Кристаллы Альризы

— Через полчаса собираем совещание, — оставляя в покое дротики и профессорскую лысину, сказал Конрад со вздохом. — Будем выяснять, что включать в очередной отчёт. Заторчим мы тут, чувствую, до морковкиных заговений. И советую тебе, друг мой и помощник, принять витамины, присланные в комплекте лекарств на предпоследнем зонде. Кстати, я их сам сейчас приму. У меня из-за перестройки режима светового дня постоянная бессонница и хроническая усталость, — с этими словами Конрад достал круглую тубу, нажал на кнопку и проглотил пару белых пилюль. — А что тебе передали в информационном пакете? Ты почему-то не стал озвучивать письмо при всех, — Дакус осёкся, опасаясь, что сболтнул лишнее. Конрад беззлобно усмехнулся. — Если коротко: «Совет выражает недовольство. Данных недостаточно. До сих пор не обследованы храмы, ничего нет по поводу аборигенов. Если не найдёте способ тщательно осмотреть планету или наладить контакт с жителями, вас отзовут обратно и на 95% лишат обещанной оплаты». — Сволочи, — отметил Дакус. — Ещё какие! Готов поспорить, с посланием-выволочкой господин Главный Наблюдатель постарался. Его бы сюда на эту чёртову планету, где ни шиша не понятно. Ладно, зови ребят. Где хреновина, которую нам местная верхушка подарила для связи? Так… Сжимаем в руке и усиленно думаем, кому направлен вызов… Хорхе… Потом Павел… Анте… Энеобе… Марсель… Кажется, все получили сигнал. Господи помилуй, какая глупость! — Картрайт в сердцах метнул диск обратно в специальную коробочку, где хранил его во избежание порчи. — Как можно переговариваться с помощью саморазмножающихся кристаллов кварца?! Хотя никакой это не кварц, разумеется! От попытки сделать тесты на химсостав ТМП-16 расплавился в мгновение ока. И это современный точнейший анализатор молекул! — Любопытно, почему наши передатчики внезапно сдохли? — добавил Дакус. — У предыдущей экспедиции они работали, насколько я понял из отчётов. — Альриза на Землю не похожа, — пробормотал Конрад. — Нисколько, поверь мне. Чужая странная планета с двуличными жителями, которые одной рукой тебя приветствуют и разрешают жить бок о бок с ними, а другой рукой готовятся ударить. Зачем они подарили нам дома? Почему доступ на наш собственный корабль ограничен двумя часами утром и двумя вечером? Сможем мы вообще улететь, когда пожелаем? Столько вопросов и ни одного ответа! На пороге дома Конрада один за другим стали появляться члены команды. Первым вошёл Павел, за ним Хорхе, а ещё через пять минут и все остальные. Лица их были мрачны. Энеобе расчесывал какую-то подозрительную царапину на щеке, через каждые десять секунд доставал из-за пазухи противовоспалительную жидкость и брызгал из флакончика на повреждённый участок кожи, беззвучно матерясь. У Павла на плече восседал ворон с белым галстучком из перьев на груди и красным клювом. Ворон хитро оглядывал команду блестящими сапфирами глаз, наклоняя головку с серебристым хохолком то вправо, то влево. Анте, не успев толком войти и расположиться в гостиной, вдруг начал извлекать из карманов многочисленные образцы растения, представляющего собой солнечно-жёлтое сплетение стеблей и белых цветов, подобных лилиям, с синими прожилками по краям лепестков. Такие соцветия очень часто использовали для украшения одежды и фасадов домов местные жители. Первую пробирку Анте достал и поставил на стол с гордостью первооткрывателя. Вторую, точно такую же, — с лёгким налётом изумления на лице. Третью — с ужасом. От четвёртой его затрясло. Но когда прямо из его ладони выросла изящная лиана, увенчанная бело-розовыми листьями, мужчина завопил страшные ругательства на своём исконном диалекте, разом забыв ОСМ и все учёные премудрости. Трёхметровая лиана вытянулась во всю длину, шлёпнулась на пол, недовольно зашипела, свернулась пружиной и выпрыгнула в окно дома, которое благополучно распахнулось само собой, пропуская незваного гостя, столь сильно стремящегося вон. — Отвратительно, — меланхолично жуя антистрессовые капсулы, прокомментировал ситуацию Марсель. — Гадость, гадость, гадость!!! — вопил Анте, тряся в воздухе кистью руки, которая отнюдь не выглядела повреждённой. — Что это было? — ошалел Дакус. Энеобе, Хорхе и остальные замерли, уставившись на вопящего товарища. — Ты ранен? — не меняя тона, поинтересовался Марсель у Анте. Тот несколько успокоился, поняв, что выжил. Перестал трясти рукой и повернулся к доктору. — Нет, но… Вы видели?! — Ну и что, — спокойно пожал плечами Марсель, — я и не такое видел. А ты? — обратился он к Энеобе. — Чем порезался, признавайся сразу. Или ждёшь, пока у тебя лианы из ушей полезут? Конрад молча наблюдал за их диалогом. Испуг за этноведа закончился, и теперь капитан «Далласа» ждал, пока врач разберётся с внештатной ситуацией. Здоровье членов команды было превыше всего, так что с его точки зрения Марсель нисколько не нарушал субординацию, взяв инициативу в свои руки перед лицом внезапно возникшего Явления. — Я… гулял по улице. Ещё не смеркалось даже. И тут мимо меня прошла красивая кошка. Вернее, я подумал, что она — кошка. Хотел подойти ближе и получше рассмотреть, а она чем-то в меня плюнула. Чем-то острым и колючим. И сбежала. — Та-ак, — растягивая слова, гневно сдвинул брови Марсель, — а защитный костюм надеть не судьба? — Здесь это всё равно не помогает! Посмотрите хотя бы на Анте, его размножившиеся пробирки с образцами и эту дурацкую лиану, вылезшую из руки! — Ему простительно: он этновед, а ты биолог! — напустился на несчастного врач. — Изучаешь инопланетные образцы в экстремальных условиях на незнакомой планете! Ты должен соблюдать инструкцию по безопасности! Камикадзе хренов! Конрад, предлагаю сообщить Магам об инциденте. Пусть они осмотрят нашего смельчака, заодно узнаем, какая кошка и чем именно в него плюнула. — Согласен, — кивнул Конрад. — Господин Фишер: кругом и марш на улицу. Где находится представитель храма Магов тебе известно? — Что-то не хочу я к ним идти, — внезапно струхнул Энеобе. — Плюющихся кошек мы не боимся, а магов боимся? Я сказал — МАРШ! — Есть, — уныло покорился судьбе Фишер и покинул комнату. — Господин Кин после совещания идёт сдавать анализы доктору Марселю. Особенно кровь из вены по семистам показателям и пробу генной модификации. Ясно? — Есть, — тем же тоном, что и Энеобе, отозвался "господин Кин". — Далее, — продолжал Конрад, ткнув пальцем в грудь Павла, — зачем ты припёр ко мне в дом птицу? И откуда ты её взял? — Честно говоря, он прицепился ко мне сам, — начал парень. Неожиданно «птица» расправила клювом галстучек на грудке, переступила чёрными лапками на плече и осмысленно заговорила: — Гоша друг Паши. Он умный и красивый. Гоша знает про Землю. Он родился на Альризе, но