***
— Я очень хочу понять все происходящее, но больше меня волнуешь ты! — почти прошипел Дариан, глядя в зелёные-зелёные глаза. — Кто ты такой, Виниэльт? Откуда? Что за сила и мощь течёт в твоём теле, что остальные элии, будь то светлые или тёмные, лесные или морские, чуть ли не падают ниц при общении с тобой?! Их благоговение почти ощутимо! — Пусти, — спокойный прохладный голос. Опять эта холодность, граничащая с бесчувственностью. — Нет, элий, — Дариан не опустил рук, только ещё сильнее прижал к стене, и пальцы впивались в тело так, словно хотели сломать каждую кость, до которой можно дотянуться. — Не пущу. Вы, светлые, всегда такие правильные, такие надменные. Я дразнил тебя, я пытался тебя спровоцировать, но ты словно холодная каменная глыба. И когда тёмные вдруг начали, как твои сородичи, буквально виться вокруг тебя, я понял, что разгадаю твою загадку. Чем так важны твои дети? Чем важен ты? Он перевёл дыхание и снова почти выплюнул в лицо элию слова: — Я никогда не видел, чтобы правитель Леса склонялся перед кем-то. Но когда я задаю вопросы, то слышу лишь, что ты единственный в своём роде. Однако, как ни посмотрю, всё равно вижу очередного надменного светлого элийского лордика, ублюдка с ледяной водой в жилах вместо крови. И вдруг сегодня тёмные, что всегда славились тем, что несдержанны в страстях, оказывают тебе те же почести, что и светлые. В тебе есть страсть, элий? Я что-то не замечал... Виниэльт взглянул на него опустошённым взглядом, и Дариан встряхнул его, как безвольную куклу: — Ответь мне, Виниэльт! Ответь! В ответ лишь глухое молчание. Посол размашисто ударил по точёному лицу, в кровь разбивая плотно сжатые губы элия, а потом отшвырнул его прочь. В то же мгновение запертая дверь почти слетела с петель, и на пороге появился Дункан с правителем Леса. — Лорд Дариан! — Киниант бросился вперёд. — Что ты натворил, смертный! — Ничего я с ним не сделал, — презрительно хмыкнул посол. — Губа быстро заживёт. — Лорд Дариан, — Дункан быстрым шагом пересёк комнату и схватил своего друга за локоть. — Я всё понимаю, но ситуация не так проста, как казалось. Вам нужно держать себя в руках. Элии и так раздражены похищением детей. — Извини, Дункан, — натянуто улыбнулся тот. — Я действительно... — Киниант, — тихий голос прервал их. Правитель Леса застыл на полушаге, не завершив движения. Гнев на его лице сменился тихим отчаянием. Дариан резко обернулся в сторону Виниэльта, поднимающегося на ноги, пытаясь понять, что происходит. Элий выпрямился, глядя на правителя, и почему-то это было страшно. — Киниант. Ты обещал мне. Обещал и клялся, что моё безумие не вернётся ко мне. — Лорд Виниэльт, — прошептал тот, безвольно опуская руки. — Единственное, что всегда было важным в моей жизни, Кини, — голос зеленоглазого элия звучал почти ласково, — это мои дети. Ты знаешь, что я делал ради них. И что я готов сделать. Я говорил тебе. Предупреждал ещё тогда, когда вы говорили мне, что мой разум всегда будет цепляться только за них. А сейчас их забрали у меня... Пронзительные зелёные глаза, подёрнутые изморозью, оглядели присутствующих. И остановились на Дариане. — В Виниэльте никогда не было страсти. Все его силы уходили на то, чтобы удержать в узде безумие и соответствовать видению элия. Однако... Киниант упал на колени, шепча: — Прости меня... Прости... — Прощение нужно заслужить, Кини, — голос нежен и мягок, как изысканный бархат. — Что ты можешь предложить мне? Что ты можешь предложить... Робину? Тот вскинул отчаянные глаза: — Виниэльт. — Нет, — тот покачал головой. — Виниэльт уснул. Ему пришлось уступить место мне. Виниэльт слишком молод и слишком элий. Он не сможет вернуть моих детей, — его губы растянулись в жутковатой улыбке, кровь на лице лишь сделала её совсем неприятной. — Вам придётся иметь дело с Робином... — Вам придётся нелегко, — хрипло прошептал Киниант. Тот, кого Дариан знал как Виниэльта, рассмеялся. Абсолютно беззвучно. И это было ещё более жутко, чем его окровавленная улыбка. — А когда было легко, Кини? Скажи... они прибыли? — Да, — понуро опустил голову элий. — Они ждут в зале «огня». Зеленоглазый — элий ли? — мягко и