***
Дункан разглядывал молчаливого хозяина замка, который вёл их отряд переходами запутанных коридоров. Лабиринт какой-то, а не замок, право слово. Как в таком жить-то можно? Хотя со сроком жизни элиев... — Лорд Виниэльт, — внезапно подал голос, идущий рядом посол. Дункан застонал про себя от плохих предчувствий. Лорд Дариан явно решил, что ему надоела роль благовоспитанного дипломата. — Да? — ведущий их элий чуть замедлил шаг и оглянулся, всё так же показывая лишь холодное безразличие. — Почему ваши сородичи так сильно сопротивлялись тому, чтобы мы выбрали ваш замок? — Потому что я не люблю гостей. — Все элии не любят гостей, — легкомысленно отозвался Дариан. — Это общеизвестно, но ваши сородичи, по-моему, выделяют вас. Почему, если не секрет? Зелёные глаза элия окинули его равнодушным взглядом, и спокойный голос с прохладцей просветил надоедливого человека: — Это информация для вас не важна. — О! — глаза посла вспыхнули, и Дункан окончательно понурился — он узнал этот блеск. — Именно поэтому ваш замок так похож на крепость, в отличие от других домов лесных элиев? — Да. Лорд Виниэльт... Этот элий явно не придерживался любви своих сородичей к долгим витиеватым разговорам, способным запутать самого прожжённого дипломата. Он отвернулся и снова зашагал по коридору, намереваясь продолжить путь. Дариан нагнал его в два шага: — Вы не больно-то разговорчивы, Виниэльт. У всех членов отряда вытянулись лица, а Дункан мысленно выругался. Началось. Посол явно специально упустил титул хозяина замка, что для гордых и высокомерных элиев было равнозначно тяжелейшему оскорблению. Но этот странный лесной даже ухом не повёл, словно и не услышал. Он лишь внезапно резко остановился. — В этом крыле замка вы можете располагаться. Комнат на всех хватит. Выбирайте, какая больше нравится. Поскольку слуги у вас свои — это облегчает задачу. У меня их фактически нет. Вот почему он вёл их сам — понял Дункан и сделал себе зарубку на память. С их хозяином стоило быть постоянно настороже. — Всего хорошего, господа. И всё. Просто развернулся и исчез за очередным поворотом коридора. С минуту царила ошеломлённая тишина. — Необычный элий, — наконец, заметил сержант Дункана. — Очень необычный. — Да уж, — Дариан задумчиво теребил тёмную прядь волос, выбившуюся из тугой лордской косы. — Ну, что встали? Посмотрим, где нас разместили.***
...Виниэльт... Виниэльт... Элий ворочался в своей постели, не в состоянии закрыть глаза. Присутствие в его замке чужих, тем более людей, тревожило его. Он слишком хорошо знал самого себя, чтобы обольщаться, как это сделали элии, что приютили его. Пять лет покоя... Не такой уж и большой срок для зверя, что спит у него внутри. Уж кто-кто, а он это знал слишком хорошо. И люди... Они появились слишком неожиданно, и, как он заметил, эти явно не относились к категории безопасных. Киниант не зря так тревожился, говоря, что впервые к ним с посольством прибыли те, кто живёт тьмой. Ко всему прочему что-то тревожило «огонь», и это ощущение зудом засело где-то в глубине тела Виниэльта. Бывший убийца резко сел в постели и запустил пальцы в изрядно отросшую шевелюру. За пять лет волосы отросли до самой талии, спадали густой волной, поразительно быстро восстанавливаясь. Он не стриг их, наслаждаясь нарушением всех мер безопасности, которые он чётко соблюдал в прошлой своей жизни. Когда-то его звали Робином. Выбравшись из кровати, он подошёл к балконной двери, которая была распахнута так, чтобы ночной свежий ветер мог проникать в комнату. Он усмехнулся, когда вспомнил, как почти полтора года отучал себя закрывать двери балкона и оконные ставни. И как почти параноидально оставлял приоткрытыми двери комнат, чтобы уловить чужое присутствие в соседних помещениях. Инстинкты и рефлексы другого мира слишком прочно впечатались в него. И сейчас они всего лишь дремали, готовые в любой момент стряхнуть с себя