очень хочет видеть Землю, потому что там родина Паши. Гоша будет защищать Пашу от Явлений, а потом Паша возьмёт его с собой. — Ни фига себе! — не выдержал Хорхе. – Во, выдала птичка! — Какого… — Обалдеть! — Сдуреть можно! Последние три реплики принадлежали последовательно: Конраду, Дакусу и Анте Кину. — Тащи его к магам немедленно! — заорал Конрад. — Какие царапины! Какие кошки! Царапина — мелочь! Тут вороны с человеческим интеллектом летают! Это же сверхопасное Явление! — Ой, ой! — стыдливо прикрыл головку крылом Гоша, но тут же один хитрый глаз высунулся из-под перьев снова. — Не надо кричать. Я совершенно безопасный. А говорящим получился вот почему: мутационная волна средней силы шла по базисной диагонали храма Ара и зацепила гнездо корросов. Двое моих братьев погибли, но я упал на землю, а тут меня нашёл Паша. Волна накрыла нас обоих. Часть его генома попала внутрь меня вместе с частью памяти, и что-то мне досталось от его представления о воронах Земли. Корросы на самом деле синего цвета с белой грудкой, лапками и длинным хвостом, и они не говорящие. А я вот теперь получился ни то ни сё. Лучше бы целиком стал, как вы. Мне сейчас человеческого облика жуть как не достаёт! Постоянно хочется крылья использовать, как руки. Клюв и когти вообще уж-жасно мешают! — и он, распушив перья, встряхнулся всем телом, будто пытаясь сбросить надоевшую оболочку. — Родичи меня прибьют, если встретят. Зато я унаследовал генетическую память Альризы. Я вам могу кое в чём помочь в ваших исследованиях, — и он важно надулся. Ошалевший Конрад краем глаза отметил, что Марсель, как истинный врач, уже вовсю делится с соратниками запасами антистрессовых капсул из личной аптечки. — Животное под названием лангелла, плюнувшая в вашего друга недоеденными шипами дерева уматис, абсолютно безвредна, — продолжал Гоша, не обращая внимание на психически неустойчивое состояние команды «Далласа». — Она была не в настроении. Возможно, голодная и злая. Во-вторых, пуэретта, выросшая якобы из руки, тоже относительно безопасна. Это она размножила пробирки господина Кина, а потом сбежала. Наверное, господин Кин подцепил её в зарослях иннобе — такое забавное растение с ворсистыми листьями и ветвящейся листовой пластиной, с которых капельки прозрачного сока капают. Сок хорошо порезы заживляет, хотя его и пить можно, он весьма полезен для желудка. Да и пуэретты его любят. Им даже корней не надо, чтобы впитать сок иннобе. Они его листьями и стеблем всасывают. Сама же пуэретта славится тем, что при интенсивном росте выпускает ядовитый, но не опасный для жизни газ, наводящий массовые галлюцинации и размножает прикасающиеся к ней предметы, делая их точные копии. Правда, скопированные экземпляры самоуничтожаются в течение нескольких недель или месяцев, либо тихо распадаясь на молекулы, либо громко взрываясь. Это уж как повезёт. Поэтому выкиньте ваши сегодняшние пробирки с образцами от греха подальше, не то рискуете погибнуть сами или потерять свой корабль. — Почему ты раньше молчал! — набросился Павел на птицу. — А ты не спрашивал, — обиделся тот, отворачиваясь. — Паша! Как ты с ним общаешься? — не верил глазам Марсель. — Привык уже. Поначалу тоже был шокирован, но в течение пяти часов подряд к чему угодно привыкаешь, — честно ответил Павел. — Где ты его нашёл? — заинтересовался Хорхе. — Бродил возле Северного храма в надежде определить границы аномальной зоны с помощью датчиков, а также выяснить влияние неизученного излучения на растения, расположенные в радиусе нескольких метров. — Не оповестив меня? — сухо уточнил Конрад. — Простите, капитан. Я надел защитный костюм, как видите, и не приближался к храму более, чем на тридцать метров. Геопатогенная зона гораздо шире, нежели показали замеры «Отелло». Источник аномального излучения находится под землёй, причем испускает нестабильные волны, скачкообразно меняющиеся каждую секунду. Я собирался подготовить материал для отчёта, и тут напоролся на него, — Павел указал подбородком на Гошу, невозмутимо перебиравшего пёрышки. — Он в тот миг был просто кожистым шевелящимся яйцом коричневого цвета. Когда я поднял яйцо, оно вдруг разломилось, и мне на плечо порхнул птенчик. Кстати, трепаться он начал сразу. И первое, что сделал, попросил накормить его какой-то мясистой дрянью, причем точно указал, где её можно найти. — Это сельфусы. Вкусненькие! От них растёшь быстрее, — пояснил Гоша, отвлекшись от своего занятия. — Что и случилось, — прокомментировал Павел. — Налопавшись мерзких сельфусов, бр-р, видели бы вы, насколько они отвратительны, он вымахал в течение пары часов до своего теперешнего состояния. Имя сам себе выбрал, просканировав мою память. — И всё время трепался, пока рос? — уточнил Конрад. — Ага. — Говорливый. — Надоеда, — согласился Павел. — Вредины, — не остался в долгу Гоша. — Гоша, ты взрослый, или будешь ещё расти? — поинтересовался Конрад. — Явление, затронувшее меня, было рассчитано на два часа. Все мутации, случившиеся с моим организмом за это время, останутся, но новых не появится. Я успел вырасти, теперь таким и останусь, пока планета не аннигилирует меня. — Аннигилирует? Почему? — невольно воскликнули все. — Я же мутант. Если меня раньше не убьёт кто-нибудь, например, Маги, Воины или мои собственные родичи, спустя положенное время меня уничтожит Альриза, когда пойдёт анти-волна. Такое тоже случается. Анти-волны стирают то, что было вызвано Волной. Меня вызвала к жизни Волна. Значит, анти-волна уничтожит меня. — Когда она пойдёт? — спросил Павел. Почему-то в его взгляде мелькнуло сожаление. — Кто её знает, — откликнулся Гоша с притворным безразличием, снова принимаясь чиститься. — Они непредсказуемы. — Давайте сядем, — неожиданно тихим голосом предложил капитан. — Точно! — обрадовался Анте Кин, как будто это предложение могло чем-то помочь в сложившейся ситуации. Все расселись: кто на диван, кто на кресла. — Теперь по порядку и сначала, — похоже, Конрад обращался именно к Гоше. — Совещание у нас вряд ли получится сегодня, но отчёт с зондом я отправлю. Хотелось бы знать побольше о корросах, лангеллах и причинах мутационных Явлений на планете. — Пожалуйста, — вальяжно развалился в кресле Гоша, перелетев туда с плеча Павла. — Корросы живут в гнёздах, которые строят в развилках кустарника, либо в расщелинах скал, любят воду, но и погреться на солнышке тоже не прочь, питаются плодами деревьев геккоте и мелкими насекомыми, как водными, так и наземными. Зелёные корросы способны самостоятельно производить питательные вещества с помощью солнечной энергии, зато они не могут долго пребывать в воде. Синие корросы отлично плавают и ныряют, но не умеют добывать пищу из лучей света. Я из рода