грациозно, словно большая хищная кошка, шагнул в дверной проём. — Кто такой Робин? — остановил его голос людского посла. Вспышка взгляда из-под светлой чёлки. — Робин? Убийца в отставке, выродок среди человеческой расы. Сумасшедший. Ну и, ко всему прочему, — какая-то почти легкомысленная усмешка, так резко контрастирующая с ответом, — просто красавчик. — И? — глаза посла не отрывались от этого изменившегося за какие-то мгновения существа. — В Робине есть страсть? Элий смотрел на него какое-то мгновение, а потом... залился всё тем же беззвучным смехом, хватаясь за дверной косяк. — А ты упрямый сукин сын! И он вышел, всё ещё посмеиваясь. Дариан резко повернулся к правителю Леса, который медленно поднимался на ноги. — Мы должны что-то знать? Тот поднял на них мрачный взгляд. — Виниэльт из другого мира. Он жил среди людей и элием себя никогда не считал. Такие как он там, скорее, на положении уродов... — Надо же, — хмыкнул Дариан. — Есть же места. С такой внешностью в уроды записывать... Наверное, интересные. Киниант неприязненно взглянул на него. — Очень. Но таким как ты или я там не выжить. — Почему? — тут уже Дункан заинтересовался. — Это настоящий ад. — Даже так? Но почему я с тобой в одном ряду, элий? Разве я не тёмный, чтобы выжить в аду? — В этом нужно родиться, — убеждённо ответил элий. — И сойти с ума ещё в утробе матери. Что и сделал тот, кого мы знаем как Виниэльта. Я уговорил его уйти с нами, пообещав, что он обретёт покой и никогда его дети не узнают той жизни, что прожил он сам... — Подожди, — нахмурился Дункан. — Здесь что-то не сходится. Если он из другого мира, как вы его нашли? Киниант вздохнул: — Это он нас нашёл. Помните Охоту на Повелителя Демонов? — Что? — Дариан был откровенно потрясён. — Виниэльт со своим напарником были наняты одной из группировок. Той самой, что выиграла охоту. Это оружие Виниэльта принесло смерть старому герцогу. — А демон, что охранял его? — очень тихо поинтересовался Дариан. Наконец загадка той истории, что очень долго не давала им покоя, начала снимать свои покровы. — Я не знаю всего, но там что-то было связано с напарником Виниэльта. Кажется, его звали Клык. — Значит, светлый элий — наёмный убийца, — задумчиво начал теребить тёмную прядь Дариан. — Как вы не понимаете?! — принц яростно смотрел на них. — Это сейчас не светлый элий и даже не лесной элий! Это убийца! Причём убийца, который давным-давно сошёл с ума. И единственное, что удерживает его от кровавой резни — это его дети! Чью мать он убил собственными руками в тот момент, когда она собиралась задушить их в колыбели. Он сделает всё ради этих близнецов. А если мы их ему не вернём... — он выдохнул и закончил уже спокойно: — Мы узнаем, почему наши предки всегда почитали тех, кому благоволит «огонь перворождённых». — Ты хочешь сказать... — Я уже сказал, — отрезал тот и резко выбежал прочь, оставив в комнате двух ошеломлённых смертных. Дункан повернулся к Дариану и медленно покачал головой: — А ведь ты обещал, что будешь паинькой. — Если выживем, — помолчав, ответил тот. — Я буду более внимательно выполнять свои обещания.***
— Мирей! Мирей! Проснись! Мирей ошеломлённо распахнула глаза и уставилась в любимое лицо. А потом расплылась в улыбке, то совершенно не вязалось с её пробуждением. — Что случилось? — Бэй успокоился, увидев знакомую безумную улыбку. — Ты кричала во сне. А потом смеялась. — Бэй, — счастливо выдохнула она. — Ты не поверишь... У меня есть брат! Его зовут Мирт. А ещё у меня папа умеет ругаться, как портовая шлюха, скрещённая с сержантом пехоты. — Ты вспомнила? — Мне сон приснился! И мы были правы, направляясь к огню истины. Там мой отец! Надо ехать! — Ну не прямо сейчас. Сейчас далеко за полночь. — Хорошо, — немного успокоилась Мирей. — Может, мне ещё приснится? Папа такой красивый. И братик тоже. Но с ним всё понятно, он же вылитая моя копия! А вот папа... м-м-м. Такой вкусненький, — её голос постепенно превратился в невнятное бормотание. Бэй только головой покачал. Хорошо, что его Мирей смогла вспомнить хоть что-то, не зря он сделал то, что сделал. Очень хорошо. Им станет проще. — Мирей, — тихо шепнул он, — а как зовут твоего папу? — Вини... мама называла его Винни, — сонно прозвучало в ответ. — Но когда он её убивал, она кричала «Робин!». Бэй ошарашено уставился на свою уже спящую женщину. Её отец убил её мать?! Он недоумённо посмотрел на камень памяти, зажатый в руке. Он, конечно, надеялся, что подействует, но не настолько же. Упрямо нахмурившись, он решительно раскрошил остатки камня над головой своей возлюбленной. Это был его последний камень с земель грифонов. И если он помогает его женщине — то пусть так. А Мирей спала и видела сны-воспоминания.***
