из-за малого наличия в теле сил Вечного. Восседая на троне из человеческих костей, Циари подпирала щеку левой рукой, задумчиво изучая тело отца. Ей достаточно лишь пожелать и он будет умирать в невыносимых муках. Достаточно лишь одного прицельного удара и Радис умрёт. Всё это еще успеется. Зачем спешить, когда впереди практически вечность? — Зачем ты сделал это со мной? — Циари старалась говорить холодно, чтобы не выдать своих истинных чувств. На самом деле в глубине души она разрывалась между желанием убить Радиса на месте и обнять его. — Что именно? — хрипло ответил вопросом на вопрос мужчина, подняв голову и враждебно посмотрев на дочь. — Всё. Зачем сделал меня рабыней? Первое изнасилование. А те два ублюдка? Это ведь твоих рук дело! Как ты мог так со мной поступить?! Я же твоя дочь! — Зачем я сделал тебя рабыней? — облизнув пересохшие губы, Радис склонил голову на бок. — Всё просто. Сама ведь понимаешь, что я хотел воспитать из тебя сильную личность. Проще всего быть обласканной заботой и любовью правительницей, не зная ничего о жизни и не сделав ничего, чтобы хоть немного чего-то добиться самой. Я наделся, что ты послушаешь меня и, презрев рабскую жизнь, сделаешь всё возможное, чтобы добиться чего-то большего. — Но видя, что у меня ничего не выходит, ты подговорил Далата меня изнасиловать? — выпрямившись на троне и напрягшись, девушка с трудом сдерживалась, чтобы прямо сейчас не всадить каскару ему в сердце. — Ничего подобного, — отрицательно помотал головой Радис. — Вот чего-чего, а изнасилование не входило в мои планы. Как хочешь принимай это, но я никогда не желал тебе подобного. — А те ублюдки! Скажешь, что это тоже не твоих рук дело? — Моих, — признался Кровавый Чароит, упрямо глядя в лицо Циари и пытаясь понять, что же она удумала. — Но опять же, я приказал им тебя лишь мучить. Не насиловать. Кто ж знал, что эти выродки поступят иначе. — Лжец! — в гневе крикнула девушка, поднявшись с трона и сжав кулак. Кровавые прожилки на тёмно-серой коже лица ярко засветились, а волосы затрепетали от сильного ветра. Черный дым заклубился, подобно змеям, обвивая свою хозяйку. — Ты всё лжешь! Я видела правду. Ты всё подстроил. Может тебе в жизни и не повезло, но это не значит, что нужно всех заставлять переживать то же самое. — Не сомневаюсь, что Первые тебе много интересного рассказали обо мне, — губы Радиса искривились в невесёлой ухмылке. — В конце концов, во мне ведь еще остались силы Вечного, а стать полноправной Первой ты можешь только убив меня. Они знали, что ты добровольно не сделаешь этого, поэтому сделали всё возможное, чтобы ты… — Замолчи! — удар в грудь заставил мужчину вскрикнуть. Крупная дрожь содрогала тело Циари. — Почему ты так со мной поступил, папа? — её голос дрогнул. По щекам потекли слёзы. — Потому что так пожелали Первые. Ты наследница Сатоса Шакса и Прайзиса, которая была рождена, чтобы занять трон самой могущественной империи. Возможно, что ничего подобного тебе бы не пришлось пережить, если бы я не убил Сатоса. Ты его дочь. Не моя. — Но я родилась из твоей крови! — Кровное родство ничего не значит. Пойми, что я никогда не испытывал к тебе отцовских чувств. — Ты даже не пытаешься соврать, чтобы я тебя не убила, — с грустью заметила девушка, опустив голову. — И тогда после изнасилования? И потом? Всё то, что ты делал для меня — было лишь ложью? Тебе было всё равно на меня все эти годы. — В первый раз мне было действительно тебя жаль. Я как никто другой знал, что ты можешь испытывать после подобного. Сам прошел когда-то через это. — Знал, и всё равно сделал так, чтобы я сломалась! — обвиняюще крикнула Циари, не поднимая головы. Ей было больно. Сердце в груди обливалось кровью, а душу внутри рвало на части. — Мне приказали так поступить, — голос Радиса зазвучал холодно, подобно стали. — Первым было нужно, чтобы ты страдала. Я лишь исполнил то, что мне велели. Но никто из нас не думал, что ты сломаешься. Ты даже не представляешь через что мне пришлось пройти, когда Первым стало ясно, что их план почти провалился. Ты хотела умереть, а я хотел жить. Поэтому мне пришлось играть заботливого папашу, лишь бы сохранить свою шкуру. Лишь бы не потерять всё то, чего я так долго добивался. — Ненавижу, — плачущим голосом прошептала девушка. Подняв голову, она пошевелила рукой. Туманные змеи больше не удерживали Радиса, и у него был шанс не так легко умереть. Но не давая ему шанса на победу, Циари сразу пошла в атаку. «Убить! — гудела в голове навязчивая мысль. — Я должна его убить. Вся та боль, все те воспоминания, они уйдут только с его жизнью. Я не буду помнить тех кошмаров. Той боли. Я стану свободной. Начну жизнь сначала». С трудом успевая увернуться от клинка каскары, Радис взглядом судорожно искал своё Жало. Девушка оттесняла его к трону. — Я уничтожу своё прошлое вместе с тобой! — как молитву зачитывала Циари, подняв с земли Жало. — Боль уйдёт вместе с твоей жизнью! Больше не будет