синих, так что мне надо кушать, — и он похлопал себя крылом по животу. — Наверное, ваша земная пища тоже сгодится. Вы ничего вкусненького с собой не захватили перед отбытием? Я бы не отказался, — и он аппетитно сглотнул. Антистрессовые капсулы уже начали действовать, поэтому все слушали рассказ Гоши на удивление спокойно. — Узнаем ответы на остальные вопросы, наградим тебя питательной смесью из зёрен пшеницы и мясных волокон. Или ты предпочитаешь желе из вишен с добавлением сладкой сливочной массы? — Ага, согласен на оба варианта: основное блюдо и десерт! А то не хотелось бы, как мои родичи, то нэуллами хрустеть, то кожуру от геккоте часами переваривать, — продолжал Гоша. — Сельфусов-то на всех не хватит. Они большая редкость. Вот и лопаем всякую гадость. Ваш парень, кстати, — и он указал крылом на Павла, — зря отирается возле храма Ара. Там действительно опасно, хоть с энерго-защитой, хоть без неё. Лангелла — ерунда, она травоядная и не опасная. А если и выплюнет колючку, то просто в целях самозащиты. Дерево уматис, плодами и листьями которого она питается, даже полезно для вашей крови. Оно не ядовито, иначе лангелла издохла бы, съев его, поэтому зря вы Энеобе отправили к магам. Он только время потеряет и ещё раз выслушает нудную лекцию о том, почему биологу-инопланетянину нельзя приставать на улице к бездомным животным. А вот Северный храм может выплюнуть в вашу сторону колючку покрупнее, от которой вы одной царапиной не отделаетесь. — Чем опасен храм? — заинтересовался Конрад. — Он является одним из четырёх входов в ядро планеты. Внутри лежит огромный сияющий Шар. Его оставили Боги много тысяч лет назад, чтобы он оберегал Альризу. Если Шар распадётся, Альризе конец. Сейчас Шар стал слабым и не может держать себя под контролем, поэтому вместо продуктивных волн посылает мутационные. Та, что зацепила меня, была не очень сильной. Из-за волн на планете возникают Явления. Так называют периоды и результаты неожиданной и непредсказуемой нестабильности пространства и времени, нарушение законов физики, геологии или биологии на планете. Поскольку Шар, на котором держится мир, больше не способен самостоятельно справляться со своими функциями, ему помогают Маги, Воины и последователи храма Искусств. Именно они в последние две тысячи лет удерживают планету от распада. Они обладают способностью нейтрализовать Явления, но не всегда это удаётся. Двадцать лет назад гигантская Волна сотрясла нас. Мы пережили ужасный катаклизм. Хорошо, что барьеры Воинов сдержали волну в тех местах, где находилась большая часть населения и стояли важные постройки. Остальная часть планеты сильно изменилась. Многие жители погибли. — Ты появился на свет от силы пять часов назад! Откуда ты всё это знаешь? — не сдержался Дакус. — От Шара. — Шар беседует с тобой? Ну и важная же ты персона! — криво усмехнулся Конрад. - Ладно, расскажи нам про Шар. — Он всемогущий, — не понял иронии Гоша, — но не самовоссоздаваемый. Его породили Боги — существа, которые были гораздо могущественнее Шара. Им по сей день поклоняются нынешние жители. Говорят, Боги до сих пор где-то далеко держат связь с Альризой. С момента создания Шар имеет доступ в сознание любого элрисо. И каждый способен получать от него информацию о планете. — Кто такие элрисо? — Все живущие на Альризе. Не важно, птица, насекомое, зверь, дерево или итэтэ, все мы носим имя эл-этерисо или кратко — элрисо. — Расскажи про итэтэ, — не сдавался дотошный Конрад. — Так со времен создания Шара называют жителей планеты, похожих на вас, землян. Человекоподобные — это итэтэ. Очень давно Шар создали Боги. От Шара родилась Альриза, а потом вся жизнь на ней и, конечно, итэтэ. Сначала Шар был маленьким, а планета — бесплодной и пустой, но Боги упрямо растили Шар, пока он не стал огромным, как тысяча галактик… — Заливаешь! — наконец, опомнился Конрад. — Шар помещается внутри планеты, а размером с тысячу галактик? Такого быть не может. — В ядре находится точка соприкосновения Шара и планеты. Вначале ядро и Шар совпадали, но потом Шар вырос, и он мог убить планету, если бы продолжал расти сквозь неё. Поэтому Боги перенесли его куда-то, оставив только точку соприкосновения с Альризой. Целиком Шар пребывает в другом месте, где никому не мешает своими размерами, но если его вынести сюда, то он займёт собой площадь с тысячу галактик, — терпеливо объяснял Гоша. — Больше я ничего не знаю, хватит вопросов, — капризно заявил он. — Я всё-таки бывшая ящерица, благодаря вашему другу получившая интеллект человека. — Ящерица?! — А внешне стал, как птица. Представляете? Говорю, я безнадёжно упущенный для исправления, хотя и не опасный мутант. Меня родичи прибьют, если встретят. — Почему? — выпалил Хорхе. — Своим существованием я нарушаю стабильность данной реальности. Порождения Волн подлежат уничтожению. Любое Явление, если это не итэтэ, подлежит немедленной гармонизации, нейтрализации или уничтожению. Кодекс Альризы, первая глава, пункт второй. Первый пункт гласит, что Альриза — это высшая ценность, которая у нас всех есть, и мы должны защищать её, даже ценой собственной жизни. Но это и без Кодекса очевидно. — Нет, — неожиданно ласково заговорил Конрад, загадочно помигивая Дакусу, — на растерзание я тебя не отдам. — Спасибо, — благодарно пискнул Гоша. — Угощайся, — капитан достал из переносного морозильника две тубы со съедобной пастой. На одной было помечено на языке ОСМ: «Мясо+пшеница, питательная смесь № 4 для астронавтов и пилотов шаттлов, емкость 350 мл». На другой: «Десерт № 7. Вишня с мороженым. 200 мл». — А-ааа, — застонал Анте, глотая слюну. Питательных смесей оставалось в обрез, и неизвестно, пришлют ли в следующем зонде новые, возможно их заменят калорийными и полезными, но совершенно безвкусными капсулами. Местную пищу земляне пробовать пока не решались, несмотря на многочисленные благородные предложения Магов. Конрад бросил на Анте уничтожающий взгляд, и тот затих. Все внимательно следили за Гошей, когда тот отковырнул клювом пробки и стал заглатывать содержимое обеих туб попеременно. Если кто-то и надеялся втайне, что после него останется немного еды, то надеющийся вскоре понял: бесполезно. Голодный коррос проглотит всё. Дождавшись, пока Гоша довольно откинется на спинку кресла, Конрад подвёл итог: — У кого-то ещё есть идеи по поводу того, что включить в отчёт? На мой взгляд, между нашими исследованиями и тем, что выдал бесценный найдёныш, пока нет противоречий. В отчёт обязательно включим образцы растений, добытые Анте, с рассказом об их получении. Жаль упустили пуэретту. — Да на фиг она вам сдалась? — удивился Гоша. — Это ж сорняк. От неё жители не знают, как избавиться. Есть, конечно, недотёпы, которым