Стук в дверь стал настойчивее, но Робин продолжал сидеть в комнате детей, тихо напевая простенькую детскую песенку. Привычные руки механически собирали пистолет. Чистили детали, аккуратно соединяли, пальцы ласково обводили изгиб каждой части. — Папа, — сонная мордашка Мирей поднялась от подушки. — Стучат... — Спи, малышка, — прервал песню её отец. — Они сейчас перестанут. Громадные детские глаза закрылись, и она тут же провалилась в сон. Робин поднялся на ноги и ласково посмотрел на её брата: — Не надо волноваться, Мирт. Папа вас защитит. Тёмные ресницы мальчика чуть дрогнули, и Робин очень осторожно прикрыл за собой дверь в детскую. В прихожей он задумчиво посмотрел на дверь, в которую продолжали монотонно бить чей-то кулак. Снял пистолет с предохранителя и подошёл, наконец, ко входу. Щёлкнул замок, и в лоб незнакомцу, который занёс руку для нового удара, уставилось вороное дуло. — Нашумелся? — почти нежно спросил Робин. Их было шестеро. И они молча смотрели на него. — Лорд Виниэльт? — произнёс тот, кому пистолет смотрел прямо в переносицу. Идеальные дуги бровей Робина сошлись на переносице. Его имя... И тут его глаза встретились с тёплым взглядом золотисто-зелёных глаз. Убийца медленно пустил руку. — Вы? — недоверчиво прошептал он. — Как? — Простите, лорд Виниэльт, — поклонился Киниант. — Но мне кажется, у вас довольно любопытные соседи... — Это вряд ли, — хмыкнул Робин. — Но... — он на какое-то мгновение задумался, потом вздохнул и отвёл пистолет в сторону, ставя на предохранитель. — Проходите. Только бесшумно, по возможности. Он посторонился, пропуская неожиданных гостей. Элии, не делая лишних движений, буквально проскользнули в квартиру. Робин закрыл дверь и повернулся к пришельцам. Те с любопытством оглядывались. — Садитесь, — кивнул убийца на тёмный кожаный диван, занимающий фактически полкомнаты. — Лорд Виниэльт, — Киниант аккуратно расправил складки на одежде. — Я рискнул отправиться на ваши поиски в другой мир; я знаю, что вы не считаете себя элием, но моя магия тогда ясно показала ваше истинное лицо, да и «Огонь» признал вас... — Чаю будете? — Робин аккуратно засунул своё оружие за ремень на поясе. — Было бы неплохо, — отозвался один из спутников правителя Леса после минутного ошеломлённого молчания. Никто до этого не смел так бесцеремонно прерывать принца лесных элиев. Робин скрылся на кухне и вернулся минут через пять с подносом. Пока он расставлял неожиданно изящные, покрытые лазурным узором чашки и разлил ароматный чай, царило молчание. Стеклянный прозрачный столик отгораживал его от гостей надёжнее каменной стены. Себе он налил крепкого кофе и сел в кресло напротив дивана. Сделав один глоток, убийца тихо заметил: — Может быть ты и прав, элий. И моё физическое состояние, моя кровь и гены идеальны с точки зрения элиев, но... — он поднял зелёные пронзительные глаза. — Я хладнокровный убийца. Моя душа и психика принадлежат совсем иному существу-мутанту. — Мутанты — это те, кто похож на вас? — тихо спросил Киниант. Убийца залился страшным беззвучным смехом. Он искренне веселился, при этом не издавая ни единого звука. Элии поёжились. Только принц сохранял хладнокровие, он уже видел, как умеет смеяться тот, кого он привык называть лордом Виниэльтом. — Нет, — отсмеявшись, наконец, заметил мужчина, и лицо его стало жёстким. — Мы все совершенно не похожи. Мутанты — это чудовища. А этот мир — мир чудовищ. Есть те, чьи отличия не очень заметны, а есть те, на кого невозможно смотреть без содрогания. Мне ещё невероятно повезло. Я — привлекателен. Или не повезло... Как посмотреть. Есть те, для кого