кошмаров. Я стану свободной. — Нет, подожди, — прижавшись поясницей к трону, Радис с замиранием сердца наблюдал, как губы дочери растягиваются в безумной улыбке, а в глазах горит жажда мести. Жало болезненно вонзается в грудь. Яд мгновенно распространяется по организму. Скаля клыки в улыбке, Циари замирает. Эта картина. Прямо как в её кошмарах, что преследовали во снах. Она, держащая в руках Жало и пронзающая тело отца черным клинком. Но этого мало. Так просто нельзя убить того, кого уже однажды забрала в свои объятия Смерть. Нужно отрубить голову. Этим самым клинком. «Да, именно, — настроилась на осуществление своего замысла Циари, вытащив из раны Жало, и занеся его для удара. — Всего один удар и всё будет кончено. Боль уйдёт с его жизнью. Не будет больше прошлого. Всё забудется. Всё умрёт. Ничего… не останется… Как грустно». Чтобы не передумать, девушка промотала в памяти всё то, что было с ней за все годы жизни. Но помимо боли и унижения всплыли кадры с более радужным содержанием. Она маленькая стоит под дождём, мокнет и дрожит от холода. Радис о чем-то говорит с ней, берёт на руки, прижимает к себе и относит в замок. Она на коленях перед Владыкой Прайзиса. С обожанием и надеждой девочка смотрит на него исподлобья, пока он говорит о том, как важно быть сильной. Эти минуты близости с отцом были самыми счастливыми в её жизни. Другой кадр. Циари лежит на кровати, положив голову на колени Радису. Тот ласково перебирает её волосы, рассказывает о том, какие идиоты окружают его, делится своими планами на будущее. Сердце трепещет в груди. Циари вновь была счастлива и тайно мечтала, чтобы таких вечеров было как можно больше в её жизни. Похотливое лицо Далата. Боль. Унижение. Агония и истерика. Мечты о смерти. Злобный голос Радиса. Трупы насильников. Смерть Далата и заботливые руки отца, обнимающие и защищающие от всего враждебного мира. Редкие, но счастливые моменты проносились в памяти назло мстительной сущности Циари, желающей смерти родителя. Первый настоящий меч, подаренный отцом. Первая лошадь, купленная им. Его едкие шуточки, но всегда заботливые действия заставляли девочку верить, что Радис хоть немного, но любит её. Разгневанная мать убитого дракона, пытающаяся убить Циари. Отблеск Жала. Свист клинка. Радис защитил её, спас от смерти. Зажмурившись и закричав, девушка резко остановилась. Черный клинок замер, коснувшись кожи на шее Радиса. Из-под клинка выступила кровь. — Нет, — прошептала дрожащим голосом Циари. — Я не могу этого сделать. Не могу. — Циари, — осторожно обняв дочь за плечи, мужчина прижал её к себе. — Я не могу тебя убить, папа, — зарыдала девушка, подняв мокрые от слёз глаза на родителя. — Пусть ты никогда и не любил меня, но ты всё еще остаёшься моим папой. Я знаю, что не достойна называться твоей дочерью. Я слаба. Даже убить тебя не могу. — Какая же ты дурочка, Циари, — прошептал Радис, поглаживая её по волосам. Меч выпал из рук девушки. Уткнувшись в плечо отца, она позволила эмоциям выйти наружу. — Я думала, что если убью тебя, то забуду о боли, — сквозь слёзы шептала Циари. — Но вместе с болью я забуду и о том хорошем, что ты сделал для меня. — Тогда тебе придётся научиться жить с этим. Здесь только два пути, доченька. Либо всё забыть, либо научиться с этим жить. — Нет, — помотав головой, Циари отстранилась от Радиса. Отступив на пару шагов назад, она улыбнулась, как обычно улыбаются люди перед вечной разлукой. — Есть еще один способ. Черные щупальца тумана вложили в ладонь Радиса Жало. Переведя вопросительный взгляд на дочь, мужчина не успел среагировать, когда невидимая сила толкнула его в спину, направив руку. Черный клинок пронзил грудь девушки, настигнув сердце. — Нет, Циари! — поздно спохватился Радис, пытаясь вытащить Жало. — Прощай, — прошептали губы, застывшие в грустной улыбке. Закрыв глаза, Циари раскинула руки. Из раны в груди вырвался огонь, охвативший всё тело. Черные щупальца тумана сформировали вокруг полыхающего тело своего рода кокон. Внутри кокона начал зарождаться какой-то сгусток энергии, который ярко засияв, резко увеличился в размерах. Прогремевший взрыв прошелся ударной волной по всему Гитонтеону, едва не сметя всё на своём пути. В радиусе нескольких километров земля была выжженной, а деревья таили в себе следы большого пожара, коего на самом деле не было.***
Ступая по черной земле, лишенной снежного покрова, Радис поднял корону в виде тернового венка и прошел к трону из человеческих костей. Левая рука вновь стала человеческой, вот только её сложно было назвать целой. Кожа на ней до мяса была покрыта чудовищными ожогами и волдырями. Впрочем, как и вся левая половина тела. Чудом не пострадало только лицо, прикрытое рукой в момент взрыва. Опустившись на трон из костей, Радис повертел в руке корону и надел её на голову. Шипы привычно впились в кожу. За спиной правителя Арты Смерть распростёрла свои черные крылья, положив костлявые руки ему на плечи.