нравится галлюциногенным газом дышать, но чудиков, занимающихся такой белибердой, никто не воспринимает всерьёз. — Хорошо, — ласково поощрил его Конрад, — мы внимательно слушаем, продолжай. — Чего продолжать-то? — опасливо покосился на него Гоша. — Что ты ещё знаешь о местных жителях и их обычаях? — Так, ерунда всякая, — неопределённо махнул крылом коррос. — Для нас не ерунда, — вкрадчиво заметил Конрад, подвигая ближе баночку с «Десертом № 8 — Персиковое желе». Гоша скосил глаз на баночку, подумал секунду, потом отчеканил. — Расскажу всё, что знаю, если укроете меня от… Ливней, бурь и потрясений, и равнодушия толпы, От боли, слёз и огорчений Несчастной горестной любви! А также прочих неблагоприятных воздействий окружающей среды. Ещё кормить хорошо обещайте, пожалуйста. Команда молча застыла на своих местах. Потом Конрад вдруг начал тихо смеяться, а спустя полминуты хохотал во всё горло, стуча кулаком по столу. — Впервые, — наконец, с усилием выдавил он из себя, — за столько десятков лет не жалею о том, что всё ещё жив. — Он спёр мое стихотворение, — бормотал красный от смущения Павел. — Первое стихотворение, посвященное Наде… Ещё в школе. — Ладно, Паш, не огорчайся, — похлопал Хорхе по плечу товарища. — Это не плагиат. Просто бессознательная попытка разрядить обстановку. — А заодно бесспорное доказательство его телепатических способностей, — добавил Дакус. — Ближе к теме, — Конрад слегка хлопнул пальцами по крышке стола, призывая всех к вниманию. — После совещания мне отчёт составлять. Чем больше информации, тем лучше. Гоша! — Да, сэр Картрайт! — откликнулся тот, словно всегда был членом команды. — Я бы хотел узнать: как устроен Шар? Всю информацию о нём, и как он влияет на планету? Понял? Гоша кивнул, напрягся. И тут произошло непонятное. Глаза птицы подёрнулись мутной плёнкой, будто остекленели, он механически стал повторять всё более отчаянным голосом: — Нет информации. Доступ запрещен. Попытка взлома. Доступ запрещен. Доступа нет! — Конрад, останови его! — не выдержал Павел, пока остальные со страхом наблюдали за тем, как маленькое птичье тело сотрясают спазмы боли. Капитан нахмурился, быстро подошёл к Гоше и взял его в руки, погладил перья. — Не надо, малыш, остановись. Я всё понял. Туда нельзя. — Ага, доступа нет, — тихо выдохнул Гоша, его взгляд прояснился, он перестал дрожать. Осторожно Конрад опустил птицу обратно на кресло. Гоша встряхнулся и нахохлился. Потом грустно сказал, отворачиваясь. — Я не смог быть полезным. Теперь вы меня выгоните? — Да ты что, малыш! — улыбнулся Конрад, и взгляд его потеплел. — Энеобе я давно должен прогнать за несоблюдение инструкций, да и Павла отправить следом за самодеятельность возле Северного храма. Я же никого не отстранил от должности и не отправил восвояси, правда? И ты останешься. Ты очень нам помог. — Ура-а! Я остаюсь с Пашей! – и, довольный, коррос быстро перелетел к молодому космогенетику на плечо. Тот не возражал, наоборот, тихо погладил птицу по взлохмаченным пёрышкам. — Итак, — Конрад нахмурился, — кое-что извлечь из этого маленького инцидента удалось. Судя по всему, мы имеем дело с планетой, управляемой искусственным интеллектом. Вот и объяснение происходящему. — Ерунда, — возразил Хорхе. — Как искусственный интеллект мог создать людей, животных, растения, климат? — Умей сопоставлять факты. Жители Альризы связаны с Шаром с рождения, так? Планета полностью зависит от его капризов, так называемых волн и анти-волн, определяющих всё, вплоть до смены законов природы. Верно? — Да, — неохотно согласился Хорхе. — Но всё равно… — Вот она — классическая физика, не признающая отступлений от канонов! — не выдержал Конрад. — Ты сам видел: альризийцы обладают даром материализации и дематериализации, колоссальными телепатическими и гипнотическими способностями, ставят силовые поля, не используя технических приспособлений, одним мысленным приказом. Даже Явлениями управлять умеют. Откуда такие способности? При том, что бытовая сторона жизни у них не обустроена совершенно. Уровень нашего XVI века, возможно. И последнее. Что означает фраза: «Доступа нет, попытка взлома»? Тебе это ничего не напоминает? Глобальный компьютерный банк данных, например? Ничего другого не остаётся, как признать факт, что в ядре Альризы находится созданный иной цивилизацией мощный искусственный интеллект, способный контролировать бытие целой планеты во всех её аспектах. Создавшая Шар цивилизация владеет технологией Демиурга, вечным секретом творения вещей, как живых, так и неживых. Нам об этом даже помыслить нельзя, настолько мы от них отстали. — Ты ещё скажи, что они — Боги, — недовольно буркнул Хорхе. — А мне приходится это признавать. Если они сумели создать планету с действующей биосферой, с людьми, что им мешает покумекать и сотворить систему планет со звездой, а потом и целую галактику? Вспомни слова Гоши о размерах Шара, и о том, как Боги ушли жить далеко, продолжая держать связь с Альризой. На какие мысли тебя это наводит? — Ладно. Они сотрут нас в порошок, измельчат на кварки и нейтрино, — мрачно обронил Хорхе. — А потом аннигилируют. Если твоя версия верна, мы пигмеи на фоне этих… демиургов! — Скажи-ка, Гоша, — повернулся Конрад к птице, приглаживавшей клювом волосы Павла. Тот мгновенно перелетел к капитану «Далласа» и внимательно уставился на него своими умными глазками. — Кодекс Альризы создал Шар? — Конечно, — кивнул Гоша. — Кодекс появился две тысячи лет назад. Тогда же, когда возникли первые Явления. До этого итэтэ жили безо всяких правил. — Выходит, сейчас Шар повреждён? — допытывался Конрад. — И Кодекс понадобился, чтобы выжить в экстремальных условиях? — Увы, это так. — Почему Боги не придут и не починят его? — Есть информация о том, что они заняты другими, более важными делами. — Более важными, нежели спасение созданного ими мира? Как долго вы собираетесь сами справляться с проблемой? — Четверо Мудрецов, хранители четырёх Храмов отвечали за связь с Богами. Теперь трое погибли и не возрождаются, четвёртый опасно болен. Боги давно не отвечают, хотя Маги пытаются разными способами призвать их на помощь. Последний контакт состоялся более шестисот лет назад. Тогда Боги сообщили, что у них проблемы не только на Альризе. На многих планетах дела обстоят хуже, чем здесь. Ещё передали непонятную фразу, которую мы не можем растолковать до сих пор: «Если Система рухнет, все обречены на жалкую участь. Создав Альянс, мы совершили непоправимую ошибку». После чего связь окончательно оборвалась. — Откуда ты всё это знаешь? — недоумевал Павел. — Шар впитывает информацию решительно обо всех событиях, происходящих здесь. Не важно, личная эта информация или общедоступная. — Значит, беседа