мутация — это благо, а есть те, для кого она проклятие. Таких как я... — он аккуратно отпил ещё кофе, — совсем немного, и мы опасны. — Опасны? — Киниант внимательно смотрел на него. — Да, — Робин отставил чашку и поднялся. — Это опровергает твою теорию по поводу моего происхождения. Видишь ли, Киниант, я — безумен. — Разве? — Абсолютно точно. Только моё безумие пока тихое. У каждого из моей ветви мутации оно разное. Я видел, как мы можем сходить с ума. Мне повезло, я нашёл, за что зацепиться, но это однажды может превратиться в бушующий вулкан. Поэтому я не могу пойти с тобой. Твой мир... элии... несовместимы со мной. Он стоял у окна с задёрнутыми шторами. Приученное тело на рефлексах замерло так, что со стороны улицы невозможно было даже тени заметить. Киниант шевельнулся и встал, но не рискнул подойти близко к убийце, замер в двух шагах, на расстоянии вытянутой руки: — Ты нуждаешься в покое. Ты — истинный лесной элий, как бы ты это ни отрицал. Твоя аура — это аура Древнего. Времён, когда властвовали чудовища, а мой народ был подобен младенцу в нашем мире. Может мы и чужды, но боль твоего сердца — источник боли в моём сердце. А «огонь» пылает в храме с того момента, как ты ушёл, требуя твоего возвращения. — «Огонь»? Киниант вздохнул и положил ему руку на плечо: — Виниэльт, вы сами не знаете того, что как элий, вы очень могущественны, и эта сила сейчас давит вас изнутри. Поэтому, такие как вы сходят с ума. Если вы уйдёте с нами, то никому не причините вреда... Это будет честью для моего народа. Вы — квинта Огня Истины. — Не причиню вреда? — Лорд Киниант, — приглушённо, с явным потрясением позвал один из элиев, что до сих пор молчали. Оба собеседника обернулись. Пятеро элиев смотрели в одну и ту же сторону с одинаковым чувством в глазах. Правитель ахнул, проследив их взгляды. В дверях небольшой комнаты стояли два ребёнка. Девочка чуть позади мальчика, словно под его защитой. Мальчик смотрел, решительно сжимая в руках тяжёлый нож. — Близнецы! — с восторгом выдохнул кто-то. — Мирт! — голос Робина был строг. — Почему вы с Мирей до сих пор не спите? — Она не хотела засыпать, — насупился мальчик. — Она думала, что это пришли от мамы. Убийца в несколько шагов преодолел пространство, разделяющее его с детьми, и присел на корточки. — Мирей, солнышко, папа пообещал тебе, что никогда никто не придёт от мамы. Никто не посмеет обидеть вас. — Обещаешь? — Обещаю. Девочка выскользнула из-за брата и обняла Робина за шею. Мирт стоял, старательно насупясь, пытаясь выглядеть старше. Мужчина протянул руку и притянул сына к себе. Тот судорожно вздохнул и обнял отца: — Кто эти дяди? Они сказки, как дядя Сага, рассказывать умеют? — Нет, сынок, — ласково отозвался Робин, поднимаясь и удерживая детей на руках. Мирт так и не выпустил ножа из ладони. — Пойдёмте, лучше я расскажу вам сказку. И вы будете спать очень крепко. Мирей что-то прошептала ему на ухо. — Обязательно. Когда он вернулся в комнату, аккуратно прикрыв дверь, его лицо было жёстким. Он сел напротив своих гостей, в чьих чашках давно остыл нетронутый чай. В комнате царила тишина. Элии всё ещё приходили в себя, полчаса они слушали, как из детской доносился ласковый голос, поющий колыбельную. Странную, без слов, полную утешения, обещания безопасности и несущую угрозу. Лицо убийцы было бесстрастным. — Сейчас вы выслушаете историю одного мутанта, его жизни и семьи. Рассказ будет долгим. Когда я закончу, у вас будет только час на раздумья. Вы подумаете о своём предложении ещё раз. И если рискнёте его повторить, я дам согласие. Но учтите, вы должны быть единогласны в своём решении, — его голос стал похож на змеиное шипение. — И навсегда забудете то, что я расскажу. Это будет тайна, которая останется в этой комнате навсегда. Все шестеро элиев синхронно кивнули, выражая своё согласие.***
И именно в этот момент Мирей открыла глаза. А крупинки кристалла, рассыпавшиеся по её волосам, перестали поблёскивать синим. Элия лежала, глядя в темноту, слушала дыхание обнимавшего её Бэя и безумно улыбалась. Совсем как отец, которого она собиралась найти во что бы то ни стало. И братика. Она обязательно найдёт их обоих.