сон. Элий выскользнул на балкон и подставил лицо лунному свету. Тихо. Спокойно. Он никак не мог до сих пор привыкнуть к этому. Даже спустя пять лет он продолжает оглядываться и скользить в тенях, если есть возможность не выходить на свет. Этим он отличался от своих детей. Близнецы быстро освоились, и теперь их невозможно было отличить от других детишек, разве что реакция у них была чуть более быстрая и развита лучше... Каким-то неуловимым чувством, что не раз раньше спасало ему жизнь, он ощутил чужой взгляд и опустил глаза, выискивая угрозу. — Лорд Виниэльт, вам не холодно? — улыбку посла Дариана можно было назвать какой угодно, но отнюдь не заботливой. Насмешка в его глазах мгновенно пробудила в душе элия Виниэльта убийцу Робина. И едва он собрался что-то ответить, как раздался пронзительный детский крик, полный ужаса. Посол моргнуть не успел, как фигура на балконе словно истаяла в единое мгновение. Мужчина нахмурился, когда его плеча коснулся стоящий рядом Дункан: — Ну-ка, господин посол, пособите... — А разве мы не должны быть паиньками? — усмехнулся Дариан, подставляя руки. — Вы — да, я — нет, — как отрезал рыцарь. — Я обязан проверять всё, что творится там, где поблизости находитесь вы. И он стремительной тенью взвился вверх, подброшенный сильными руками посла. Через секунду и сам Дариан стоял рядом с ним на балконе хозяина замка. Из-за приоткрытых дверей доносились голоса и явственный плач. Оба человека переглянулись и решительно пересекли спальню, чтобы попасть в коридор. Их гостеприимный хозяин сидел на корточках перед маленькой девочкой лет десяти. Ну, если смотреть на её возраст с точки зрения человека. Девочка всхлипывала, размазывая по щекам слёзы, а к стене в коридоре прижималась... Дункан с изумлением признал одного из своих солдат — золотоволосую Эмму. Вид у неё был донельзя растерянный и даже чуть испуганный: прямо напротив неё стоял, угрожая женщине ножом, мальчишка, ровесник девочке, выглядевший её зеркальным отражением. — Эй, малец, — строго позвал Дункан. Тот глянул на него звериными, полубезумными глазами, и рыцарь ощутил холодную волну вдоль своего позвоночника. — Лорд Виниэльт? — позвал тогда Дункан взрослого элия. Тот оторвался от девочки и взглянул в их сторону. — Мирт! Опусти нож! Ничего они не сделали, а если сделали, то я сам разберусь. Мальчик вздрогнул всем телом и медленно опустил нож, как велели. — Да, папа. — Эмма, — рыцарь обратился теперь к своей подчинённой. — Ты можешь внятно объяснить, что тут произошло? — Мой господин, — вскинулась женщина. — Я ничего не делала! Просто мне нужно было пройти в комнату, которая досталась мне, и тут появилась эта малышка. Посмотрела на меня и... закричала. — Я... я к тебе шла... папа, — всхлипывала девочка. — А тут... — она задрожала всем телом. — Папа... мама ведь не вернётся?! — Нет. Никогда, — твёрдо ответил ей отец. — Я обещаю. Помнишь, что папа тебе и Мирту говорил? Мама умерла. Она не сможет прийти за вами. Никогда. Маленькая элия почти заворожено кивнула. Она потихоньку начинала успокаиваться, и отец отвернулся от неё. Зелёные глаза смерили Эмму долгим взором, а потом прозвучало, как окончательное решение-приказ: — Тебя мои дети не должны больше видеть. Женщина вспыхнула от его тона, но напоролась на спокойный взгляд своего командира и промолчала. — Мирт, — лорд Виниэльт обратился к мальчику. — Пошли, поможешь мне уложить твою сестру. — Па... па... — донеслось сквозь затихающие всхлипы. — Да, родная? — Дункан и не думал, что голос этого лесного может быть таким... человечным. — Т-ты... совсем... голый, — выдавила она, пытаясь улыбнуться. Элий опустил взгляд. Люди замерли, ожидая реакции. И тут красиво очерченный рот светлого элия, высшего аристократа, произнёс нечто такое, что даже у воинов округлились глаза. И девочка... рассмеялась. Слёзы моментально высохли. — Папочка! Ты снова ругаешься! Как дома!