с Богами состоялась шестьсот лет назад? — Точно. — С тех пор вы справляетесь с Явлениями сами? — Магам помогают последователи храма Искусств и Воинов. — Объясни иерархию, пожалуйста. Мы должны понять, что к чему. — Раньше над Альризой сиял Золотой век, все жили счастливо, нас не беспокоили Явления. Боги помогали нам, присутствуя рядом. Некоторые девушки итэтэ становились жёнами Богов. Да порой и Богини брали в мужья наших юношей, хотя такое случалось крайне редко. Правда, Боги забирали своих мужей и жён от нас навсегда, не давали нам больше никогда общаться. Каждый итэтэ обладал прекрасной внешностью, умом, физической силой и умением управлять материей окружающего мира. Эти способности из поколения в поколение усиливались. Выделялись итэтэ, у которых особенно ярко проявлялся талант петь, танцевать, создавать живые картины, менять форму тела или чужих тел, лечить болезни, быстро перемещаться в пространстве, перемещать других, держать постоянную связь с Шаром, проникать в чужое сознание и чувства, строить защитные энерго-барьеры. Некоторые даже видели, какой Шар внутри. Осталась информация о прекрасном цветке, трепещущем на ветру, цветке Эте с миллионом лепестков, символе Истинного Света. Когда выдающихся итэтэ родилось достаточно много, Боги порекомендовали построить четыре Храма и сгруппироваться вокруг них. Эстеты, тонко чувствовавшие красоту мира и умевшие адекватно выражать её, стали служителями Эте — Южного храма искусств. Считается, что их деятельность помогает гармонизировать окружающее пространство и свести к минимуму количество Явлений. Празднества храма проводятся с одной целью — гармонизировать пространство в опасном, с точки зрения Магов и Воинов месте, чтобы не допустить начала Явления. Служителями Эте в основном становятся представители расы Тьео, вы их определяете как блондинов. — А почему на месте храма стоит рогатый лев? — удивлённо перебил Марсель, за что Дакусу захотелось прибить доктора, влезшего, как ему показалось, абсолютно не вовремя с неуместным вопросом. — Какой еще лев? — возмутился Гоша, как истинный альризиец, обиженный за свою родину. — Это символ Нарэбо, защитника Белого Кристалла, рождённого Богами первого круга. Нельзя, чтобы чужаки наподобие вас видели храм в его истинном свете! Поэтому облик строения изменен Магами. А печать, оставленная Богами, перекрыла нижний зал храма ещё две тысячи лет назад, чтобы никто из итэтэ не мог спускаться к Шару. — Значит, у вас нет никакой возможности самим починить Шар? — вмешался в беседу Конрад. — Конечно. Его нельзя касаться, так сказали Боги. Иначе планета взорвётся, и мы все мгновенно погибнем. В Шаре содержится информация, как его починить, но её от нас скрыли, ибо мы ещё не настолько развиты для понимания, мы можем только всё испортить. — Ясно. Видимо, когда я попросил тебя извлечь информацию, Шар воспринял это, как попытку увидеть устройство его внутренней структуры. Гоша, ты наша самая ценная находка за прошедшие два месяца! — просиял Конрад. — Я готов кормить тебя, чем угодно, а ты можешь разговаривать, сколько пожелаешь, хоть дни и ночи напролет! — Правда? — обрадовался коррос. — Истинная, — Конрад украдкой подмигнул команде, показывая, что чем скорее они выжмут из птицы всю информацию, тем лучше. — Так что по поводу остальных трёх храмов? — Храм Мито собрал вокруг себя Воинов. Преимущественно из расы Анг. Их вы про себя определили, как брюнетов. Чудные у вас словечки! «Брюнет, блондин» — язык свернёшь, — хихикнул вдруг Гоша, потом продолжил. — Задача Воинов — уничтожать самые опасные Явления и ставить энерго-барьеры. Иерархия Воинов проста: их делят по уровню барьеро-напряжения, к которому способно от рождения тело Воина, то есть насколько эффективно его умение ставить защитные барьеры и как долго он их может держать. Воины первого круга самые сильные и выносливые. Лидер храма — сильнейший из представителей первого круга. Всего кругов восемь, у каждого наличествует глава, подчиняющийся напрямую лидеру храма. Воины способны, скоординировав усилия, создать многокилометровую непроницаемую оболочку шарообразной формы вокруг определенного участка суши во время Явлений, развернувшихся до масштаба планетарных катаклизмов. Никакая часть Явления сквозь барьер не проникнет, даже если снаружи всё пойдёт прахом, ограждённый участок вместе с фрагментом воздушной сферы и подземной частью останется невредимым. Воины могут удерживать барьер сотнями лет, передавая друг другу свою силу. Впрочем, самые масштабные Явления не длятся более полувека. Волна прогоняет свои трансформы через планету практически мгновенно. Мы привыкли к этому. Я перевожу величины на вашу систему координат. У нас она би-календарная: мы отмечаем время движения Альризы по орбите и одновременно интервалы между Явлениями, их географию и интенсивность. Приходится прогнозировать с большой точностью, иначе не выжить. Прогнозами занимаются Маги. Их храм Дана самый обширный. Тот, кто показывает результаты слабее Воина восьмого круга, но все же лучшие, нежели среднестатистический итэтэ, становится Магом-Защитником. Их по кругам не делят. Маги-Защитники нейтрализуют Явления средней величины, охватывающие незначительные участки планеты. В отличие от Воинов Защитники способны выкачивать энергию из Волны, если она не очень сильна, и обращать эту энергию против самой Волны, генерируя анти-волну. Подобный процесс называется нейтрализацией. Волны желательно останавливать в зачатке, а все их последствия устранять, но это, разумеется, не всегда возможно. Результаты волн могут быть самыми неожиданными, вплоть до самопроизвольной материализации итэтэ с необычными способностями. Убивать же себе подобных нельзя. Это закон. Поэтому аномальными итэтэ сразу начинают заниматься Лекари и Эмпаты, а особо опасных помещают в энерго-ловушку и держат там до тех пор, пока не пойдет анти-волна, сгенерированная Альризой. Планета со временем сама подчищает за собой подобные ошибки. Есть ещё Маги-Наставники. Они консультируют население по бытовым вопросам, помогают овладевать элементарными навыками безопасной трансформации материи. Маги-Теоретики — разрабатывают новые виды защит, изучают свойства изменённых веществ. Но сейчас их сильно ограничили в экспериментах. Непроверенные манипуляции с материей могут вызвать опасную Волну. Маги-Эмпаты отвечают за отклик на чужое сознание и контакт с ним, когда ситуация требует подобного вмешательства. Функция Эмпатов — защищать Альризу от вторжений извне, либо когда Волна повредила чьё-то сознание, и этого жителя надо спасать. Маги-Биологи изучают и отвечают за сохранность биосферы планеты, Маги-Лекари выправляют телесные повреждения, если таковые случаются. Обычно серьезные ранения или изменения тела — прямые следствия Явлений. Вот за меня бы сейчас, к примеру, взялись Лекари и Эмпаты, но я не хочу становиться опять бессловесным существом. Мне понравилось общаться с вами, и видеть так много, чего бы я никогда не увидел, будь я простым корросом! Кстати, если Альриза не убила вас, значит, она к вам не враждебна. Вы можете попытаться установить с ней связь. Тогда вы, вероятно, сможете читать ту же информацию, что и я, без посторонней помощи. Хотя тогда я стану бесполезен, и вы меня прогоните, — огорчился Гоша собственным мыслям. — Никуда мы тебя не прогоним, успокойся, — уверил его Конрад. — Расскажи лучше про последний храм. — Храм Ара… Он был самым почитаемым во времена Богов. Там добывали Сияющие Звёзды. Вся земля под храмом полна их зародышами. Только держатели храма Ара знали секрет правильной добычи. Они приносили бесценные кристаллы Богам. Их Лидер напрямую общался с Высшими, был очень уважаем ими. Неправильно извлечённые из-под земли зародыши становились обычными кристаллами: красивыми, яркими, но пустыми. Из таких кристаллов, не развивших свою полную силу, сложены все наши храмы. Потом Боги исчезли, забрав с собой держателей Ара, включая Лидера, так мы утратили секрет Сияющих Звёзд. Известно только, что Боги теряли всё могущество и власть, если вдруг исчезала их личная Сияющая Звезда. У каждого Бога имелась собственная. Многие из тогдашних итэтэ набирались смелости и просили подарить им Звезду, но Боги отвечали: «Она дарует совершенство, а вы и так совершенные существа, вам она ни к чему». Лукавили, конечно, на то они и Боги. — А на кого походили ваши Боги? — Немного на вас. Немного — на итэтэ Альризы. Только все итэтэ похожи между собой, а Боги абсолютно разные были. Чертами лица, ростом, формой тела, цветом кожи, глаз и волос… Все оттенки там встречались! Боги изначально знали мифы о создании Вселенной, в том числе историю Альризы, и записали нам её в Шар, чтобы мы тоже узнали. — История планеты — секрет? Шар опять скажет, что доступ запрещен? — Нет. Подобные вещи всем известны, — Гоша встряхнулся в кресле. — Пить хочется. Шесть пар рук одновременно протянулись к нему, предлагая, кто прохладную воду в переносном мини-контейнере, кто фруктовый сок, кто водный кислородонаполнитель*. Гоша выбрал молочный коктейль, предложенный Марселем. Доктор заботливо вставил соломинку в отверстие контейнера и протянул Гоше. Тот напился и благодарно произнёс: — Какие вы добрые! Вы не можете быть йаллок майа. Скорее всего, вы тоже итэтэ, только из-за Завесы. — Мы - итэтэ? — опешил Дакус. — Угу, — кивнул Гоша. — Вас поэтому и оставили здесь: чтобы разобраться точно, враги вы или нет. — То есть как это — враги? — обеспокоился Конрад. — По легенде, где-то во Вселенной существуют планеты, как наша, и другие итэтэ: братья, дети Богов. Но есть и враги, зараза космоса, йаллок майа. Они несут разрушение. — Кто это — «яалок мая»? — отлично понимая, что безобразно коверкает термин, спросил Марсель. — Потомки расы предателей. Их все в космосе избегают. Они когда-то добровольно оборвали связь со своей планетой, решив быть независимыми. С тех пор стали скитальцами. Но даже если другая планета примет их, соединит своё сознание с ними, всё равно через много тысяч или сотен лет, их гордыня возьмёт своё, и они уничтожат её, как когда-то бросили на произвол судьбы свою родину. У нас самое страшное преступление — предать Альризу. Мы не можем жить без неё. Погибнет она — погибнем мы. Прервётся наша связь — тоже верная смерть. А вот раса предателей может жить отдельно от любой планеты. В этом их независимость и в этом их проклятие. Недаром их называют проклятыми странниками. Слепыми странниками. Конрад быстро сориентировался и понял: если сейчас спросить Гошу о том, в чём состоит пресловутая «связь с планетой», без которой нельзя жить никому, кроме йаллок майа, коррос мгновенно заподозрит их всех в принадлежности именно к проклятой расе. И где гарантия, что тут же не улетит к Магам, дабы сообщить им последние новости, вопреки собственному недавнему уверению в глубочайшем расположении к землянам? Капитан выразительно обвёл взглядом лица сотоварищей, пресекая любые попытки задать опасный вопрос. Слава Богу, никто даже не попытался. Молодцы. Сообразили. Да он и не сомневался в их интеллекте, набирая в команду. — Так что всё-таки насчет мифологии и истории Альризы? — кашлянул Конрад. — Нам бы хотелось лучше понять ваш мир. — Слушайте, — Гоша важно приосанился и начал. — Вначале среди тьмы возник Белый Кристалл, потому что тьма представляла себе свет, но никогда не видела его. Тьма была вечной, древней, она знала миры, планеты, Богов, но это было словно старое воспоминание внутри неё. И тьме стало грустно. Она поняла, что если не возродится свет, то и ей больше не стоит продолжать вспоминать, так как в бесконечных воспоминаниях нет смысла. И её желание создать нечто, отличное от себя, нечто реальное - не тень, не тьму, настолько усилилось, что появился Белый Кристалл. Тьма испытала любовь к своему творению. Она прекрасно знала, Белый Кристалл её тоже любит, однако, если осознает её как часть себя, как свой источник, то захочет слиться с ней, станет таким же, как она, потеряет свечение, превратится в старое, полустёртое воспоминание. И тогда, пока он ещё был крошечным, не видел никаких отражений тьмы в своих многочисленных гранях, печаль не коснулась его, тьма воздвигла Вечные Врата между собой и кристаллом, чтобы спасти его от своей небытийной сути, чтобы в кристалле остались только жизнь и вечная радость. Когда Кристалл достаточно вырос и осознал свое бытие, он уже был за Вратами, ограждённый от тьмы, обладающий вечной жизнью, как хотела его Мать. Единственное огорчало его — Кристалл не понимал: а что с другой стороны Врат? Его снедало любопытство, он тянулся, расширялся и рос, испытывая лучащуюся радость, но Врата отодвигались, давая ему пространства ровно столько, сколько он хотел, но не позволяя приблизиться. Наконец, Кристалл взмолился: «Я одинок. Я чувствую, за этой стеной, окружающей меня, кто-то есть! Я хочу нашей встречи». И тогда из-за Врат он услышал голос, говорящий ему: «Ты не один. Ты владеешь вечной жизнью и способностью создавать миры. Позволь себе стать Творцом, и ты узнаешь новую радость». Тогда Кристалл понял, что способен создавать планеты и звёзды, людей и животных, и ему стало легко. Он придумывал миры, законы бытия, и те послушно возникали, словно отражение его граней, продолжение его лучей, ярко сияли, а потом растворялись и возвращались к нему. Этот круговорот вещей занял Кристалл на какое-то время, но потом он повзрослел, и снова стал задавать вопросы: «Почему я всегда существую, а мои миры недолговечны? Почему я не могу создать нечто такое же, как я сам?» И поскольку Кристалл уже был взрослым, он нашёл ответ: «Сила, создавшая меня, за Вратами. Только она способна породить нечто могущественное, не исчезающее. Я должен открыть Врата». И такой тоской и отчаянием были наполнены его бесплодные попытки достичь невозможного, что тьма сдалась. «Я дам силу, которую ты просишь, дитя, — сказала Мать. — Так как ты просишь от любви, не от жадности. Любовь не позволит тебе померкнуть и исчезнуть. Но с того мига, как я открою Врата, наши две силы снова встретятся, свет и тьма станут вечно бороться и противостоять друг другу, ибо в детях, которых мы породим, будет нечто не только от света, но и от тьмы. Я нарочно ослаблю себя в их душах, отгорожу завесой, но ничего не смогу поделать, если светлые кристаллы их душ по доброй воле устремятся ко мне. Увы, я всегда буду второй силой, притягивающей их, ибо стану их матерью после взлома Вечных Врат, которые призваны не позволить никогда Истинному свету увидеть Вечную тьму. Свет не исчезнет, но тьма отразится в его гранях, появится в отражениях миров, хотя в источнике твоём, сын, по-прежнему тьмы не будет». И пообещав, Мать распахнула Врата и показала, кто она есть. И сын удивился, ибо не ожидал её силы и могущества, и одновременно слабости и одиночества, и страха, и боли, и гнева. И чего не видел никогда прежде, будучи чистым светом. Он ответил любовью на её боль, смягчил гнев и тоску, умиротворил ненависть и изгнал страх, а после этого пожелал вечной жизни каждому существу, извлечённому из недр её глубочайшей памяти. Тех, кого тьма не могла породить, не имея чистого света в себе. Эти извлечённые души стали первыми Богами. А тьма снова замкнула Врата. Она пообещала сыну, что однажды их откроет, когда, вырастив детей и сделав их подобными себе, Кристалл пожелает рождения новых. На самом деле это длинный и красивый эпос, — пояснил Гоша, ненадолго прерываясь. — Долго рассказывать. — И всё же, — мягко настоял Конрад. — Расскажи. — Позже Боги первого круга — сыновья и дочери Кристалла и Тьмы — разделились. Часть из них, взрослея, подчинилась тьме и вернулась в неё, когда Врата снова открылись, но перед этим они успели создать в гранях Кристалла тени миров, где царствовала исключительно тьма, как они её понимали и видели, каждый по-своему. Кто-то её представлял как вечное страдание, боль, безысходность, кто-то как вечное ничто, холод, невыносимый жар и тому подобное. А Кристалл любил своих детей, даже тёмных, поэтому не уничтожал их миры, а позволил им отражаться и дальше в своих гранях. Всё равно это было только отражение, истинный источник света ничто не могло погасить. Родились новые дети у света и тьмы от их второй встречи, и опять разделились на светлых и тёмных. Тёмные каждый раз, когда открывались Врата, уходили из Кристалла, следуя зову тьмы, растворялись в ней, но чаще рождались светлые Боги. Они подчиняли свету зов тьмы в себе. Светлые из цикла в цикл оставались в Кристалле, росли, совершенствовались, создавали счастливые миры. Светлые Боги стали прародителями нашей Вселенной. Грани Кристалла множились и усложнялись, отражённые миры пересекались с реальными, но даже в каждом отражённом мире, который отличался от реального лишь своей недолговечностью, была точка выхода в Истинный свет. Чаще всего ею становилось ядро планеты или звезды. Иногда — душа конкретного существа, какое-то определённое место в галактике. А там, где грани пересекались, возникала Завеса, отделявшая друг от друга два отражённых мира или отражённый от реального. Это делалось для того, чтобы каждый мир имел своё пространство для развития, а соседний не мешал ему идти своим уникальным путём. Только для этого, а не с целью затруднить общение существ из разных миров. Завесу при определённых условиях можно пробить, если хватит сил. Именно так вы и поступили, прибыв к нам. Мы поняли, что вы из соседнего отражённого мира. В ваших телах свет течёт иначе, а все, кто живёт здесь, даже бессловесные твари, это чувствуют. — Откуда вы знаете, что наш мир — отражённый? — прищурился Конрад. Все остальные слушали Гошу, затаив дыхание. — Согласно информации, оставленной Богами, наш мир находится в окружении ещё семи миров. Все они отражённые, то есть, недолговечные. Пробить можно одну Завесу и выйти только в один соседний мир. Вы вышли в наш. Дальше вам не продвинуться. — Почему? — Вы не Боги. Итэтэ позволено разбивать только одну грань. Это закон, установленный Богами первого круга. Мир хрупок. От незнания вы можете разрушить слишком много ценного, созданного не вами. — Значит, в реальный мир нам не пробиться? Так постановили Боги? Кто мы тогда для них? Игрушки? — он едва сдерживал холодную ярость, предположив вдруг, что коррос, связанный сейчас с Шаром Альризы, вероятно, рассказывает о строении Вселенной ту самую правду, которая дошла до землян в сильно искажённом и урезанном виде. Восполняет пробелы в земной религии, если так можно выразиться. — Нет. Кристалл породил Богов, способных принимать любой облик, создавать любые предметы и живых существ. Боги создали души планет и звёзд. Это разумные многогранные энерго-кристаллы, которые вы предпочитаете называть шарами, так как количество их граней настолько многочисленно, что для невнимательного взгляда они сливаются в одну ровную поверхность. Только на вид энерго-кристаллы одинаковые. Каждый Бог обладает даром сплетения изначального света в уникальный узор. Сплетая нити по-своему, он создаёт неповторимый энерго-кристалл, и вот от того, каким образом сплетён узор, в какой последовательности соединены первичные нити, будет зависеть, вечный кристалл или временный. «Бракоделы», — с невольной горечью подумал Дакус, но вслух ничего не сказал. — В узор вплетаются законы, по которым будет жить планета или звезда, генетическая программа существ, предназначенных к рождению на её поверхности. Планета опускается в поток жизни Истинного кристалла и либо вписывается в подходящую грань, либо отделяется от остальных миров Завесой, если её путь абсолютно уникален и ни с кем больше не сопоставим. Так что несколько планет могут быть на одной грани, но, бывает, одна и та же планета оказывается одновременно на нескольких гранях, и на каждой развивается по-своему. Так возникает явление параллельных миров. Бывают параллельные галактики, дублирующиеся звёздные системы… — А насчёт существ, рождённых от узора? Если планета временного свойства, то и души её обитателей не вечны? — глаза Конрада как-то нехорошо заблестели. — Конечно, — ничуть не смутился Гоша. — Итэтэ даётся временный узор, чтобы он успел понять, хочет вечного бытия или нет. Если хочет, пусть просит Богов через связь с планетой извлечь его в реальный мир. Не хочет — пусть ждёт, когда время узора исчерпается, и он опять вернётся в изначальную тьму. Всё просто. Больше не могу, — выдохнул Гоша, — вы копаете чересчур глубоко. Про узоры я больше ничего не вижу. — И всё же, — не сдавался Конрад, — бывает такое, чтобы существо не просило сделать его бессмертным, а в силу непреодолимых обстоятельств его таковым сделали? Против его воли? Причем и физически не уничтожаемым тоже. — Исключено, — даже не задумался Гоша. — Не бывает. — Безусловно, я везунчик, — расхохотался Конрад, замечая выражение искреннего изумления, вспыхнувшего в полных разума глазах птицы. — Как же Боги создали Альризу? — отсмеявшись, продолжил спрашивать он. — В числе других миров. Но у Альризы уникальная история, не похожая на историю остальных планет и систем. — Чем она уникальна? — Вначале Боги первого круга создали Тэнну и поместили её на грань отражённых миров, ибо она была не вечна, а рассчитана всего на пятьдесят миллиардов лет по земному счислению. Прошла половина срока её жизни, узор планеты укоротился вполовину, и на Тэнну прибыли йаллок майа. Великодушная Тэнна приняла странников и разрешила им жить вместе со своими детьми, но странники не принесли с собой любви, они принесли науку. Они научили местное население воевать, ненавидеть, завидовать, убивать. Не понимая сути связи с родной планетой, не ценя незаслуженно щедрого дара — соединения с узором Тэнны, странники убедили местное население в необходимости порвать сцепляющие энерго-нити и обрести свободу. Странники сделали многих жителей Тэнны слепыми, подобными себе. Узор планеты и узор существ — единое целое. Этот узор или развивается согласно заложенной Богами программе, или вся планета погибает раньше отпущенного срока. Путь к свободе — иной, не тот, который предложили Странники. Но за ними последовало достаточно много итэтэ. Все последователи приняли науку смерти, считая её наукой освобождения разума. Тогда истинные жрецы Тэнны изгнали изменников вон. Странники ушли жить под землю, но там продолжили заниматься своей наукой, и в конце концов кто-то из них изобрел способ отщепить кусочек узора Тэнны, переделать его и создать новую планету. Потомки йаллок майа и их последователей нашли способ соединять энерго-нити, став равными Богам первого круга. Они поместили на орбиту Шар. Он стал расти, превращаясь сначала в необитаемый, а потом и в обитаемый спутник — Альризу. Тэнна восприняла Альризу как своё дитя, ведь это была часть её собственного узора! Она изо всех сил помогала Альризе расти, вкладывала в неё остатки своей энергии, и, растратив всё, погибла. Именно на такой исход йаллок майа и рассчитывали. Без помощи Тэнны, дочери Богов первого круга, им никогда было не вырастить планету. К тому времени на Альризе уже родились собственные итэтэ, две расы: Анг и Тьео. Среди Тьео было больше людей искусства и магов, среди Анг — людей науки и воинов, но их способности проявились значительно позже. К тому времени Боги уже исчезли, оставив Шар и планету развиваться самостоятельно. Вначале доступ к Шару был открыт, но перед своим уходом Боги перекрыли вход, приказав охранять Альризу, лишь используя советы Мудрецов — своих посредников, а также советуясь с Шаром через связь сознаний. Да, мы невольно стали их марионетками. Мы отвергаем проклятых странников, как их отвергают все расы, знающие о них. Однако они являлись предками Богов второго круга, создавших нас. Этого никому не изменить. Конрад откинулся на спинку кресла. — Знаешь, Гоша, — голосом, которого у него никто никогда из членов команды не слышал, произнёс он, — был бы у меня кристалл Сияющей Звезды, или как там оно называется, я бы вручил его тебе. Мне информации для отчётов на полгода вперёд хватит. Пусть только Джамтан попробует лишить нас награды! Паша — тебе отдельная благодарность, что доставил сюда этого гениального малыша. Гоша — ты теперь наш товарищ. Можешь жить в доме Павла, если ты так к нему привязан! — Спасибо, кэп, — изображая хриплый голос матроса, крикнул Гоша. Все рассмеялись. — Отлично, — Конрад потёр руки. – Ну, ребята, теперь давайте, излагайте ваши соображения по поводу увиденного и услышанного. Нам нужна версия, а также план будущих действий. Хорхе, ты первый. — А чего там, капитан? Яснее ясного, вы правы. Планета управляется искусственным интеллектом высшего уровня. Нам такое и не снилось. Если сумеем заполучить геном Шара — мы победители. Найдем Сияющие Звёзды — победители вдвойне. Только вот скрывать надо наши намерения. — Скрывать намерения предлагаю на корабле, а не здесь, — лениво кинул со своего места Марсель. — Сдаётся мне, планета имеет уши повсюду, даже в стенах этих домов. Есть крошечный шанс, что внутри «Далласа» немного хуже будет слышно наше дыхание, сердцебиение и мысли. — Принято, — согласился Конрад. — Дакус, тебе есть, что сказать? — Храм Ара, капитан. Всё, что нам нужно, лежит там. — А почему не другие храмы? — Вы думаете, нас туда пустят? — Нет, но Ара самый опасный. — Не опаснее остальных. Обмен взглядами, и Конрад вдруг радостно заулыбался. — Отлично, Дак. Молодец! Поговорим позже. — Разумеется, капитан. — Ладно. Кому-то ещё есть, что сказать? Все молчали. Внезапно дверь распахнулась, как обычно, сама собой. На пороге возник взмыленный Энеобе. — Я не опоздал? Пропустил что-то важное? Как у вас дела? — Как дела у тебя? — с напором спросил Конрад. — А, — отмахнулся Энеобе. — Так и знал, лучше б не ходил. Царапина не опасная. Кошка тоже. Залечили мне рану своими магическими штучками, посоветовали быть осторожнее. Я понял одно: они не злые, жизнь у них непростая, а так они за своих родственников нас, что ли, считают? Не пойму. Один из них назвал меня "братом". К чему бы это? — Не обращай внимания, брат, — хохотнул Марсель. — Так что я пропустил? — Всё, — съязвил доктор. — Я тебе дам просмотреть запись отчёта завтра, — пообещал Конрад. — А сейчас совещание закончено, можете отдыхать. Дакус уходил последним. Остановившись возле дверей, он украдкой взглянул на капитана. — Всё ещё проклинаешь своё бессмертие? — Нет. Я хочу понять. — Что именно? — Многое. О себе, о других. О жизни. О том, почему мы оказались здесь. На синтетическом языке «АРА» — аббревиатура сложного философско-космогонического термина, означающего… — Поворотную точку всего. Место, пройдя которое, уже никогда не станешь прежним. — Думаешь, простое совпадение? — впервые Дакус уловил на лице Конрада отголосок страха. — Впрочем, свою поворотную точку я давно прошёл. Спокойной ночи, Дак. — Спокойной ночи, капитан. Дверь сама собой распахнулась и закрылась, пропустив Дакуса наружу.